Скрижаль. Часть 2

8

Кавалькада рыцарей в белых доспехах шагом тянулась по главной улице. Позади ехала повозка с клеткой из эрбела, а за ней шли воины в кольчужной броне и белых сюрко со знаком солнца на левой груди.

Троица наблюдала за этим шествием из небольшой улочки.

— А это кто? — Кайг кивнул в сторону огромного рыцаря грузно шагавшего во главе пешего строя.

— Один из семи капитанов Белого братства, сэр Арсланг, — Альберт сплюнул.

— Интересно, каков он в бою?

— Кайг, дружище, я не сомневаюсь в твоей силе, но если слухи верны, то он чудовище в сияющих доспехах. Любой, кто сходится с ним в битве, погибает.

Альберт ещё раз пробежался глазами по походному строю, шагающему в ногу, по белым знамёнам, трепавшимся о свои древки, и по сидящим в клетке культистам в чёрных балахонах.

— Ладно, пошли отсюда. А то от одного их вида в глазах рябит, — поморщился он.

— У тебя план появился? — Эйсон поднял бровь.

— Идёмте туда, где я покупал тебе новый меч.

— Зачем?

— На этом рынке продаётся все что душе угодно. А нам ведь что надо? Просто отвлечь святых рыцарей, правильно? Уверен, что там мы что-нибудь да найдём.

— Как-то слишком просто.

— Критикуешь — предлагай. Что? Нет других идей? А у тебя Кайг? Я так и думал. У нас всё равно нет времени придумывать другой план.

— Веди, — спокойно проговорил Кайг.

Они спустились в подземные каналы. Прошли вдоль зловонной реки нечистот и завернули. Совсем скоро троица остановилась в тёмном углу на повороте в очередной тоннель.

— Здесь, — Альберт отодвинул в сторону сколоченные вместе старые доски.

В каменной стене показался своеобразный проход.

— Этим путём все ходят? — спросил Эйсон, пролезая через продолговатую дыру.

— Помимо каналов, под городом пролегает огромная сеть туннелей, часть которых до сих пор полностью не исследована. Многие из этих древних туннелей приспособили для убежища в случае нападения на город, а некоторые, известные немногим, стали использовать совсем для других целей.

— Мог бы просто сказать нет, — фыркнул Эйсон.

Дальше наёмники шли по узкому тёмному коридору, поворачивая то в одну сторону, то в другую.

— Ты уверен, что мы правильно идём?

— Кажется, да, — отозвался Альберт, идя впереди.

— Кажется? — рявкнул Эйсон.

Кайг с горящим факелом в руке молча шёл позади.

Наконец, перед ними предстала деревянная дверь, обитая железом.

— Ну и чего мы ждём?

— Подожди, дай пароль вспомню.

— Что-то вроде «сим-сим, откройся»?

— Не мешай говорю!

Алхимик пару раз легонько ударил себя кулаком по лбу, после чего постучал в дверь, выжидая время перед каждым новым стуком.

Металлическая задвижка со скрежетом открылась и в небольшом окошечке показались два чёрных глаза.

— Из двух господ я стану служить Мамоне, — робко сказал Альберт.

Привратник ничего не ответил и тут же закрыл окошечко. Всё затихло.

— Так и должно быть? — в голосе Эйсона послышалось ехидство.

Раздался новый скрежет. Привратник с шумом отодвинул железный засов. Старые ржавые петли скрипнули, и толстая дубовая дверь отворилась. Она делила коридор на две части: узкую и на ту, что была значительно шире.

Привратник, крупный темнокожий мужчина, шагнул в сторону, давая дорогу троице. Но ни на секунду он не отпускал эфес своей сабли с сильно изогнутым клинком.

Народу тут было не меньше, чем на обычном городском рынке. По обеим сторонам, вдоль стен, расположились ларьки со всяким добром и факелы, едва разгоняющие тьму.

Взгляд Альберта сразу упал на полураздетых эльфиек с печатями суккуба на животах. Девушки стояли в ряд возле стены. Были это полуэльфийки или четвертьэльфийки сразу и не скажешь. Такое можно определить только по длине ушей.

Вдруг Кайг остановился. А рабовладелец, завидев его, оживился.

— Не проходи мимо, путник. Оцени моих красавиц, — мужчина подошел к ближайшей эльфийке, рывком стянул тонкую тканевую полоску прикрывающую грудь и, жадно ухватившись всей пятерней, начал трясти одной из её округлостей. — Подойди, потрогай.

Девушка скривила лицо от отвращения и отвела взгляд.

— Кайг, — подбежал к здоровяку Альберт, — не знаю о чем ты думаешь, но прошу тебя, идём. Здесь и не таким торгуют.

Кайг молчал. Он ещё раз взглянул на девушек и пошёл дальше.

На весь рынок горлопанил мужчина в чёрном балахоне:

— Покайтесь! Возмездие князя тьмы близко! Уверуйте в нашего тёмного владыку Нуадхата. Примите его в сердца ваши, как Освободителя от уз и гнёта безумных, злых Творцов.

— Ал, что мы ищем? — спросил Эйсон.

— Одного моего знакомого.

— Ты и здесь друзьями обзавёлся?

— Не говори ерунду. Этот тип редкостный мерзавец. Но к нашему счастью он может знать то, что нам нужно.

Пройдя ларьки со всевозможным оружием, запрещёнными порошками, магическими кристаллами и свитками заклинаний, они подошли к шатру, занимающему треть ширины туннеля. За столом сидел пухлый темноволосый мужчина с густой курчавой бородой.

— Какие люди, — усмехнулся он, сверкнув золотыми зубами.

— Здравствуй, Басиль, — алхимик постарался сказать это как можно дружелюбнее.

— Альберт, дорогой, какие ветра принесли тебя к моему скромному шатру?

— Не буду ходить вокруг да около. Нам нужно узнать, как проникнуть в храм светлоликого Оа, а также средство способное отвлечь святых рыцарей.

Торговец вылупил глаза, а после чуть не подавился виноградом, косточки которого сплевывал через плечо.

— Поразительная глупость, — прокашлявшись, сказал он хриплым голосом. — Я обязан спросить: зачем?

