Глава 6

* 10 лет назад *

Эрика отстраненно смотрела, как за окном моросил дождь, и даже не пыталась вслушиваться в слова преподавателя, рассказывавшего о населявших их мир тварях. Ее мысли раз за разом возвращались к вчерашнему вечеру, когда она так торопилась на занятие по астрономии, что буквально влетела в объятия профессора Хольста. Ему пришлось подхватить ее на руки, чтобы она не свалилась на пол от силы удара.

Оказаться в его руках было всем, о чем Эрика мечтала уже несколько лет, а когда это произошло, она едва не потеряла сознание от волнения. Профессор тогда только фыркнул, поставил ее на ноги и молча ушел. Она же несколько минут не могла прийти в себя, совершенно забыв, куда и зачем шла. В итоге на астрономию она опоздала, за что была наказана и полночи провела в обсерватории, высчитывая расположение звезд относительно положения луны. С заданием можно было справиться и быстрее, если бы не ускользающие в страну волнительных грез мысли.

Сегодняшнее занятие было посвящено вивернам, и Эрика снова не могла сосредоточиться на учебе. Хотя она уже и так прекрасно знала, на какие ингредиенты их можно было разобрать, пройдя эту тему месяцем ранее на занятиях по варению снадобий. Еще она знала, что простым оружием убить этих тварей было крайне сложно, а зачарованных клинков в мире существовало не так уж и много. Создавать их было крайне сложно, и поэтому они стоили просто баснословных денег, так что позволить их себе могли только очень состоятельные личности. Например, герцоги.

— Тебе совсем не интересно? — тихо прошептала Ингрид, наклоняясь и толкая ее локтем в бок. — Все о своем профессоре думаешь?

— Что? — Эрика возмущенно уставилась на тихо хихикающую подругу и почувствовала, как жар опалил щеки.

— Ты бы видела свое лицо. Оно почти такое же задумчиво мечтательное, как когда стоит ему появиться поблизости.

— Это настолько очевидно? — раздосадовано прикусила губу Эрика, отказываясь верить, что все вокруг были в курсе ее слабости к одному конкретному преподавателю.

— Даже не знаю, — пожала плечами Ингрид. — Я просто знаю, что он тебе нравится, поэтому могу отметить, что на него ты смотришь иначе, чем на Рольфа, который все никак не отчается. Вот упорный парень. Ты его маринуешь уже второй год с тех пор, как он в открытую заявил о своих чувствах к тебе, а он все не сдается и на что-то надеется.

— Я не знаю, как отказать ему, Ингрид. Я уже намекала ему, что между нами ничего не будет. От поцелуев уклоняюсь, стараюсь избегать его, а он все не сдается.

— Возьми и просто скажи, — пожала плечами она.

— Я не хочу обидеть его.

— Он мужчина, Эрика! — едва не вскрикнула в полный голос Ингрид и снова зашептала, — Пострадает пару недель и забудет. К тому же из-за того, что он такой сильный маг еще и красавчик в придачу, за ним все младшекурсницы бегают.

— Тем более, — возмущенно сжала губы Эрика. — Почему он просто не может переключиться на какую-нибудь другую девушку?

— Может, у него уже спортивный интерес затащить тебя в постель, — фыркнула Ингрид и захихикала. — Я бы не удивилась.

— Вот теперь он точно от меня ничего не получит.

— Для кого ты хранишь себя, принцесса в башне? — тихо смеялась она. — Уж не для прекрасного ли рыцаря-профессора?

Эрика возмущенно ахнула и толкнула подругу в плечо. Ингрид хихикнула слишком громко.

Преподаватель, монотонно бубнящий лекцию, мгновенно замолчал и повернулся к ним.

— Нюберг! Вам не кажется, что вы ведете себя неподобающе?

— Простите, учитель, — Эрика поднялась со своего места и опустила подбородок. — Я вас внимательно слушала.

— Тогда ответьте мне, какое другое название для виверн используется в народе?

— В простонародье их называют драконами. Также это имя относится и к гидрам. Неосведомленные люди считают, что любое крупное существо с чешуей, длинным хвостом и крыльями — дракон. Хотя у гидр крыльев нет, но за них часто принимают спинной гребень.

— Верно, — нахмурился преподаватель и кивнул. — Садитесь, Нюберг, и впредь будьте любезны соблюдать тишину.

Преподаватель отвернулся к доске и принялся указкой показывать на анатомические части виверны, изображенной на огромном плакате.

Ингрид задорно прищурилась и облокотилась на стол, кладя подбородок на ладони.

— Твой профессор тоже с тебя глаз не сводит, ты знала об этом?

Эрика снова покраснела, не ожидая, что подруга вернется к этой теме, и зажала горячие щеки ладонями, возмущенно уставившись на нее. Она прекрасно знала, что профессор Хольст часто оказывался неподалеку от нее. Вкус его магии буквально преследовал ее, куда бы она ни отправилась, хотя самого мужчину Эрика не видела. Единственным местом, где она была свободна от возможности столкнуться с ним, было студенческое крыло. Только там она ни разу не встречала его.

Пару месяцев назад, когда они случайно пересеклись в коридорах огромного замка, он буквально вырвал ее из объятий Рольфа, который, игнорируя ее попытки отстраниться, нагло обнимал ее на глазах у других студентов, ждущих занятие по верховой езде. Тогда профессор Хольст так рычал на побледневшего парня, что после Рольф неделю не приближался к Эрике. Потом он то ли забыл о гневе своего учителя, то ли решил игнорировать и снова начал заигрывать с ней.

Получившая короткую передышку от пытающегося активно соблазнить ее парня, Эрика с досадой осознала, что Рольф не отвяжется, если только она не наберется смелости заявить ему в лоб, что не была заинтересована в близости с ним. Смелости она набиралась уже второй месяц. Нельзя же было быть такой трусихой, в конце-то концов!

Преподаватель закончил занятие и отпустил студентов. Эрика в шоке посмотрела на Ингрид. Неужели она пропустила всю лекцию, витая в своих мыслях? Ингрид поймала ее взгляд и засмеялась.

— Не переживай, домашнее задание я записала, — она помахала тетрадью и сунула ей в руку.

