Начало

Глава 3.

Конни

Какой Курц умница! И зайца принес (причем быстро), и сам с него шкурку снял, и выпотрошил, и даже показал, как костер разжигать (не уверена, что у меня выйдет, может, если потом потренироваться).

Хоть и без соли, но еле пожаренное мясо (ну как тут терпеть больше?) все же исчезло очень быстро. Хорошо. Жаль, зайка маленький был. Теперь бы просто полежать. Никуда идти не хочется. Да и я еще не определилась за кого себя выдавать, ведь есть вероятность угодить в те страны, где демонов очень не любят.

— Курц, а давай сегодня никуда не пойдем, а? Я знаю, ты торопишься, но силы надо восстановить, мало ли куда выйдем.

— Как скажешь, — кратко, четко и быстро. Полученный ответ выглядел подозрительно. Он, что же, сам не хочет торопиться? Почему? Присматриваюсь.

— Курц, поделись сомнениями — сразу полегчает. Может, я чем смогу помочь? Я же вижу, что ты словно по кругу ходишь. Попробуй рассказать вслух. Может лучше выйдет. Это известный способ с мыслями собраться. Мне-то все равно можно, в том плане, что я в ваших играх не участвовала, и зла тебе не желаю. Курц?

А в ответ тишина, он вчера не вернулся из боя. Молчим. Думаем. Прикидываю, что может угнетать Курца. Выходит, что очень даже многое: погибшие товарищи, дурацкое пророчество, мое навязанное общество, предстоящее путешествие из неизвестной точки куда бы он ни направлялся, планы на будущее, да и еще куча всего, что можно обдумывать в такой ситуации.

Неожиданно Курц заговорил. Тихо и напряженно, словно подобрать слова — сложнейшая задача и непосильный труд. Выходит, его сейчас в первую очередь волнует именно пророчество. Комментирую мысленно: «Мда-а-а!». Нет слов. Я ведь уже говорила, что Курц весьма образованный человек и как несостоявшийся Посвященный аж третьей ступени способен весьма трезво мыслить (если не считать этого, чтоб ему, пророчества) — умный он, короче, умный! Не знаю почему, но я разозлилась. Курц сейчас как трехлетнее дитятко лепечет не пойми что! Словно ему лапши на уши навесили, да так, что он ее никак не стряхнет. Вот смотрю на него и прям эту лапшу так и вижу: висит черной горой на ушах, шапкой на голове, еще и по плечам раскинулась. Бррр, ну у меня и воображение. Я не удержалась и стряхнула эту пакость с Курца. Вот, так-то лучше.

И нечего на меня так смотреть — это будит во мне знакомую ярость. У меня на работе был один подрядчик, с которым я намучалась аж жуть. Нет, они почти все не подарочки были, но этот выделялся особенно. Работать, как надо, может, но если как минимум раз в квартал головомойку не устроишь, все, кирдык котенку. Вот и приходилось его встряхивать, зато потом почти три месяца образцово-показательные документы сдавал. Может и Курцу поможет? Если он меня сразу далеко и надолго не пошлет. Так сказать шоковая терапия. Ладно, рискну.

Курц

Конни внимательно слушала мои невнятные фразы. О, великие боги! Почему я не могу связно все изложить? Вдруг она резко тряхнула меня, словно стряхивая что-то. Ее глаза зло сузились, и она буквально прошипела:

— Что за бред ты несешь? Да новорожденный младенец внятнее изъясняется! Думай, давай! Думай! Связно думай! Вас отправили на убой! И что ты сам можешь сказать на это? Думай! Кому это было надо? Что за Вальдер такой, что ему на слово поверили? Думай! Ищи кому выгодно! У кого есть мотив? Власть, деньги, другие ценности, месть, что угодно. Кто получил выгоду от вашей смерти? Этот Вальдер? Кто-то другой? Ищи! Только ты можешь найти! Прямую или опосредованную выгоду или месть. Может он или не может, плевать! Ищи мотив! Зачем вас убирать? У кого были претензии ко всем вам вместе взятым или по отдельности? Думай! Выгоду, месть может получить один, но может быть и кто-то еще в этом заинтересованный. Думай! Отбрось мысли о том, что я злобный гнусный демон, наговаривающий на невинных людей! Думай! Думай сам!!! Думай!

Последние слова она уже кричала. После чего резко отвернулась и ушла на другую сторону ручья.

В звенящей тишине я обхватил голову. Заклятье! Конни стряхнула заклятье. Кто мог наложить такое, что я не почувствовал? Посвященных уже на пятой ступени учат различать различное воздействие на разум. На четвертой развивают это умение. Без испытания на возможность хранить ясное сознание на третью ступень не перейти. Даже самое мощное воздействие, которому я не мог бы противостоять, я должен был почувствовать.

Сейчас, я очень ясно понимал. Конни права. Нас отправили на убой. Очень четкое определение. Вальдер. Поверить невозможно. Глава Конвенанта магов, сильнейший маг мира. Универсал, но имеет пристрастие к трем направлениям: вода, воздух, разум. Зачем? Я перебирал имена погибших. Имел ли кто-то конфликт с Вальдером? Нет. Какую выгоду он может получить? Власть, деньги, земли — все не то. У Главы Конвенанта всего этого с избытком. Что может привлечь мага? Еще больше силы. Из наших смертей ее не извлечь. Что там Конни говорила про опосредованную выгоду? Польза кому-то, но и ему. В глаза ничего не бросается. Да, у всех у нас были враги. Но чтобы от полученной пользы кому-то из них была польза Вальдеру? Недостаточно информации.

Месть? Архимагу такого уровня отомстить кому-то несложно и другими способами. Менее массовыми.

Мог ли кто-то стоять за Вальдером? Кто может вообще управлять сильнейшим менталистом мира? Пророчество было. Это факт. Его изначальные слова слышал только Вальдер. Изменить факта существования Пророчества даже ему не дано, но он мог изменить его смысл, убрать несколько слов. Но почему тогда он оставил Пророчество в таком непригодном виде?

А заклятье? Я с таким не сталкивался и даже не слышал о подобном. Но это не значит, что такого не может быть. Заклятье, наложенное на всю страну. Никто не усомнился, не обратил внимание на бредовость толкования, которое дал Вальдер. Никто даже его не почувствовал. А ведь мы обсуждали нюансы похода и с Кравером. Мог ли Посвященный первой ступени не знать о заклятье? Мог или нет? Ключевой момент. Надо постараться выяснить именно это в первую очередь.

Я посмотрел на Конни. Она вернулась на этот берег ручья и, сидя ко мне спиной, возится в воде. Смогу ли я уговорить ее помочь мне? Без нее мне не разобраться. Если заклятье все еще висит над Сарготом, я снова утрачу способность здраво мыслить. А если уже не висит, то заклятье должно оставаться над людьми. И, возможно, Конни сможет определить: есть заклятье на Кравере или нет.

Но сначала ее надо замаскировать.

Конни

Ура, меня не послали (я сама отвалила). И судя по задумчивости Курца, меня могут и дальше не послать. Я выдохнула и перепрыгнула на бережок поближе к нему.

О, а это что? И как я раньше не заметила такую красотень? На дне лежал камешек. Вот скажите, есть ли девочка, не любящая красивые камешки? Сначала просто яркие, цветные, переливающиеся, потом полу— и просто драгоценные. На меня смотрел камешек размером с половину ладошки, перламутрово переливающийся от глубокого зеленого к небесно синему и обратно. Я его вытащила из воды и стала нетерпеливо ждать, когда он обсохнет. Всем известно: то, что в воде смотрится драгоценностью, высохнув, остается простой серой галькой. Вот по форме, да, на овальную плоскую сглаженную морем гальку и похож. Только с дыркой. Не как у бублика, а ближе к одному концу. Вот интересно, такую правильную форму ему природа придала или человек? Даже если сухим он приобретет самый ужасный оттенок, все равно оставлю его себе. Однако высохнув, камешек стал еще даже симпатичнее. Вот это да!

Я зачарованно верчу находку в руках. Без всякой задней мысли протягиваю ново обретенное «сокровище» Курцу:

— Смотри, какая прелесть!

Курц

О, боги! И как я мог забыть, что она всего лишь ребенок, пусть и СакКарра-Ши. Так радоваться какому-то блестящему камешку!

— Смотри, смотри! Правда, красиво? — восторг и умиление. Разве не она меня так отчитала всего полчаса назад?

Меня прошиб холодный пот. Только не она, только не сейчас! Где она взяла Солнечное пламя?! Выхватываю его из ее рук. Смотрю в удивленные глаза:

— Курц, ты чего?

— Ты хоть знаешь, что это такое? — выискиваю в ней малейшие изменения и понимаю, что сделать уже ничего не смогу. Она держала Солнечное пламя. У меня внутри все замерло.

— Неа, я в камнях не очень разбираюсь. А ты знаешь, да? — сама невинность. Неужели действительно не понимает, что сейчас произойдет? И почему этого еще не произошло?

— Конни, — стараюсь говорить очень спокойно. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально! Отдай камень!

— Это Солнечное пламя. Я не могу его тебе отдать.

— Курц, это я его нашла. Что за дела? Отдай! Он мой! — просто таки детская обида плещется на меня.

— Это Солнечное пламя. С помощью таких камней можно очень быстро убить демона, — объясняю. — И чем сильнее демон, тем легче. Буквально за небольшой промежуток времени (от нескольких секунд до минут) демон обращается в прах.

— Правда?

— Правда, — тут она расплылась в такой счастливой улыбке, что я просто сел обратно на землю.

— Так это же здорово!

— Конни, ты держала его в руках, ты умрешь, — шепчу я.

— Да на фиг надо! Не собираюсь я умирать! Неужели не понимаешь? — глядя на ее довольную улыбку, начинаю надеяться, что все обойдется.

Конни

О, вот и мой «рояль в кустах». Очень вовремя. Внутренний голос хмыкнул, что везти мне будет отнюдь не всегда.

— Кууу-урц, а почему ты его назвал Солнечным пламенем? Он ведь сине-зеленый! Ты не ошибся?

— Нет, Конни, я не ошибся. Это очень известные камни-амулеты, и очень мощные.

— Ну и ладно. Только помни, что он мой. А теперь отдай его мне.

— Конни…

— Что Конни? Неужели ты забыл, что я тебе рассказывала? Я не демон. Я человек, а это, — обвожу себя рукой. — Только тело демона. А ты мне еще не верил!

Ура! Как здорово! Я не демон! Супер! Продолжая восторгаться и любуясь ошарашенным лицом Курца, излагаю мигом сформировавший план:

— Вот смотри, у вас демоны-полукровки встречаются? — ага, кивает. — А как на них действует Солнечное пламя?

— Для полукровки прикосновение к камню не смертельно, но очень болезненно, — осторожно отзывается следопыт.

— Ага, а если в человеке кровь демона разбавлена сильнее?

— Тоже болезненно.

— А есть сравнительные таблицы, как степень болезненности зависит от степени разбавленности крови?

— Что?

— Ну, кто-нибудь знает точно, насколько будет больно человеку, если у него в роду были демоны, скажем, три-четыре поколения назад?

— Точно не знает никто, — подумав, отвечает.

— Значит, я и буду полукровкой! Нет, квартертоном! А еще лучше разбавить сильнее. И тогда я могу кивать на Солнечный пламень, типа он меня практически не обжигает. Можно даже за веревочку на шею повесить, чтоб все видели. Скажем так, мои родители — это человек и квартертон (суккуб+полукровка, нет, человек + полукровка), с бабушкой человеком понятно, а дедушка полукровка (человек + демон-полукровка), и последний штрих, демон-полукровка (этот самый СакКарра-Ши + еще кто-то). Ну а то, что внешность у меня такая, так то чистая случайность, мало ли чего в природе бывает. А каких ты еще демонов знаешь? Надо в легенду кого поубедительнее вставить. Ты ведь меня не выдашь? Ну, пожалуйста, скажи, что не выдашь!

