Глава 10

* Настоящее *

Эрика смотрела на широкую спину Маркуса, едущего впереди на огромном вороном ранде. Азарт легко поспевал за ним, но то и дело недовольно фырчал, когда ветер приносил пряный аромат дракона. Спрашивать, куда они направлялись, не было смысла. Она и так знала, что в той стороне находилась долина с озером.

С момента переломного сражения прошло два дня. Степняки бежали, и несколько легких конных полков гнали их прочь от южной границы Зелейна. Союзные войска сворачивали лагерь, готовясь отправиться по домам. Здесь должны были остаться только регулярные пограничные силы, усиленные отрядами из ближайших графств.

В день, когда была одержана победа в битве, забравшей жизни практически всех приведших сюда армию степных драконов, и когда Эрика узнала, кем являлась на самом деле, было большое празднование. Вот только она его проспала. Едва они вернулись в лагерь и Маркус утащил ее в свой шатер, Эрика провалилась в сон, стоило голове коснуться подушки.

Следующий день она тоже провела в сонной дреме, не в силах подняться с постели. Все тело неприятно ломило, и волны обжигающего холода прокатывались по нему, заставляя дрожать так, словно ее закинули в Ледяные Пустоши на севере. Маркус практически все время провел с ней, лежа рядом и согревая, отлучаясь, только чтобы раздобыть еду.

Вчерашний день Эрика провела, можно сказать, запертая в шатре любимого мужчины, пока он сам рычал на других драконов. О чем они спорили, она не знала — ее очень эффективно отвлекала Рене, которая провела большую половину дня с ней, пока ее не забрал муж. Оставшись наедине с собой, Эрика наконец привела себя в порядок, омыв тело в небольшой бадье и распутав и вымыв длинные волосы. К вечеру с ужином вернулся Маркус, и всю ночь она плавилась в его руках, сгорая в страсти его любви.

И вот сегодня перед рассветом он усадил ее на Азарта и куда-то потащил, не говоря ни слова. Эрика не стала мучить его расспросами, пытаясь угадать, зачем они направлялись в долину. Идей было не так уж и много, но пугало, что часть из них причиняла боль. Что, если он передумал? Что, если снова решил отказаться от нее, но сделать это не на виду у всех?

— Что случилось? — Маркус обернулся, его ноздри трепетали, втягивая ее запах.

— Ничего, все хорошо, — жар опалил щеки, когда Эрика поняла, что ветер дул ей в спину.

— Я чувствую твою боль, — снисходительно улыбнулся Маркус и придержал своего коня, поравнявшись с ней. Поймав ее ладонь, он крепко сжал ее пальцы в своих. — Что тебя терзает?

— Зачем мы уехали из лагеря? — озвучить свои страхи не хватило духу.

— У меня для тебя сюрприз. Приятный, — он прищурился и бросил мимолетный взгляд назад. — Главное, успеть, пока остальные не поняли, что я тебя увез.

— Почему? — Эрика смущенно улыбнулась, расслабляясь.

Несмотря на причиненную им когда-то боль, ей хотелось верить ему. Она любила его всем сердцем и надеялась, что его слова были искренними, когда он признавался ей в своих чувствах.

— Ты же слышала, что Теймен хочет забрать тебя с собой на север.

— Зачем? Я его даже не знаю, — нахмурилась Эрика.

— Горных дракониц остались считаные единицы, и все они обещаны или уже замужем. Моему роду повезло больше всего. У меня три сестры и две племянницы. Хотя из них только одна свободна в своем выборе. Остальные уже связали свои судьбы с драконами.

— Что значит «обещаны»? — Эрика недоуменно посмотрела на Маркуса.

— Это значит, что после того, как драконице исполнится тридцать лет, ее отдадут замуж за старшего в роду холостого дракона, который предложит самый лучший выкуп.

— Тридцать? Почему не после шестнадцати, как у людей?

— В тридцать наступает драконье совершеннолетие. До восемнадцати драконы развиваются практически так же, как люди. Затем наше взросление замедляется, и начинает совершенствоваться контроль над пламенем. Старость наступает только после двухсот пятидесяти лет, если только дракон не подарит свой срок кому-либо еще.

— Что это значит?

