Глава 5

Аделаида сразу предупредила меня, когда брала на работу, что я буду получать 3 процента от того, что продам. Я даже посчитала, сколько должна зарабатывать, чтобы неплохо жить по городским меркам. Значит жилье пока 5 латов. Еда… ну, где-то 50селдов. Сколько там мне нужно? Родители и столько никогда не тратили. Потом нужно будет ещё купить новую одежду, косметику получше, новые сережки… А потом я сниму себе жилье получше и обставлю его дорогой мебелью. Естественно, начну собирать на свое жилье. Квартиры в Эрзебете очень дорогие — 350 и более латов. Но думаю, за два года насобираю нужную суму. Или найду богатого жениха. А что? Я девушка молодая, незамужняя, интересная. Опять же фигурой не обделена.

Хороший план, правда?

И я была свято уверенна, что он сработает.

Сейчас уже даже не стыдно признавать какой молодой и глупой тогда была. А главное совершенно не желала учиться на своих ошибках. Прежде чем представлять такое радужное будущее стоило бы вспомнить про фиаско в ратуше, или про комнатушку. Но как-то не вспомнилось.

И тот факт, что в течение первых четырех дней я продавала не так и много, меня не огорчал. Продавать всякую мелочь мне не хотелось. Что на этом заработаешь? Ради жалких нескольких сельдов надрываться я не буду. А если человек хотел сделать крупную покупку, то чаще всего я путалась и не могла ничего предложить. У меня получалось продавать только тем людям, которые точно знали, что хотят и просто тыкали в это пальцем. А во всех остальных случаях приходилось звать Валерию. Та скрипела зубами, но подходила каждый раз, кода мне нужно было. Но все равно, я сделала три или четыре крупных продажи, чем очень гордилась. Мне казалось, что я уже заработала целое состояние, поэтому особо не напрягалась.

Так прошли мои первые четыре рабочих дня.

Уже перед выходными я заметила, что Валерия что-то подсчитывает на абаке — небольшой автоматической счетной машине. Удобная вещь, в школе я о таком мечтала — небольшие кнопочки с циферками и экранчик, на котором видны все подсчеты. А для работы ему достаточно было просто немного полежать на солнце. Но моим родителям абак был не по карману. А тут как-то не было повода начать с ним работать. Я вообще старалась не лезть в кассовые дела и все такое. В работе мне это не поможет, а лишнего геморроя на свою голову совершенно не хотелось. Но тут как раз совпало, что целый день была дождливая погода, покупателей почти не было. От скуки я успела переделать все, что мне вообще позволено было делать — убрала пыль по всем полкам и товарам, проверила, везде ли есть ценники, рассортировала товар на складе, по добавляла товар на полочки. И так всего по мелочи. И что особо порадовало — в этот раз обошлось практически без подзатыльников.

Делать было решительно нечего. Поэтому я спросила, не особо надеясь на ответ, потому что уже привыкла, что Валерия отвечает, только если это по делу, или объясняя мне что-то:

— Что ты делаешь?

И случилось чудо! Моя наставница снизошла до ответа:

— Подсчитываю свою зарплату за полмесяца.

— Как? — вот это уже было интересно. Мне и в голову не приходило, что можно подсчитать свой заработок.

— Подбиваю общую сумму продаж и высчитываю свой процент, — не прекращая работать, ответила она.

— И много ты заработала? — я даже ближе подвинулась, чтобы узнать.

— Пока я насчитала 3 лата, 75 сельдов, — не поднимая головы, ответила та.

— А я? Много я заработала?

Словами не передать, в каком радостном возбуждении я находилась. Моя первая зарплата! Первые заработанные мною деньги!

— Ну, сейчас посчитаем, — как-то слишком легко и быстро согласилась Валерия и отложила в сторону свои подсчеты, сделав предварительно пометку, где остановилась. И взялась подсчитывать мои продажи. Это оказалось не трудно. Лист Валерии был исписан кучей маленьких сумм, а на моем всего восемь записей. Но зато суммы были покрупнее.

Валерия быстро все подбила и, подсчитав, выдала:

— Семьдесят восемь сельдов.

И как ни в чем не бывало, вернулась к прерванной работе. На меня будто кто-то вылил ушат холодной воды. Я не могла поверить, в то, что это моя зарплата.