Курц

Она не умирает! С удивлением смотрю на нее. Если бы ей было больно, она бы так себя не вела. Разве на СакКарра-Ши не действует Солнечное пламя? В Книге Знаний сказано, что исключений нет. Или, может, это она не правильный демон? В последнее верится легко.

Слушая ее бредовый план по маскировке, понимаю, что это лучшее из всего. Но как решиться вернуть ей амулет?

— Конни, ты уверена, что хочешь еще раз прикоснуться к камню?

— Абсолютно, — кивает. — Давай его сюда. Поверь, если бы он был опасен, я бы почувствовала, наверное, — не нравится мне ее «наверное». — Не волнуйся, все будет хорошо.

— Ну что ж, это твоя жизнь, — протягиваю Солнечное пламя.

Конни

Резко (а вдруг передумаю рисковать) сцапала камешек. Прислушалась. Не, точно умирать не собираюсь.

Сдираю с сапог декоративную шнуровку. Вот и веревочка. Отлично, амулет готов.

Переглядываюсь с Курцем. Мне кажется, что периодически мы с ним думаем одинаково. Он молча затушил остатки костра, я махнула в строну ближайших людей, и мы пошли.

Действительно, здесь нам делать больше нечего. Сейчас еще часа 4 по полудню. К темноте, может, и успеем выйти из леса.

Обговорив мою «легенду», пошли молча. И ему, и мне есть о чем подумать. Курц, наверняка, опять гоняет мысли на больную тему, а я размышляла, чем могу зарабатывать себе на жизнь. Что я умею такого, что может быть здесь востребовано? Да ничего. Когда обговаривали мою маскировку, следопыт спросил, как насчет моей способности излечивать. Я ему честно и ответила, что практически уже никак, т.е. чувствую, что ссадину, царапину, может, и осилю, но не больше. А жаль. И людям польза, и мне стабильный заработок.

Ладно, чего мечтать о несбыточном. Чешу в затылке. Я, что называется, гуманитарий, работала с бумажками. О! Могу экономистом пойти, там, бухгалтером. А что? Без компьютера и калькулятора будет сложно, но привыкнуть можно. Хотя кто меня с такой внешностью возьмет. Но иметь в виду буду (спокойная, непыльная работа и по лесу бегать не надо). Можно секретарем к какому-то местному аристократу, если они здесь есть у кого, ну там письма писать, бумажки разбирать. Кстати, а я по местному умею-то читать-писать? А то говорю, похоже, на местном, а вот считаю, что на чистом русском. И слышу тоже русскую, а не незнакомую речь.

— Курц, а у тебя случайно ничего нет написанного? Ну, или, может, напишешь пару слов на земле?

— ???

— Я просто не знаю, умею ли я читать на вашем языке.

Курц со смиренным вздохом написал на земле два слова. Мда. Не судьба. Придется учиться читать заново. И цифры местные тоже придется выучить.

Продолжаю перебирать свои негустые умения. Ну, еще я готовить умею. На газовой плите. А тут, наверняка, на дровяном огне готовят. Каждое лето, до школы и пока в школе училась, я к бабушке в деревню ездила. Вот там печку и пощупала. Ни разу ничего толкового не сготовила. Да и кухарка из меня исключительно по настроению. Отпадает.

Ммм, сельскохозяйственные работы меня категорически не привлекают. Да и крестьянская жизнь тоже.

Наемничать — так я драться не умею, это раз, а во-вторых, там же людей убивать надо. Так что мимо.

Может, в маги податься? Вроде есть какие-то способности. Только кто ж меня в ученики возьмет, и сколько за обучение опять-таки заплатить придется.

Я еще, как кот Матроскин, вышивать умею. Только кому это здесь надо, своих рукодельниц, наверняка, пруд пруди.

— Курц, а Курц. А у тебя деньги есть? В смысле, ну выйдем мы к людям, неужели у вас вот так забесплатно накормят и переночевать пустят? Пусть нам не так уж и много надо, но все же… — я нахально намекала, что ему меня и дальше кормить придется.

Курц

— Есть три серебряные монеты. Не волнуйся, на первое время нам хватит, — мне очень понравилось ее слово «нам». — Конни, а какие у тебя планы на будущее?

— Не знаю. Может, ты подскажешь, чем я могла бы заниматься? Чем на жизнь зарабатывать? Чем у вас люди-полукровки с демонической кровью занимаются? Я уже всю голову сломала, ничего не выходит.

Подумав, рассказал ей, как прозвучало Пророчество, как собирались в Проклятый лес, о путающем мысли заклятье, что она сняла, свои размышления у ручья.

Конни долго молчала, потом кивнула:

— Ну что ж, значит, топаем до твоего Кравера. Я проверяю его на наличие такой же черной лапши на ушах. И потом действуем по обстоятельствам.

— Конни, а почему ты решила помочь мне?

— Да мне делать больше нечего. В самом прямом смысле этого слова. Посуди сам: я здесь никого и ничего не знаю, без тебя меня тут быстро прихлопнут, как муху. Потом, на жизнь самой, пока не обживусь хоть немного, мне не заработать, а жить в лесу одной я тоже не могу. А так и я при деле, точнее при тебе, буду. Местным традициям, обычаям и еще чему-нибудь полезному поучусь. И тебе от меня польза. Вот как-то так. Если ты не против.

Конни

Хорошо, что летом темнеет поздно. Кстати, а в этом мире как? Курц сказал, что также. Мы вышли из леса, когда солнце только на ладонь виднелось над горизонтом. Впереди маячил первый для меня населенный пункт этого мира. Пока до него дошли, практически стемнело. Оказалось, что это село (из-за крепенького частокола я подумала, что это городок). Название как всегда не запомнила.

Местные жители ворота на ночь закрывали, но Курц уговорил нас пустить. Видимо следопытов здесь уважают, поскольку поверили на слово, что я не демон, а только полукровка с сильно разбавленной кровью демона. А может и мой камешек помог. Нам даже очень вежливо рассказали, как до местной таверны дойти. Правда, мне было очень неуютно, пока меня рассматривали. Да и народ на улице косился.

Местная таверна встретила нас почти пустым залом, лишь три человека уныло сидели за столами. Да и хозяина не видно. Мы сели за одним из столов, поближе к окну, с удовольствием вытянули натруженные ноги. К нам никто не торопился. К тому же сама атмосфера здесь какая-то гнетущая что ли. Мне было очень неуютно, некомфортно, ощущение, словно у меня что-то болит, но я сама не знаю что, где и как сильно. Причем это ощущение усиливалось.

Больше терпеть я не могла. Встала. Махнула насторожившемуся Курцу и вышла в центр зала. Кажется, мне надо туда. В этом мире я верила своему чутью, даже не настаивая в последнее время на головной боли в качестве подтверждения. Меня вело к дальней двери. По коридору. Куда-то в пристройку. Очнулась я только перед приоткрытой дверью. Болело именно там.

В небольшой комнате на кровати лежал ребенок, над ним склонилась плачущая мать, рядом стоял мужчина, видимо отец. Я моргнула и вошла. Мыслей в голове практически не было. Зачем, почему — мне было не важно. Я подошла к кровати и отодвинула женщину.

Вспоминая позже о том, что произошло в комнате, я не могла понять, как меня не остановили? Тем не менее, мне не мешали.

Я наклонилась к мальчику. Откинула одеяло. Провела рукой по лбу. Малыш горел. Нет, он сгорал. На ноге была повязка. Я ее сняла. Укус. Выглядит плохо. Видимо пошло заражение, или у твари, что его так грызанула, были ядовитые зубы. Уже и не важно. Как жаль, что сил вылечить что-то серьезное, у меня больше нет. Но, может, ему хватит и того малого, что я могу предложить. От многих ядов, как и от заражения, есть лекарства. Но иногда организм человека и сам может справиться, главное, чтобы сил хватило. Я положила руки ребенку на грудь и макушку. У детей ведь очень сильный иммунитет, да? Я старалась отдать все крохи, что у меня остались. Как же мало этого было. Я напряглась, пытаясь вытрясти из себя то, чему и названия не имела. Все. Я укрыла мальчика. Печально улыбнулась. Наклонилась к самому его уху: «Теперь у тебя есть шанс, малыш, ты, главное, не сдавайся. Тебя здесь ждут».

Чувствуя сосущую пустоту внутри, вышла их комнаты, даже не взглянув на остальных присутствующих в ней. Курц стоял за дверью, помог мне доковылять до ближайшей скамьи у стены в зале таверны. Как же мне нехорошо. Пустота засасывала. Шанс — это ведь уже не так уж и плохо, да? Откинувшись на стену, я закрыла глаза.

Курц

Благодаря Солнечному пламени в историю полукровки стражники поверили. Помня о зораитских страхах перед демонами, я ожидал худшего. Проходя по улице, услышал разговор двух кумушек о трагедии в семье хозяина единственной местной таверны: от укуса неизвестно откуда взявшейся нежити умирал единственный его сын. Жаль пацана, но такова жизнь. А вот на добротный ужин можно не рассчитывать. Если чем холодным накормят и то дело.

В зале таверны ощущалась беда. Практически сразу Конни задергалась. Куда она? Я мельком заметил изменение ее глаз. Нет, сейчас Ее глаз. Пошел следом. Склонившись над ребенком, Она что-то прошептала. Моя демонесса говорила, что сил лечить у нее практически не осталось, не больше чем на ссадину. Может ли этого хватить? Она вышла из комнаты. Ее глаза потухли. Не стали обычными, а именно погасли.

Усадив Конни на лавку, повернулся к хозяину, что пошел за нами. Надо срочно уложить ее в постель. Тот быстро указал свободную комнату, пообещав через минуту подать холодный ужин. Конни так и не проснулась, пока я раздевал и устраивал ее в кровати. Интересные у нее на теле полоски ткани. Я таких раньше не видел.

Конни

Я проснулась в кровати. Нормальной кровати. Это было бы замечательно, если бы мне не было так плохо. Вчерашняя пустота никуда не делась, но и не засасывала. Ну и пусть, оно того стоило.

Мда, сил встать практически нет, а кушать хочется. Придется через «не могу». Скрипя артритной старушкой, выбралась из постели. Интересно, кто меня вчера раздевал, Курц? Поморщившись, натянула грязную одежду. Двадцать первый принц нашелся в соседней комнате. После разрешения войти заглянула, с любопытством рассматривая разложенное оружие, которое следопыт увлеченно чистил.

— Курц, а нас кормить будут? — тот радостно на меня оскалился и подсунул хлеб с куском мяса. Мигом схомячив предложенное, уточнила:

— И всё?

— Пошли вниз, нас накормят горячим. Ты как? — Курц быстро собрал свои железяки и открыл дверь.

— А по мне видно?

— Видно, — серьезно кивнул. — Но, может, тебе еще хуже?

— И чего ты такой радостный? — проворчала я. Тот только пожал плечами. Ну и ладно, развел на пустом месте секреты.

Хозяин таверны нашелся сразу. В принципе, его и не пришлось искать. Увидев меня, со стоном опускающуюся на лавку за ближайшим столом, он что-то крикнул в дальнюю дверь и подошел к нам. Глядя на его отнюдь не печальное лицо, я тоже порадовалась: малыш выживет. Молодец, выкарабкался.

— Чем я могу отблагодарить вас? — от его взгляда мне почему-то было неудобно. В самом деле, моей заслуги немного, мальчик справился практически сам.

— Вкусно накормите, и хватит, я почти ничем не помогла, — промямлила я.

Мужик запротестовал, мне стало еще неуютнее. Выручил Курц:

— Нок, а ты устрой ей не только вкусную еду, но и баню, и мы здесь еще на день задержимся.

Тут какая-то женщина принесла пышущий жаром котелок с кашей, тарелки и ложки. И я на несколько минут выпала из действительности. Мне показалось, что от разлившегося от живота тепла даже пустота внутри стала меньше.

Мммм, подняв глаза, я чуть не грохнулась с лавки: на меня уставились три пары удивленных глаз. Эээ?

— Конни, а ты не обожглась? — ласково поинтересовался Курц. — Кашка-то прямо из печки.