— Магия исцеления — опасная штука, — мрачно посмотрел на нее Маркус. — Хоть и полезная. Она может исцелить раны, избавить от болезни. Однако, когда дело касается спасения жизни… Цена за жизнь — жизнь. Если ты спасаешь чью-либо жизнь, не важно: человек, зверь, дракон — ты отдаешь собственную взамен. Жертвуешь свои годы.

— Я спасла троих, — тихо прошептала Эрика, чувствуя, как холодок страха ползет по спине. — Сколько я отдала?

— Мы никогда не знаем наверняка, — вздохнул Маркус и грустно улыбнулся ей. — Все зависит от тяжести ран или болезни. Во время Столетней войны многие из старшего поколения отдали свои жизни, чтобы спасти наши. Поэтому горных драконов старше ста пятидесяти лет практически не осталось. Последний старик, который не участвовал ни в одной битве и сидел на своей горе золота, пережил всех известных драконов. Дед Теодора и Ларса. Ему было триста семь лет, когда он умер.

— Сколько тебе лет? Ты говоришь так, будто участвовал в Столетней войне, — смутилась Эрика.

— Я и участвовал. Мне сто тринадцать лет.

Она в шоке распахнула рот, уставившись на мужчину. Но он выглядел не старше тридцати пяти!

Маркус засмеялся и дохнул в нее пряным дымом. Эрика подавилась и закашлялась, возмущенно покраснев. Собственное пламя ледяной волной подкатило к горлу, сдавливая его.

— Дыши, Эрика, — Маркус нежно помял ее ладонь в пальцах. — У тебя слишком трусливый конь, чтобы пережить твою смену ипостаси.

Она невольно засмеялась и расслабилась. Ледяной узел в районе солнечного сплетения растворился.

Маркус довольно прищурился.

— Если бы я знал, кого держал в своих руках все те годы, — виновато вздохнул он. — Я никогда не перестану чувствовать вину перед тобой, любимая.

— Знаешь, Маркус, — Эрика поймала его взгляд и робко улыбнулась. — Возможно, это и к лучшему. Мы оба повзрослели и выросли из своих предрассудков.

Он фыркнул, сверкнул искрами вокруг зрачков, но согласно кивнул. Эрика нежно улыбнулась ему и сжала его пальцы в своих.

— Зато теперь я знаю, что ты полюбил меня человеком. Хоть и испугался этого.

Маркус жутко зарычал, но она только рассмеялась, зная, что он злился не всерьез. Однако этой демонстрации хватило Азарту. Конь тонко заржал и взбрыкнул так, что Маркусу пришлось выпустить ее ладонь.

Эрика вцепилась в поводья, и Азарт понес ее в сторону сверкающей на солнце воды. Она честно пыталась остановить его, но глупое, трусливое животное несло ее к самому озеру.

Наконец ветер выдул дурь из головы коня, и он замедлился, слушая свою хозяйку. Эрика обернулась к догнавшему ее Маркусу и виновато пожала плечами. Он фыркнул и сказал ей спешиваться.

Эрика спрыгнула на землю и отправила игреневого коня пастись вместе с огромным вороным рандом. Обернувшись к Маркусу, она мгновенно оказалась в его объятиях. Поймав его губы в поцелуй, она скользнула пальцами в его черные вьющиеся волосы и утонула в пряном аромате жженого кедра и цитруса.

***

Утренний ветерок приятно овевал разгоряченную кожу обнаженной груди и играл с растрепанными волосами, которые Маркус небрежно собрал в хвост на затылке. Локоть упирался в ткань плаща, раскинутого на каменистом песке пляжа. На губах застыла довольная улыбка. Глаза неотрывно следили за выходящей из озера обнаженной Эрикой.

Она поймала его взгляд и соблазнительно улыбнулась в ответ. Ее волнистые черные волосы мокрыми прядями ниспадали до середины спины и прикрывали высокую грудь спереди. Густые ресницы прищуренных глаз скрывали радужку цвета ларимара. На смуглых щеках играл легкий румянец, хотя она уже давно не стеснялась его.