— Это личное, — сдержанно ответил Альберт.

— Тогда нам не о чем говорить.

Алхимик замолчал. Его указательный палец подрагивал.

— Мы украдём скрижаль, — низкий голос Кайга нарушил тишину.

Глаза Басиля округлились ещё больше, а затем тут же сузились, на лице показалась легкая улыбка.

— Я думаю, что смогу помочь вам, но придётся раскошелиться.

Альберт, недолго думая скинул с плеч торбу, вытащил бутылку и поставил её на стол.

— Ба! — воскликнул торговец. — Ты не перестаёшь меня удивлять. Бирка. Рельеф с гербом на бутылке. Точно такое же вино подарил нашему Ричарду царь Хирам, владыка из страны песков. Где же ты это взял?

— На чёрном рынке не спрашивают откуда взялся товар.

Басиль улыбнулся.

— Молодец. Ты усвоил прошлый урок.

— Эй, как там тебя? — вдруг сказал Эйсон. — Мы пришли сюда не языками молоть. С нас королевское вино, с тебя ответы.

Басиль даже не взглянул на него.

— Альберт, кто этот кух'так, не следящий за своим языком? — произнёс торговец с таким презрением, с таким высокомерием, что, Эйсон скрипнул зубами.

— Прости моего друга. Он бывает вспыльчив.

— Здесь не за что извиняться.

— Эйсон, — Альберт подошел ближе и начал шептать, — пожалуйста, помолчи. Позволь мне говорить.

— И правда, пусть он прикусит свой язычок. А иначе мне придётся его подрезать, — в голосе Басиля звучало нарастающее раздражение.

Эйсон не сводил с торговца холодного взгляда своих тёмных глаз.

— Ал, а нам обязательно платить? Может просто выбьем из него ответы?

Басиль сделал короткое движение рукой. Как тени, из шатра вышли шестеро темнокожих воинов и тут же окружили наёмников.

— А ну-ка, повтори, — процедил Басиль.

— Ради всего святого, замолчи Эйсон!

— Да, Эйсон, заткнись. Ты, видно, совсем дурак, раз не понимаешь где находишься. Мои парни могут убить вас прямо сейчас. А тушки просто скинут в каналы.

Воины сделали шаг в сторону троицы. Басиль поднял руку, и головорезы замерли.

— Я мог бы так поступить, но не стану. Ведь я человек милосердный и на первый раз прощаю тебя. Но что до сделки — одной бутылки будет маловато.

— В смысле… мало? — оторопел Альберт.

— Я знаю цену тем вещам, которые вы просите.

— Хорошо, — согласно кивнул Альберт. — У нас есть ещё одна такая бутылка.

— Неплохо, но боюсь и этого будет мало, — Басиль взглянул на Эйсона.

— Может эмблемы нашей конторы? — с надеждой спросил Альберт.

Басиль рассмеялся.

— Этого добра у меня и так навалом.

Кайг кинул на стол свои наручи.

— Ты что-нибудь слышал об орихалке, торговец?

Басиль вдруг изменился в лице. Он молча взглянул на здоровяка, а потом принялся неторопливо рассматривать наручи, имеющие пихтовый зелёный цвет.

— Искусная работа. Да ещё из орихалка. Видна рука мастера-кузнеца.

— Если ты действительно знаешь цену вещам, то вопросов у тебя не возникнет.

Басиль медленно поднял глаза.

— Для такого крепыша ты не так уж и глуп.

Он ещё раз махнул рукой, и шестёрка исчезла также быстро, как и появилась.

— Что ж, — продолжил Басиль, — есть у меня средство от Белого братства. Правда за его использование колесование будет меньшим из наказаний.

Наёмники молчали.

— Хотя чего это я, — засмеялся он в бороду. — За то, что вы собрались сделать, вас и так ждёт бесславная смерть.

— Что за средство? — спокойно спросил Кайг.

— Свитки с призывом духа. Один вызывает какое-то бесформенное щупальцеобразное чудище, а другой — демона-пса.

— Адскую гончую что ли? — нахмурил лоб Альберт.

— Это не просто адская гончая. Ну… По крайней мере так утверждал тот демонолог.

— Было бы неплохо сначала взглянуть на товар, — сказал Кайг.

Басиль вновь улыбнулся.

— А ты мне начинаешь нравиться.

Торговец шлепнул ладонью по столу, встал и, переваливаясь с ноги на ногу, подошёл к сундуку, стоящему у входа в шатёр. Достав свитки, он также неспешно вернулся назад.

— Вот. Можете открыть, посмотреть.

Так троица и сделала. Они развернули каждый из двух листов пергамента.

— Похожие символы используют ведьмы, — сказал Эйсон.

— А текст кровью что ли написан?

— Я тебе больше скажу: если верить демонологу, пергамент сделан из человеческой кожи.

Казалось Альберт побледнел.

— Не похоже на подделку, — заключил Кайг.

— Подделка? Обижаешь, крепыш! Я знаю какой товар продаю.

— Что выберем? — спросил Альберт, оглядываясь на друзей.

— А тут и выбирать нечего, — Эйсон ткнул в левый свиток. — Смотри, демон с щупальцами вызывается только вблизи с мусорной кучей. От городской помойки до храма далековато будет. Остается демон-пёс.

— Учтите, для призыва нужна жертва, — губы Басиля искривились зловещей улыбкой. — А от её «качества» зависит сила духа.

— Значит можно обойтись, скажем, курицей? — спросил Альберт.

Торговец пожал плечами.

— Морока...

— Будет тебе, Эйсон. С один мы разобрались, — алхимик похлопал того по плечу. — А как нам проникнуть на церковный двор, Басиль? Не заходить же с главного входа.

— Ты сперва мне вторую бутылочку покажи. Что? Думал я забыл?

Альберт криво усмехнулся и поставил вторую бутылку вина рядом с первой.

— Так вот, не секрет, что под храмом, как и под всем городом, пролегает сеть туннелей. И только по одному из них можно попасть в саму церковь.

— И где вход? — Альберт сдвинул брови.