Удивленно хлопая глазками, зачерпнула очередную ложку прямо из котелка (ой, я не дала хозяйке даже переложить кашу в тарелку) и поднесла ко рту. Осторожно попробовала и сунула остаток в рот. Увлеченно чавкая дальше, объяснила, что все нормально.

Ну и ладно, хотите смотреть — смотрите, но не надейтесь, что я подавлюсь. И можете улыбаться сколько хотите. Такой вкусной гречкой с мясом и овощами я просто не в состоянии подавиться. Вообще, я всегда любила гречневую кашу: и с молоком, и с подливкой, и с овощами, и просто с маслом и даже без всего. А тут после такого непривычного для меня поста я просто не могла остановиться.

Выскребая котелок, спросила в стиле Винни-Пуха:

— А что, больше ничего нет? И кстати, Курца что, кормить не будут?

Женщина, посмеиваясь, ушла, пообещав принести еще. А хозяин присел к нам за стол. Пока я невозмутимо пыталась очистить посудинку от всех прилипших зернышек, они с Курцом увлеченно обсуждали последние местные новости: расплодившуюся нежить, приближающуюся войну в соседних странах, виды на урожай, приближающуюся свадьбу вашраитского короля и много еще чего.

Потом нам принесли еще покушать. И куда в меня столько влезло?

А потом был сущий настоящий кайф: БАНЯ! Я не вылазила, наверное, часа два.

А потом я вся такая чистая и сытая уснула на настоящей кровати.

Глава 4.

Курц

Видимо обеспечением дальнейшего путешествия придется озадачиться самому. Конни вряд ли вообще знает, что для этого требуется. Да и пусть поспит.

Новости, рассказанные Ноком, не вдохновляли: война между Сарготом и Остой. Еще не началась, но это вопрос нескольких дней. Войска Осты уже сформированы и двинуты к границе. Значит, цель нашей отправки в Проклятый лес — ослабить Саргот. Нет, он еще достаточно силен, но потерял военное преимущество. Ума не приложу — зачем это нужно было Вальдеру? Он всегда был патриотом, если дело не касалось дел Конвенанта. Могло ли стать так, что Конвенант, всегда державший нейтралитет, решил вмешаться в политику на одной из сторон? Но такое ему не простят, стоит только узнать кому-то о произошедшем — против магов ополчатся все страны. Тогда что или кто был целью: Саргот, Конвенант, сам Вальдер, маги вообще или что-то еще?

Теперь путь только один. Добраться максимально быстро и безопасно до Кравера можно только порталом. Так мы сократим путь как минимум на четыре недели и обойдем Вашраит и Осту. По словам трактирщика вблизи магов — телепортационистов нет. Только в четырех днях пути вглубь Зораита живет Карера, владеющая пространственной магией. Остается только надеяться успеть вовремя во всем разобраться.

Конни

Ну вот, «романтику» путешествия через лес дикарем я уже ощутила. Теперь меня ждет «романтика» дороги. Впереди четыре дня пешком.

Денег у Курца на лошадок не хватило, он их хотел позаимствовать у Нока (трактирщика), но я не позволила. Во-первых, мы и так ему ничего не заплатили. Во-вторых, я на лошадках ездить не умею (судя по отзывам, с непривычки мне будет туго, а пешком, как мы уже выяснили, я перемещаюсь довольно таки быстро). В-третьих, их еще и кормить надо. И наконец, я сама слышала, как сам же следопыт и бормотал, что этим лошадкам только телеги неспешно таскать.

Я говорила, что Курц умница? Он мне плащ подарил, с большим капюшоном. Красивая и очень функциональная вещь. Мой оригинальный гребень маскирует отлично. Теперь надо только привыкнуть капюшон не скидывать. А еще смену одежды и дорожную сумку. От кинжала я отказалась — мои ноготочки могут легко поспорить с заточенной сталью, да и не умею я им пользоваться, если уж на то пошло.

Отдохнувшие, откормленные, отстиранные и отмытые мы утречком и выдвинулись. Хорошо, что от села (я решила названия не запоминать, все равно скоро опять забуду) к нашей цели идет дорога. По ней знамо легче идти, чем по лесу, особенно если Курц задал такой нехилый темп, демонстрируя следопытскую выучку. Только вот бы пыли было поменьше. К обеду мы уже отмахали порядочное расстояние.

— Курц, а на лошадках мы бы быстрее передвигались?

— Да примерно так же, только устали бы меньше.

— Ты это про себя говори. А мне боязно с этими четвероногими связываться.

А в ответ только тяжкий вздох. Кстати, Курц при мне ни разу еще не ругался, так, знаете ли, от души и многоэтажно. Воспитанный, однако.

Короткая остановка на обед. И снова дорога. Мы миновали село. Остановка на полдник. К вечеру добрались до следующего.

Ужиная в местной таверне, мой принц обрадовано сообщил, что таким темпом мы можем успеть не за четыре дня, а за три. Согласна, темп хороший, прямо таки марафонский. Вот только я не уверена, выдержу ли. После того как я дожевала третью добавку (во-первых, кушать хочется сильно, что не удивительно после такой прогулки, а во-вторых, когда ем, пустота внутри становится терпимее), Курц отправил меня в местный летний душ (все лучше, чем ничего). Занять пришлось одну комнату, т.к. больше не было. Ничего, кровать оказалась достаточно большой, он мне не мешал. Ха, а вот может ли следопыт похвастаться спокойной ночью — это вопрос. Я по ночам верчусь, брыкаюсь и вообще. Однажды мой парень проснулся с нехилым фонарем под глазом. После этого у меня парня не стало. Потому я зареклась с кем-то спать. В смысле, вот это самое да, а конкретно спать — по отдельности.

Но вроде обошлось, по крайней мере, утром мне претензий не предъявили. И опять дорога. На такой скорости много не поговоришь. В общем, скучно. И муторно. И ощущение, что мы не успеваем. А быстрее уже никак. Курц так вообще испереживался весь. Второй день дороги остался позади. Короткая передышка на ночь и затемно мы снова в пути.

Вот сегодня мне что-то не по себе, но ничего конкретного сказать я не могла. Поделилась тревогой с Курцем. Тот пожал плечами и попросил, как только почувствую что-то определенное, тут же его предупредить.

Это случилось ближе к полудню. На меня накатило как тогда, в Проклятом лесу. Только вот предупредить я толком не успела.

Курц

Крик Конни: «Курц, началось!» — слился с собственным ощущением опасности. Засада. Слышу стрелы и еле успеваю оттолкнуть ее с дороги. Разбойников многовато, да и неплохое вооружение их настораживает.

Конни

Со своим предупреждением я опоздала. Сразу же на нас кинулись, но я толком ничего не рассмотрела. Курц меня откинул с такой силой, что я влетела в придорожные кусты и так головой припечаталсь к дереву, что у меня перед глазами потемнело и все поплыло.

От дороги летели приглушенные шумом в ушах крики, стуки, звон. Внутренний голос надрывался: «Чего ты тут разлеглась?! Там Курца убивают! А ну давай вставай!»

С горем пополам поднялась, потрясла головой, пытаясь сориентироваться. А, похоже, Курц и сам справился. На дороге семь тел, еще дергающихся, но уже неживых. В восьмого следопыт только что всадил кинжал. Так что у девятого, последнего на дороге, шансов нет.

Но почему же тревога не отпускает. Что? Где? Оборачиваюсь. И события пошли покадрово. Недалеко от меня за кустами стоял десятый. Миг. Я рассмотрела оружие, кажется арбалет, три стрелы и палец на спуске. Миг. Курц всаживает меч в девятого. Миг. Спуск нажат. Миг. Стрелы одна за другой срываются со своего места. Миг. Курц оборачивается. Миг. Ловит стрелы: две руками, одну грудью. Миг. Десятый опуская арбалет с ласковой улыбкой оборачивается ко мне. В моей душе атомной бомбой взрывается ненависть. Миг. Я шагаю к нему, поднимая правую руку. Когти становятся длиннее. Миг. Его горло расцветает красным. Кровь обжигает мои пальцы. Миг. Десятый и Курц почти одновременно опускаются на землю. Миг. Я прыгаю к следопыту. И время вернулось в норму.

Мой принц умирал. Своим непонятным чувством я ощущала это очень четко, словно что-то осязаемое стремительно покидало его тело. Такое же улетучивающее я слышала от десятого, чтоб ему на том свете вечно гореть. Ну почему я утратила способность лечить? А утратила ли? Я почувствовала, как пустота исчезает, заполняемая чем-то исходящим от десятого, чем-то, что я словно пылесос поглощала. И да, теперь я могу, я сумею, главное не терять времени.

Стрела глубоко ушла. Ухватиться почти не за что. Когда-то я читала, что стрелы нельзя резко вытаскивать, наконечник может остаться в теле. Какой она длины? Хватит ли ее? Просовываю руку Курцу под спину: когти легко разрывают куртку, кольчугу, рубашку. Ударом вгоняю стрелу в грудь до конца, кажется, я сломала ему позвоночник. Есть. Наконечник вышел. Одним движением поднимаю почти невесомое тело и вытаскиваю со спины стрелу. Курц, ты потерпи еще чуть-чуть, дай мне еще немножко времени, только не умирай, мертвого мне не вылечить, не вернуть. Руки тут же легли на страшную рану. Знакомое мягкое свечение. Я успела.

О, Единый Творец, в каких бы мирах как бы Тебя не называли, что же я за монстр такой!

Курц

Я жив. Странно. Лежу на спине. Запах крови. Солнце бьет по закрытым глазам. Кто-то горько плачет у меня на груди. Рывком вспоминаю дорогу, засаду, болт. Что с Конни? Там же еще один в кустах. И почему я еще не умер?

Открываю глаза. Щурясь от яркого света, огляделся. О, Конни, значит, ты меня опять спасла? Но почему же ты так горько плачешь?

— Не плачь, все хорошо, — вытираю ей слезы. — Слышишь, все хорошо, только не плачь.

Мотает головой, утыкается еще сильнее мне в грудь и рыдает еще горче.

Сажусь, обнимаю ее, шепчу что-то сумбурное, тут главное не слова, а интонация. Ну же, только не плачь. Лучше стрела, чем твои слезы.

На нас никто больше не кидается. Значит, их было только десять. Все здесь. Десятый за кустом. Получается, его Конни достала? Как? И потом, она говорила, что больше не в состоянии вылечить никого и ничего, даже малюсенькой царапины. Тогда как она меня спасла? Или она солгала?

Конни

Успокоиться я никак не могла. Курц уже незнамо сколько пытается меня утешить. Зря, слезы и всхлипывания затихнут, но ведь не в них дело. Дело во мне. Я монстр! Демон! И правильно мне это тело досталось, каково содержание такова и внешность. И сейчас я оплакивала именно себя и только себя. Но думать я буду потом. Не здесь. Не сейчас.

Мой принц уже ничего не говорит, просто бережно держит в объятьях и гладит по спине. С собственной спиной у меня особые отношения. Но об этом тоже потом.

Слезы потихоньку кончились. Со всхлипами я справилась. Курц не спешил меня отпускать. Подождав чуть-чуть, со вздохом отстранилась.

— Курц, давай уйдем отсюда поскорее, — я вытерла слезы, стараясь не смотреть по сторонам. И запаха более чем достаточно. И на следопыта тоже лучше не смотреть.

— Хорошо, — сказал он, вставая. — Ты иди вперед, я сейчас тебя догоню.

Я ведь говорила, что он молодчинка? Ничего больше не добавил.

Глядя только под ноги, я поплелась по дороге, приказывая себе не думать, не помнить. Все потом.

Курц

Конни ушла вперед. Что же именно ее довело до такого состояния?

Собирая все, что могло потом пригодится, прикидывал, кого же ждала эта засада. На простых лесных разбойников не похоже. Не слишком-то им свойственно очень неплохое вооружение, умение это вооружение держать в руках, также как и полные кошели. Если бы не моя выучка и усовершенствованное тело следопыта остался бы здесь. Хотя, того, в кустах, я прозевал. Воспоминание о болте в груди было весьма неприятным. Так что жив я лишь благодаря юной СакКарра-Ши.