Эрика благодарно кивнула своей спасительнице и, убрав тетрадь в сумку, закинула лямку на плечо. Ингрид дождалась, пока она соберет свои письменные принадлежности, и они вместе направились на выход из аудитории вслед за остальными однокурсниками.

За окнами начали сгущаться сумерки, хоть и слишком рано для этого часа. Небо было затянуто низкими серыми облаками, без конца поливающими Академию дождями уже целую неделю. Эта зима выдалась на удивление унылой.

Вдруг кто-то сдернул сумку с ее плеча, и Эрика в шоке уставилась на Рольфа. Он протянул лямку недоуменно нахмурившейся Ингрид. Она не стала спорить и забрала сумку.

— Будь добра, отнеси это в вашу комнату. На ужин можешь нас не ждать.

— Что ты задумал, Рольф? — недовольно скрестила руки на груди Ингрид и обеспокоенно покосилась на Эрику.

Она заметила, как напряжена стала подруга, и попыталась вырвать свою ладонь из пальцев Рольфа, но не смогла. Он повернулся к ней и ласково улыбнулся. Притянув ее к своему боку, он крепко обнял ее за талию.

— Я всего лишь хочу пригласить Эрику на свидание. Что ты такая бука, Ингрид? — прищурился Рольф. — Тебя, между прочим, Кристофер ждет, если ты не забыла.

Ингрид недовольно насупилась и немного побледнела. Похоже, она действительно забыла, что ей назначил свидание парень, учащийся на курс старше них. Бросив на Эрику выразительный взгляд, она помахала рукой и, закинув ее сумку на свое свободное плечо, ушла в сторону студенческого крыла.

— Рольф, я не хочу никуда идти. Я устала, — попыталась избавиться от него Эрика. — Сегодня был долгий день, еще и погода…

— Не переживай, я обещаю сделать его лучше, — улыбнулся он, перебивая буквально на полуслове, и потянул ее за руку куда-то вглубь учебного корпуса.

Эрика невольно следовала за ним, пытаясь собраться с духом и разорвать уже эти отношения. Так продолжаться и дальше больше не могло. Она не чувствовала к нему ничего уже очень давно. Как бы ей ни было страшно, стыдно и неловко, но она должна была набраться смелости и высказать ему все. Да, это, возможно, будет грубо и невежливо с ее стороны после всего, что он сделал для нее за эти годы, но и альтернативный путь ее не устраивал.

Когда Рольф открыл дверь в комнату для самостоятельной подготовки, в которой не было абсолютно никого и даже свет не горел, сердце подскочило к горлу от ужаса. Ее время вышло. Судя по всему, ему надоело ждать, когда она соблазнится, и он решил перейти к активным действиям.

— Рольф, нам надо поговорить, — Эрика остановилась и все же вырвала свои пальцы из его ладони.

— Нет, поговорим потом, — он снова поймал ее, притянул к своей груди и жадно поцеловал.

Эрика попыталась вырваться из слишком крепких объятий, но не сумела.

Ладони Рольфа скользнули по ее спине, зацепили ленты корсета, мгновенно распуская бант. Он потянул плотную ткань в стороны, раскрывая платье.

Эрика всхлипнула, уперлась руками ему в грудь и попыталась оттолкнуть его, но Рольф прижал ее спиной к стене и продолжил жадно целовать. Противный вкус его горькой магии, которым он буквально дышал, не вызывал ничего, кроме отвращения и отчаянного желания сбежать.

Эрика захныкала, совершенно не желая ничего из происходящего. Почему она так долго тянула? Почему не отказала ему сразу? Почему вообще пошла с ним?

Обжигающий холод зародился в солнечном сплетении, пронесся по венам вымораживающей волной и устремился к горлу.

Рольф отстранился и в недоумении уставился на ее рот. На его губах появилась самодовольная улыбка, и он погладил ее шею, обхватывая ее пальцами.

Холодок ужаса и отчаяния пробежал по коже вслед за его ладонью. Эрика всхлипнула, боясь пошевелиться. Боясь, что он сожмет пальцы в любой момент. Дыхание застыло в груди, сердце гулко билось где-то в горле. В животе растеклось вымораживающее кровь ощущение пустоты. Еще никогда ей не было так страшно.

— Какая ты горячая, Эрика. Я хочу тебя.

— Я не хочу, Рольф, — просипела она.

— Это не страшно, — засмеялся он, явно знавший о том, что у нее никого никогда не было. — Обещаю, что тебе понравится.

Его ладонь скользнула вниз по ее шее в ворот рубашки.

— Нет!

Эрика в отчаянии оттолкнула его от себя, но он поймал ее руки и накрыл ее тело своим, снова прижимая ее к стене и гася любые попытки сопротивления. Она задергалась, завыв от ужаса. Слезы градом полились из глаз.

Рольф был слишком силен и явно не собирался отступать. Его губы скользнули по ее шее, в то время как он сжал оба ее запястья в одной ладони, другую поднимая по ее груди к пуговицам рубашки.

Дверь резко распахнулась и с громким стуком ударилась о стену. Внутрь вошел профессор Хольст, и в комнате мгновенно вспыхнули все светильники.

Рольф отшатнулся от нее. Эрика всхлипнула и, прижав к груди развязанный верх платья, попыталась прикрыть тонкий материал рубашки. Ее била крупная дрожь, слезы бежали по щекам. Поймав взгляд обсидиановых глаз профессора, она мысленно взмолилась забрать ее отсюда. На слова сил не хватило.

Профессор перевел убийственный взгляд на замершего перед ним Рольфа и осмотрел его фигуру с ног до головы. Черные брови сошлись над переносицей, бросая тень на обсидиановую бездну его глаз. Вокруг суженных зрачков вспыхнули ослепительные искры, и Рольф громко заорал, упал на пол и скорчился в агонии. Он принялся кататься по каменным плитам с бока на бок, как если бы пытался потушить огонь. Вот только магия профессора не имела внешнего проявления — огонь терзал парня изнутри, поджигая магию в его крови и причиняя ни с чем не сравнимую боль.

Эрика нервно всхлипнула. Она хотела, чтобы ее спасли, но вовсе не желала, чтобы Рольфа пытали. Да, он перегнул палку, но это же не значило, что его нужно было убивать за это!

Эрика подняла глаза на профессора. Он шагнул к ней, очень осторожно взял ее за плечи и вывел из комнаты. Рольф остался внутри орать и корчиться от боли на полу.