— Ты будешь смеяться, — торговец обнажил золотые зубы и после недолгого молчания продолжил: — В подвале борделя «Лунная роза».

Алхимик тихо хохотнул.

— А куда именно ведёт проход? — Эйсон скрестил руки на груди.

— Этого я уж не знаю, — сухо ответил Басиль. — Но не надейтесь, что не встретите храмовую стражу.

— Опять вилами по воде, — выдохнул Эйсон.

— Нравится или нет, а заплатить придётся.

— Да, Басиль, конечно. Вина и наручей хватит?

— Вполне.

Альберт ещё раз пробежался глазами по тексту правого свитка, свернул его и сунул в торбу.

— Ладно, парни, идёмте, — он поправил лямку своей ноши. — Нам помимо курицы ещё надо кое-чего прикупить.

Басиль смотрел в спины уходящим наёмникам.

— Ночка сегодня будет шумная.

9

Золотое угасающее солнце касалось горизонта, окрашивая облака в малиновый цвет.

Дверь борделя открылась.

— Мадам? Есть кто?

Трое наёмников, один за другим, вошли в «Лунную Розу». Кайг поставил возле длинной стойки маленькую деревянную клетку с сидящей в ней курицей.

— Мы закрыты, — раздался голос мадам Лиркасо, выходящей из своего кабинета.

Её беспокойное лицо говорило, что отчего-то она сейчас совсем не рада посетителям.

— Мадам, а чего так пусто? Да, для толпы ещё рано, но ведь...

— Альберт, дорогой, прошу тебя уходите. Сейчас не лучше время.

Такой нервной Альберт её ещё не видел. Он чуть сдвинул брови, хотел что-то спросить, но в этот миг раздался пронзительный, жалобный девичий крик.

— Что происходит? — алхимик искал глазами источник звука.

— Прошу вас уходите, — повторила она.

Но Алберт не слушал её. Он ринулся наверх в комнату, откуда раздавался крик.

С каждым новым шагом Альберт понимал, что этот голосок ему знаком, а открыв дверь убедился в своей догадке — это была она, та девушка, с которой он провёл прошлую ночь.

Обнажённая красавица лежала на полу и безуспешно защищала лицо от ударов. А над ней навис крепкий молодой парень. По сравнению с ним она была совсем куколкой.

Этот голый юноша ещё дважды ударил девушку по лицу, прежде чем начал душить её.

— Закрой свой рот, кусок мяса! — рявкнул он. — Твой удел обслуживать мужчину так, как ему этого захочется.

— Не тронь её! — вскрикнул Альберт.

— А ты, сука, ещё кто такой?

Алхимик накинулся на парня, скинув того с девушки, повалил его на пол. Он замахнулся для удара, но тут же остановился. Альберт узнал это лицо. Да и кто не знает Ренарда де Куртенье оруженосца сэра Арсланга?

Алхимик поплатился за своё промедление. Ренард ударил его в щёку и с легкостью сбросил с себя. Мгновение и вот юноша сидел уже на Альберте. Оруженосец был моложе, но при этом больше и шире. Его рука крепко схватила ворот куртки, а другая, сжавшись в кулак, вот-вот ударит алхимика в нос.

Альберт непроизвольно зажмурился и закрылся руками. Он приготовился ощутить боль, но боли не было. Прозвучал болезненный стон. Алхимик приоткрыл глаз и увидел, как Эйсон держал Ренарда за волосы и медленно-медленно тянул, отчего тот выгнул спину.

— Слезай с него.

Ренард отпустил ворот куртки, постарался ударить Эйсона локтем. Жалкая попытка. Резкий, безжалостный рывок и вот оруженосец лежит на спине. Лишь холодная сталь клинка смогла немного остудить его пыл. Острие меча уткнулось ему в шею.

— Лежи, — сказал Эйсон, а затем, не сводя с Ренарда глаз, добавил: — Ал, ты как?

— Нормально. Спасибо, дружище.

Альберт не стал проверять содержимое торбы, сейчас его волновали не треснувшие пузырьки и другие стекляшки. Он подбежал к девушке, что всё ещё лежала на полу.

Синяки на милом личике, запястьях и шее сразу бросились в глаза. Во взгляде бедняжки застыло отчаяние. Альберт достал платок, утёр кровь, стекающую из её разбитой бровки и губы. Затем снял куртку и накрыл ею девушку.

— Не переживай. Я обработаю твои раны, — алхимик начал расстёгивать торбу.

— Не здесь, — возразил Эйсон. — Уведи её отсюда. А мы с Кайгом потолкуем с пареньком.

— Знаю я как ты разговариваешь…

— Не спорь, — Эйсон чуть повысил голос. — Делай что умеешь. А я сделаю что умею я.

Кайг, видевший всё от начала до конца, наблюдал как Альберт выходил из комнаты с обессиленной девушкой на руках. Он закрыл за ними дверь, а после снял маску.

— Ты чего это? — спросил Эйсон.

— Зря курицу купили.

Эйсон расплылся в злобной улыбке, и глаза сузились полукругами.

— Ты хоть знаешь на кого наставил меч, а чернь? — прошипел парень. — Я дворянин и будущий святой рыцарь. Думаете это нападение сойдёт вам с рук?

— Кайг, подсоби, — темноглазый наёмник кивнул на молодого дворянина.

— Дерьмом уши заложило? — крикнул оруженосец.

Кайг подошёл, схватил Ренарда за волосы и руку, резко поднял и толкнул к стоящему у стены табурету.

— Срать мне кто ты, — сухо ответил Эйсон. — Садись.

Здоровяк, надавив на плечо, усадил паренька и зашёл ему за спину. Клинок вернулся в ножны. Эйсон чуть наклонился, чтобы посмотреть юноше прямо в глаза.

— Знаешь, на самом деле я очень рад, что мы тебя встретили.

Самодовольная улыбка застыла на лице дворянина.

— Как думаешь, за сколько полностью вырастает ноготь?

Кайг тут же схватил руки Ренарда и вытянул их вперёд.

— Полгода, не меньше, — продолжил Эйсон, не дожидаясь ответа.

Дворянин недолго смотрел на наёмника, после чего опустил голову и рассмеялся во весь голос.