Рассматривая того напавшего, что остался в кустах, понял несколько вещей. Во-первых, явно поджидали мага. Амулет скрытного приближения (о, он еще не полностью разряжен) и зачарованное на игнорирование щитов оружие (болты для повторного использования в таком качестве уже не пригодны, а вот меч с кинжалом стоит забрать) выдает наемника с подходящей специализацией. Он наверняка набрал не самых дорогих наемников для отвлечения, а сам занял свою позицию. Интересно, почему напали на нас? Ничего, что дало бы ответ на этот вопрос, у наемников не обнаружилось. Могли и ошибиться с целью.

А во-вторых, я понял, какой я идиот. Если вспомнить рассказ Конни о себе, все становится вполне понятным. Наверняка это ее первое убийство. Вот и причина.

Конни

Мне удалось достичь видимости спокойствия, когда со мной поравнялся Курц. Похоже, он мародерствовал: у него появился еще один меч и кинжал, да и сумка распухла. Все правильно. Они хотели убить и ограбить нас, а вышло наоборот. Такова жизнь. Стоп. Не думать, не помнить.

Некоторое время мы шли молча.

— Конни, я …, — договорить ему я не дала.

— Курц, потом. Все потом, — и ускорила шаг.

Вскоре мы ускорились еще, вернувшись к прежнему темпу. К городку, где живет эта самая магиня или магесса (не знаю как правильно), мы успели аккурат к закрытию ворот. В таверне Курц договорился о двух комнатах до утра и о том, что еду доставят мне прямо в номер, не забыв заказать сразу четыре порции (одну для себя и три мне). Оставив вещи в моей комнате, он ушел искать магиану (я отрешенно вспомнила третий вариант слова).

Поужинав без обычного энтузиазма, я устроилась на подоконнике. Ну что ж, будем думать. Причем без привычной легкомысленности. Даже может и излишне жестко, палку надо перегнуть в другую сторону, а то совсем раскисла. Ибо первый и основополагающий вопрос: а хочу ли я жить? Хочу. Очень хочу. И если на меня нападают — я буду защищаться. И убивать. Нравится — не нравится, хочется — не хочется, морально — не морально, а жить я хочу. Так что переживать о десятом я не буду. Точка. Понятно тебе, глупая курица, не буду я об этом переживать. Не буду! Эгоистично? Быть может. Но и смотреть, как убивают друзей, я тоже не буду. Их у меня слишком мало. В этом мире так вообще «одна штука» и наличествует. Здесь тоже точка. И далее по списку все, что за этим последует.

Теперь, во-вторых: мои способности. Умение лечить практически все. Хорошее умение. Только вот ресурсоемкое. И, похоже, я нашла источник подзарядки. О да, исключительно подходящий демону. Жизнь, чужая жизнь. Хочешь вылечить одного — убей другого. Вот она, «вселенская справедливость»: ничто не берется ниоткуда.

В душе царила горечь, злость и непонятно на кого ярость. В голове вертелось снова и снова: я убила человека и забрала его жизнь, выражаясь не только фигурально, но и очень даже предметно. Его жизнь я поглотила, и в результате пустота внутри заполнилась. Значит, это не пустота, а что-то пустое, что можно заполнить. Резерв. Сейчас он пуст наполовину, или наполовину полон (тут с какой стороны посмотреть). Значит, полного резерва, возможно, хватит где-то на два полноценных исцеления?

Мерзко? О да, прямо таки демонически. Стиснула зубы и смахнула слезы.

Да уж, с профессией целителя мне лучше не связываться. Хотя, имела бы успех даже при таком раскладе: всегда найдется тот, кто отдаст свою жизнь за другого (мать за ребенка, любящие за любимых), хотя скорее и в больших количествах найдутся те, что купит или силой отнимет жизнь другого ради спасения собственной. Нашел какого-нибудь доходягу, притащил ко мне и раз: одного убила, другого вылечила.

О нет, я в ужасе схватилась за голову. Черные шутки черными шутками, но такого я себе не желаю ни при каких обстоятельствах. И ведь если сама до такого никогда не опущусь (да, я эгоистка, но свои принципы у меня есть, и нарушать их нельзя), так ведь могут и заставить. Стоит кому-то узнать о моих способностях и их особенностях, как тут же изловят и на цепь посадят.

И что мне теперь Курцу говорить? Он же спросит, как я его вылечила, если до этого говорила, что пуста до донышка. Правду? Или что-то придумать. Вот только что? Что могло заполнить мой резерв на пути от таверны Нока до той проклятой засады? В голову не приходило ничего путного. Ладно, у меня есть время как минимум до утра. Продолжим разбор способностей.

Есть у меня и феноменальное чутье. Могу определить направление движения (ориентация на местности), причем чуть ли не с радарной точностью могу найти даже незнакомое место по каким-то параметрам (выход из Проклятого леса, ближайшее поселение). Могу чуять опасность. Ну почему предчувствие не сработало на дороге? В последний миг только что-то и наклюнулось. А у меня резерв был пуст. Вполне может быть, что поэтому. Одно радует, чутье не такое уж и энергоемкое.

Что еще имею? Когти. Разодрать прочную кольчугу? Не вопрос. К тому же, оказывается, они могут менять свой размер, причем в одну и другую сторону. Интересно, они ведь не как у кошки выдвигаются. В пальчиках просто не прощупывается место, где бы они хранились.

Еще умею быстро передвигаться (правда, еды надо много, но это-то как раз гораздо меньшая проблема, нежели восполнение резерва). Могу пешком, могу бегом. Причем достаточно длительное время.

Какими еще способностями отличаюсь? Лечение, чутье, когти и скорость. Не густо. Голову сковал обруч боли. Не раскисать, я еще не закончила с самокопанием, да и надо решить, что говорить Курцу. Он не дурак и ложь раскусит быстро. Даже если не говорить, сам может докопаться.

О, я еще обладаю прямо таки сногсшибательной внешностью. Если тот, что меня видит впервые, с ног не свалится, то так и норовит меня сшибить. Кстати, моя легенда, даже с Солнечным пламенем, без поддержки честного слова следопыта, практически ничего стоит. Опять отвлеклась.

Итак, суммируя и резюмируя, я демон. Становиться злобным демоном нельзя — быстро убьют. С добрым демоном (отличное словосочетание) тоже не прокатит вариант — на цепь посадят. Как же выдержать середину? И где она, золотая?

Вот зараза, как же голова болит. И вообще плохо и муторно. Хочется выть на луну и биться головой о стену. Вдруг на груди словно солнышко заплясало. Опустила глаза. Мой камешек. Взяла его в руку. Странно, он прямо на глазах изменил цвет. Да, вот сейчас я знаю, почему тебя называют Солнечное пламя. Только так. От него исходило тепло и покой, охватившие меня всю без остатка. Словно мама обняла. Я вздохнула. Знаешь, милый, а ты прав, я слишком заморочилась. Конец света не случился. За свои поступки буду отвечать перед Всевышним, когда время придет. А сейчас буду жить как смогу. И не надо тыкать меня носом в демона, что мне делать решу сама. Амулет согласно минул и снова стал сине-зеленым с перламутровым отливом.

Я махнула рукой на демонические сложности. Все по мере поступления. А то мои мысли в такие дебри зайдут, что ни в жисть оттуда не выберутся. Как говорила незабвенная Скарлетт: «Я подумаю об этом завтра».

За дверью скрипнула половица, и я сказала:

— Входи, Курц.

Курц

Терять утром время на поиски телепортациониста не хотелось. К тому же меня интересовали последние новости. И то, и другое удалось узнать без особого труда у Орва, местного следопыта.

Карера, к счастью, в ближайшее время не собиралась покидать город из-за намечающегося юбилея у городского главы. Так что возможно уже завтра мы доберемся до Кравера. А вот новости не радовали: войска Осты уже стоят лагерем в полудне пути от границы, также как и войска Саргота. Спешная мобилизация продолжается. Но толку с новобранцев будет мало. А основные военные силы, насколько мне известно, примерно равны. На что рассчитывает Рундал Останский, непонятно. Как не понятна и причина нападения. Да, особо дружественными отношения между странами никогда не были, но за последнее время никаких острых конфликтов не возникало.

Размышляя об этом, вернулся в таверну. Конни не спала, а сидела на подоконнике, подставив лицо звездному свету.

— Входи, Курц.

Ее лицо озарила грустная улыбка.

— Ты так ничего и не поел? Налетай, — она кивнула на стол, где стояла одна не тронутая тарелка с остывшим мясом и лежала половина каравая. Три остальные отнюдь не маленькие порции исчезли в известном направлении — и куда в нее столько влазит?

Глядя на звезды, она тихо спросила:

— Курц, а как люди, тебя не знающие, сразу определяют, что ты следопыт? У тебя что, на лбу написано?

Я чуть не подавился:

— Вообще-то так и есть.

На меня уставились удивленные глаза:

— В смысле?

Конни

О, мне еще так много надо узнать об этом мире. Оказывается у Курца в самом буквальном смысле его профнаправленность на лбу написана. Точнее нацарапана. Я ведь же отмечала, что шрамов на нем много. А несколько, как выяснилось, были оставлены специально. Когда следопыт оканчивает обучение, мастер-учитель наносит ему три отметины: у брови, на виске и вертикально у глаза. А новоиспеченный следопыт должен сам втереть в них какой-то препарат (очень болезненный между прочим), во-первых не дающий шрамам рассосаться, во-вторых, делающих их заметными при специальном магическом исследовании, в-третьих, не дающим их подделать (состав этой жидкости хранится в строжайшей тайне), но главное, наделяющим следопыта еще более улучшенными характеристиками тела.

В принципе, местные жители любят, чтобы все с первого взгляда было ясно (о, моя легенда никогда не будет работать, с таким-то менталитетом). Например, Посвященные красят волосы. Не все, а прядями. Одна синяя прядь у правого виска — Посвященный пятой ступени (до этого вроде как еще ученик, которому ничего важного не доверили, а потому в отличиях не нуждающийся), одна зеленая — четвертой, одна красная — третьей, одна ярко-желтая — второй, а если виски окрашены и справа и слева, значит перед тобой Посвященный первой ступени (причем справа две ярко-желтых полоски, а слева цвет может быть или желтый, у "библиотекарей", или зеленый, у "странников", про ушедших в тайную долину неизвестно). Кстати, краску наносят один раз и на волосы, и на кожу, обновлять не требуется. Если случается, что кто-то покидает путь Посвященных (до третьей ступени включительно еще можно), ему, после принесения соответствующих клятв неразглашения, краску смывают.

Курц такие клятвы приносил. И ответ на мой вопрос: как же он рассказывает мне закрытую информацию, например, о СакКарра-Ши, — был прост до гениальности: мне можно. В самом деле, в клятве есть пункт, что ушедший может обсуждать закрытую информацию с другими Посвященными соответствующего ранга и с Создателями этого мира. Правда, последних включили исключительно как дань уважения, ибо такого в истории Курц припомнить не смог. Правда, мне повезло с внешностью?

С первого взгляда можно также легко определить жреца. Во-первых, спецодежды у них характерные, цветные и со знаками отличия, кому кто служит и поклоняется. Богов всего-то шестеро: Миррея (семья, дом, любовь и далее на эту тему), Старриба (смерть и ближайшее посмертие), Коварраль (природа, жизнь, лечение, кстати, по его части), Ниррам (война, воители), Вуррун (вода, моря) и Боррель (знание, наука и далее, ну там ремесла, например). Как сказал Курц, когда будет время, он расскажет мне подробнее. Ладно, тогда и расспрошу, откуда столько сдвоенных "рр".

