Глава 5

* 11 лет назад *

Маркус стоял в тени галереи и был не в силах сдвинуться с места и вспомнить, куда шел. Пламя клокотало у самого горла, и дым клубился у губ. Ногти впивались в ладонь, и только едва уловимый аромат собственной крови позволял не сорваться, напоминая, где он и кто он.

Опять этот мальчишка вился вокруг Нюберг. Девушка с глазами цвета ларимара отмахнулась от него, заливисто засмеявшись над какой-то шуткой, и повернулась к подруге, которая хихикала рядом. Порыв весеннего ветра взметнул слегка волнистые волосы цвета обсидиана, собранные в короткие косы до плеч и распущенные ниже.

Будоражащий кровь сладкий аромат карамели и персика ворвался в ноздри, и волна жара прокатилась по венам. Маркус с трудом заставил себя остаться на месте и не отшвырнуть наглого юнца от его…

Рык едва не сорвался с губ. Проклятье! Она была человеком! О чем он вообще думал?

Маркус еще сильнее сжал кулаки и закрыл глаза. Ноздри лихорадочно втягивали притягательный чистый сладкий аромат, которым он грезил едва ли не с момента, как впервые почувствовал в аудитории три года назад. Тогда Маркус решил, что судьба улыбнулась ему и он нашел драконицу. Он два года терпеливо ждал, надеясь, что ее кровь проявит себя. Когда этого не произошло, он рискнул коснуться ее своим пламенем в надежде пробудить ее сущность. К его глубочайшему сожалению, ничего не вышло.

Нюберг оказалась человеком. Простой смертной с удивительно красивыми глазами.

Большего разочарования Маркус не испытывал никогда в своей жизни, когда выяснилось, что он ошибся и она даже не была магом. На языке плавился ее упоительный вкус, руки помнили ощущение дрожащего от желания и доверия хрупкого девичьего тела, однако глаза видели, как его пламя причиняло нестерпимую боль той, кого он хотел видеть своей целых два года.

Маркус тогда ушел. Он пытался убедить себя, что теперь ему было плевать на нее. Она была недостойна его. Нюберг была человеком. Они были мелочны, жестоки и эгоистичны. Вместо пламени в их крови текли хитрость и предательство. Маркус презирал людей всем своим сердцем.

Вот только презирать Нюберг не вышло. Отправленная на другой факультет, она сделала все от нее зависящее и всего за год не только догнала программу, но и выбилась в лучшие ученицы. Она была послушна, прилежна и умна. Преподаватели не могли нарадоваться на нее, подначивая и Бернта, и Маркуса тем, что они проворонили такой потенциал.

Раздался задорный смех, от которого по венам растеклось пламя, и очередная порция дыма вырвалась изо рта, ниспадая к каменным плитам под ногами. На языке плавился сладкий вкус карамели и персика. Вкус единственного поцелуя, который не должен был случиться. Однако стоило Маркусу заглянуть в ларимаровые глаза и увидеть искреннее желание, и он не смог удержаться. Все всегда боялись его, и Нюберг не была исключением, тоже испытывая страх рядом с ним, но к нему примешивалось неконтролируемое ею желание. От этого его кровь кипела еще сильнее, практически лишала контроля.

— Ты бы хоть иногда трубку ко рту подносил, — тихо усмехнулась Бригитта и встала рядом, прислонившись спиной к стене.

Маркус только чудом не вздрогнул. Это же насколько глубоко он ушел в собственные мысли, что не заметил появления человечки?

— Ты следишь за моей ученицей уже который месяц. Что происходит, Маркус? — она недовольно поджала губы и требовательно уставилась на него.

Он промолчал, не желая делиться своим позором. Он заинтересовался человеком. Тем, кого ненавидел.

Сорок лет назад в последний год Столетней войны маги предали драконов, раскрыв их секреты перед объединенным войском Западных Королевств. Они желали заполучить власть над их видом, даже не представляя, насколько были ничтожны, в сравнении с ними. Из-за их жадности и глупости погибли многие друзья и родные Маркуса и его друзей. Сам Маркус остался цел только чудом.

После окончания войны он и Даниэль, отец его друзей Теодора и Ларса, создали Академию, чтобы контролировать магов. Король Орастана поддержал их, загоревшись идеей использовать магов в своих личных целях. Благодаря тщательному отбору и суровому воспитанию все ныне существующие маги не представляли угрозы для драконов. Специальные люди короля отслеживали их жизни после выпуска, и им было запрещено покидать Орастан без позволения. Они больше не могли объединиться, чтобы организовать заговор против устоявшегося положения вещей. К тому же только единицы из ныне живущих магов знали о существовании драконов. Никто из уцелевших горных драконов больше не доверял им.

Бригитта, так и не дождавшись ответа на свой вопрос, хмыкнула и покачала головой. Она отвернулась и устремила взгляд на ярко освещенный весенним солнцем сад, где сидели третьекурсники, отдыхая перед началом второй половины учебного дня.

Маркус осторожно опустил глаза, глядя на постаревшую женщину. Он знал Бригитту уже более двадцати лет и мог с уверенностью назвать ее своим другом. Что ж, пожалуй, он ненавидел не всех людей. Бригитта была рядом с ним все эти годы, даже прикрывала его хвост, когда он терял контроль.

Нюберг с ним ничего не связывало. С чего бы его так тянуло к этой девчонке?