— Вы точно дураки! Вы правда не знаете кто я? Не знаете кому я служу? Я оруженосец сильнейшего из семи капитанов Белого братства! О Львином Рёве не слышали? Одно моё слово...

Хруст кости прервал Ренарда. Он хотел было схватиться за палец, но Кайг крепко держал его руки. Крик наполнил комнату.

— И ты решил, что тебе всё дозволено? — Эйсон улыбнулся в ответ. — Давай-ка я напомню тебе, что ты всего лишь человек.

Раздался новый хруст.

— Сука! — завопил дворянин.

— Скули громче, щенок.

После третьего хруста Ренард и правда закричал громче, так громко как только мог.

Кайг смотрел на улыбку Эйсона. Такую редкую, такую искреннюю, но совершенно неправильную. Мало что приносило неподдельное удовольствие вечно угрюмому Эйсону. Но сейчас… Сейчас Кайг видел, как крики и вопли заставляют ликовать всё его естество.

— Дай угадаю: вспоминаешь Басиля? — вдруг спросил здоровяк.

— Есть такое.

Эйсон подождал пока Ренард накричится вдоволь и немного стихнет.

— Послушай-ка меня внимательно, — он стянул перчатки с сидящими на костяшках клепками. — Хочется или нет, но тебе придётся нам помочь. Как говорится: «и словом и делом». Если вдруг ты чего-то не помнишь, я с радостью помогу тебе освежить память. Жаль, только, здесь нет моих инструментов. Но мы с тобой и так справимся. Верно, господин будущий рыцарь?

— Вас колесуют, и вы сдохните, как мерзкие безбожники! Сдохните!

Эйсон, уже схвативший дворянина за четвёртый палец, остановился.

— Хочешь предскажу тебе будущее? Сейчас тебе сломают мизинец.

Резкое движение заставило очередной палец неестественно выгнуться. От боли оруженосец извивался и ёрзал, как уж на раскалённом камне.

— Это не мизинец! — прокричал Ренард.

— Так и я не прорицатель.

На лбу Ренарда выступил пот, а его самого начало лихорадить.

— Зачем ты это делаешь? Это всё из-за шлюхи? Из-за шлюхи, да?!

Эйсон схватил парня за волосы, достал нож и поднёс лезвие к его уху.

— Мне кажется ты стал плохо слышать. Давай помогу.

Прошло какое-то время, прежде чем ухо упало на пол. Голос Ренарда начал садится, и крик сменился на хрип.

— Неплохо держишься. Хвалю, — спокойно сказал Эйсон. — В награду дам тебе выбор: сломать тебе всё же мизинец или нет?

— Не надо… — просипел Ренард.

— Что-что? — Эйсон поднёс ладонь к уху и наклонился чуть ближе. — Говори громче.

— Не надо ломать.

— А! «Не надо ломать». А мне то знаешь, Кайг, послышалось, будто он сказал «ломай».

Эйсон схватил парня за последний здоровый палец правой руки.

— Не переживай, ломать не стану. Жаль, конечно, щипцов при себе нет, но ничего. И ножом управлюсь.

Ренард скулил, как побитый пёс, пока наёмник ковырял остриём, стараясь вырезать ноготь.

Кайг внимательно следил за каждым действием своего товарища, видел, как до этого упало ухо, а теперь и ноготь.

— Итак, скажи-ка нам: где именно хранится Скрижаль Чёрного солнца и сколько людей её стерегут?

— Не знаю … — с трудом проговорил Ренард.

Кайгу показалось, что этот ответ только порадовал Эйсона.

— Ты слышал когда-нибудь о Клаусе Линдхольме? — сменил тон темноглазый наёмник.

Оруженосец молчал.

— Это ныне покойный капитан Охотников на ведьм. Он прославился, как мастер пыток. Клаус очень умело помогал вспомнить то, чего ты даже мог никогда не знать. А я кое-чему у него научился. Хочешь покажу его метод пыток?

Ренард поднял голубые глаза. В них больше не блестела гордость. А на лице не было той самодовольной улыбки, зато был страх перед неизвестностью.

— Да ты не бойся, — усмехнулся Эйсон. — Разнообразия у нас немного. Того же «аиста» опробовать не получится.

Он медленно наклонился к уцелевшему уху и тихо шепнул:

— Но к твоему несчастью, я очень творчески подхожу к пыткам.

10

— Оа всемогущий! — вскрикнула мадам Лиркасо, увидев Альберта, спускающегося с девушкой на руках. — Что с ней?

— Нужно обработать её раны, — хмуро ответил алхимик.

Женщина подбежала и, взглянув на избитое лицо девушки, запричитала:

— Инит, бедная девочка… Это моя вина!

— Сдвиньте столы.

Женщина суетливо убрала всё с двух столиков и сдвинула их. Альберт аккуратно положил Инит, а затем стал рыться в торбе.

— Мадам, как так вышло?

Женщина утирала платком слезы.

— Когда он пришёл, я и подумать не могла, чего он хочет. У нас ведь никогда не было проблем с церковью, но лишь одно его слово и тогда… я даже боюсь представить, что было бы. Он же оруженосец сэра Арсланга. Я не могла отказать ему...

— Что именно произошло? — Альберт бросил взгляд на женщину.

— Сначала он потребовал, чтобы в борделе было пусто, а потом захотел самую нежную и хрупкую девушку.

Альберт отвёл взгляд и сжал кулак.

— Почему каждый кто имеет хоть каплю власти теряет всякую человечность? — произнёс он практически шёпотом.

Алхимик дал девушке выпить содержимое одного из своих пузырьков. Потом вытер лишнюю кровь и начал промачивать раны тряпкой, смоченной в спирте.

Инит жалобно застонала.

— Тихо, тихо. Всё будет хорошо, — Альберт погладил её по голове.

Он намазал на рассечённую губу серо-коричневую кашицу из лечебных трав. От резкого запаха мадам Лиркасо прикрыла платком нос.

Вдруг из верхней комнаты раздался крик.

— Альберт, дорогой, — опомнилась мадам Лиркасо, — а что твои друзья делают с господином Куртенье?