Профессор вел ее по темному коридору и молчал. Эрика послушно шла рядом с ним и думала, что он отведет ее в лазарет, но он завел ее в какое-то незнакомое помещение с большим горящим камином и двумя огромными мягкими диванами рядом. У дальней стены стоял рабочий стол, заваленный амулетами. Высокие книжные полки были полны свитков, на корешках книг белели руны общего для всех королевств языка. Он привел ее в свой кабинет?

— Садись, — профессор указал на один из диванов у камина.

Эрика послушалась и опустилась на мягкое сидение. Глаза уставились на огонь, извивающийся в гипнотическом танце, и истощенная произошедшим, она выпала из реальности на какое-то мгновение. Внутри нее царила обжигающая холодом пустота, и в голове не было ни единой мысли.

Ее запястья мягко коснулись горячие пальцы, и Эрика пришла в себя, отрываясь от завораживающего огня. Она вскинула голову и уставилась на красивое смуглое лицо, которое не давало ей спокойно спать, чуть ли не каждую ночь приходя во снах. Жар опалил щеки вовсе не из-за горящего камина.

— Пей, — пророкотал профессор.

Эрика недоуменно опустила глаза и заметила широкий бокал в своих ладонях. Как он там появился? Помотав головой, она поднесла напиток к носу и принюхалась. Привычка появилась за два года учебы на травницу и преследовала ее даже за пределами лабораторий.

Профессор фыркнул, привлекая ее внимание, и едва заметно улыбнулся.

— Это успокоительное, не переживай.

— Спасибо, профессор, — тихо прошептала Эрика и залпом влила в себя терпко пахнущую валерьяной жидкость, которая мгновенно связала рот, зато эффективно избавила от горького привкуса магии Рольфа. Досада сдавила горло, но она просто не могла оставить все так, как есть. — Профессор, что с Рольфом? Вы бросили его там.

— Он заслужил, — жутко зарычал он, и Эрика в шоке уставилась на его губы. — Не смей даже думать о нем больше! Он не достоин твоего внимания.

— Спасибо, — она смутилась и опустила голову. Слезы защипали глаза, и дрожь прокатилась по телу. — Спасибо, что спасли меня. Я не думала, что он…

— Я сказал тебе не думать о нем.

Профессор коснулся ее пальцев, забирая пустой бокал, и отставил его на каминную полку. Он сел рядом с ней, поднял раскрытые края ее корсета и осторожно стянул ленты на спине. Эрика забыла, как дышать, низко опуская голову, чтобы не светить красным от смущения лицом.

— Оставайся здесь. Я схожу проверю, чтобы он не испустил дух. Не вздумай сбежать. Ты меня поняла? — басовитый рык пробрал до самых костей.

Эрика в шоке кивнула и обхватила себя руками. Мурашки пробежали по коже, и холод поселился в животе. Пальцы были ледяными и не слушались.

Если бы кто-нибудь спросил ее сейчас, чего она боялась, Эрика не смогла бы дать однозначный ответ. С одной стороны, мужчина, о котором она грезила уже больше двух лет с момента того единственного поцелуя, если не раньше, сейчас был всего на расстоянии вытянутой руки. С другой, ее только что чуть не изнасиловал тот, от кого подобного поступка она никак не ожидала, считая своим другом. От обиды и разочарования слезы защипали глаза, и Эрика поспешила оттолкнуть мысли о Рольфе прочь.

Сейчас рядом с ней был тот, о ком она мечтала, и ее тело вообще жило собственной жизнью, игнорируя здравый смысл и случившееся ранее. Ее сердце волнительно трепетало при каждом вдохе умопомрачительного теплого аромата жженого кедра и цитруса. Горло сковало холодом, и волны озноба прокатывались по венам от центра живота, щекоча кожу мурашками. Хотя ничего, от чего нужно было защищать ее сейчас, вокруг не было. Профессор не злился на нее, не выпускал свою магию. Просто сидел рядом с ней и успокаивающе нежно гладил ее по ладони. Его пальцы были такими горячими.

— Я не уйду, профессор, — вспомнила о его вопросе Эрика и осторожно улыбнулась ему.

Его обсидиановые глаза сосредоточились на ее губах. Ноздри раздулись. Осознание, что он постоянно втягивал воздух, находясь рядом с ней, неожиданно обрушилось на нее и взволновало не на шутку. Эрика вдруг поймала себя на том, что она точно так же принюхивалась к нему. О боги, профессор знал о ее чувствах? Он мог ощущать то же, что и она?

— Я уйду ненадолго, — он поднялся с дивана и пошел к двери. — Жди меня здесь.

Эрика осталась одна. Подтянув ноги под себя, она уставилась на пляшущее пламя в камине. Тепло овевало озябшее тело и убаюкивало. Огонь всегда успокаивал ее, гипнотизируя танцем желто-красных лепестков. Эрика искренне скучала по каминам, которых не было в студенческом крыле. Все помещения там и в учебном корпусе отапливались магическими светильниками. Пламя в камине перед ней было таким притягательным, живым и так приятно пахло жженым кедром и цитрусом.

Вздрогнув, Эрика вынырнула из очарованного состояния. Это был ненастоящий огонь?

Она спустилась с дивана и, желая проверить свою догадку, уселась у решетки, за которой на дровах трещало пламя. Протянув руку, Эрика почувствовала исходящий жар. Вместе с этим она так же ощущала усилившийся вкус магии профессора.

Не зная, что на нее нашло, Эрика сунула руку в огонь. Мгновенно вокруг ее ладони появилось белоснежное пламя, окутывая защитным коконом. Льдинки защипали кожу, но огонь из камина не причинил ей никакого вреда. Эрика вытащила руку и изумленно уставилась на крохотные белоснежные лепестки, которые медленно исчезали, словно впитывались под кожу.

Полено в камине хрустнуло, разваливаясь на две части, и вверх взметнулся сноп искр. Эрика недоверчиво покосилась на свою ладонь. На коже не было ни следа ожога, даже малейшего покраснения.

Этого просто не могло быть. Это ведь была магия. Это был дар! Она все-таки оказалась магом? Но как это было возможно? Профессора ведь пытались пробудить ее дар, и ничего не вышло. Она не могла быть магом. Ей было уже двадцать, а дар просыпался до шестнадцати и набирал силу к восемнадцати годам.