Пухлые губы приоткрылись, когда девушка явно втянула воздух, пропитанный их ароматами. Улыбнувшись и ничего не говоря, Эрика потянулась за тонкой сорочкой, которая была надета под ее платьем, когда Маркус сорвал его с нее ранее, и сейчас лежала в живописной куче их вещей на дорожном плаще.

Маркус поймал ее за руку и притянул к себе. Эрика звонко засмеялась, падая в его объятия. Подняв голову, она нежно коснулась губами его подбородка. Маркус удобно устроил ее на плаще рядом с собой и обернулся, доставая шкатулку из кармана камзола.

Ему потребовалось четыре дня, чтобы слетать за ней в логово, когда он решил, что Эрика будет его, несмотря ни на что. Оставшись наедине со своими мыслями и работая крыльями, он раз за разом думал, что совершал глупый поступок, что нельзя было торопить события, что она не простит его так просто. Зато сейчас Маркус вовсе не жалел о том, что ему пришлось выслушивать ехидные подначивания от друзей и до отлета, и после возвращения, что ему пришлось смотреть в ошарашенные глаза племянницы, когда он посреди ночи заявился в сокровищницу в своем логове.

Маркус сжал шкатулку в ладони, повернулся обратно и не сдержал смешка. Эрика сидела перед ним, сияя ехидной улыбкой — пользуясь его заминкой, она успела натянуть на себя тонкую мягкую материю, скрывая красивое тело.

— Эрика, — он поймал ее ладонь и нежно сжал в своих пальцах, — ты станешь моей женой?

Раскрыв шкатулку, Маркус явил свету кольцо из красного золота с крупным круглым черным обсидианом, созданное для его пары.

Эрика ошарашенно ахнула и часто заморгала. По ее щекам потекли слезы, и горечь примешалась к ее сладкому аромату. Сердце в ее груди пропустило удар и заколотилось так быстро, что Маркус непроизвольно зарычал от разочарования. Она не хотела? Почему ей было больно?

— Да, — прошептала она едва слышно.

Маркус моргнул, не сразу осознавая ответ.

— Да, Маркус! Да! — закричала Эрика и бросилась ему на шею, повалив на плащ.

Он засмеялся, отбрасывая все свои сомнения и утягивая ее в поцелуй. Лихорадочными движениями он нашел ее безымянный палец и надел на него кольцо, окончательно заявляя права на свою пару.

Эрика задрожала и вдруг вспыхнула белоснежным пламенем. Эмоции настолько переполнили ее, что она не справилась с ними, провоцируя смену ипостаси.

Маркус довольно улыбнулся, понимая, что это он был причиной ее слабости. Что это он вызывал в ней настолько сильные чувства. Заставив собственное пламя скользнуть по коже, Маркус подхватил свою пару уже в драконьей ипостаси, когда она неуклюже пошатнулась.

— Я не специально! — отчаянно воскликнула Эрика, вскидывая голову. Витые рога едва не заехали ему по щеке, но Маркус вовремя отвернулся.

— Я знаю, любимая, — проурчал он и, придерживая ее лапами и крыльями, помог ей занять устойчивое положение.

Какой же она была красивой! Шкура цвета ларимара сияла лазурным узором в солнечном свете. Длинные витые рога были такой же формы, как у него, но немного тоньше. Черные, как и гребень на хребте, они ярко выделялись на светлой шкуре, при этом когти и костяная игла на хвосте у нее были белыми.

Ее широкие крылья распахнулись, и Эрика всхлипнула, снова испытывая страх. Ее хвост взметнулся за спиной. Она явно не понимала, как управлять своим телом.

Посмеявшись, Маркус обвил ее хвост своим, прижимая к песку. Эрика вскинула на него глаза, полные отчаяния.

— Тебе смешно?

— Ты такая милая, — дым вырвался из пасти, не то чтобы он пытался его сдержать.

Она проследила за белесыми клубами и фыркнула, сотрясая губами. Ее раздвоенный язык скользнул по ним и коснулся выпирающих верхних клыков. Она забавно скосила глаза, уставившись на свой длинный нос.

— Не переживай, любимая, я научу тебя пользоваться собственным телом.

Эрика вскинула на него испепеляющий взгляд и оскалилась. Аккуратные белые острые зубы и длинные клыки молодой драконицы предстали во всей красе.