— Не может быть… — выхватив у Валерии абак, я неумело принялась пересчитывать. Не может быть… она наверное где-то запятой ошиблась… Такого просто не может быть…Результат меня убил. — Семьдесят семь сельдов…

— Да? — удивилась Валерия, забирая у меня абак и снова пересчитывая. — Действительно… тут округлять нужно в меньшую сторону.

Мой шок нельзя было описать словами. Как это семьдесят восемь сельдов? Как же так? Я же и пыль протирала… И убирала… и продажи были… крупные… Мне же пять латов за квартиру нужно….

— Но почему у меня так мало?

— Насколько ты продала, — продолжая подсчеты, ответила Валерия.

— Но я же со столькими разговаривала… и столько раз тебя звала… — мне хотелось плакать. Где мне взять денег на оплату жилья? Да какое там… Что я буду есть?

— Ты предлагаешь мне заплатить тебе за то, что я бегала как лошадь в мыле, разрываясь между своими и твоими покупателями? — наставница удостоила меня взгляда и ехидно поинтересовалась. — Или ты планировала получить зарплату за ту работу, которую делала я?

Я так и не смогла ответить, чувствовала, что если сейчас открою рот — разревусь. Поэтому молча покивав головой, пошла за тряпкой и принялась протирать идеально чистые полки. Это помогло мне немного успокоиться и не разреветься.

Как закончился день, не помню. Мои мысли метались от «о, боже, как это несправедливо!» до «господи, что я буду дальше делать?». Вечером, выйдя из магазина, я побрела по обыкновению в свою унылую комнатушку, чей вид продолжал вгонять меня в депрессию, а просто пошла по улице, продолжая думать, и думать, и думать… Очнулась только тогда, когда неожиданно оказалась возле летнего кафе, где официантка подсказала мне куда идти искать работу. Она и сегодня была там. Моталась между столиками, улыбалась посетителям, хотя, между нами девочками, лучше бы ей этого не делать. И по-прежнему мне не нравилась. Было в ней что-то такое, что меня раздражало. Хотя… почему только что-то? Меня раздражало, кажется, все. И то, как она постоянно носится туда-сюда, делая вид, что не устала и работа ей в радость. Глядя на неё можно подумать, что ей и вправду есть дело до этих людей, с которыми она говорит.

Не знаю почему, несмотря на все свое раздражение и неудовольствие, я пошла и села за один из крайних столиков. Да, знаю. Денег у меня не было и не предвиделось. Тратить последние сельды на посиделки тут, было как минимум не рационально. Да собственно я ничего так и не заказала. Просто сидела весь вечер и наблюдала за официанткой.

Не знаю, что меня удерживало, почему не ушла. Также, как и не знаю, куда делась моя злость. В какой-то момент я поняла, что она меня заметила. И стало неприятно от того, что не подходит. Вспомнились все мои наганяи от Валерии и стало стыдно, что тогда её досталось из-за меня. Появилось желание извиниться. Но девушка все не подходила. А я все не уходила, досидев практически до закрытия.

Стемнело. Люди один за другим начали расходиться по своим, уютным и не очень домам. Помню, в тот вечер я впервые задумалась о них: кто они? Куда уходят? Чем живут? Некоторые из прохожих напоминали моих односельчан. Как же просто там все было, у родителей под боком. Ешь, пей, учись, выполняй не такую уж и тяжелую работу… Все друзья и знакомые остались там. Все, что я знала.

Здесь в Эрзебете все иначе. Другие люди, другие ценности. В моем родном селе ценились те, кто работает руками. Здесь нужно продавать. Для этого нужны другие умения, которым, глянем правде в глаза, в школе не учат.

Может и вправду вернуться домой? Выйти замуж за кого-то из одноклассников, нарожать ему детей и доживать век, няньчась со внуками? Как выяснилось, чтобы зацепиться здесь, в городе нужна железная хватка и твердый характер. И деньги. Да и богатый жених мне вряд ли светит… Я уже успела понять, что в этом городе есть девушки на любой вкус — и моложе и старше меня, наивнее или опытнее, умнее и глупее. И уж точно есть и красивее, и интереснее.

Я так задумалась, что не заметила, как официантка села рядом. Из транса меня вывел звук стукнувшегося о столешницу подноса, который она положила прямо передо мной.

— Что б ты сто лет жива была так пугать!