Святой ветер! Что, если преподаватели узнают об этом? Что, если они решат, что она водила их за нос все это время? Тогда они снова накажут ее либо просто избавятся от нее так же, как избавлялись от тех студентов, кто отказывался подчиняться правилам и бросал вызов учителям или пытался сбежать!

Эрика хотела жить и совсем не хотела рисковать, полагаясь на милость преподавателей, которые ни к кому не проявляли жалости. Она не хотела, чтобы ее убили только из-за того, что ее дар оказался ущербным и не проявил себя так, как у всех. Эрика, может, и была трусихой, но и умирать не собиралась.

Она была готова скрывать правду, чего бы ей это ни стоило. Раз никто из учителей до сих пор не заметил, что у нее был дар, значит, она и дальше смогла бы прятать его. К тому же особой пользы от него не было — иначе бы ее не перевели на другой факультет. Нужно было срочно учиться делать зачарованные на покров амулеты самостоятельно и надеяться, что ее ущербной магии окажется для этого достаточно.

Эрика нервно сглотнула и сжала кулаки, уставившись на огонь в камине. Она не хотела рисковать жизнью, полагаясь на суд преподавателей, который нередко заканчивался не в пользу учеников. Она была готова сделать все возможное, чтобы убедиться, что никто и никогда не распознает в ней мага. Эрика училась, чтобы стать травницей, и таковой останется ради своего же блага. Она не позволит своему ущербному дару снова сломать ее жизнь.

***

Маркус вернулся в свой кабинет только час спустя, когда убедился, что мальчишка ясно понял, что приближаться к Нюберг отныне ему запрещено. Если он рискнет сделать хоть один шаг в ее сторону, бросит хоть один взгляд, Маркус его убьет. Сейчас подлец валялся полутрупом в лазарете, где проведет не меньше месяца, если им не займется лично декан лекарей. Хотя, узнав, за что он был наказан, старик тоже не был в восторге.

Отворив дверь, Маркус замер в проеме, не в силах сдержать улыбку. Эрика спала на диване, свернувшись клубочком и подтянув колени к груди. Казалось, что ей было холодно, хотя она лежала на самом близком к камину краю.

Маркус подошел к ней, по дороге подхватив плед, лежащий у спинки второго дивана. Осторожно накинув его на девушку, он сел рядом.

Святое пламя, какой хрупкой она была! Его ладони без труда могли бы обхватить ее в талии, но при этом у нее были соблазнительные изгибы, которые одежда совершенно не скрывала. За четыре года в стенах Академии, Эрика стала удивительно женственной. Хотя, глядя на ее лицо, невозможно было сказать, что ей уже исполнилось двадцать. Казалось, она практически не изменилась с момента, как он впервые увидел ее, только вытянулась в росте.

Волнистые волосы цвета обсидиана разметались по дивану. Пушистые черные ресницы подрагивали. Пухлые губы приоткрылись, и сладкое дыхание с ароматом карамели и персика взбудоражило кровь.

Маркус прикрыл глаза, стараясь задавить пламя, поднимающееся к горлу. Он не мог влюбиться в нее. Она была человеком.

Не мог… но влюбился.

Все его существо требовало от него быть рядом с ней, следить, чтобы ничего не произошло. Изо дня в день Маркус заставлял себя прийти уже в чувства и перестать вздыхать по человечке, но не мог. Раз за разом он обнаруживал себя там же, где была эта девушка. Раз за разом, он смаковал ее аромат на языке, мечтая снова коснуться этих мягких губ.

Вчера ему улыбнулась удача, когда Эрика буквально упала в его руки. То, как лихорадочно колотилось сердце в ее груди, только подстегивало его собственное, заставляя кровь кипеть. Ее целомудренно краснеющие щеки, судорожное дыхание и ларимаровые глаза, которые смотрели на него без выражения извечного ужаса, но с желанием и восхищением, притягивали его еще больше.

Проклятье! Он мог потерять ее сегодня. Если бы он не решил вернуться в кабинет за забытым свитком и не почуял ее аромат в коридоре…

Эрика всхлипнула и резко села на диване, сбрасывая плед. Ее глаза сонно моргнули, и она развернулась к нему. Ее ноздри раздулись, когда она втянула воздух, пропитанный его запахом, запахом его магии. Сердце в ее груди ускорило ритм, заставляя смуглые щеки запылать румянцем.

— Профессор, — едва слышно просипела она, овевая его сладким ароматом карамели и персика.

— Мое имя Маркус, Эрика, — проурчал он, больше не в силах сдерживать себя.

Маркус наклонился к ней, замирая в нескольких сантиметрах от ее лица. Он хотел ее, но никогда не стал бы давить. Он предоставлял ей сделать выбор самой. Маркус молил ветер и пламя, чтобы она выбрала его.

Ее прекрасные ларимаровые глаза распахнулись в изумлении. Пламя из камина отразилось в них, заставив белые прожилки засветиться еще ярче. Эрика всхлипнула и подалась ему навстречу, совершенно не возражая.

Пламя заклокотало у самого горла, но остановиться Маркус уже не смог. Она доверяла ему, была готова вверить себя в его руки. Эрика была его.

Маркус поцеловал мягкие губы, которые мгновенно раскрылись, отвечая на его страсть. Его язык коснулся ее, и тихий стон вырвался из ее груди. Ее губы ласкали его с не меньшим желанием.

Он осторожно уложил девушку на диван. Эрика вцепилась пальцами в его камзол, но не оттолкнула. Она не боялась. Этот приторный привкус исчез из ее чистого аромата, который сейчас был полон страсти и желания, воспламеняя его кровь, лишая рассудка и контроля.

Пламя устремилось навстречу откликающейся на его ласки девушке, но она не отстранилась. Сладостный стон сорвался с ее губ, когда Эрика выгнулась, чтобы вдохнуть воздух. Ее тело было таким горячим, таким отзывчивым.

Маркус осторожно приподнялся на локтях, любуясь ею. Ее глаза цвета ларимара, обрамленные густыми черными ресницами, доверчиво смотрели на него. С припухших от его поцелуя губ срывалось судорожное дыхание. Ее грудь часто вздымалась, и где-то там лихорадочно стучало сердце.