— Самому интересно.

Крик прозвучал снова, но уже громче. Альберт взглянул на Инит.

— Но, знаете, впервые мне не хочется им мешать.

— Но ведь… что же с нами будет? Он же непременно всё расскажет.

Алхимик сдвинул брови и в этот раз бросил на женщину уже недовольный взгляд.

— Если вас это заботит, то не беспокойтесь: мы возьмём всю ответственность на себя.

Её глаза выдавали чувство, что она попыталась скрыть.

— Что ты, что ты, Альберт! Бог с тобой… Я же не только за себя боюсь.

Альберт аккуратно коснулся носика девушки, отметил про себя, что он не сломан. Эликсир, видимо, начал действовать раз она никак не отреагировала на прикосновение.

— Мадам, сейчас я наложу Инит повязку на рассечённую бровь и надо будет положить её куда-нибудь в тихое место. А как придёт в себя, отведите её к лекарю.

Женщина внимательно слушала и кивала, но изредка поглядывала в сторону комнаты, откуда раздавались крики Ренарда.

— Мадам, не переживайте. Мы с друзьями обо всём позаботимся, но скажите есть ли у вас погреб?

— Конечно. Где же мне ещё хранить выпивку?

— Мне нужно туда.

Женщина удивлённо приподняла брови.

11

Поднимаясь в комнату, Альберт где-то в глубине души хотел увидеть побитого Ренарда с парочкой фингалов, может даже со сломанным носом. Но увиденное заставило его потерять дар речи.

Молодой дворянин лежал без сознания в луже собственной крови. Пальцы на руках были переломаны, ухо отрезано, а левый глаз выколот. С ног до головы его покрывали раны и ссадины. Кусок плоти на левом боку под рёбрами отсутствовал. А нос и правда оказался сломан.

Вид Ренарда безмолвно свидетельствовал — это была поразительная жестокость.

Тень улыбки ещё виднелась на лице Эйсона.

— Во имя всего святого! — схватился за голову алхимик. — Вы что натворили? Вы хоть иногда думаете головой? Знаете, что с нами будет за это?

— Для призыва нужна кровь жертвы, — спокойно проговорил Кайг.

— Что? О чём это ты? — Альберт непонимающе смотрел на здоровяка, а потом его глаза округлились. — Вы оба ума лишились?

— Плевать. Одним псом больше, одним меньше, — фыркнул Эйсон. — Одного щенка заменим на другого.

— Да, этого мерзавца стоило проучить, но ведь не так же! Подожди. Вы что кусок плоти от него отрезали?

— Ага. Мы играли в игру «Лакомый кусочек».

— Парни, вы перестарались…

— Видел бы ты как он молил о пощаде, так бы не говорил, — усмехнулся Эйсон. — Ладно, стоит поторопиться. Доставай свиток.

«Если такое он сделал с этим пареньком, то каким зверствам и мукам подверг Клауса Линдхольма?» — подумал Альберт.

— Ал, ау! Говорю свиток давай.

Алхимик мотнул головой.

— Да, да… сейчас. Я, кстати, нашёл вход в туннель, освободил его как смог. Повезёт если сможем спокойно по нему пройти.

— Нам повезёт, если вызванный дух сможет выиграть нам хоть немного времени. Знаешь кто сегодня начальник храмовой стражи?

Альберт, наконец откопав в торбе пергамент, медленно повернул голову.

— Да ну.

— Ну да.

— Тогда всё это зря, — продолжил Альберт после короткого молчания. — По слухам ещё ни одно чудовище, ни один маг не смог хотя бы оцарапать зачарованный доспех сэра Арсланга. Адская гончая покажется ему обычной дворнягой.

— Не попробуем — не узнаем, — сказал Кайг. — Но, если хочешь уйти — мы поймём.

— Пути назад нет, — медленно замотал головой Альберт.

Он раскрыл свиток, ещё раз внимательно прочёл его. Показал Эйсону символы, которые предстояло начертить вокруг жертвы её же кровью. А Кайг ходил по комнате и собирал свечи, чтобы потом поставить их в центре каждого сигила.

Эйсон использовал рану на боку Ренарда как чернильницу.

Затем они сделали защитный круг, посыпав солью. А в центре начертили маслом мальвы символ.

Когда всё было готово, Альберт вложил цветок всё той же мальвы в рот Ренарду, встал в соляной круг к друзьям и начал читать заклинание. К счастью, автор свитка написал его на всеобщем, а не на каком-нибудь древнем, мало кому известном языке.

Заклинание следовало повторить тринадцать раз. А когда прозвучало последнее слово, в комнате наступила тишина. Наёмники ждали, молча стояли и смотрели, как Ренард вот-вот испустит последний вздох.

— Так и должно быть? — проворчал Эйсон.

В следующий миг погасли свечи и в комнате стало темно, как в склепе, а ещё холодно. Очень холодно.

Вдруг загорелась маленькая свеча, которая отчего-то оказалась рядом с Ренардом. Она освещала лишь его ноги, оставляя лицо в тени. Дворянин тихо стоял. В отличии от наёмников, его дыхание не вылетало белым паром. Он медленно зашагал.

— Защитный символ, соль… — заговорил Ренард не своим голосом. — Жалкое, глупое творение, что и существовать не должно. Вы хоть знаете кого призвали? Ваша глупость станет вашей погибелью.

Эйсон схватил меч в обе руки и встал перед застывшим Альбертом, направив острие клинка на неспешно приближающееся существо, что Ренардом уже не было.

— Имя мне — Сарамей, — продолжил демон. — Я один из идущих впереди смерти и возвещающий её. Думаете меня остановит соль?

Он уткнулся в острие меча, но не остановился. Клинок начал медленно входил в грудь Сарамея. Шаг за шагом. Демон остановился лишь когда коснулся телом гарды. В этот самый миг глаза Сарамея и Эйсона встретились.

Первый мерзко улыбнулся. Стоя на соляном круге, он потянулся к шее наёмника, но тут же замер. Рука демона дрогнула. Он сделал шаг назад.