Она была такой милой, что Маркус просто не мог сдержать собственного пламени, которое дымом ссыпалось ему под ноги. За время, что Эрика провела вдали от него, она стала смелее, научилась огрызаться, хотя все равно оставалась хрупкой и нежной.

Маркус наклонился и потерся носом о ее морду. Ее дыхание сладко пахло карамелью и персиком, заставляя кровь кипеть, а пламя бурлить у самого горла. Он осторожно выпустил ее хвост и отошел в сторону.

— Смотри и повторяй за мной.

Он медленно поднял крылья, раскрывая. Эрика неуверенно повторила за ним и с недоверием уставилась на собственное тело. Маркус фыркнул и широко оскалился.

— Просто повторяй.

Он медленно складывал и расправлял крылья, давая ей возможность прочувствовать новые конечности. Маркус даже представить не мог, что она должна была испытывать. Он родился драконом и с младенчества мог менять ипостась. Для него это было так же, как дышать. Эрику же все удивляло и пугало.

Убедившись, что она больше не боялась собственных крыльев, они перешли на освоение хвоста. Около часа Маркус учил ее ходить на четырех лапах и не падать каждый раз, когда хвост или крылья вели себя не так, как ей того хотелось.

Это было удивительно, и он наслаждался каждым мгновением с ней. Боги сжалились над ним, и не просто вернули ему любимую, которая простила его и возродила его сердце к жизни. Они подарили ему драконицу!

В ноздри ворвались запахи друзей, и Маркус за пару длинных скачков приблизился к забавно расхаживающей по пляжу Эрике, прикрывая ее крыльями. Она испуганно сжалась, но, принюхавшись к сухому степному ветру, расслабилась, узнавая своих.

Теймен, практически дыша огнем от гнева, обрушился на песок пляжа и взбил его хвостом, разъяренно зарычав. Следом за ним туда же сели Вальтер, Руланд и Теодор. На мордах последних застыли виноватые выражения. Хотя Маркус и не надеялся, что им удастся сдержать Теймена. Он прекрасно понимал отчаяние этого аквамаринового дракона, как бы его это ни злило.

— Ты выкрал ее! — заревел Теймен, распахивая крылья и вскидывая голову в угрожающем жесте. — Я позволил тебе держать ее в своем шатре, пока мы еще здесь, но ты выкрал ее!

— С какого перепуга он тебе что-то позволяет? — осторожно вынырнула из-под его крыла Эрика, помня о своих рогах. Она повернула голову к Теймену и угрожающе оскалилась, — И вообще, я не собственность! Я вам не принадлежу!

— Ты принадлежишь моему роду, ларимаровая драконица! Мы уже объясняли тебе это, — рычал Теймен, злясь все больше.

Его хвост метался у него за спиной. Рога были подняты высоко вверх. С губ срывался густой дым, но он хотя бы сдерживал себя достаточно, чтобы не дышать огнем.

— Я сама по себе! Никто не контролирует мою жизнь, кроме меня самой! — проревела Эрика, и с ее губ тоже повалил дым.

По ее ларимаровой шкуре пробежало лазурное пламя, но смены ипостаси не произошло. Она еще не умела контролировать себя, свою драконью сущность. Ей предстояло долго и упорно учиться этому, осваивая новые возможности тела и магии.

— Эрика, ты моя, — Маркус поймал ее сверкающий искрами взгляд и дохнул на нее дымом. — Ты приняла мое предложение.

— Что? — прохрипел Теймен.

Аквамариновый дракон раздраженно зарычал, громко ударил хвостом по земле и скакнул к ним.

Эрика мгновенно среагировала, окончательно разозлившись. Ее тело раскалилось, и она рявкнула ему не подходить к ней. Вместе со словами с ее губ сорвалось ослепительно-голубое пламя. Сгусток огня ударил в песок в нескольких метрах перед Тейменом, заставляя его отпрянуть на шаг назад.

Эрика ошарашенно охнула и села на задние лапы. Маркус не сдержался и фыркнул. Стоящие за спиной Теймена, Руланд, Теодор и Вальтер дружно посмеялись.

— Оно холодное, — ошарашенно воскликнул Теймен, касаясь огня лапой. — Серьезно! Холодное!