Мальчишка наклонился к ней и нежным движением отбросил косу, упавшую на ее грудь. Нюберг смущенно покраснела и отодвинулась на скамейке, едва ли не вжимаясь боком в ехидно усмехающуюся подругу.

Маркус сжал кулаки, и зажатая в пальцах трубка жалобно хрустнула, сломавшись.

Бригитта хихикнула и легонько толкнула его в плечо.

— Держи себя в руках. Тебе уже сотня! Ей всего девятнадцать. Тебе не кажется это неуместным?

— Я дракон, — едва слышно рыкнул он и с усмешкой посмотрел на нее. — По нашим меркам я младше тебя.

Бригитта возмущенно открыла рот, и на ее щеках вспыхнул румянец. Она ощутимо стукнула его по плечу. Маркус тихо посмеялся и дохнул на нее дымом. Она засмеялась и отмахнулась от белесых облачков.

— Я не курю, если ты забыл. От твоего дыма у меня першит горло, а еще он воняет так, будто ты половину прибрежного леса сожрал.

Маркус фыркнул и покачал головой. Ветер снова принес притягательный аромат карамели и персика, и он невольно принюхался. Ему было плевать на возраст. Однако ему было не плевать на то, что она человек. Человек с очень волнующим ароматом и такими красивыми глазами.

Рык сорвался с губ, когда мальчишка заправил черную прядь волнистых волос за ее ухо.

Бригитта вздрогнула и недовольно покачала головой, бросив на него выразительный взгляд. Маркус оскалился, не желая что-либо объяснять ей. Она вдруг оттолкнулась от стены и вышла в сад стремительным шагом.

— Нюберг! — громко крикнула она, останавливаясь так, чтобы Маркуса невозможно было рассмотреть из сада. — Быстро за мной.

Девушка мгновенно подскочила со скамьи, попрощалась с друзьями и с выражением полного недоумения на красивом лице подбежала к своей наставнице. Черные брови взметнулись вверх, отчего прекрасные ларимаровые глаза расширились и засверкали белыми прожилками в ярких солнечных лучах.

Бригитта, ничего не говоря, махнула рукой и быстрым шагом направилась к входу в учебный корпус. Нюберг послушно побежала следом.

Маркус довольно улыбнулся, благодарный подруге за то, что забрала девушку и спасла его от необходимости придумывать причину, по которой он спалил бы мальчишку.

***

Эрика с замершим от волнения сердцем вошла в аудиторию-амфитеатр и нервно осмотрелась. Она не была здесь много месяцев. Преподаватели ее нового факультета не выпускали ее со своих занятий, требуя нагнать программу. Так что, если не считать тех раз, когда она случайно сталкивалась с профессором Хольстом в коридорах, она его толком и не видела после того случая с поцелуем.

Низ живота волнительно затрепетал, и сердце лихорадочно заколотилось. По всему телу прокатилась обжигающая холодом дрожь. Эрика едва не застонала в голос от непривычных ярких ощущений. Святой ветер, она была влюблена в профессора, пусть это и было безответно.

— Ты чего застыла? — Рольф мягко подтолкнул ее в спину. — Отвыкла уже?

— Что? — Эрика недоуменно уставилась на него, не понимая, что он имел в виду.

— Ты не была на занятиях боевой магией около года, — он взял ее за руку и повел к ступеням, на которых рассаживались их однокурсники. — Небось забыла уже, как здесь «весело».

Эрика фыркнула и покачала головой. Такое невозможно было забыть. По спине пробежала волнительная дрожь, и низ живота затрепетал, стоило вспомнить профессора и последний раз, когда она была здесь с ним. Его горячие руки и пронзительные глаза. Жар его дыхания и упоительный вкус его магии на языке.

Неожиданно в районе солнечного сплетения скрутился обжигающий холодом комок и растекся по венам льдом, на удивление помогая немного успокоиться.

— Да не бойся ты так, — посмеялся Рольф, усаживая ее на ступень рядом с собой. Похоже, он ощутил, как похолодели ее пальцы. — Вас будут защищать амулеты. Ты же помнишь?

Эрика кивнула и забрала свою руку из его ладони. Рольф недовольно сжал губы, но возражать не стал. Он упорно продолжал делать вид, что не замечал ее попыток отдалиться от него, а грубо отказать ему в лицо Эрика не могла набраться смелости. Она надеялась, что, когда они станут заниматься на разных факультетах и проводить меньше времени вместе, он охладеет к ней, но этого не произошло.

Эрика в ужасе ждала момента, когда Рольф предложит ей перейти на следующую ступень отношений, и не имела ни малейшего понятия, как отказать ему так, чтобы не обидеть. Ингрид только смеялась над ней, говоря, что ничего такого в этом не было. Один раз можно было и попробовать, тем более что никто не заставлял ее выходить за него замуж после. У учеников Академии было больше вольности в этом вопросе, и подобные отношения никем не порицались. Все прекрасно понимали, что запертые в ограниченном пространстве пусть и огромного замка взрослые по меркам Западных Королевств молодые люди не могли не интересоваться друг другом.

В ноздри ворвался упоительный аромат жженого кедра и цитруса, и живот свело в волнительной истоме, когда на языке вспыхнул вкус поцелуя. Дыхание сбилось, и Эрика невольно нашла глазами профессора Хольста, медленно выходящего на сцену внизу.

Высокий, мощный, он был одет в простой длинный камзол темно-синего цвета с черной рубашкой под ним. Длинные волосы все так же небрежно были собраны на затылке, разметавшись свободными прядями по плечам. Обсидиановые глаза поймали ее взгляд и задержали всего на мгновение, затем скользнули по лицам остальных студентов.