— Они… Они смотрят. Смотрят на тебя, человек. Прямо сейчас. Их взор обращён на тебя. Это невозможно! Откуда в тебе частица Их силы?

— Хватит болтовни, дух, — Эйсон провёл кончиком пальца по лезвию. — Подчинись мне. Исполни мою волю!

Несколько капель крови упало на выпавший из рук Альберта свиток. Демон попятился. Когда клинок вышел из его тела, он медленно опустился на одно колено.

— Ваше слово для меня закон, повелитель, — сказал Сарамей.

— Иди в главный храм бога Оа и пошуми там как следует. Атакуй только тех, кто в доспехах.

Сарамей не поднимал взгляда, а только едва заметно кивнул. Затем его тело трансформировалось, превратилось в сгусток чёрной массы и вылетело в распахнувшееся окно.

— Что это, чёрт возьми, было? — воскликнул Альберт. — И что ещё за «Они»? О ком это он?

— Понятия не имею. Но расспрашивать мне как-то совсем не хотелось.

— Ты всё же был прав, Эйсон. Он пёс. Пёс божий, — с каменным лицом сказал Кайг, смотря в окно на самую высокую башню храма.

Раздался низкий удар колокола.

— Какого… — Альберт, не веря глазам, высунулся из окна.

На крыше квадратной башни сидел огромный, чёрный как смоль, пёс с длинными, неправильной формы, глазами без зрачков, что тянулись от носа до ушей. Тощим хвостом он бил в колокол. А из его пасти полной острых зубов стекала слюна.

Следующие удары колокола тяжёлыми волнами расходились по улицам, нарушая тишину города. На церковном дворе началась кутерьма.

— Киркегрим! — крикнул кто-то из храмовой стражи.

Алые глаза Сарамея сузились. Видимо это его оскорбило. Он грузно спрыгнул в самый центр церковного двора. И тогда… тогда начались крики, вернее — предсмертные вопли.

12

Отдалённый звериный вой вырвал её из полусна. Она села на постель, постепенно сжала в кулаках одеяло.

— Оборотень? В городе? — вопросы затерялись в тишине тёмной комнатки трактира.

Она откинула одеяло и свесила ноги. На тех местах что не скрывала рубаха виднелись застарелые, загрубевшие шрамы.

Она встала и подошла к открытому окну.

— Нет. Это не оборотень, — её лицо ничуть не изменилось.

По привычке она потёрла шрам на шее. Летний ветер игриво колыхнул едва касающиеся ушей огненно-рыжие волосы. Она облокотилась на подоконник и наблюдала за буйством огромного чёрного зверя.

А в это время, под поднявшийся шум и суматоху, троица наёмников устремилась по туннелю в сторону храма. Им пришлось идти в полуприседе, а Кайгу волочить свой меч по земле.

Вскоре, через плиту в полу, туннель вывел их в нижнюю церковь храма, где в каменных гробах хранились мощи святых. А оттуда по узкой лестнице они попали в боковой неф. Троица спряталась за одной из толстых украшенных рельефом колонн. В церкви было тихо.

Эйсон осторожно выглянул из-за колонны. В апсиде у святых врат, скрывающих мраморный алтарь, где и покоилась скрижаль, никого не было.

— Нам не может так везти, — прошептал он.

Эйсон ещё немного постоял, а затем, жестом попросив друзей ждать, осторожно вышел в центральный сводчатый неф и направился к алтарю. Нужно было всего-навсего схватить эту каменную табличку и вернутся обратно в туннель. Но стоило протянуть руку к двустворчатым дверцам святых врат, как задрожали мозаичные стёкла.

Тяжёлые двери храма с грохотом распахнулись. Лики статуй, стоящих вдоль стен, наблюдали, как к наёмнику грузно шагал рыцарь исполинского роста, закованный в сверкающие доспехи с насечёнными на них золотыми рунами. Из тыльной стороны его латных перчаток торчало по светящемуся камню солнечного цвета. На груди и наплечниках также из золота у него виднелся рельеф с ощерившейся львиной пастью. Сквозь вертикальные прорези забрала, моргнули два жёлтых огонька. В руке он держал огромную булаву с навершием в виде львиной головы. Рыцарь медленно шёл, расталкивая на своём пути искусно сделанные деревянные скамьи.

Альберт вжался в колонну, прикрыл глаза. Ещё немного и капитан их увидит. Кайг потянулся к мечу.

— Так и знал, — необычайно низкий голос Арсланга звучал громко. — Если есть пёс, значит есть и рука, спустившая его с поводка.

Эйсон криво усмехнулся.

— Рад бы поболтать, но я спешу, — он развёл руками и потянулся к святым вратам.

По воздуху полетела скамья. Она бы непременно попала в Эйсона, если бы вовремя не подскочил Кайг. Один взмах и тяжёлая дубовая скамья разлетелась на куски.

— Вот значит как. И сколько же вас здесь? — капитан повернул голову и Альберт почувствовал на себе его нечеловеческий взгляд.

Сильнейший из рыцарей Белого братства двинулся на них, размахивая перед собой булавой и тем самым откидывая скамьи в стороны.

— Он размером с голема.

— Больше. Но одно радует — наконец-то могу не сдерживаться, — Кайг закинул на плечо свой огромный меч. — Я задержу его, а ты хватай скрижаль и бегите.

Эйсон не успел во всех красках высказаться, что он думает об этом плане, как Кайг уже ринулся к капитану.

— Надо быть глупцом, чтобы решиться украсть из дома нашего любящего Творца. Но как Он милостив, так и я проявлю милосердие, убив вас быстро. А затем и щенка вашего удавлю.

При каждом взмахе булава ревела, а у стен и колонн скапливались поломанные скамьи.

Кайг приблизился к Арслангу. Капитан и правда оказался больше обычных големов, что создавались для защиты своих хозяев и их имущества. Ростом он был локтей семь — не меньше. Любой бы подумал, что такой огромный противник будет медленным и неповоротливым. Но Кайг по опыту знал, что внешность обманчива.

Зеленокожий мечник сделал уверенное движение. Поворот туловища, резкий, широкий замах. Но удар и царапины не оставил на кирасе. Мечник отпрянул.