Эрика потянулась ладонью к нему и очень осторожно коснулась его губ кончиками ледяных пальцев. Маркус замер, боясь спугнуть ее ненужным сейчас вопросом.

— Ваша магия больше не обжигает, про…

— Маркус, — он поймал ее ладонь в свои пальцы и нежно поцеловал. — Я не причиню тебе вреда, Эрика.

— Я вам верю, — тихо прошептала она и наклонилась к нему, робко целуя.

Маркус оценил, чего ей стоил этот поступок, и притянул ее в свои объятия. Ее лихорадочное сердцебиение слилось в унисон с его собственным, и он перестал сдерживать себя, идя на поводу у их общей страсти, их общего желания. Пальцы развязали бант и вытянули корсетную ленту.

* Настоящее *

Эрика наматывала уже сотый круг вокруг котелка, в котором медленно кипела вонючая мазь. Взгляд то и дело метался от темной жидкости к столу, где лежал забытый этим утром в лесу мешок. Сейчас он под самый верх был набит лепестками и семенами лунного ириса.

Улыбка невольно растянула губы, еще сильнее зля. Ее не должно было волновать то, что Маркус насобирал цветы для нее и передал мешок с солдатом. Ее не должно было волновать, что он потратил на это несколько часов, ведь лепестки лунного ириса были чрезвычайно хрупкими. Ее не должно было волновать, что ему было не все равно. И тем не менее сердце волнительно трепетало при мысли, что Маркус хотел вернуть ее, и справиться с этим Эрика больше не могла.

Черт! Она все еще любила его и спорить с этим было безнадежно. Так же как пытаться найти выход из сложившейся ситуации. А все наставница, вечно знающая все обо всех! Если бы она не отправила ее сюда, Эрика бы даже не встретилась с Маркусом. Она жила на другом краю Орастана, подальше от Андароса и Салерновской Академии.

— Это какой-то особенный магический ритуал — расхаживать вокруг котла? — раздался смешок Рене.

Эрика подпрыгнула на месте и уставилась на красноволосую девушку, стоящую рядом с одной из опор шатра. Она не заметила, когда Рене вошла внутрь! Сколько она была здесь? Как долго наблюдала за ее лихорадочными метаниями?

Рене засмеялась и покачала головой. Принюхавшись, она брезгливо поморщилась, прикрывая лицо рукавом платья.

— Я, конечно, не настолько придирчива к запахам — и не такую жуть вдыхала по вине работы — но это… Святое пламя, как ты еще дышишь?

Эрика улыбнулась, подошла к ней и протянула маленькую баночку с кремом.

— Помажь под ноздрями.

Рене обмакнула палец в мазь и принюхалась к нему. Хмыкнув, она мазнула им под носом, прислушалась к своим ощущениям и изумленно выгнула брови, нервно засмеявшись.

— Твою ж мать, Эрика! Где ты раньше была, когда я задыхалась, нося крысиный плащ?

— Что? — эта странная красноволосая герцогиня постоянно ставила ее в тупик. — Какой плащ?

— Я уже рассказывала тебе, что была воровкой, — посмеялась Рене и, заведя руки за спину, подошла к кипящему котелку, с интересом заглядывая внутрь. — Так случилось, что я обворовывала дракона. У них очень тонкий нюх, и чтобы не накликать на себя его кару, я надевала крысиный плащ. Мерзкая штуковина, но она успешно скрывала меня.

— Серьезно? А как же драконье проклятие? — Эрика в шоке подняла брови, уставившись на отчаянную либо просто сумасшедшую девушку.

— Не такое это и проклятие, как оказалось, — засмеялась она и подмигнула. — Мой дракон сейчас пьет с твоим.

— Я не понимаю, — помотала головой Эрика, не сразу осознав, что Рене только что назвала Маркуса ее драконом.

Как будто у нее было право выбора в этом вопросе. Да даже если бы и было, она не была уверена, что смогла бы снова пройти через всю ту боль, которой закончились их отношения в прошлый раз, и научиться жить дальше, если это произойдет и на этот. Эрика очень сильно сомневалась, что отношение Маркуса к людям изменилось за прошедшие семь лет. Он безжалостно разбил ее сердце, и она не была уверена, что смогла бы когда-либо простить его за это, хотя и продолжала любить.

— Я обворовывала моего будущего мужа, — хохотнула Рене, не заметив бури, что бушевала в душе у Эрики. Она подошла к столу, разглядывая колбочки и склянки со снадобьями. — Я благодарна всем богам, что Вальтер решил не убивать меня, когда поймал с поличным. Хоть и понимаю, что сделано это было только потому, что им был нужен вор. К счастью, оказалось, что за его милостью стояло нечто большее. Я так сильно люблю его, ты бы знала.

— Рене, он ведь дракон. — Эрика остановилась рядом с ней и тихо прошептала, — Ты человек. Разве между вами могут быть настоящие чувства.

— Конечно могут! — возмущенно нахмурилась Рене и недовольно покачала головой. — Лорд Хольст — та еще задница. Я и представить не могла, что он такой лицемер. Сам влюбился в человека столько лет назад, а остальных постоянно упрекал, что они женились на людях.

— Он не влюбился в меня, — поморщилась Эрика. Сердце больно сжалось в ледяных тисках, и кончики пальцев онемели. — Он заявил, что я была его игрушкой. Развлечением, чтобы разбавить однообразные будни жизни профессора Академии.

— Ублюдок, — Рене гневно стукнула кулаком по столу. — Что бы он тебе ни говорил тогда, похоже, он просто струсил. Видишь ли, у драконов есть одна забавная особенность. Если они найдут пару и подарят ей свое сердце и пламя, то уже никого и никогда не полюбят снова. Будут верными до конца своих дней.

— Это странно, — Эрика смутилась.

Наивная надежда вспыхнула в душе, волнуя неистово заколотившееся сердце. Эрика попыталась успокоиться, но оттолкнуть калейдоскоп воспоминаний их первой ночи не смогла. Белоснежное пламя срывалось с губ Маркуса при каждом поцелуе. Оно не причиняло боли, но дарило такую сладостную негу, что Эрика буквально плавилась в его объятиях. Жар его тела согревал и распалял ее собственное настолько сильно, что даже обжигающий холод, зарождавшийся у нее под сердцем, не причинял дискомфорта. Напротив, он еще сильнее будоражил кровь, откликаясь на все ласки желанного мужчины.