Горечь разочарования сдавила горло, и тугой комок холода скрутил живот. А чего она вообще ожидала? Он наверняка и не помнил о том поцелуе. Он был профессором, она студенткой. Такие отношения точно были недопустимы.

— Добрый вечер, — пророкотал профессор Хольст.

Покалывающие ледяными искорками мурашки пробежали по спине, отвлекая Эрику от всего на свете. Она прикусила щеку, заставляя себя сосредоточиться на его словах, а не на тонких губах, где вдруг появилась ухмылка, незаметная, если не смотреть так пристально, как это делала она.

Профессор повернулся и посмотрел прямо в ее глаза. Эрика сглотнула, понимая, что он был в курсе того, что она пялилась на него. Зная, что покраснела, но не в силах ничего с этим поделать, она опустила голову и уставилась на свои колени, прикрытые короткой юбкой.

— Поскольку сегодня здесь собралась большая часть вашего потока, мы будем отрабатывать защиту от прямых атак. Амулеты лежат на нижней ступени. Выходя в круг, не забывайте их.

Профессор сделал несколько шагов назад, подходя к защитному барьеру, но оставаясь под его покровом. Он еще раз окинул собравшихся студентов внимательным взглядом.

— Монссон и Арвидсон, спускайтесь. Вы первые.

Рольф поднялся, бросил на Эрику подбадривающий взгляд и быстро сбежал вниз. Нильс, который учился на лекаря, вышел на сцену следом за ним, перед этим захватив амулет. Профессор внимательно окинул их взглядом и кивнул, позволив начать.

Над ладонью Рольфа появился огненный шар размером с его кулак. Нильс напрягся и сжал амулет, заставляя вложенную в него магию раскрыться защитным коконом. Рольф взмахнул рукой, отправляя заклинание в атаку. Нильс очертил перед собой круг с зажатым в пальцах амулетом.

Огненный шар, от горечи которого сводило язык, ударился о невидимую стену с противным кислым привкусом и распался безобидными искрами. Не успел Нильс прийти в себя, как очередной шар ударил в его плечо. Он вскрикнул, смахнул жидкое пламя со своего камзола и застонал от боли, когда его левая ладонь покрылась ожоговыми волдырями.

— Стоп, — вмешался профессор. — Арвидсон, оставайся. Монссон, кто за тебя должен следить за противником? Вы учитесь здесь уже третий год, ваши навыки должны улучшаться, а не оставаться на том же уровне. Ты не наделен магией. Ты простой человек. Ты постоянно должен следить за противником и своими амулетами! Ты меня слушаешь или нет? — жутко зарычал он, и Нильс поспешно закивал головой, хотя было очевидно, что он едва справлялся с болью от ожога. — Мы даем вам амулеты и учим, как ими пользоваться, потому что это единственное, что убережет вас, если вам когда-либо придется столкнуться в бою с магией или с элементарной огненной стрелой. Чем ты думал, когда полез рукой без защитного покрова стряхивать огонь? Или, по-твоему, у тебя огнеупорная кожа?

— Нет, профессор, — едва слышно выдавил из себя Нильс.

— Иди в лазарет уже, — скривился он. — Не хватало еще, чтобы ты тут сознание потерял. С завтрашнего дня, Нильс, у тебя увеличатся часы боевой подготовки, раз ты боль до сих пор терпеть не научился.

— Да, профессор, — обреченно прошептал парень и побежал прочь из аудитории, лелея покалеченную руку.

Эрика нервно сглотнула, искренне сочувствуя ему. Помимо профессиональных и общеразвивающих занятий, типа философии, словесности, этикета и истории, все студенты Академии занимались рукопашным боем, боем на мечах, стрельбой из лука и верховой ездой. Из них готовили не только лекарей, травников и магов, но и воинов. Все выпускники, независимо от пола и происхождения, умели держать оружие в руках, защищать свою жизнь и знали, как вести себя в составе войска. Они все были военнообязанными, если король решит призвать их.

Пока Эрика размышляла над незавидной участью Нильса, Рольф без какого-либо труда справился уже с третьим соперником. Она поймала на себе его самодовольный взгляд и подбадривающе улыбнулась. Он довольно выпятил грудь, явно гордясь тем, что был одним из лучших магов не только на их курсе, но и среди всех учащихся на данный момент студентов.

— Раз уж ты сегодня в ударе, Арвидсон, — жутко хмыкнул профессор и сделал несколько шагов вперед, смещаясь к центру сцены, — бери амулет. Посмотрим, так же ли ты хорош в защите, как в нападении на лишенных магии людей.

Рольф мгновенно побледнел, но послушно поднял амулет со ступени рядом с защищенной чарами площадкой. Сделав несколько шагов прочь от огромного профессора, он нервно сглотнул. Его пальцы сжались на металлической пластинке, активируя чары.

В ту же секунду в него врезался огненный шар размером с его голову. Поток пламени лоскутами упал на каменные плиты и вдруг заискрился, обжигая его ноги и прожигая ткань брюк. Рольф вскрикнул, отскочил назад и взмахнул рукой, пытаясь погасить пламя. Огненные лепестки проигнорировали все его старания и устремились вверх так, словно имели собственную волю.

Эрика в благоговейном ужасе уставилась на профессора, который неподвижно стоял, скрестив мощные руки на груди, и жутко усмехался, следя за тем, как его магия буквально пожирала кричащего от боли Рольфа. В обсидианово-черных глазах полыхали те же искры, что были там, когда он выдыхал пламя в ее рот после поцелуя.