У меня дома не принято было желать людям зла, независимо от ситуации. Мама с детства учила меня, что все посланное тобой в мир, вернется приумноженное в сто раз. Поэтому в ходу всегда были такие выражение.

Официантка только улыбнулась, услышав это, и велела:

— Рассказывай.

— Что тебе рассказывать? — требование было таким неожиданным, что я просто растерялась, не понимая, что ей нужно.

— Почему ты тут сидишь… — она сделала жест рукой, упреждая мой ответ. — И не нужно говорить, что просто не выбрала пока. Ты тут несколько часов просидела без движения.

Мне стало неловко, и я встала:

— Да, пожалуй, я пойду…

— Уверенна? — вопросительно приподняла бровь девушка и я застыла.

Нет, неуверенна. Все проказ и наказания на мою голову! Но я действительно не знала, чего хочу. Точнее, оказалась в такой ситуации, из которой не знаю, как найти выход. И спросить некого. Ведь единственный, кого я знаю кроме Валерии и Аделаиды — это сидящая напротив официантка, которую из-за меня так пропесочили, что мама не горюй.

Сама не знаю, что заставило меня сесть. И что заставило рассказать ей все, без утайки.

— Самое обидное — что Валерии не угодишь! — возмущалась я в конце. — Чтобы я не делала все не так. А если хоть что-то так — то она этого не замечает! Я так больше не могу! Она специально ко мне придирается!

— Подожди… — остановила она меня. — Но ведь Валерия не виновата, что ты мало продавала. Это было твое решение не подходить к покупателям…

— Да, но я же не думала, что ничего не заработаю…

— А как ты думала будет? — удивленно приподняла бровь моя собеседница. — Что ты будешь приходить, выполнять необходимый минимум время от времени и на тебя все будет с неба сыпаться? Нет, так не бывает.

— Я это понимаю! — горячо возразила я. — И не боюсь работы! Каждый день протираю пыль и…

— Ты горничная? — перебила меня она.

— Нет… — удрученно ответила я. — Продавец…

— Тогда почему тебе должны платить за работу, которую делает горничная?

Я не нашлась что ответить, просто хлопая глазами. У неё это звучало так просто и так логично.

— Суть всего, что тебе говорит делать Валерия и всего, чему она тебя учит сводиться к одному — ты должна продавать. А ты этого не делаешь. Ты заставляешь её бегать как сумасшедшую, разрываясь между выполнением своей работы и твоей.

— Но я же не умею продавать, так как она! — жалкая попытка оправдаться, обреченная на провал.

— Так ведь и она не умела, — возразила она. — Но научилась. Потратила на это кучу времени, но научилась. Что тебе мешает?

— Ну…

— Смотри на неё, учись у неё, раз она самая лучшая, — посоветовала та, кого я уже готова была записать в подруги. — Тогда ты тоже станешь лучшей. Если не знаешь, что сказать — говори её словами. Раз Валерия так говорит, значит это правильно. И учись, постоянно учись всему: как лучше говорить, изучай товар, своих клиентов. Особенно клиентов.

— Они твой хлеб, — легко пожав плечами, пояснила девушка напротив.

— Откуда ты все это знаешь?

— Жизнь научила, — улыбнулась она.

А вот я тут же скисла.

— Мне жизненные уроки, наверное, не светят…

— Почему?

— Я практически не заработала денег, не знаю чем платить за жилье и вообще.

— Ну, — моя собеседница легко потрепала меня по руке. — Это поправимо. Если возьмешься за голову — сможешь что-то заработать до конца месяца. А если не уверенна… То приходи сюда после работы. Нам как раз нужна подменная официантка. Зарплата не большая, но чаевые хорошие. Плюс бесплатное питание.

— А меня возьмут? — в памяти ещё живы были предыдущие походы по собеседованиям.

— Я поговорю с хозяйкой и Хильда возьмет тебя к нам в смену, — уже совсем по-деловому заговорила она. — Будешь моей напарницей.

— Согласна! — быстро выпалила я, боясь, что она передумает. Кстати… — А как тебя зовут?

— Каталина Омай, — представилась моя теперь уже подруга. — Можно просто Кати.

— Эльза Гримзон, — ответила я тем же.

Тогда я ещё не знала, насколько важным человеком в моей жизни окажется Каталина.