— Ты покраснела, и, по-моему, у тебя жар, — посмеялась Рене и коснулась прохладной ладонью ее лба. — Определенно жар. Тебе бы к лекарю сходить, провериться. Зимы на юге пусть и теплые, но ветра коварны. Или дело не в простуде? — ее губы задрожали от сдерживаемой улыбки. — Могу поспорить, что ты все еще любишь этого жуткого лицемера.

Эрика покраснела и сделала шаг назад. Обхватив себя руками, она отвернулась.

— Это ничего не изменит. Он порвал со мной семь лет назад. Заявил, что я никогда ничего для него не значила. У меня есть гордость, я не игрушка.

— Не сомневаюсь, — мрачно кивнула Рене и покачнулась на пятках, подходя к котелку. — Оно так и должно бурлить? Пару минут назад выглядело иначе.

— Черт! — Эрика бросилась к выкипающей мази и сняла котелок с огня, ставя рядом с очагом.

Рене ахнула и подскочила к ней, разворачивая ее ладони. Эрика недоуменно уставилась на нее, не понимая, почему она вдруг стала такая бледная.

— Ты не обожглась? — в шоке прошептала Рене. — Ручка же горячая!

Эрика покраснела и убрала ладони за спину, отходя прочь от очага.

— У меня высокий болевой порог, — соврала она. — Еще и амулеты висят на поясе.

— Что за амулеты? — заинтересованно наклонила голову Рене, но по ее напряженному взгляду Эрика поняла, что она ей не поверила ни на миг.

— Защитный покров. Наподобие того, который скрывает этот лагерь от случайного взгляда. Только мой защищает меня во время работы с разными снадобьями.

Рене подозрительно прищурилась и хотела было что-то сказать, но вдруг захлопнула рот и обернулась к входу в шатер. Через несколько секунд полог откинулся, и внутрь заглянул один из рыцарей ее мужа.

— Миледи, Его Светлость желает вас видеть.

Эрика поджала губы, в очередной раз поражаясь тонкому слуху этой красноволосой девушки.

— Что-то срочное? — поморщилась Рене. — Я с подругой общаюсь. Он же с лордом Хольстом был.

— Лорд Лассен прилетел. Им необходимо ваше присутствие.

Рене удивленно вскинула брови и побледнела. Обернувшись, она извинилась и чуть ли не бегом выскочила наружу.

Эрику распирало от любопытства, особенно когда пришло осознание, что лорд Лассен оказался очередным драконом, раз сюда он «прилетел». Не сумев справиться с собой, она накинула на котелок с остывающей мазью полотенце и вышла наружу.

На языке растекся незнакомый вкус жженого дерева и пряности с легкой примесью цветочной сладости. Эрика без труда обнаружила его носителя среди уже виденных ею прежде драконов.

Рядом с огромным темно-зеленым шатром герцога Оленского стоял молодой мужчина с короткими темно-каштановыми волосами и удивительного цвета черно-золотыми глазами. Он был практически такой же высокий, как Маркус, только немного уже в плечах и не обладал таким мощным телосложением. Если судить по внешнему виду, воином он не был, хотя зачарованный клинок в ножнах на его поясе убеждал в обратном.

Эрика присмотрелась, прислушалась к своим ощущениям и в шоке осознала, что это было то оружие, которое называли клинками из драконьей сотни. Неожиданно она поняла, что у всех собравшихся здесь мужчин-драконов в ножнах были аналогичные мечи. И как она раньше этого не замечала? Вложенные в них чары давили на ее амулеты. По поверьям эти клинки были выкованы в драконьем пламени, и, судя по всему, это не было сказкой, раз владели ими драконы.

Переступив с ноги на ногу от волнения, Эрика невольно привлекла к себе внимание. Ноздри незнакомца раздулись, когда он повернулся в ее сторону. Он всмотрелся в ее глаза, скользнул взглядом по ее поясу, на котором висели амулеты покрова, замаскированные под простые украшения, и недовольно нахмурился. Он был первым драконом, который заметил их, и от этого сердце Эрики пропустило удар, предчувствуя беду.

— Маг здесь? Я думал, вы не хотите рисковать.

— Она не маг, Филип, травница, — покачал головой герцог Оленский и обернулся к выходящей из шатра жене.

В руках Рене держала странный предмет из золота. По форме и размеру он напоминал яйцо песчаной птицы либо бутон лотоса, если брать во внимание странные линии, сужающиеся к верху. Драгоценный металл и камни, покрывающие всю его поверхность, притягательно пахли, хотя какой-либо магии Эрика от предмета не чувствовала. Если не считать волнительного холода в районе солнечного сплетения, то это яйцо можно было бы считать самым обычным украшением.

— Это оно? — спросил Филип и почему-то шагнул прочь от предмета. — Я думал, они выглядят иначе.

— Ты был тогда слишком молод, и твои родители запретили тебе приближаться к полям сражений, — мрачно кивнул лорд Девос, обнимая Рене за плечи. — На рисунках их часто изображают несколько иначе.

— Прости, что мы позвали тебя, Филип, — к шатру подошел еще один дракон.

— Что значит «прости», Элиас? — зарычал он на него. — Я больше не ребенок, чтобы отсиживаться в тылу, когда вы сражаетесь.

— Ты последний взрослый дракон в своем роду.

— Да здесь половина из вас — последние! — перебил его Филип грозным рыком.

— Но у нас нет беременной пары, которая должна со дня на день родить двойню, — тепло улыбнулся ему лорд Девос и бросил мимолетный взгляд на ошарашенно ахнувшую жену. Рене мило покраснела и отвернулась от мужа.

— С Розалин сейчас Ханна и Анита. Моя помощь больше пригодилась бы здесь!

— Не кричи, — раздался волнующий до дрожи басовитый рокот Маркуса. Он подошел к остальным драконам, бросил мимолетный взгляд на застывшую у соседнего шатра Эрику и вернул свое внимание Филипу. — Мои сестры не заменят твоей паре тебя. Что если что-то пойдет не так? Ты ведь знаешь, что только ты сможешь помочь ей. Ни Ханна, ни Анита не станут жертвовать своими жизнями. Как бы им ни нравилась Розалин, но они эгоистки, которые…

— Такие же упрямые, как их брат, — хохотнул себе под нос лорд Дэвер, блеснув искрами на дне серо-черных глаз.