Пряный вкус жженого кедра и цитруса щекотал язык. Из солнечного сплетения по всему телу расползался холод, словно стремился окутать ее защитным коконом. Эрика обхватила себя руками, пытаясь справиться с дрожью. Ее разрывало на части от ощущений. Вкус магии этого опасного мужчины будоражил кровь и возбуждал, в то время как его мощь пугала и заставляла тело реагировать ненормальным образом.

Вдруг профессор повернулся к ней. Его глаза сузились, и ноздри затрепетали. Несколько лихорадочных ударов сердца он смотрел в самую ее душу, затем отвернулся, возвращая внимание к корчащемуся от боли Рольфу.

— Не зазнавайся, Арвидсон, — низким басом пророкотал он. — Всегда найдется кто-то, кто будет сильнее тебя, как бы хорош ты ни был. Свободен, — он взмахнул рукой, мгновенно гася собственную магию.

Рольф упал на колени и какое-то время судорожно дышал. К счастью, если не считать обугленной одежды, на его теле не было страшных ожогов, которых можно было бы ожидать, глядя на то огненное безумие, что еще минуту назад бушевало вокруг него.

Профессор был единственным из всех преподавателей, кто умел контролировать температуру огня, как бы странно это ни звучало. Все они давно убедились в этом, вот только даже это не спасало от ужасающей боли, которая приходила вслед за пламенем, что попадало на кожу студентов, стоило им столкнуться с гневом преподавателя.

Рольф пошатнулся и встал. Он поднял побледневшее лицо и уважительно церемониально поклонился профессору. Обсидиановые глаза опасно прищурились, когда парень забыл, что титулов здесь не существовало и подобное поведение было неприемлемо. К счастью, наказывать его снова профессор не стал, видимо, понимал, что он был не в себе.

Рольф пошатываясь вышел за пределы сцены, и парни подхватили его, помогая добраться до нижней ступени и усесться. Подняться наверх у него бы не вышло, судя по бледному лицу и дрожащим ногам.

— Фальк и Нюберг, вниз.

Эрика вздрогнула и вскочила на ноги прежде, чем подумала.

Карина грациозно поднялась со своего места и бросила на нее уничижительный взгляд.

— Ну что, неудачница, вот мы и встретились снова, — скривилась она и спустилась вниз, входя под защитные чары без амулета. Ей он был ни к чему.

Эрика подошла к ступени с амулетами и хотела было взять ближайший, но пальцы дрогнули. От всех, кроме одного, воняло кислятиной. Только один имел приятный пряный аромат. Эрика подняла металлическую пластинку и посмотрела на символы, которые были бы идентичны остальным амулетам, если бы не одна завитушка. Что ж, похоже, профессор в очередной раз оправдал свое прозвище изверга. Только один амулет из двадцати не был заряжен одноразовыми чарами.

Эрика вошла на сцену и поймала на себе заинтересованный взгляд обсидиановых глаз. Сердце лихорадочно забилось в груди, и по низу живота пробежала неуместная дрожь. Дыхание сбилось, и пальцы нервно сжали металлическую пластинку, только чудом не активируя чары раньше времени.

Внимание профессора сосредоточилось на ее приоткрывшихся губах, его ноздри дрогнули, но он отвернулся и приказал начинать. Эрике пришлось вынырнуть из своих мечтаний о нем, и сосредоточиться на том, чтобы не опозориться.

Карина взмахнула рукой, и огненный шар сорвался с ее ладони. Он был меньше, чем у Рольфа, но это лишь означало, что она планировала выпустить серию шаров, экономя силы.

Эрика взмахнула амулетом, активируя его и очерчивая защитный круг. Не позволяя сопернице застать себя врасплох, она сместилась с места, где стояла, и прикрылась амулетом, как щитом. Чары выдержали три удара огненными шарами, а затем их вкус изменился, становясь кислым. Металлическая пластинка едва ощутимо завибрировала, предупреждая об истощении магического заряда. Запаса хватит только на один залп, если судить по предыдущим поединкам.

Эрика знала, что профессор не остановит учебный бой, пока кто-то один не пострадает, поэтому устремилась к Карине, надеясь вытолкнуть ее за пределы защитного контура. Девушка изумленно вскинула брови и сама шагнула назад.

— Стоп, — приказал профессор.

Он подошел к Эрике и протянул руку. Она послушно вложила в его широкую ладонь амулет, чары в котором практически истощились. Обсидиановые глаза довольно прищурились, и профессор указал ей на ступени.

— Фальк, ты остаешься.

Эрика поспешила сбежать, пока он не передумал. К тому же ей срочно требовалось оказаться как можно дальше от него. Ее ноги стали ватными, и она не была уверена, что не покраснела. Его упоительный запах сводил ее с ума, лишая связи с реальностью. Показывать своим однокурсниками, что она была по уши влюблена в их профессора-изверга, Эрика не собиралась ни за какие сокровища мира.

Занятие закончилось спустя час, и студенты потянулись на выход. Первым увели Рольфа, который так и не пришел в себя после показательного сражения с профессором. Эрика замешкалась, уронив сумку и рассыпав тетради. Когда ей наконец удалось собрать их все, она поняла, что осталась последней. Чувствуя на себе взгляд профессора, она поспешила к выходу, стараясь не оборачиваться.