Вот с магами гораздо сложнее. Эта братия может позволить себе в одежде и внешности все, но при этом любит скрытность. Т.е. некоторые выставляют себя на всеобщее обозрение, а другие, наоборот, стараются слиться с окружающими, причем иногда не брезгуют маскироваться под другие классы. Но это не очень приветствуется, и если, скажем, следопыты встретятся на кривой дорожке с замаскированным под них магом, может случиться драка с непредсказуемым исходом. С одной стороны, магов уважают, они признаны и необходимы, обладают кучей привилегий. С другой, периодически случаются "инциденты", когда особо не приглянувшегося толпе мага могут и растерзать на месте (в основном, за дело). Маг должен быть ну очень сильным, чтобы успешно отбиться от толпы жаждущих его крови людей и нелюдей, особенно если у кого-то в этой самой куче народу найдутся подходящие для поимки мага амулеты.

Выдавая эту краткую лекцию, мой принц не забывал жевать мясо. После окончания и первого и второго он подошел ко мне:

— Конни, может тебе надо поговорить о произошедшем на дороге?

— Ох, Курц, — я тяжело вздохнула. — Понимаешь, чисто теоретически я ведь все это знаю. Столько прочитанных книг и просмотренных фильмов, серьезных и не очень, просветили меня и о таких вот жизненных ситуациях. Просто я никогда не примеряла на себя вот это, вот так вот… ну вот так. Нет, как же, представить себя прекрасной принцессой, которую спасают всем миром, или наоборот, которая сама спасает мир своей смелостью, добротой и красотой, ну, или воительницей, гордой и прекрасной, что походя сметает толпы врагов и легко влюбляет в себя всех, включая главного злодея, это-то да, было. А вот так, чтобы… В общем, я все сама знаю. И несмотря на то, что ты за такой маленький срок стал мне удивительно близким, знаешь, словно я тебя всю жизнь знаю, словно ты всегда был моим другом и может даже братом, несмотря на то, что мне легко с тобой говорить практически обо всем… ну вот как-то так, не сердись на меня… но мне надо самой это пережить. Иди лучше спать. Может ты и крутой следопыт, но все же естественные ограничения и потребности тела даже у вас никто не отменял, да? Может быть, потом я и захочу поговорить о… об этом, но не сейчас. Спокойной ночи тебе, Курц. Приятных снов.

И сколько раз я буду повторять, что он умничка? Молча выслушал, пожал мне плечо и ушел. Действительно, такого понимания, кроме как у моих родных, я больше в жизни не встречала.

Я так и не уснула. Посидела еще на подоконнике, пометалась по комнате, повалялась на кровати, устроилась на стуле, столе, опять на подоконнике и далее по кругу. Кажется, я только на потолке и не побывала. Мысли вертелись и разбегались, смеясь над моими попытками думать исключительно практично и конструктивно, а не эмоционально, перескакивая с небес до демонических глубин и обратно. Если бы не тепло Солнечного пламени, которое я постоянно теребила, снова бы погрузилась бы в мрачные думы о демонической несправедливости бытия и о собственных темных демонических настоящем и будущем. Едва за окном забрезжил рассвет, я остановилась. Все, больше не могу. Если верить известному выражению — мы то, что мы едим. Так почему бы и не продолжить: "Мы то, что мы думаем". Так что думать о хорошем, верить в светлое будущее и послать подальше все мысли о демонах и своем месте среди них. А еще я верю Курцу!

Курц

—… вот как то так, не сердись на меня… но мне надо самой это пережить. Иди лучше спать. Может ты и крутой следопыт, но все же естественные ограничения и потребности тела даже у вас никто не отменял, да? Может быть, потом я и захочу поговорить о… об этом, но не сейчас. Спокойной ночи тебе, Курц. Приятных снов.

Глядя на печальную улыбку, понимал, что могу ей предложить сейчас лишь понимание и поддержку. Выходя из комнаты, как на яву услышал голос отца. А ведь он был абсолютно прав.

Мне снился Проклятый лес. Мы вышли на поляне. До холма всего ничего. Зархару удалось удивительно точно определить точку выхода. Маги практически мгновенно развернули полог заклятья безмолвия. Теперь нас не должны услышать местные на сутки пути во все стороны. Правда полог и нам создает трудности, но это не важно, главное успеть добраться до холма и предотвратить катастрофу.

Видимо, заклятье не сработало, или местным хватило и нескольких мгновений, чтобы нас учуять. Они кинулись практически отовсюду. Монстры, порождения Проклятого леса, его единственные обитатели и хранители. Прикрывая Мриора, юного, но весьма мощного мага, я не сдержал натиска. Рана на ноге определила мое место в строю. С двумя бойцами остался прикрывать порыв наших. Выждав, пока остальные скроются из вида, активировали амулет очищающего света. Тварей разметало прахом. Всех, в пределах четырехсот шагов. Хороший амулет был. Мощный. Жаль, использовать такие можно по одному раз в три часа. Вот только на поляне я остался один. Без руки. К тому же какой-то монстр успел меня еще и по земле покатать так, что и кольчуга не спасла. Держась на остатках принятого еще до входа в Проклятый лес эликсира, доковылял до ближайшего крупного дерева. Может, хоть со спины не нападут твари, что придут меня добить. Ну что ж, ждать долго не придется: за кустами кто-то есть. Метнулась тень и на меня обрушилась тяжесть...

В последний миг сдержал смертельный удар. На моем животе восседала Конни, опираясь одной рукой на мое плечо, а другой закрывая мне рот.

— Курц, ты только ничего не говори, ладно? А то мне надо тебе что-то сказать, а я боюсь, что передумаю! Понимаешь? Если да, то кивни.

Киваю.

— Курц, помнишь, там… у Нока, — она запиналась, с трудом выдавливая слова. Я замер, боясь вспугнуть, ей все-таки надо выговориться, не держать в себе. — Ну, я когда… я сказала, что больше не могу… понимаешь, так и было, а потом… там, в кустах… там десятый был… он ведь… я его… я его убила… а ты умирал… а я его… я… я его убила и поглотила… и потом смо… смогла тебя вылечить… вот… я не знала… ты теперь не захочешь больше меня видеть, да?

Она убрала руку от моего лица и судорожно сжала Солнечное пламя, ожидая моего ответа.

— Конни, — после сна голос был хриплым. — А почему ты решила, что я не знал?

Она моргнула пару раз, привстала, а потом с размаху опять плюхнулась мне на живот, прижимая руки к груди.

— Ты знал? Ты все знал? — широко распахнув глазищи, судорожно вздыхала, а потом резко взвыла. — Ты знал и мне не сказал! Ты! Ты… Свин ты!

Спрыгнув с меня и кровати, отошла к окну.

— Конни, — я подошел к ней. — Не понимаю, почему ты так расстроилась, наверное, я в чем-то не прав, и если так, прошу, извини меня. Как ты могла подумать, что я не захочу тебя видеть, после того как ты в очередной раз вытащила меня с того света?

— Так ты поэтому так говоришь? — и почему женщинам надо все выяснить, что у тебя на душе? И желательно несколько раз. Сестры никогда не могли успокоиться, пока не слышали то, что хотели. Но с Конни надо быть откровенным, фальшь она почует.

— Нет. Совсем не поэтому, — повернул ее к себе лицом. — Да, я чувствую себя обязанным тебе жизнью, но говорю тебе так не поэтому. Ты тоже стала очень важной для меня. Близкой.

Говорить ничего больше не хотелось, поэтому просто прижал ее к себе, рассматривая ее гребни.

Конни

О святые небеса, какая же я дура!!! Ну конечно же. Это ведь его мир. Мир, где магия такое же естественное явление, как для меня водопровод в ванной. Выходит, что каждый встречный-поперечный сразу поймет, что за источник пополнения моего резерва. И значит… Ой-йё!!! И значит, если кто-то слишком практичный узнает о самой моей способности лечить… А ведь узнают. Даже если Курц и согласиться молчать (он мне должен, да? можно попросить взамен не выдавать меня), я ведь сама себя выдам. Ну не смогу я долго смотреть и знать, что могу помочь, и не помочь. Так что это вопрос исключительно времени. И очень небольшого времени. Я-то себя знаю. Как бы ночью не уговаривала себя сначала думать, а потом действовать, как бы не зарекалась, все равно отчебучу ведь что-нибудь.

Я смотрела в окно, успев в тысячный, наверное, раз повторить себе "дура".

—… Ты тоже стала очень важной для меня. Близкой, — Курц, говорил искренне. Я чувствовала стук его сердца. А еще какую-то дымку вокруг. Уткнулась в него лбом.

— Не обращай внимания на мои выходки, ладно? — прошептала, а потом, резко выдохнув, оттолкнула его от себя. — Ну, кто-то куда-то торопился, разве нет? Вот смотри, солнце высоко! А ты еще не собран! Мне тебя еще долго ждать? — и выскочила за дверь, прижавшись к ней спиной.

Я верю тебе, Курц. И знаю, что ты чувствуешь. Ибо такое ощущение близости не может быть односторонним. Ты мой друг. Я это чую. А еще я чую где-то зарытую дохлую собаку. И чую, что она очень вонючая.

Глава 4. Продолжение

Конни

Мы очень быстро собрались. Вчера предупрежденный трактирщик выставил перед нами завтрак на четыре персоны. Я по-прежнему уминала еду за троих.

Ранняя прогулка по городу меня не впечатлила. Вот ни на сколечко. То ли это город не такой, то ли настроение виновато. А вот дом магессы — да. Причем глазам смотреть не на что (в смысле, ничего интересного), а вот чутье сделало стойку. Знать бы к чему это.

Курц, постучал в дверь, назвал себя и сказал, зачем мы пришли. Дверь открылась, но за ней никого не было. Следопыт вошел, ну, раз так и надо, вошла и я. Никого так и не встретив, прошли по коридору в комнату. И я встала. На противоположной стене, занимая практически ее всю, висело зеркало. Долго не могла оторвать глаз от отражения. Откинула капюшон и подола ближе. И это я? Вот это вот?

Самое первое, что я увидела — глаза, высвечивавшие из-под капюшона. Ничего подобного ни в каком интернете не видела. А картинок на тему фэнтези я насмотрелась. Назвать их провалами? Нет. Космическая бездна? Нет. Похоже? И да, и нет. Темная искристая радужка занимает практически все, белка не видно, разве что вот это, посветлее, с самого-самого краешку, и есть белок. Зрачка не видно. Поверхность не выглядит ни все отражающим зеркалом, ни все поглощающей мглой. Нет, не так. Не могу описать собственные глаза. Нет у меня подходящих слов. Но раз увидев, никогда не забудешь.

В остальном лицо, в общем-то, не очень и поменялось, разве что кожа стала на вид чуть пожестче, от этого само лицо выделилось более четко. Но, в принципе, ничего необычного. Кроме глаз. Они делают все вместе не таким. Чужим. Чуждым. Да и улыбаться надо поменьше, зубки у меня очарования улыбке не придают. Острые, с ярко выраженными клыками. Брр, мечта то ли вампира, то ли оборотня… то ли демона.

А еще я рассмотрела гребень на голове. От середины лба плавно поднимаются две дуги, проходят широкими полосами над висками и, сужаясь и изгибаясь, спускаются за уши. Сверху, там, где дуги расходятся, назад и вверх уходит еще одна часть гребня, возвышаясь сантиметров на семь-десять в серединке, расходится в стороны и вниз, выпирая зубцами. Снизу граница проходит примерно на уровне висков, пересекает голову, плавной волной зауживаясь к затылку. На затылке гребень, как и везде, твердый, если по нему постучать пальцем, а вот по ощущениям самой головы — мягкий, ни лежать на спине не мешает, ни голову поворачивать.

Дуги покрыты мелкими зубчиками, но на ощупь не колются. Такие же зубчики видны и на задней части гребня. Суммарно складывается впечатление то ли застывшего хвоста какой-то весьма оригинальной птички, то ли, и что вернее, весьма своеобразного шлема.