Маркус бросил на него убийственный взгляд, но отвечать не стал. Сероглазый дракон ехидно прищурился.

— Это не единственная причина, по которой ты не участвуешь в этих сражениях, Филип, — Маркус скрестил огромные руки на груди. — Это не твои земли.

— Конечно, ведь это земли Ливена и Теймена!

Маркус неожиданно засмеялся и покачал головой. Затем он в одно мгновение стал суровым и посмотрел своим коронным уничижительным взглядом на стушевавшегося Филипа.

— Мальчишка, ты смеешь спорить с нами?

— Я уже давно не ребенок, Маркус, — прорычал он в ответ. — Я осознал, что был неправ, и думал, что доказал это.

— Если что-то пойдет не так, как мы планируем, твоя помощь может понадобиться в Золотогорье, Филип, — вздохнул лорд Девос и погладил спину Рене, прижимающейся к нему. — От твоего логова до Эрирниса всего полтора дня лета. Нам же придется добираться больше четырех суток. Мы можем просто не успеть.

— Руланд здесь? — недоуменно вскинул брови Филип и обернулся, устремив взгляд куда-то себе за спину.

— Да, нам понадобится его магия, — мрачно кивнул Маркус. — Твои навыки нам нужны для другого.

— Говорите уже, — недовольно сжал губы Филип и посмотрел на мужчин перед собой.

— Ты мастер чарования и отличный ювелир. Мы хотим, чтобы ты разобрался, как эта штука работает.

— Разве вы не собирались уничтожить их после всего того, что случилось в финальных битвах Столетней войны? — нахмурился он, и в его черно-золотых глазах заполыхало драконье пламя.

— Собирались, — кивнул лорд Девос. — И уничтожили все, которые оставались в нашем владении. Тогда нами двигало отчаяние, сдобренное ненавистью, и мы не думали, что они смогут понадобиться нам снова в будущем. К счастью, нам удалось вовремя найти одно и заполучить. Когда сюда прибудут тридцать степных драконов, эта проклятая вещица станет единственным, что хоть немного уравняет наши шансы.

— Я не понимаю! — снова зарычал Филип. — Если их так много, почему вы заставляете меня отсиживаться в тылу? Каждый дракон на счету. Где вообще старшие из ваших родов?

— Они заявили, что уже отвоевали свое за людей, — мрачно вздохнул лорд Дэвер. — После того, как люди практически уничтожили нас, старшее поколение решило воздержаться от помощи им. Решили пустить все на самотек.

Глаза Филипа скользнули по лицам драконов и вдруг уставились на Эрику. Холод сковал ее горло, когда вокруг его зрачков заполыхало драконье пламя. Живот скрутило от страха. Она-то здесь была при чем? Она тогда еще даже не родилась!

— Оставь ее. Она не отвечает за поступки ее предков, — жутко прорычал Маркус и загородил ее спиной.

Эрика в шоке моргнула. Маркус защищал ее? Волнительная дрожь пробежала телу, и следом волна обжигающего холода прокатилась по венам, заставив кровь забурлить и окрасить щеки румянцем.

Лорд Девос повернулся к ней и прищурил малахитовые глаза. На его губах появилась выразительная усмешка. Он знал, что она чувствовала? Судя по его трепещущим ноздрям, ее состояние не было секретом для него, а значит, и остальные драконы могли знать о ее реакции на Маркуса. Как и он сам. Святой ветер…

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — вздохнул Филип, нарушая повисшую напряженную тишину. — Технология создания яиц была утеряна много столетий назад.

— Мы надеемся, что, если мы покажем тебе хотя бы раз, как оно работает, ты сможешь разобраться. Ты единственный из нас, кто хоть что-то понимает в подобного рода артефактах. Если что-нибудь случится с этим яйцом в грядущем сражении, мы хотим, чтобы у выживших был шанс вернуть себе горы, прогнав захватчиков, — голос лорда Девоса совсем превратился в рык.

Рене вскинула голову и нахмурилась.

— Ничего с этим яйцом не случится. Я буду защищать его до последней капли крови.

— Ты вот совсем сейчас не помогаешь, Рене, — улыбнулся лорд Дэвер, сверкая ехидством в серо-черных глазах. — Вальтер и так с трудом удерживает себя от того, чтобы отнести тебя в логово и запереть за семью замками.

— Пусть только попробует, — Рене возмущенно уставилась на мужа.

— Ладно вам, — фыркнул Филип, прерывая их переглядывания. — Меня ждет моя пара. Если эта штука действительно гасит пламя, то это пришлось бы кстати, учитывая, что старшие сыновья, пока не подросли, практически спалили дом. На этот раз у нас будет двойня, и уследить за ними станет очень проблематично. Не хотелось бы отстраивать особняк заново.

Мужчины посмеялись, и атмосфера разрядилась.

Эрика сдержала улыбку, осознавая, что, несмотря на то, что они все были страшными и суровыми драконами, о своих женщинах и детях они говорили с искренней теплотой в голосе.

К сожалению, это не распространялось на нее. Она была никем. Что бы там Маркус ни заявлял, но он ясно дал понять семь лет назад, что ей было не место в его жизни. То, что между людьми и драконами могли быть счастливые союзы, его не волновало. Он слишком сильно ненавидел людей, хотя и жил среди них.

Сердце сдавило в ледяных тисках, и острая игла холода пронзила его. Эрика разозлилась, заставляя себя не думать о прошлом и невозможном будущем с мужчиной, стоявшем всего в нескольких метрах от нее. Между ними все закончилось много лет назад.

Маркус слегка повернул голову так, как если бы прислушивался к ней. Она поджала губы и заставила себя не думать о нем вовсе.

Вдруг все внутри нее напряглось, словно натянулась струна. Скручивающий внутренности ледяной узел зародился в солнечном сплетении, стремительно разросся и пронесся по венам вымораживающей волной, практически причинив боль, и исчез так же неожиданно, как и появился.

Оглушающая пустота растеклась внутри. Не было ни холода, ни зябкой дрожи, ни оледеневших кончиков пальцев и горла. Внутри воцарилась пугающая пропасть, которую стремительно заполняло отчаяние. Эрика впервые за последние четырнадцать лет ощутила себя обычной смертной. Ощутила себя пустой. Что произошло с ее магией? Куда она делась?