— Эрика, — рокот его голоса прокатился по телу дрожью, и она не сразу осознала, что он позвал ее по имени. — Подойди.

Эрика медленно повернулась и на ватных ногах подошла к мужчине, от которого сейчас хотела бы быть на другом краю света. Обсидиановые глаза сжались в узкие щелочки, и на тонких губах появилась едва уловимая улыбка.

— Вы что-то хотели, профессор? — Эрика искренне надеялась, что ее голос не дрожал так же, как трепетало все внутри нее.

— Почему ты выбрала именно этот амулет? — он раскрыл ладонь, показывая металлическую пластинку.

Эрика мысленно выдохнула. Его просто интересовали причины ее выбора. В то же время где-то глубоко внутри горечь сдавила сердце от легкой обиды на то, что он не испытывал к ней тех же чувств, что и она. С другой стороны, кто он, а кто она. Им никогда не быть вместе. Пока Эрика училась здесь, она была всего лишь студенткой. Когда она получит диплом, то снова станет дочерью торговца, пусть и с приставкой «мэтр», а профессор превратится в герцога Андароского.

— Все остальные амулеты были однозарядными, а в этом запас оказался больше.

— Как ты это поняла?

От его рокочущего голоса по спине бежали мурашки, отвлекая от всего на свете не меньше, чем упоительный аромат его дыхания. Оказывается, он стоял так близко.

— На этом амулете начертание отличается, — с трудом выдавила из себя Эрика и нашла в себе силы поднять голову и взглянуть на профессора.

Вокруг его зрачков замерцали искры, и его дыхание стало горячее, жаром касаясь ее лба. Какой же он был высокий!

— Вот эта черта, — она заставила себя пошевелиться и указать на небольшую завитушку.

— Ты занимаешься чарованием?

— Нет, у меня же нет дара, а без него это бессмысленно, — пожала плечами Эрика. — Это то, что я помню после занятий на факультете магии.

Поднять голову во второй раз она не смогла. Сердце и без того так лихорадочно стучало, словно пыталось посоревноваться с галопом скаковой лошади. Волнительная истома сводила живот, дыхание прерывисто вырывалось из приоткрытых губ, и от этого еще больше пряного вкуса растекалось на языке, волнуя все больше.

— Как ты определила точный объем оставшегося заряда?

Интересно, а он знал, как влиял на нее? Поднять глаза и узнать ответ на свой вопрос, Эрика не решилась. О святой ветер, какая же она была трусиха!

— Я рискнула, — соврала она, не желая раскрывать свой самый главный секрет.

Становиться подопытной свинкой магов не было ни малейшего желания. Ей хватило того раза, когда они пытались пробудить ее дар. Учеба у травников оказалась гораздо приятней и безопасней.

— Свободна, — неожиданно грубо рыкнул профессор.

Эрика не смогла понять, разозлился ли он или просто получил, что хотел. Не поднимая головы, она поспешила прочь из аудитории.

Оказавшись в коридоре, Эрика побежала со всех ног к себе в комнату. К счастью, это занятие было последним. Теперь она спрячется от этого опасного мужчины в своей комнате и будет молиться, чтобы ее загрузили заданиями на ее факультете настолько, что она не увидит его еще год. Может, за это время чувства к нему остынут, и она сможет жить, не мечтая о его губах, руках, аромате, вкусе.

* Настоящее *

Утренняя прохлада приятно овевала лицо, и даже сухой степной ветер не докучал так, как в первые дни здесь. Южная граница Зелейна находилась достаточно далеко и от моря, и от гигантского озера, чтобы надеяться, что ежедневные для зимы кратковременные дожди доберутся сюда. Так что приходилось довольствоваться малым.

Эрика подняла лицо к небу и зажмурилась от удовольствия ощущать свежий ветер на коже, слышать шорох кустарника, вдыхать ароматы луговых трав. Ей нравилась свобода. Ей нравилось быть независимой. Это то, о чем она никогда не мечтала, пока не окончила учебу и отказалась от распределения по контракту. Тогда она боялась, что сломала свою жизнь окончательно, но оказалось, что это было ее лучшее решение. Пусть и не без труда, но ей удалось найти покой в этом мире.

После семи лет в Академии Эрика вернулась домой и прожила с родными около полугода, пока не поняла, что такая жизнь была больше не для нее. Нормы внешнего мира полностью стерлись учебой в достаточно фривольном учебном заведении. Смотреть, как младшие сестры с нетерпением ждали грядущее замужество с теми, кого они даже не знали, для Эрики стало невыносимо. Особенно когда ее собственное сердце было разбито.

Ледяной комок скрутился в солнечном сплетении, и холод прокатился по венам. Все хорошее настроение моментально испарилось, стоило вспомнить о мужчине, чьи обсидиановые глаза до сих пор приходили во снах, а теперь еще и преследовали наяву каждый чертов раз, когда Эрика покидала территорию герцога Оленского.

Удивительно, но лорд Девос сдержал слово, и никто из его друзей-драконов не появлялся рядом с зоной, где обосновался он сам и его люди. Эрика жила там же. Единственной, кто практически поселилась в ее шатре, была красноволосая герцогиня. Рене рассказывала, что ее буквально забрасывали вопросами о прячущейся травнице каждый раз, когда она уходила от нее и проводила время с мужем и его друзьями. К счастью, саму Эрику никто не беспокоил, и она могла относительно спокойно заниматься работой.

— Мэтр Нюберг! — позвал один из рыцарей, сопровождавших ее всякий раз, когда она покидала лагерь.