Они все подошли к затухающему пламени и потрогали его лапами. Маркус в шоке повернулся к смутившейся Эрике.

— Ты носитель крови вымершей расы.

— Что? — она опустила голову, словно хотела спрятаться от их взглядов.

— В Столетней войне мы потеряли многие рода горных драконов, но нам повезло больше, чем нашим союзникам. Ледяные драконы сгинули все до единого, когда был убит последний из их расы. Они происходили из Ледяных Пустошей на севере Большой Земли.

— Они могли дышать холодным огнем, — перебил его Руланд и подбежал к Эрике.

Она сжалась, будто ожидала, что он нападет на нее. Маркус подошел к ней, прижимаясь к ней боком и заверяя, что все было хорошо и он рядом.

— Дыхни огнем, — потребовал Руланд и указал черным когтем на землю перед собой.

— Я не знаю, как это сделала, — смутилась она и вжалась боком в Маркуса.

— Теймен, разозли ее еще раз, — хохотнул Теодор и толкнул его крылом в бок.

— Поразительно, — оскалился Вальтер, бросил снисходительный взгляд на Теймена, проходя мимо него, и подошел к стоящим вокруг Эрики друзьям. — Мы думали, что потеряли всех, а нет. Хоть внешне ты, Эрика, и похожа на горную, но, видимо, это не совсем так. Похоже, что твоя бабка была дочерью горного дракона, а отцом твоей матери стал ледяной дракон, который погиб в Столетней войне. Поразительно, что его кровь возродилась через поколение, еще и у людской пары. Ты чувствуешь огонь иначе, ведь так?

— Я не понимаю, — вздохнула она и возмущенно вскинула голову.

На этот раз Эрика сначала убедилась, что никто не напорется на ее рога. Ее хвост раздраженно зашуршал по песку. Крылья нервно дрогнули.

— Наше пламя горячее, как кровь земли в недрах гор, — коснулся ее щеки Маркус и выдохнул жар.

Эрика повернулась и дохнула на него в ответ. Ее дыхание упоительно сладко пахло карамелью и персиком, но было таким же горячим, как и его.

— Твое тоже, — он бросил заинтересованный взгляд на собравшихся вокруг них друзей. Даже Теймен, похоже, успокоился.

Последний ледяной дракон погиб в финальном сражении Столетней войны. Маркус с друзьями тогда были слишком молоды и не общались с теми, кто больше чем на полвека был старше них. Все, что они знали, это то, что ледяные драконы были способны извергать холодное пламя, которое обжигало не слабее обычного. Еще они не слышали зова металла и камня, но зато у них была сильнее всех остальных рас развита способность исцелять. Сравниться с ними могли только разве что водные, но о них горные драконы не слышали ничего со времен Войны Древних.

Дед Руланда был ледяным драконом, поэтому аметистовый дракон был самым сильным целителем, которым могли похвастаться горные сейчас. Возможно, когда Эрика научится управлять своим телом и пламенем, она тоже сможет исцелять остальных, не растрачивая собственную жизнь. Хотя она уже и так это сделала, спасая жизни их двум друзьям и паре Вальтера.

Маркус прижался к ней носом. Напряжение из ее тела ушло, и Эрика расслабилась, выдыхая.

— Мне холодно, — подняла голову она и взволнованно посмотрела на собравшихся вокруг нее драконов. — Когда я сильно нервничаю или мне страшно, то чувствую, как ледяной узел скручивается в солнечном сплетении, затем холод прокатывается по телу. Если это будет продолжаться достаточно долго, то меня начнет знобить. Еще кончики пальцев онемевают от мороза даже в самые жаркие летние дни.

Руланд поймал взгляд Маркуса и улыбнулся. Затем он повернулся к Теймену и оскалился.

— Уж прости, друг, но, судя по всему, она больше принадлежит к одному из вымерших родов, чем твоему.

— Да какая теперь разница, — рыкнул Теймен и раздраженно взмахнул хвостом. — Она приняла предложение Маркуса, и забрать ее у него я не смогу. Они же истинная пара, пламя вас забери! Только слепой этого не заметит.