Рене вытянула на руках яйцо, которое сейчас напоминало раскрытый цветок лотоса. Эрика вскинула голову и уставилась на жуткий артефакт, чьи лепестки были окроплены кровью. Ужасающая энергия вырывалась из него, подавляла, мешала дышать.

Эрика едва не всхлипнула вслух. Ей захотелось убраться как можно дальше от этого странного предмета. Он забрал ее магию! Не притушил, как амулеты, развешанные на ее поясе и вплетенные в волосы, а полностью погасил. Как это было возможно?

— Ужасная штуковина, — поморщился Филип, своим голосом отвлекая Эрику от начинающегося приступа паники. — Хотя должен признать, эффективная. Леди Девос, вы позволите?

— Зовите меня Рене, — поморщилась она и передала ему яйцо. — Между собой вы же по именам общаетесь.

— Меня ты по имени практически не называешь, — тихо посмеялся лорд Дэвер и легонько толкнул ее в плечо.

— Я стараюсь свыкнуться с этим, Элиас, — она выдавила из себя кривую улыбку. — Дай мне время привыкнуть.

— Уже полгода прошло, — хохотнул сероглазый мужчина и бросил выразительный взгляд на ее мужа. — Я и так практически живу у вас в поместье.

— Просто признайся, что тебя покорила Сандра. Тебе бы жену найти и своих детей нянчить, — усмехнулась Рене.

Лорд Дэвер вдруг покраснел и отшатнулся назад. Вокруг его зрачков вспыхнули яркие искры. Рене засмеялась и покачала головой, явно не догадываясь об отношении этого дракона к некой Сандре. Вот только Эрика прекрасно видела затравленный взгляд, который он бросил на ее мужа. Это был взгляд не того, кто видел в Сандре ребенка, которого нужно нянчить. Уж Эрика прекрасно знала эти сверкающие искры. Так драконы реагировали только на тех, к кому их влекло. Хотя она осознала это, только когда встретилась с Рене и увидела, как ее муж смотрел на нее.

Когда-то Маркус тоже так смотрел на Эрику. Хотя он смотрел на нее с не меньшей жадностью сегодня утром, когда прижимал к дереву, а потом и к земле.

Волнительный трепет растекся внизу живота, когда тело откликнулось на воспоминания о мужчине, по которому страдало ее сердце. Вот только на этот раз не было того вымораживающего холода, который прокатывался по венам и подбирался к горлу, реагируя на его магию. Хотя Эрика прекрасно ощущала его упоительный пряный аромат сейчас, но это больше не вызывало всех тех ярких эмоций, которые будоражили ее прежде. Она любила чувствовать его магию своим даром.

Тоска скрутила внутренности, и Эрика обхватила себя руками. Неужели она лишилась магии навсегда?

— Закрывай, Рене, — Филип вернул раскрытое яйцо. — Я попробую найти все, что смогу в моей библиотеке о подобных артефактах. Еще думаю, стоит навестить Академию, но уже после того, как Розалин родит, хотя я сомневаюсь, что людям удалось разобраться в их устройстве за годы Столетней войны, иначе бы мы об этом услышали.

— Мы тебя не торопим, — кивнул лорд Девос. — Просто хотим, чтобы ты был готов в случае нашего провала.

— Прекрати, Вальтер, — Рене толкнула его локтем в бок. — Не смей думать об этом, — она бросила возмущенный взгляд на мужа и закрыла лепестки артефакта.

Чудовищное давление чужеродной энергии схлынуло, как если бы его и не было вовсе. Ледяная волна прокатилась по венам и едва не сбила с ног оглушающим чувством облегчения и восторга. Магия снова вскипела в ее крови, и Эрика практически застонала в голос, ощущая волнительное покалывание в похолодевших подушечках пальцев и клокочущее першение у самого горла. Прикрыв глаза, она невольно растерла озябшие плечи ладонями, наслаждаясь родными ощущениями.

— Увидимся, когда я что-нибудь раскопаю, — раздался голос Филипа.

Следом на языке взорвался яркий пряный вкус жженого дерева. Эрика распахнула ресницы и в шоке уставилась на мужчину, которого охватило знакомое белоснежное пламя. За секунды оно сменилось на золотое с вкраплениями черного, разрослось во все стороны и вспыхнуло ярким всполохом, исчезая.

На месте, где еще мгновение назад стоял мужчина, теперь возвышался огромный золотистый дракон с черным пятнистым узором вдоль хребта. Узкая голова с серповидными рогами, загнутыми назад и вверх, поднялась на длинной шее. Хвост с костяной иглой на конце осторожно скользнул между шатрами, стараясь не задеть материал. Дракон поднялся на задние лапы, взмахнул несколько раз широкими крыльями и в прыжке взлетел в воздух. Мощный порыв ветра едва не снес шатры, взлохматил волосы всех присутствующих и поднял пыль с земли.

Эрика невольно выругалась вслух, понимая, что видит настоящего дракона. Она знала, что находящиеся здесь мужчины были драконами, но Маркус никогда не показывал ей свою вторую ипостась. Все, что она видела, это черное пламя, охватывающее его тело, но никогда не форму огнедышащего ящера.

Святой ветер, драконы были огромны! Почему никто никогда в Академии не рассказывал о них? Они же буквально жили бок о бок с одним.

Маркус резко развернулся, ловя ее ошарашенный взгляд. На дне обсидиановой бездны вспыхнули искры, и Эрика испугалась, что он нарушит запрет своего друга и последует за ней. Поддавшись мимолетной трусости, она за два шага вернулась в свой шатер и попятилась подальше от входа. Хотелось надеяться, что остальные не пустят его к ней. Сил сопротивляться ему у нее не было ни тогда, много лет назад, ни теперь, когда Эрика осознала, что все еще была влюблена в него.

Единственный шанс на то, что он не разобьет ей сердце снова, заключался в том, чтобы избегать его как можно дольше. Война рано или поздно закончится, и Эрика сможет вернуться в село, где жила и работала последние годы. Оказавшись вдали от Маркуса, она сможет выбросить его из головы. По крайней мере, она очень надеялась, что ей удастся сделать это снова.