Эрика обернулась, останавливая Азарта. На предплечье рыцаря сидел почтовый сокол. Мужчина сделал виноватое лицо и покачал небольшим свертком с посланием.

— Нас отзывают обратно. Маневры.

— Мне нужно собрать цветы, которые отцвели прошлой ночью. Я не могу вернуться сейчас. Возвращайтесь, я сама справлюсь.

— Сожалею, но мне приказано сопровождать вас из лагеря и обратно, — нахмурился рыцарь.

— Который из приказов важнее? — фыркнула Эрика и прищурилась. — Тот, что отдает ваш герцог, или королевский. Маневры-то, готова поспорить, Его Величество затеял.

Рыцарь покраснел, поджал губы и мрачно переглянулся с товарищами, подтверждая ее предположение.

— Скажете, что я вас слушать не стала и сделала по-своему. Хотя так оно и есть. До встречи, — Эрика махнула рукой и развернула Азарта, пришпорив прежде, чем кто-то скажет еще хоть что-нибудь.

Она уже семь лет не подчинялась ничьим приказам и не собиралась делать этого сейчас. Она была самостоятельной личностью, которая сама управляла своей жизнью. Эрика столько сил, пота и крови потратила на то, чтобы получить это право. Поскольку она была травницей, то в сражениях участвовать ей не придется, а значит, приказ о прибытии на маневры на нее не распространялся.

Усмехнувшись, Эрика на всякий случай проверила, как клинок выходит из ножен, и поправила ворот плотной кожаной куртки, которая на самом деле являлась легкой броней. Она прекрасно умела постоять за себя. Учителя в Академии знали свое дело, так что Эрика с легкостью могла посоперничать в мастерстве с любым мужчиной. Если же ее навыков или силы не хватило бы, в карманах всегда лежали опасные порошки, один вдох которых мог подарить ей легкую победу, а ее противнику целый ворох проблем.

Копыта Азарта застучали по каменистой почве скал недалеко от маленького озера, расположившегося в пышущей растительностью долине. Эрика натянула поводья, замедляя коня и осматриваясь. Она не заметила ни следов людей, ни хищников. Песчаный берег озера был девственно чист. Остановившись недалеко от водной глади, она спешилась и еще раз осмотрелась. В лесу звонко чирикали птицы, на раскаленных солнцем камнях грелись маленькие ящерки.

Эрика спутала передние ноги Азарта и развесила на седле и поводьях вонючие мешочки с порошком из волчьего корня. Они должны были отвадить любого хищника, который решил бы позариться на ее коня. Отпустив его пастись на лужайку у опушки, Эрика вошла в лес и встряхнула мешок, раскрывая.

Три дня назад она заметила здесь цветы лунного ириса и теперь желала насобирать опавшие лепестки и завязавшиеся семена. Редкий для Орастана ингредиент был очень полезен для значительной части заживляющих мазей и стоил просто баснословных денег. Так что упускать такую возможность она не собиралась, как бы опасно ни было бродить по окрестностям в одиночку.

Заметив по дороге сброшенную змеиную шкурку, Эрика сунула ее в одну из сумок на поясе. Застегнув пуговицу, пальцы скользнули по амулетам, развешанным на широком ремне, и губы растянулись в самодовольной улыбке.

Похоже, она действительно неплохо научилась чаровать на покров. Потребовалось всего каких-то три года в Академии, где был доступ ко всевозможным учебникам, а годы самостоятельной практики после отточили мастерство. Ни один из драконов, собравшихся на войну, так и не учуял в ней магию. Хотя это было к лучшему. Ей были не нужны проблемы, если профессор Хольст узнает, что ошибся. Ей больше было не нужно его внимание.

Эрика слишком сильно сжала пальцы, превращая высохший лепесток цветка в труху. Раздраженно смахнув бесполезную пыль на землю, она повернулась к соседнему кусту.

Этот внушающий трепет мужчина вечно лез в ее мысли, мешая жить! Ей понадобилось целых семь лет, чтобы не видеть его во снах каждую чертову ночь. Эрика искренне считала, что смогла наконец отпустить чувства, которые так и остались безответными. Она решила, что, возможно, пришло время заинтересоваться кем-то другим и ответить на ухаживания привлекательного кузнеца в деревне, где она жила последние годы. Возможно, спустя какое-то время она бы даже смогла полюбить его. Но прилетел чертов сокол с призывом на войну.

И вот теперь Эрика снова столкнулась со своим кошмаром, но на этот раз вживую. Самым обидным было то, что ее тело волнительно трепетало рядом с этим мужчиной, несмотря на оставленные в далеком прошлом горькие отношения. Один взгляд на него заставил все внутри нее пробудиться, и контролировать свои эмоции и магию стало невыносимо сложно. Все повторялось снова, как много лет назад. Ее тело полностью игнорировало голос разума. Сладостная истома прокатывалась от низа живота до кончиков пальцев, стоило упоительному аромату жженого кедра и цитруса ворваться в нос. Вот как сейчас.

Эрика вскочила на ноги и в ужасе осмотрелась. Что это значило? Он не мог быть здесь!

— Эрика, — знакомый до дрожи тихий рокот ворвался в уши.

По спине пробежали покалывающие льдом мурашки. Сердце лихорадочно заколотилось где-то на уровне горла, сбивая дыхание. В животе скрутился тугой ледяной узел, когда свалилось осознание, что она была здесь с ним наедине. На много верст вокруг не было ни души. Никто не спасет ее на этот раз.