Но если по форме я была готова увидеть свой "гребешок", все ж таки ощупывала себя, родимую, то с цветом вышла такая же фигня, что и с глазами. Вот на рог (самое ожидаемое) не похоже. Нет, что-то есть, весьма отдаленное, так сказать исключительно текстура. Как сказал Курц, гребень СакКарра-Ши ни с чем не перепутаешь. Самые непредсказуемые переливы всех цветов радуги, нет не всех — не вижу фиолетового, красный и синий не сливаются, соприкасаясь четкими границами. Причем цветовые переливы и переходы отнюдь не статичные. Нет, пока смотришь, вроде картинка на месте. А стоит отвлечься — уже другая. Пока я себя рассматривала, "рисунок" сменился не один раз, причем никакой системы в изменении я не заметила.

К тому же, это не выглядит кричаще ярким, а словно приглушено, но при этом цвета остаются очень выраженными. Эээх, будь я художником — какой простор для творчества. Пойти музой подрабатывать что ли?

Из под этого безобразия выглядывают волосы (тут с цветом неожиданностей не было, родной темный, почти черный). Они уже значительно отросли (а ведь я уже давно стриглась коротко, совсем коротко): сзади достигают плеч, а вот челка почти не изменилась. И что-то мне подсказывает, что стричь бесполезно, все равно будут расти, пока не достигнут нужной им самим длины.

На фоне столь впечатляющей головки, остальное тело как то не смотрится. Хотя, я же полностью одета. Да еще и плащ сверху. Оглянулась на следопыта. Прикинув, какая может быть реакция, если я начну развеваться, решила отложить на потом (да и мало ли как на это отреагирует хозяйка дома). Остается довольствоваться тем отражением, что сейчас вижу.

Пропорции тела в общем, как я уже говорила, изменений не претерпели (ну кисти там, ступни, да проявившиеся мышцы я не считаю). Короче, если не видеть голову (главное глаза и гребень), не обращать внимание на специфический маникюрчик, обычное женское тело. Ничего демонического. Если забыть о полосках, живописно раскинутых тут и там.

Пока я вертелась перед зеркалом, прошло довольно много времени. Мне-то ничего, я делом занята. А вот Курц нервничает. Нет, по нему не видно (очень спокойно подпирает стену), просто чую. Прикинула, полчаса уже точно ждем, если не больше.

Хотя, дольше ждать не пришлось. Вошла магесса. Я не удержалась от смеха. Ну вылитая, один в один, Эльвира — повелительница тьмы: и одежда, и прическа, и даже лицо со всей штукатуркой.

— Нет-нет, я не вам. Простите, не над вами. Ой, не могу, — остановиться было сложно.

— Простите, уважаемая Карера, на Конни иногда находит, — многозначительно протянул Курц.

— Ага, находит, — я героическим усилием сдержала рвущийся неуместный смех.

— Мне бы хотелось знать причину, — весьма холодно протянула хозяйка дома. — Надо же знать, что могло вызвать смех у столь интересного существа.

Не поняла, она что, тоже знает о СакКарра-Ши? Вроде полосок посвященных не вижу, да и Курц говорил, что магесса не из сильных, в смысле к особым тайнам книжки с картинками не допущена. Хотя, да. Если уж я смеюсь над ее внешностью, то надо помнить о своей.

— Не хотела вас обидеть, правда, — я состроила самые честные глазки. — Просто вы так удивительно похожи на героиню одного фильма. Ну, это театр такой, только на картинке, в смысле книжка с множеством красивых картинок. Просто удивительно похожи.

— И что же это за героиня?

— Очень красивая женщина, ставшая спасительницей одного маленького селения, — бодро отрапортовала я. — Я еще в детстве смотрела… э, смотрела картинки и ну никак не ожидала увидеть кого-то похожего в жизни.

— И чем же это смешно? — уф, кажется, она чуток оттаяла.

— Ничем, просто очень неожиданно. А путешествие было долгим и сложным. Меня еще и по голове ударили, сильно, вот он, — Курц возмущенно дернулся. Ну а кто ж меня головушкой о дерево приложил? — А тут такое яркое доброе воспоминание. Вот сами посудите, среди такой гадостной жизни встретить живое напоминание о добром детстве, разве не чудо? А вот он, — кивок на следопыта. — Говорил, что такого не бывает. Что он понимает-то, да?

Что я несу? Но не говорить ей, что эта самая героиня — чудаковатая сумасбродная актриса, случайно ставшая повелительницей тьмы. Но смех и правда больше походил на истерику. Да уж, девушка, нервы лечить надо.

Но магесса вроде не сильно зациклилась на моем поведении, лишь просверлила нас взглядом, уделив больше внимания Курцу, кивнула и протянула:

— Я слышала об инциденте на дороге. Нашли уничтоженную банду наемников под руководством Шкера. Не знаете, кто бы мог так с ними обойтись?

— Да, не стоило им нападать на случайных прохожих, — у следопыта ни один мускул на лице не дернулся. — Но я еще раз прошу нас простить, мы и правда очень торопимся. А если вам так уж интересно, спросите у Орва, он наверняка в курсе.

— Хорошо, спрошу. А теперь давайте координаты, — и они с Курцем пустились в какие-то дебри. Я хоть и внимательно слушала, но толком так и не поняла, по какому принципу местные определяют пространственные координаты. Мой принц ведь не говорил что-то типа «нам надо в Саргору» (Саргора — это столица Саргота), он выдал какую-то белиберду. Ладно, потом расспрошу.

Поняв куда нам надо, Карера отвела нас в соседнюю комнату, где пол был исписан всевозможными закорючками, и стены с потолком кстати тоже. Чего-то помудрила и кивнула на центр, где было изображено нечто, похожее на детское солнышко (кружок и палочки вокруг). Курц отдал ей кошель (я снова поморщилась от напоминания о разбойниках), взял меня за руку, мы вошли в круг и все.

Никаких спецэффектов. Вот мы в круге, вот мы в лесу. Преле-е-естно. Опять лес.

— Куууурц, а мы попали именно туда, куда нам было надо?

Курц

Конни вела себя в привычной ей манере, словно бы ничего и не случилось. Бодро попрыгав по ступенькам вниз, потребовала срочно ее накормить, ибо ее цветущий организм требует. Такому аппетиту можно лишь позавидовать. Город ее интереса не вызвал, а вот перед домом Кареры сделала стойку. Долго рассматривала себя перед зеркалом. А потом истерически смеялась на магессой. Но ту занимали другие мысли. Следопыт Орв успел мне поведать свои подозрения о засаде на дороге. Единственным наиболее возможным объектом охоты мог быть Каред, брат местной штатной телепортационистки. За его голову объявлена немалая награда, вполне достойная внимания Шкера. Вот только он ошибся. Но не объяснять же это все Карере. Захочет, выяснит у Орва, если еще этого не сделала.

Параметры поиска, оставленные мне Кравером, не поддавались определению, что мгновенно определила магесса. Значит, он по какой-то причине решил сопровождать войска Саргота и сейчас, скорее всего, находится в лагере. Пришлось определять наиболее близкую точку выхода.

Конни

Оказывается, нам пару часов топать. Нет, обычном походным шагом — больше чем полдня, а вот мы (какие мы шустрые!) за пару часиков успеем. А вся эта прогулка потому, что переносились мы не в конкретное место, а к человеку — это сложнее. К тому же Кравер сейчас, скорее всего, в военном лагере, а тот закрыт от прямой телепортации. В принципе, логично, а то вот так и враги запросто проникнуть могут. А еще я узнала, что такие перемещения для армий не подходят. Даже крупному отряду пройти сложно. Например, для перемещения в Проклятый лес сразу полусотни человек были выпотрошены сразу 50 амулетов-порталов, связанных самим Вальдером в одно целое, плюс еще около дюжины амулетов подпитки и куча сложностей с направлением. Вообще, это было ну очень опасно и для тех, кто перемещался, и для тех, кто подпитывал круг, и для самого Вальдера. Так что еще один вопрос в копилку: как народ решился на такой риск? Могли ведь уже на этом этапе, не дожидаясь «помощи» Проклятого леса, покинуть сей бренный мир.

С масштабными перемещениями куча сложностей вообще. Магов, способных с пространственной магии немного, и соответственно их услуги весьма востребованы. Так, у каждого правителя и уважающего себя аристократа из немаленьких на службе обязательно есть такой специалист из более сильных. А слабых всеми правдами и неправдами уговаривают служить отечеству, вот как Кареру, способности которой весьма невелики. Оказывается, что та расписанная комнатка — это буквально целый амулет. Без него ей нас было не отправить и в соседнее помещение. А так, слабые маги обеспечивают экстренную связь между отдаленными населенными пунктами, а также перемещения госслужащих (за что и получаются неплохие деньги из казны и кучу привилегий, чего другими способами им было бы ни за что не добиться), при возможности неплохо подрабатывая частным извозом (что не запрещено).

Так что если есть деньги, из точки в точку можно перемещаться со всем комфортом и с максимальной безопасностью (мало ли кого в дороге встретить можно).

Кстати, в этом мире новости разлетаются с не на много меньшей скоростью, чем в моем родном. А все благодаря амулетам связи. Изначально их делали только попарно. И чтобы их активировать не нужно даже явно выраженного, пусть и слабого магического дара, достаточно обладать самой малой захудалой искоркой (а таких людей гораздо больше). Позже додумались делать в связке не два, а более амулетов. Так появились сети общего разговора. Т.е. один говорит, а все остальные, у кого есть амулеты из сети, слышат.

И вот сейчас у многих есть по нескольку амулетов связи. Так что один в одной сети услышал, в другую передал. А в итоге уже через день даже захудалый трактирщик знает, что на другом конце материка один король пошел войной на другого, третий утром вышел от новой любовницы, а у гномов случился очередной обвал, так им коротышкам и надо.

Почему здесь еще не придумали единого магического оператора, не знаю, можно потом подкинуть идейку, а может, они уже пробовали, да не получилось.

А еще я попросила Курца научить меня пользоваться каким-нибудь оружием. Тот честно почесал в затылке и предложил мне кинжал. По размышлению следопыта, его и кинуть можно, и в ближнем бою использовать, т.к. здесь только лишь мои когти будут не лучшим вариантом. Все-таки голой рукой меч ловить не годится. А так можно отвести удар одной рукой, а второй коготками нанести. Но главное, по его мнению, мне надо начинать с кинжала из-за каких-то особенностей строения тела и проявленных способностей. Эээ? Ну, наверное, ему виднее.

И мы сделали остановку минут на двадцать. Курц очень старался научить меня этот самый кинжал кидать (он мне два своих отдал, прикрепил их ножны на спине, как и у него ранее, рукоятками вниз). Из десяти раз я целый один попала в дерево. Плашмя. Следопыт внимательно оглядел теперь уже мои кинжалы, пробормотав что-то про идеальный баланс и кривые руки. Но я решила не обращать внимания, все-таки против правды не попрешь. Кинула еще раз десять. Не знаю, можно ли считать результат лучшим, если я попала один раз и то рукояткой? Больше я кидать не стала, и мы снова взяли спринтерский темп. Правда, я продолжила расспросы (это-то ведь Курцу надо говорить, мне остается только слушать… и как ему не надоело лекции читать? или он просто не хочет обижать меня отказом?).

Значит так. Следопыты появились давно, но как самостоятельный и весьма уважаемый социально-профессиональный класс сформировались уже после нашествия демона. Тогда, помимо всех прочих разрушений, развелось очень много нежити. Нет, она встречалась и ранее, но не в таком бешеном количестве и не так масштабно. В течение первых веков после демона следопыты в основном только нежитью и занимались (местные ведьмаки, однако). Потом нежити стало меньше, но работы у следопытов не уменьшилось. Во-первых, они наравне с магами участвуют в программе мирового обмена. Ну, это я так для себя обозвала. Там, где остались пустыни, отделенные Дикими степями, пропадает очень много территорий материка. Вот поэтому правители тогда крупнейшей империи не стали отгораживаться стеной типа китайской (хотя проекты были). Они кинули все средства на ограничение распространения Диких степей (поставили заставы вдоль всей границы) и всеми средствами стимулировали магов к обратному терраформированию, в смысле к возвращению зараженных земель к нормальному состоянию. И в итоге этих усилий, которые продолжили и правители Травииты и Наргара, удалось отвоевать примерно километров 10-20. Ничего себе темпы! Всего-то столько за более чем тысячу лет!