Эйсон наблюдал как Кайг, словно кот, набрасывался на капитана, пускал в ход свой «коготь» и резко отскакивал в сторону, кружился вокруг него и снова повторял попытку пробить броню.

Всё это время Арсланг стоял неподвижно. И как только Кайг остановился перевести дух, капитан надменно произнёс:

— Ты закончил? Славно. Теперь моя очередь.

Арсланг поднял булаву над головой и с ужасающей мощью ударил по Кайгу. Зеленокожий мечник отскочил в сторону. Но как он и ожидал — этот великан быстрее, чем кажется. Булава всё чаще и чаще старалась настигнуть свою цель. Наёмник избегал каждого удара, пока не оступился, не запнулся, бесповоротно не упустил момент для очередного отскока и в этот миг ему пришлось заслониться мечом.

Пол вокруг капитана был усеян ямками и разлетевшимися повсюду ошметками плитки. К счастью для Кайга, Арсланг колотил в одно место. Будто целью капитана был не сам наёмник.

Кайг, успевший воткнуть острие меча в одну из ямок в полу, а рукоять крепко схватить обеими руками, уверенно стоял на ногах. Удары капитана, один за другим, попадали чуть выше середины клинка. Последняя, заключительная атака обрушилась после выдержанной паузы. Капитан занёс булаву над головой и оставил её там. Кайгу показалось, что Арсланг набирает в легкие побольше воздуха. Наёмник сместил меч.

Капитан зарычал, выталкивая весь набранный воздух. Позолоченная львиная голова упала. Воцарилось короткое молчание.

— Какая наглость! — бешено проревел Арсланг. — Твой варварский меч ещё цел?

— Это драконья кость, — Кайг едва заметно улыбнулся.

Эйсон наконец решился. Рывком распахнул дверцы святых врат и увидел её — каменную табличку с текстом поделённый на три части. Он схватил скрижаль и бросился к колонне прятавшую побледневшего алхимика.

Капитан вдруг резко замахнулся и, почти не глядя, кинул булаву под ноги Эйсону. Затем последовал неожиданный, даже для Кайга, прыжок. Арсланг всем своим весом толкнул колонну плечом.

Эйсон успел лишь крикнуть:

— Ал, беги!

По колонне пошли трещины. Полетели куски белого камня, заваливая вход в нижнюю церковь. Альберту лишь чудом удалось спастись.

Капитан медленно подошёл к Эйсону, взял булаву за торчащую рукоять.

— Ты решил, что можешь просто уйти? Единственный, кто здесь что-то решает… это я, — загорелись два жёлтых огонька.

Эйсон напрягся, покрепче сжал скрижаль подмышкой.

— Ну же… — продолжил капитан. — Повесили меня. Я даже позволю тебе ударить первым. Но если снова побежишь — умрёшь.

Арсланг, будто гора, заслонял собою всё. Эйсон шагнул вперёд и медленно поднял голову.

— Как там говорится? А: «Погибели предшествует гордость».

Мгновенная тишина сменилась раскатистым смехом капитана.

— Глупец, да ты хоть знаешь кому дерзишь? Неужто не знаешь кто стоит пред тобой?

— Да как же не знаю? Знаю, конечно. Сам Львиный Рёв. Сэр Арсланг, — темноглазый наёмник склонился в низком поклоне.

— Не испытывай моё терпение. Бей, пока ещё можешь держать меч.

— Как скажешь, — неправильная улыбка обнажила зубы Эйсона.

Не разгибаясь, он резко присел, выдернул меч из ножен и прыгнул. Капитан увидел лишь как сверкнула тёмно-фиолетовая молния.

Эйсон переместился прямо к голове Арсланга и вонзил меч между прорезей забрала. Капитан неистово зарычал. Хотел схватить наёмника, но тот уже исчез, оставив после себя фиолетовую вспышку.

В следующий миг Эйсон появился рядом с Альбертом.

— Отлично, ты выколол ему глаз. Разозлил его. Что дальше?

Эйсон протянул скрижаль.

— Беги.

— Бежать? Куда? Путь к туннелю завален, а за дверями храма идёт бойня. Из нас только ты сможешь сбежать.

— Ты остался и вызвал с нами демона. Так почему я должен уйти?

Эйсон смотрел на приближающегося капитана и Кайга, что всячески мешал Арслангу. Он опустил задумчивый взгляд.

— Сколько осталось моих эликсиров?

— Ни одного. А что?

— Всё же они правы.

— Кто прав?

— Голоса.

Эйсон всучил Альберту скрижаль, размял шею, хрустнув позвонками, и направился навстречу разъярённому исполину. Шаг постепенно сменился бегом.

— Кайг! Приём лежачий лагуз!

Зеленокожий мечник увернулся от очередного взмаха булавой и побежал навстречу Эйсону. Когда между ними оставалось шагов десять, Кайг упёр острие в пол и наклонил меч так, что по нему можно было пробежаться как по крутому склону.

Эйсон прыгнул, потом ещё раз, оттолкнувшись от костяного клинка. Его тело покрыли тёмно-фиолетовые молнии, а затем он исчез.

Темноглазый наёмник беспорядочно перемещался, порхал вокруг капитана как комар, старался своим полуторником, будто хоботком, найти уязвимое место в непробиваемых доспехах.

Арсланг рычал как лев, крутился на месте, размахивал рукой и булавой.

«Быстрее. Быстрее. Ещё быстрее!» — раздавался собственный голос в голове Эйсона.

Вокруг капитана в бушующем танце мелькала тёмно-фиолетовая молния. Но вдруг загорелось золотое свечение.

Два кристалла на перчатках излучали яркий, почти солнечный свет. Арсланг скрестил руки на груди, затем поднял их над головой и резким рывком развёл, каждой описав полукруг.

Последовал импульс. Эйсон полетел ядром, а после покатился кубарем, вернувшись обратно к Альберту.

— Эйсон! — алхимик подбежал, перевернул друга на спину. На лице и шее он увидел у него выступившие чёрные вены. — Ты переборщил, братец…

— Брось… Я только начал.

— Ты в своём уме? Помереть захотел?

— Мы и так одной ногой в могиле.