Набравшись смелости, Эрика обернулась и встретилась взглядом с мужчиной, который украл ее сердце много лет назад, разбил его на мелкие осколки и оставил ее с замороженной от безразличного холода душой.

— Профессор, что вы здесь делаете? Я думала, у вас маневры.

— Маневры у людей, — он шагнул к ней, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки.

Его дурманящий запах ворвался в ноздри, и Эрика непроизвольно принюхалась. Умопомрачительный вкус растекся волнующей пряностью на языке, и низ живота отозвался протяжной сладостной истомой. Как же она скучала по этому аромату!

Мысленно пнув себя, Эрика подняла голову и встретила прищуренный взгляд обсидиановых глаз.

— Тебе опасно быть одной вдали от лагеря, — на тонких губах появилась едва уловимая мягкая улыбка.

Святой ветер, как же она скучала по ней! По нему.

О боги! Надо бежать, пока она еще могла контролировать себя.

Эрика шагнула назад и ударилась спиной о дерево. Всхлипнув от неожиданности, она затравленно посмотрела на мужчину, который не скрывал довольного выражения на лице. Он знал, что за ней было дерево и бежать ей некуда!

— Я могу за себя постоять, профессор, — собрав все свои силы, довольно грубо ответила Эрика.

Она не могла пасть под его чарами, перечеркнув все те страдания, которые ей пришлось пережить по его вине. Она не могла пойти на поводу у своего сердца, которое робко трепетало в груди в ответ на его близость. Не могла надеяться. Он ненавидел ее. Она была человеком — он был драконом.

— Я больше не твой профессор, Эрика, — он сделал еще один небольшой шаг к ней.

Теперь она могла чувствовать жар, исходящий от его огромного тела. Волнительная дрожь пробежала по спине и растеклась трепетом внизу живота. Ледяное пламя зародилось в солнечном сплетении в ответ на вкус его магии и прокатилось по венам, немного остужая захватывающее все ее естество желание.

— Прошу меня извинить, Ваша Светлость, — скривила губы в язвительной усмешке Эрика и не отвела глаз, выдерживая его взгляд. — Дело привычки. Вы сами не раз говорили, что титулов для нас больше нет.

— Именно, Эрика, — он соблазнительно пророкотал ее имя и уперся руками в ствол дерева по обе стороны от ее лица. — Для тебя я Маркус.

— Для меня вы никто, профессор, — Эрика дерзко вскинула подбородок, невольно дыша его дыханием.

Сердце больно сдавило в ледяных тисках, когда воспоминание об их последней встрече ярко вспыхнуло в памяти. Он бросил ее. Разбил ее сердце, заявив, что она была всего лишь человеком. Игрушкой, чтобы скоротать вечность.

Обсидиановые глаза вспыхнули яркими искрами. Тлеющее пламя очертило зрачки, красиво мерцая в черной бездне. Не говоря ни слова, он наклонился и накрыл ее рот своим.

Эрика ахнула от неожиданности и сильно прикусила его язык, скользнувший мимо ее приоткрывшихся губ. Обжигающе горячая слюна с металлическим привкусом всего на мгновение опалила ее нёбо и щеки. Маркус выругался и отшатнулся от нее, стирая кровь с губ.

Эрика почувствовала, как сковало пальцы от ужаса, но натренированное годами тело действовало само. В ладонях завибрировал защитный амулет, распространяя поглощающий магию покров вокруг всего ее тела. Эрика скользнула за дерево, развернулась и со всех ног побежала прочь.

Из-за спины долетел грозный рык, и страх подстегнул бежать быстрее. Ей бы только добраться до Азарта, а там трусливый конь унесет ее со скоростью ветра прочь от разъяренного дракона. Нападать на нее в лагере Маркус не станет.

Черт! Он не «Маркус». Он «профессор», в крайнем случае безликий «мужчина»!

Перед глазами уже появился просвет, и между деревьев виднелся берег озера, когда за спиной хрустнули ветки. Эрика очертила круг амулетом перед собой, выстраивая огнеупорный барьер в ожидании огненного шара, но вместо этого ее сбило на землю сильным порывом ветра.

Чудом не содрав ладони при ударе, она резко перевернулась на спину и попыталась отползти от разъяренного мужчины, объятого черным огнем. Пламя вокруг него неожиданно исчезло, впитавшись под смуглую кожу, и в ноздри ворвался оглушительный пряный аромат жженого кедра и цитруса.

Маркус остановился над ней и наклонился, схватив ее за вскинутые ему навстречу руки. Не позволяя ей сделать больше ни единого движения, он опрокинул ее на спину и прижал ее запястья к земле. Одним коленом он надавил на ее бедра, фиксируя ее под собой. Он был слишком огромным и тяжелым, чтобы столкнуть его с себя. Эрика не могла пошевелиться, полностью обездвиженная. Сердце лихорадочно стучало в груди, но вовсе не от страха.

Эрика нервно сглотнула, понимая, что была обречена. Она никогда не могла сопротивляться ему. Ее влекло к нему с самого начала, с самого первого вдоха. Она страдала по нему долгих четыре года прежде, чем они сблизились. Вот только то, что между ними происходило, нельзя было назвать отношениями. Маркус верно выразился перед самым ее выпуском. Она была просто игрушкой, с которой ему было приятно коротать вечера время от времени. Она была никем. Он был драконом.

— Ты укусила меня, — пророкотал он у самых ее губ.