Маркус проглотил зародившийся в груди рык и плотно сжал зубы. Теймен был прав, и он действительно был слепцом. Маркус не только проглядел драконицу у себя под носом — он не понял, что Эрика была его истинной парой за те три года, что они встречались, пока он не совершил поступка, о котором будет жалеть до конца своих дней.

В том, что он нашел свою истинную пару, Маркус больше не сомневался. Только рядом с Эрикой его драконья сущность пылала, как никогда, и в то же время успокаивалась. Только рядом с ней его сердце стучало так, что он чувствовал себя живым. Маркус любил ее и хотел создать с ней семью. Хотел того, о чем не задумывался до встречи с ней, хотя и был старшим в своем роду.

— Не рычи, — хмыкнул Вальтер и подтолкнул Теймена крылом. — И тебе когда-нибудь повезет.

Теймен оскалился на него, отошел в сторону, пару раз взмахнул крыльями и взлетел. Бросив раздраженный взгляд на Маркуса, он выдохнул в его сторону струю дыма и развернулся, улетая.

Вот наглец! Маркус плюнул ему вслед сгустком огня, который разбился об основание его хвоста, сбивая полет. Теймен обиженно взревел, бросил испепеляющий взгляд назад и поднялся выше, ловя крыльями восходящий поток воздуха. Аквамариновая шкура идеально маскировала его на фоне ясного неба.

— Ладно, раз он не стал с тобой драться, то мы вас оставим, — подмигнул Руланд. — Тем более что мы видели ваши разбросанные вещи.

— Да, не хотелось бы, чтобы ты нас покусал только за то, что твоя пара решила неожиданно вернуться в человеческую ипостась, пока мы здесь, — хохотнул Теодор и взлетел, шумно взмахнув крыльями.

— Не задерживайтесь, — оскалился Вальтер, глядя, как Эрика, смутившись, спрятала голову под крылом Маркуса. — Сегодня после обеда мы отбываем. Лагерь уже почти свернули. Если хочешь, я могу отправить твоего коня и вещи с рыцарями.

— Нет, мы доберемся вместе со всеми. Эрика пока не готова к полетам. Она только учится ходить.

Эрика возмущенно фыркнула в его бок, обдавая жарким дыханием.

Вальтер посмеялся, согласно кивнул и тоже улетел. На берегу маленького озера они снова остались одни.

Маркус поднял крыло, заглядывая в прекрасные ларимаровые глаза. Эрика улыбнулась, обнажая длинные клыки.

— Ты хочешь остаться или вернуться? До обеда есть еще четыре часа.

— Остаться, — мурлыкнула она, и в ее глазах сверкнули волнующие искры, обрамляя ее зрачки.

Пламя подкатило к горлу, и дым сорвался с губ. Как же он любил ее! Теперь она была вся его. Навсегда. Маркус никогда больше не отпустит ее, не совершит той же ошибки.

Эрика любила его, согласилась стать его много лет назад и простила теперь. Маркус никогда не оставит ее. В их сердцах пылало драконье пламя. Обжигающе огненное и обжигающе ледяное. Пламя, которое однажды подарит новую жизнь.

Маркус прижался носом к щеке Эрики и вдохнул любимый аромат. Ее ноздри затрепетали, и она вдруг лизнула его щеку. Засмеявшись, когда он в изумлении отстранился, она поскакала прочь от него вдоль берега озера. Ее хвост неуклюже взметнулся вверх, крылья раскрылись, и Эрика рухнула на бок.

Истеричный смех вырвался из ее груди вместе с дымом, и она перевернулась на спину, разметав крылья во все стороны. Ларимаровая шкура засверкала в солнечных лучах. Поймав его взгляд, Эрика счастливо улыбнулась, обнажая в широком оскале острые зубы.

— Я никогда не научусь. Я безнадежна.

— Это не так, любимая. Всему свое время.

Маркус подошел к ней и осторожно сложил ее нежно-голубое с белым рисунком крыло, чтобы не раздавить. Он лег рядом и вытянулся вдоль ее тела. Эрика прижалась к его плечу щекой и прикрыла глаза. Маркус опустил голову, укладывая рядом с ее.

Он нашел свое счастье. Пусть это и не было так, как он думал, но теперь у него была истинная пара. Маркус больше не был одинок. Эрика больше не была одинока. Они были друг у друга отныне и вовеки.