Арсланг был всё ближе и ближе. С каждым шагом золотая аура вокруг него становилась всё отчетливее.

— Зря я ожидал большего. Сейчас вы умрёте, — слова гулким эхом разнеслись по церкви.

Смотря на приближающуюся погибель, Эйсон и не заметил, как голоса в голове заглушили все звуки. Даже тяжёлый топот капитана пропал.

Они искушали его:

— Ну же, давай! Пробудись. Изменись. Поддайся этому сладкому чувству, что зовется… гнев!

Голоса закричали, перебивая друг друга. И Эйсон впервые за долгое время не стал им противится. Он наконец дал свободу той силе, что давно жаждала вырваться наружу.

Эйсон поднялся на ноги, поравнялся с Кайгом, заслонившем собою друзей.

— Ты знаешь, что делать, если я потеряю контроль, — он не взглянул на друга.

Кайг молчал. Прямо на его глазах кожа Эйсона всё больше покрывалась чёрными венами, а походка менялась. Помимо молний тело стала покрывать ещё и чёрная дымка.

Эйсон вернул меч в ножны. Увидя это, Арсланг не остановился.

— Думаешь я проявлю к тебе жалость раз ты безоружен?

Послышался какой-то неестественный смешок.

— Нет. Просто я убью тебя голыми руками.

— Вздор! — прокричал капитан. — Я есть сильнейший и величайший. Мой свет ярче тысячи солнц. Так будь же благодарен, что падёшь от моей руки!

Он занёс булаву над головой и воздух стал тяжелее. Кайг держал меч наготове, а Альберт зажмурился.

Позолоченная львиная голова упала с невиданной до этого силой. Пол под капитаном и Эйсоном треснул. Беспорядочные трещины, словно змейки, поползли во все стороны. Стены задрожали, заколебались, как будто бы от сильного землетрясения.

Когда облако каменной пыли осело Арсланг увидел наёмника как ни в чём не бывало держащего навершие булавы над своей головой. Увидел, как вены, точно извивающиеся корни, покрывали его лицо. Только сейчас капитан ощутил нечто необъяснимое и зловещее исходящее от Эйсона. Но было уже поздно.

Наёмник открыл глаза, что вспыхнули аметистовым огнём.

— Твой свет ничто по сравнению с моей тьмой, — голос Эйсона прозвучал так будто вместе с ним говорило ещё несколько человек.

Он сжал кулак, отвёл руку и ударил. Раздался громкий хлопок. Через прорези забрала брызнула кровь. Жёлтый огонёк постепенно погас.

— Немыслимо… — прохрипел Арсланг.

Он сделал шаг назад. Покачнулся. Устоял. Сделал второй. Кровь снова брызнула, ещё больше окропив блестящую кирасу. Капитан выронил булаву и рухнул на спину.

Эйсон обернулся, посмотрел на друзей сверкающим аметистовым взором. На лице была незнакомая им до этого безумная улыбка неописуемого восторга и наслаждения. Он развернулся и медленно зашагал к ним. Его окружала аура, но не золотая, как у Арсланга, а чёрная. Такая чёрная, что свет искажался у её границ.

После третьего шага из носа у Эйсона потекла кровь. А на четвёртом он замер, качнулся и упал лицом вниз.

Так и разбил бы нос, если бы будто из ниоткуда не появился Варахиил и не подставил руку. Наёмник упал грудью на неё. А его собственные руки повисли как плети.

Послышался дьявольский, зловещий вой. Потом что-то ударило в стену храма, отчего её часть тут же обвалилась.

Варахиил увидел Сарамея разгрызающего рыцаря пополам.

— Ох, перестарались вы, — вздохнул он и легонько взмахнул указательным пальцем. — Сгинь.

Последовал истошный скулёж. Мгновение спустя огромный демонический пёс исчез. А на его месте выжившая храмовая стража нашла изувеченное и бездыханное тело Ренарда.

Варахиил оглянулся по сторонам и сказал:

— Пора нам.

Церковь в одночасье опустела. Лишь Арсланг, некогда непобедимый и сильнейший из людей лежал на полу.

13

Кайг и Альберт лишь моргнули и вот они уже стоят на холме, возвышающемся над городом.

Первый оглянулся и увидел вдалеке полыхающий храм светлоликого Оа, а второй, не сдержавшись, выругался, как смог.

Варахиил осторожно опустил Эйсона на мягкую траву. Затем резко схватился за грудь, согнулся и неуверенно заковылял к дереву. Альберт подскочил и помог тому сесть.

— Что с тобой? — спросил алхимик.

— Гончей изгнание… — начал Варахиил с одышкой, — сил потребовало много. Не осталось благодати. Настал мой час.

Вдруг по его лицу пошла маленькая трещина, потом вторая, третья. Вскоре кусочек со щеки откололся и упал ему на ноги.

Альберт второй раз за ночь не поверил увиденному. Перед ним, опёршись о ствол дерева, сидел мужчина, что буквально рассыпался на глазах, как ветхая полая статуя, изнутри которой выходил свет.

Он попятился.

— Что ты такое?

— В мире сем имён имею много. Ойвиндом меня люди величают. А эльфы — Энхилем.

— Ты бог? — во взгляде Альберта было непонимание.

— Отнюдь, — голос Варахиила стал всё больше походить на звучание хора. — Я лишь исполнил волю пославшего меня. Но довольно вопросов. Пока ещё дышит он, на север поспешить вам стоит. В избушке одинокой укажет путь слепая.

Сказав это, его тело уже практически распалось. Внезапная вспышка на короткий миг ослепила их. Появился столб света, что устремился высоко-высоко в небо.

Варахиил исчез.

Альберт схватился за голову обеими руками и ещё раз выругался. Кайг же подошёл и взял на руки Эйсона.

— Идём, — спокойно сказал здоровяк.

— Что? Куда?

— Нам же сказали — на север.

— На север? Куда именно на север? А он… Да он помрёт пока мы топаем!

— Критикуешь — предлагай.

У Альберта дрогнула бровь.

— Справедливо… — ответил он.

Наёмники поспешили на север, в тёмную чащу леса.