В его глазах цвета бездны полыхало драконье пламя. Тяжелое дыхание опаляло лицо пряным жаром.

— Между нами все кончено. Уже как семь лет, — нашла в себе силы сопротивляться Эрика.

Пусть она и не могла сравниться с ним физически, но рот ей никто не заткнет. Она больше не была наивной девушкой с разбитым сердцем. Она не позволит ему снова сломить ее.

— Кто тебе такое сказал? — прищурился Маркус, и на его тонких губах заиграла опасная улыбка.

— Вы, профессор.

— Тебя укусить в ответ, чтобы ты перестала называть меня «профессор» и наконец вспомнила мое имя? — мрачно нахмурился он, приподнимаясь на руке, которая была свободна от удерживания ее запястий у нее над головой.

Эрика прищурилась, с отчаянной отвагой встречая его взгляд, и ничего не ответила.

Маркус сдвинул черные брови над переносицей и наклонился к ее губам. Его ноздри затрепетали, втягивая ее запах.

— Тебе никогда не удавалось обвести меня, Эрика, — произнесенное рокочущим рыком ее имя казалось таким правильным из его уст, таким красивым. — Я всегда знал, что тебя тянет ко мне. Меня всегда тянуло к тебе в ответ. Да, я совершил ошибку, отпустив тебя. Однако ты вернулась…

— Я не возвращалась, — перебила она и дернулась в его хватке. Пальцы на ее запястьях сжались плотнее, не выпуская, хотя она и не надеялась. — Меня призвали на войну. Я здесь не из-за вас, профессор, — едко протянула Эрика, наблюдая, как темнеет от гнева его лицо. Только ей было все равно — пусть мучится так же, как она тогда. — Я отпустила мои наивные чувства к вам много лет назад и нашла новые отношения, — пусть и отчасти, но все же это было ложью. — У меня теперь своя жизнь, в которой вам нет места.

Маркус вдруг выпустил ее, резко поднимаясь. В его глазах на мгновение промелькнуло изумление, смешанное с болью, но он быстро взял свои эмоции под контроль, возвращая мрачное недовольное выражение на красивое мужественное лицо. Его кулаки сжались до побелевших костяшек, и он шагнул назад.

Эрика поднялась на ноги и отряхнула короткое до колен платье и куртку. Бросив на Маркуса мимолетный взгляд, она развернулась и направилась к коню, который стоял довольно далеко от места, где она выбежала к озеру.

Сердце сковало льдом, когда пришло осознание, что отказ ему сейчас причинил не меньше боли, чем его слова, брошенные много лет назад. Как бы она ни пыталась убедить себя, что все чувства к нему умерли за прошедшие семь лет, это было не так. Совсем не так. С трудом сдерживая слезы, Эрика ускорилась, мечтая покинуть эту долину как можно быстрее.

Вдруг на ее предплечье сжались пальцы, останавливая. Эрика вздрогнула и обернулась. Ладонь Маркуса легла на ее затылок, и он притянул ее к себе. Горячие губы поймали ее и утянули в жадный собственнический поцелуй.

Эрика всхлипнула и не смогла больше бороться с собой, прикрывая глаза. Она не отвечала, но и кусаться не стала.

Маркус отстранился и поймал ее лицо ладонями, согревая щеки и лаская их большими пальцами. Волны жара прокатывались от его рук, будоража задрожавшее от желания тело. Сердце ныло в груди, когда в голове проносился калейдоскоп воспоминаний всех тех мгновений, когда он так же трепетно ласкал ее в далеком прошлом. Разум кричал, что она не могла поддаться на его соблазнения, но тело никогда не слушалось ее рядом с этим мужчиной.

— Я знаю, что у тебя нет детей, Эрика, — нежно пророкотал ее имя Маркус, и она не сразу осознала смысл его слов. — Если ты нашла кого-то, мне жаль, но я тебя больше не отпущу. Ты моя. Я отказывался признавать это, но оставаться слепым больше не намерен. Ты…

Эрика резко оттолкнула его от себя, ударив ладонями в грудь. Он отшатнулся назад только потому, что не ожидал атаки, иначе бы ей не удалось сдвинуть его ни на шаг. Маркус был слишком силен, но сейчас оказался настолько ошарашен ее поступком, что позволил эмоциям отразиться на лице.

— Я тебе не принадлежу, — зарычала она на него и раздавила амулет в пальцах, бросая на землю между ними.

Столб ревущего пламени ударил вверх, заполоняя пышущим жаром все перед ней. Эрика бросилась бежать к коню, который в панике прядал ушами, глядя на полыхающий пожар у нее за спиной. Она подлетела к Азарту, взмахом клинка разрезала путы у него между ног, вскочила в седло и со всех сил ударила пятками. Вернув меч в ножны, Эрика вцепилась в поводья сорвавшегося в галоп коня.

Обернувшись, она смотрела, как Маркус шагнул сквозь стену огня так, словно она не доставляла ему каких-либо неудобств. Он мрачно смотрел ей вслед, хотя на его губах играла хищная улыбка.

Эрика отвернулась и пришпорила и так несущегося на пределах своих возможностей коня. Оставалось надеяться, что Маркус не вспомнит, что мог летать, и не бросится за ней в погоню. Хотя Эрика никогда не видела его другую ипостась.

Если так задуматься, она никогда не видела другую ипостась драконов. Возможно, ее и не существовало, а все дело было в их магии, которая отличалась от человеческой. Ведь даже прожив неделю в окружении драконов, Эрика не видела ни одного ящера.