В общем, это очень сложный процесс, там, на границе, куча опасностей, к тому же Дикие степи имеют свойство к самораспространению. Потому-то не только правители прониклись необходимостью спасения земель, но и остальная мировая общественность в лице самих магов (они ежегодно предоставляют определенное число добровольцев от Конвенанта для этой благой цели, а остальные, что по каким-то причинам решают работать на границе, не ломят бешеных цен за свои услуги). Помимо магов в этом процессе немалую роль играют и следопыты. Т.к. они заточены для работы именно в сверхтяжелых условиях и для борьбы с различной нечистью и нежитью, и могут легче и с гораздо меньшими потерями справиться с пакостью, что из зараженных земель лезет.

Но и помимо границы у следопытов и сейчас работы немало. С наплывом нежити, случившимся после прогулки демона по миру, справились. Но за прошедшие века эта дрянь периодически возвращается этакими волнами нашествия. Неизвестно где и как она собирается, но потом массово врывается в населенный мир.

Нет, само население не ждет, сложа ручки, пока же явятся доблестные следопыты и всех спасут. Но с некоторыми видами без специального обучения, способностей, оружия, зелий и элементарного знания просто не справиться. Потому и зовут специалистов.

Вот, например, случай с сыном Нока. Так Курц, по-хорошему, должен был остаться и расследовать. Но у мимо проходящего следопыта могут быть и свои не менее важные дела. Поэтому он ушел своим путем, не забыв сообщить в, так сказать, районный центр. Хоть туда запрос наверняка местные уже и послали. В городе, где живет Карера, есть уже очень пожилой следопыт Орв, который выполнять оперативную работу уже не в состоянии, а вот координировать действия более молодых коллег может запросто.

Вот такие пироги.

А еще я расспросила о Кравере. Мне казалось, что Посвященному — библиотекарю в принципе нечего делать на войне. Оказалось не так.

Лучше по порядку. Итак, король Саргота только недавно справил свой 47 день рождения. Но фактически ему уже около 70. Юный и тогда еще даже не наследный принц Алекс в компании таких же сорвиголов, как и сам, под прикрытием охоты отправился в экспедицию на Болота. Что он там забыл, Курц не рассказал. Но, в общем, пока его хватились, пока отыскали да вытащили, приключений он успел отхватить по самое не балуйся. Выжить — выжил, но изрядного куска жизни лишился. К тому же за это время на настоящей охоте случайно погиб его старший брат (случайность данного происшествия устанавливали мощной комиссией, сомневаться в результатах расследования не приходится). Потому юному и уже наследному принцу пришлось срочно взяться за ум, быстро жениться и обзавестись наследниками.

Алекс Третий взошел на престол Сарготы в возрасте 23 лет, будучи уже достаточно подкованным во всех вопросах, нужных правителю. Ибо с момента своего выздоровления усердно штудировал науки и принимал участие во всех решениях, принимаемых отцом (сначала как просто наблюдатель, а потом и как наследник, т.е. еще при жизни прежнего короля зарекомендовал себя весьма способным к управлению страной).

Все бы ничего, но как был в душе авантюристом, так им и остался. Правда, научившись думать о последствиях, король просчитывал свои задумки на многие годы вперед. И это уже надо называть несколько иначе, скорее весьма рисковыми проектами. Тем не менее, в большей своей части они принесли неплохие прибыли.

Например, когда из казны были выданы значительные субсидии трем никому не известным магам, идеи которых отверг Конвенант, над Алексом насмехались все королевские дворы континента. Примерно года два. Потом кусали локти от досады. Эти самые маги сумели-таки создать амулеты по новой технологии, которую в свое время и не приняла остальная магическая общественность. Создание амулетов вообще-то сложный процесс, трудо— и ресурсоемкий. По ныне засекреченной технологии Саргота (по условиям договора маги передали права на свою разработку короне, не потеряв ни в прибыли, ни в работе, ни в почете) создание весьма многих амулетов ускорилось, не требует таких дорогих ингредиентов и может впихивать значительно больший энергозапас в готовую продукцию. Это принесло значительные прибыли в казну (амулеты всегда были очень востребованным товаром), а также усилило военную мощь и политическое положение Саргота.

А вот сейчас все достигнутое превосходство перед основным заклятым другом Остой после бесславного похода в Проклятый лес пошло прахом. Погибли 20 сильных боевых магов, унеся с собой огромное количество мощных и редких амулетов. Кроме того, 20 воинов-ветеранов, многие из которых были так сказать действительными боевыми офицерами (правда, я не совсем поняла как так, глобальных войн в мире не случалось давно, так Курц сказал), короче армия одним махом лишилась почти всех известных и признанных военачальников. Ушло также 10 следопытов, из которых возвращается лишь один. Но следопыты в войнах участвуют нечасто — у них своя война.

Итого Саргот лишился 40 человек-военнообязанных. Вроде с точки зрения страны не много. Но эти люди занимали ключевые посты (и кроме как заклятьем объяснить их участие в походе не представляется пока возможным). С моей точки зрения, армия должна затянуть такие потери достаточно быстро, и кроме некоторой дезорганизации Оста (если все-таки за всем стоит она) не выиграет ничего.

Правда, Курц меня поправил. Во-первых, на военной службе у Саргота всего около 100 сильных магов. Мда, с этого ракурса, размер потери выливается уже в пятую часть. Плюс уничтоженные амулеты (если какой и цел, в Проклятый лес за ним никто не сунется). Нет, у Саргота их осталось достаточно для обеспечения равенства сил с Остой. Но расклад уже не тот.

Во-вторых, ныне во главе армии стоит наследник престола. Ему всего 18 лет. И присутствие в армии на ключевых постах стольких новых людей, занявших эти самые должности всего за несколько дней до начала войны, скажется на боеспособности армии не лучшим образом. К тому же еще пока не ясно, какое действие оказало заклятье, притупляющее внимание и способность логически мыслить в отношении Пророчества, на остальных.

Тут надо сказать, что у Алекса Третьего четверо детей. Старшая дочь Тереза (выходит замуж за вашраитского короля). Далее у него родился наследник Алекс (будет Четвертым), а через год Клауд. Младшей дочери Хелене пока только девять лет. И поскольку нынешний король вот уже скоро год как практически не встает с постели бразды правления принимает все больше принц. К слову, в заслугу Алексу Третьему стоит поставить воспитание сыновей. Тут Курц тоже толком не рассказал, что именно сделал король, и почему то, что в итоге братья-принцы выросли очень дружными и готовыми друг за друга разорвать любого, должно расцениваться как подвиг монарха. Старший взял на себя политику и военное дело, младший — экономику и финансы. Хороший тандем.

Вместе с тем, принцам все еще полагается присутствие Советника и Наставника (до 21 года). Советник недавно погиб (буквально перед злосчастным Пророчеством), нового пока нет или был назначен уже в отсутствие Курца. А вот Наставником наследника и является Кравер. В принципе, если Советник отвечает за так сказать текущее состояние дел, а Наставник за общее образование, то Посвященный первой ступени — понятный выбор монарха для своих детей. И отказаться в связи с занятостью Кравер не мог (законы и традиции ему было не обойти и выбор Алекса Третьего не оспорить, хотя он и пытался).

После принца в армейской иерархии стоит генерал Шандер. Ага, так вот откуда в отсутствии войн берется военный опыт: из вольных баронств. Там воюют постоянно, но в мире это войнами не считается. Так, пошел один барон на другого, карту баронств надо менять снова. Потому-то туда крупные королевства и не суются. Земли не богатые, народ злой и повоевать любит и умеет. А ну шутка ли опыт более тысячелетия? Зато эти баронства — поставщик опытных наемников и отличных военачальников. Мда-а-а.

Ладно, я в военном деле не секу абсолютно. Даже на уроках истории жуть как не любила вычерчивать схемы сражений. Только и помню квадратики, прямоугольнички и стрелочки. И вот сейчас я на всем ходу несусь в военный лагерь, который вот-вот снимется, развернется в полноценную армию и пойдет в бой. Посокрушаться на эту тему толком не успела. Мы добежали до первой заставы.

Курц

Проще на всем ходу рассказывать Конни об истории и географии, чем отвечать на ее заковыристые вопросы. Нет, она их потом все равно задаст, но так я могу спокойно подумать, что сказать Краверу и, главное, как сказать. Только вот сначала моя демонесса должна подтвердить, есть ли заклятье (как она его называет «лапша на ушах») или его последствия на нем, да и вообще на всех кого встретим.

Заставы перед лагерем прошли легко. На всякий случай напомнил Конни о заклятье. Не зря напомнил. Всматривалась в окружающих, да и просто глазея по сторонам, она спросила:

— Курц, а в военных лагерях так всегда?

— Давай, я потом отвечу на твои вопросы, а сейчас мы найдем Кравера, и ты его быстро проверишь? — тяжело вздохнув, она угукнула, но спорить не стала, только в плащ завернулась сильнее. Вообще с плащом я не ошибся, вот бы и глаза ее как-то спрятать.

Найти шатер Кравера удалось быстро. Правда, его самого на месте не оказалось, но Умта уверил меня, что он скоро вернется. Вокруг вертелось множество Посвященных различных ступеней, сопровождающих, по традиции, Посвященного первой ступени в путешествии будь то просто прогулка из одного города в другой, будь то война. И в их поведении я не заметил ничего необычного, за исключением одного.

Расположившись в шатре и договорившись с Конни о дальнейших действиях, принялся размышлять на тему поведения Умты. Нет, особо дружественных отношений у меня с ним не сложилось, но я единственный, кто вернулся из Проклятого леса, а ни одного вопроса он мне не задал, даже не удивился, вообще никак не отреагировал, словно я никуда и не уходил. Как и вообще никто, кто знал меня в лицо.

Кравера долго ждать не пришлось.

— Здравствуй, Курц. Давно тебя не видел. Отлично выглядишь, — исключением Кравер не стал. — Где пропадал?

— И ты здравствуй, Кравер. Я хочу тебя кое с кем познакомить. Ты только не удивляйся и не делай резких движений. Она этого не любит, — и кивнул Конни, что тихо стояла в темном углу.

Она сделала один шаг, оказавшись освещенной лишь наполовину. Голова осталась в густой тени, на груди блеснуло Солнечное пламя. Подождав мгновение, сделала еще один шаг, выйдя на свет полностью. Медленно подняла руки и откинула капюшон. Чуть наклонив голову набок, демонесса внимательно смотрела на замершего Кравера.

Конни

— Значит, ты и есть Посвященный первой ступени Кравер? — я сделала паузу. — Курц много о тебе рассказывал. Жаль, что я вижу тебя при таких обстоятельствах.

Я рассматривала стоящего передо мной мужчину. Желтые полоски с двух сторон головы говорили сами за себя. Крепкий, хорошо сложен (ах да, военная подготовка для Посвященных обязательна), глазки умные (такой на раз все раскусит и разложит по полочкам), только сейчас слишком уж квадратные, но это временно (ну, я же отмечала свою сногсшибательную внешность, представляю какие мысли сейчас в его голове скачут). Про возраст я у Курца не спрашивала, но на вид Посвященный, что называется в самом расцвете, где-то около 40-45. Волосы темные. Напряжен он сильно, надо бы успокоить его, что ли.

— Кравер, сделай глубокий вдох, — ух ты, послушался. — А теперь глубокий выдох. Молодец. И еще раз вдох и выдох. Полегчало?

— Конни, — о себе многозначительно напомнил Курц.

— Да помню я, помню, — ну чего он, в самом деле! Да, при входе в лагерь забыла я высматривать заклятье, только от напоминания толку все равно не было, не вижу я ничего, может, у меня просто тогда воображение разыгралось и подсунуло образ черной лапшички, а Курц решил незнамо чего. И сейчас не вижу ничего, и понимай, как хочешь: то ли ничего и нет, то ли я сейчас не вижу! — Курц, не зли меня! — а может, и вижу. — Нет, зли и посильнее.

Ага, значит злость. Я тогда у ручья тоже на Курца злилась.

— Кравер, видишь стул, — показала рукой на низенькую табуретку. — Садись.

Посвященный уже приходил в себя, но послушался. Правда, пораженно переводил взгляд с моего лица, на мою грудь, ой нет, на Солнечное пламя. А я только хотела повозмущаться, что все мужики одинаковые!

Нет, возмущаться я буду. На что угодно. На мужиков, что даже у демонов на грудь пялятся. На Курца, что никак не может придумать, как меня сходу разозлить. На Кравера, ему желтый цвет не идет. И вообще, его друг из Проклятого леса живым и здоровым вернулся, а он даже не соизволил этому порадоваться. Вообще никто не поприветствовал Курца!

О, уже лучше. В смысле, я увидела то, на что так надеялся следопыт. И даже больше. Главное продолжать злиться. А вот на эту непонятную конструкцию. Ее, значит, кто-то налепил, а мне теперь снимать, да?

Попробую описать. Сначала идет сеточка, типа как на стенку прикладывают, а потом сверху штукатурят. Тоненькая такая, прямо по коже. Голову и плечи уже знакомая «лапшичка» густо присыпала. Сверху еще одна сеточка, но ячейки пореже. И все это словно слабо светящейся пыльцой посыпано.

И как это снять?

— Кравер, я не причиню тебе вреда. Не дергайся, я буду очень аккуратной. Вон, ты Курцу веришь? Он подтвердит.

Курц усиленно покивал.

— Конни, так ты видишь?

— Вижу, и не мешай мне. Если знаешь, как помочь — помоги, — следопыт только плечами пожал.

Ладно, я сама.

Посвященный замер еще сильнее (если так можно сказать), когда я подошла поближе и стала пристально рассматривать эту пакость на нем. Обошла вокруг. Попробовала подцепить ногтем. Не получилось. Я пару кругов намотала, ковыряя сетку тут и там. Дохлый номер. Отлипать от кожи никак не хочет. Мда, и злость тут никак не поможет. В задумчивости оперлась рукой о его голову и забарабанила пальцами. И что мне теперь делать?

— Хм, Конни, а может, ты не будешь так сильно-то? — спросил Курц очень осторожно.

— А? — я прервала мыслительный процесс. — Что? Ой, Кравер, я не хотела, извини, — я отступила на шаг. На лбу Посвященного набухали капли крови. — Я сейчас все уберу, — мне было стыдно, обещала же быть осторожной.

Я уже протянула руку … так, а это что? На месте царапинки сеточка отошла. Ага, я обрадовано подскочила и принялась старательно отдирать краешек. Есть. Зацепилась. Дальше было просто — за минуту я пустила обе сетки на ленточки от бескозырок. Лапша стряхнулось легко. Пыльца сама слетела. Фу, на ощупь противно.

— Все, я закончила. А дальше, мальчики, вы уж как-нибудь сами, — с чувством выполненного долга я отошла в облюбованный угол, куда утянула удобный стульчик и бутерброд, что сиротливо лежал на столе. Подумав, утащила и второй стул. Устроившись поудобнее, уставилась на разворачивающееся представление.

Курц

Я облегченно выдохнул, когда понял, что Кравер все же не причастен к произошедшему. Теперь надо выяснить, что же он помнит и понимает.

— Я все объясню, только не торопись с выводами.

Да уж, я прекрасно помнил свои ощущения, когда увидел юную СакКарра-Ши впервые. Но у меня было время привыкнуть к ее присутствию. Посвященный встал и посмотрел на меня в упор:

— Да, Курц, объяснить тебе придется многое, — он показал глазами на скрытую тенью Конни. — Но как?

— Конни не совсем то, что ты видишь, и речь сейчас не о ней. Пожалуйста, сосредоточься и вспомни о Пророчестве. Ты его помнишь?

— Помню.

— Процитируй его.

Кравер открыл рот. Замер. Закрыл рот. И сел снова. Долго молчал. Если бы я не знал, что Посвященные тренируются не выдавать свои размышления мимикой и движениями (до совершенствования этот навык оттачивают на второй ступени), решил бы, что он просто уснул с открытыми глазами.

Наконец, он глубоко вздохнул.

— Как ты выжил?

Конни

Да уж, быстро мужик соображает. Курц так пару дней в себя приходил. Пока следопыт пересказывал свои приключения и мою легенду, я скучала. Да-да. Мой принц выдал именно мою легенду, а не реальную историю. По его словам выходило, что я полукровка в пятом колене, забрела в Проклятый лес за своим надом (так, а это запомним, я собирала цветочки под названием «синий волнистик») и наткнулась на Курца, который чудом выжил, но выйти из Проклятого леса не мог. Я его оттуда и вывела. Ага, и это запомним, если идешь в Проклятом лесу один — выход будет один, а если с кем-то — то другой. Вот поэтому мы и вышли к окраинам Зораита. Далее история полностью, кроме случая на дороге.

— Я понял, Курц. А теперь не расскажешь ли, о чем ты так старательно умалчиваешь? Мне кажется, это важно, — быстро он раскусил следопыта. Хотя я бы ни за что не рассмотрела в слитном рассказе недомолвки.

— Не так уж и важно и к данному делу отношения не имеет, — отпираться, видимо, было бессмысленно.

— Подозрения у тебя есть?

— Ты и Вальдер, — глядя ему в глаза, прямо сказал Курц.

— Понимаю, — Кравер вздохнул. — Надеюсь, теперь меня ты из списка вычеркнул?

— Да. И включил в него неизвестного пока, но мощного мага.

— И это понимаю. Сложно представить Вальдера организатором, как и представить того, кто мог бы его контролировать. А это не может быть…

— Нет, она не причем.

О, меня тоже подозревают, как мило! И вообще, напрягись мое чутье, могу ли я доверить Краверу свою безопасность? Ммм, смутно. Ну давай, напрягись. Неа. Упростить себе жизнь не получилось. Вот зря я отвлеклась. Народ за это время успел переброситься с дюжиной имен с краткой характеристикой возможной причастности.

Потом разложили карту. На это мне стоит взглянуть. Я подошла. А не плохо демон погулял. Материк словно по диаметру перечеркнули. Да, очень похоже. Вот, от восточной части северных гор, наискосок, как раз по горам на западе. Вот эти районы видимо затонули. И хоть надписи были непонятны, в остальном картинка похожа на наши карты, только горы серым (Курц же рассказывал где они, вот я и сориентировалась), зеленым видимо леса закрашены, а не низменности, вот возвышенность где тролли, вот цвета хаки болото. В принципе понятно, если где и ошиблась — не существенно. А если рассмотреть надписи поближе. Так, кажется вот здесь должно быть написано Травиита, здесь Наргар. Сколько символов? Подходит. Значит, вот это буква «р», а вот эта «а»? Или нет? Я же русскую речь слышу, а на местном только имена и названия. Как же быть с чтением?

— Кравер, а Кравер, у тебя с собой книжки с картинками нет?

— Что? — Посвященный на меня и так все время косится, а теперь вообще не знаю, что подумает. А Курц так страдальчески глаза закатил.

— Ну книжка ваша, Курц говорил, что в ней картинок много, — о, кажется, дошло. Какое возмущение! Причем и на следопыта тоже. Ах да, он же мне о запретном рассказывал. Но Посвященному мы-то не сказали, что мне можно.

— Кравер, ну сам посуди. О СакКарра-Ши я слышала, а видеть не доводилось. Вот Курц и сказал, что есть книга, в которой я могу увидеть нормального предка. Он же ничего не нарушил, да?

— Тебя интересует только это? — ласково-то как голос звучит. Остается только кивнуть. — Я могу тебе показать и без Книги Знаний.

— Покажи, пожалуйста, и я от тебя отстану.

Что он сделал, я не поняла (я в последнее время вообще часто ничего не понимаю), и на столе появилось объемное изображение. Вот это да! Прямо таки голограмма как в стар треке рисовали. Хотя нет. Качество изображения не очень. Словно взяли старую-престарую картинку, отсканировали в низком разрешении и, не прогнав через фотошоп, сделали вот это трехмерное нечто. Цвет тусклый, не все детали четко видны. Но, тем не менее, выглядит круто.

Где то сантиметров 25 высотой. Да уж, если и так впечатляет, то в полтора человеческих роста или выше должно быть нечто. СакКарра-Ши. Демон, никаких сомнений, демон. Красив, зараза. Мощный головной гребень. И как Курц в моем признал такой? Мои дуги заканчиваются за ушами. А у него изгибаются и устремляются вверх. Сзади тоже выше и мощнее. Также переливается почти всеми цветами.

Из одежды только набедренная повязка и небольшие полоски то ли украшений, то ли остатков от доспехов: на запястьях и предплечьях и на правом бедре.

По спине по позвоночнику спускается еще один гребень, чем-то на рыбий плавник похоже, хотя качество картинки лучше рассмотреть не дает. Непонятные выступы на лопатках и плечах. Когти на руках и ногах, моему маникюрчику и рядом не стоять. Гребни, кажется, костяные, на руках от запястья до локтя, на ногах, там, где у меня темные полоски. Так же, наверное, ходить неудобно. Сам себя только поранишь. Еще гребни обозначены на передней стороне бедер, кажется, и на животе имеется. Ежик какой-то. И как на лице то нет? Или есть? Присматриваюсь. Не может быть!

Зажимаю себе рот руками, чтобы, не приведи небеса, не брякнуть лишнего. Прямо под дугами есть налобное украшение, изгибающееся, как и гребень. А по центру лба в него вделан камень. Солнечное пламя. Не сине-зеленое, а какое оно было у меня ночью в комнате, пламенное. Вот так номер! Выходит, что этот камень-амулет не действует на СакКарра-Ши. И в Книге Знаний об этом не сказано ни слова. Иначе Курц бы знал, и Кравер бы так не косился на мой камешек. И что это значит? Ладно, придется самой думать.

Вернемся к вопросу полегче, как такой вот экземпляр вообще может ходить, не говоря о трепетном отношении к детям.

— Мальчики, а вы знаете, откуда дети берутся? — все, складываюсь пополам, задыхаясь от хохота, их ошарашенные физиономии я уже вынести не в состоянии. — Да я бы такого бронировано-шипованного ежика к себе бы и на пушечный выстрел не подпустила! Откуда у них вообще могут быть дети?!

А перед глазами картинка: ночь, луна, свечи, романтика. И двое недоуменно топчутся друг напротив друга пытаясь сообразить как же прикоснуться друг другу и не проткнуть насквозь при этом, не говоря уже о продолжении. Ну, если уж я обладаю телом СакКарра-Ши, значит вот он, женский вариант этих демонов. Не думаю, что я сильно отличаюсь от оригиналов.

— ???

Пытаюсь срочно успокоиться и пояснить:

— Ну, сами-то посмотрите, у него же шипы во все стороны торчат, это как же надо извернуться, что заняться вот этим самым?!

Бедный Кравер! Курц-то ко мне привык, а вот ему тяжко. Сколько всего сразу свалилось. И сверху мои «эротические» фантазии. Но вообще-то сами должны были додуматься до столь простого вопроса. Сколько лет картинки в книжке рассматривать и не задуматься о «бренности бытия».

— Наверное, это его боевая форма, да? — и с глубокомысленным видом уставилась на картинку, уносясь мыслями далеко от палатки, о чем вскоре пожалела.

И зачем я опять отвлеклась? Опять упустила все интересное. А и ладно. Мне все равно надо подумать, что делать дальше. Вот я же с Курцем шла, чтобы сказать ему, есть ли на Кравере «лапша». Пришли, сказала. И вот сейчас я просто кожей ощущаю, что я здесь лишняя. Куда теперь податься? Из лагеря уходить надо, они воевать пойдут, а я? И что же дальше-то будет?

Ой, кажется, я последнее вслух сказала. Причем не вовремя, вот как на меня опять уставились.

— Ладно, уважаемые. Вы тут пошушукайтесь, а я пойду, погуляю, провожать не надо, — и выскочила из шатра.