Глава 10

Следующий день должен был быть моим выходным. Вообще выходным. Но, благодаря Тео, он превратился в смену с Кати.

Поймите правильно. Каталина из тех людей, которые нравятся абсолютно всем. Даже если она говорит что-то неприятное, то говорит это так, что ты остаешься ей за это благодарен. Работать с Кати для меня всегда было в удовольствие. Но сегодня мне не хотелось видеть вообще никого. И мысль о предстоящей смене в кафе не вызывала у меня ничего кроме стойкого чувства раздражения. И не только эта мысль. Все вокруг вызывало во мне то же чувство: соседи в очереди в душ, вещи, которые скопились за неделю для стирки, сгоревшая яичница.

Чертов Тео! Целый день все валилось из рук, потому, что он не выходил у меня из головы!

В итоге, последние несколько часов я просто просидела на своем любимом подоконнике, бездумно глядя перед собой. И естественно опоздала на работу.Правда, ругать меня за это никто не стал. Кати, умничка моя, поздоровалась и просто дала в руки фартук с подносом. Весь вечер прошел как во сне. Я что-то делала, с кем-то говорила. А мысли были с Тео. Почему он ушел? Почему оставил одну на площади? Нет, я, конечно, сама этого хотела… Сама ему об этом сказала.

Но почему тогда мысли о нем не выходят из головы. И каждый парень на него похож, и везде слышится его голос. Иногда я ловила себя на том, что вглядываюсь в лица посетителей, пытаясь отыскать знакомые глаза.

Временами на меня накатывала какая-то непонятная злость: на него или на себя. Или вообще на весь мир оптом. Но быстро проходила.

Никогда не думала, что в книгах не преувеличивают. Сегодня мир вокруг действительно был не такой как вчера — краски, звуки, запахи… Все было таким… тусклым, неярким, невыразительным. Не знаю, как это описать. Все чего мне хотелось — просто увидеть Тео.

А потом мне пришла в голову гениальная мысль — может это грипп? Это, конечно, был сарказм. Я, кажется, уже знала, симптомы какой болезни у меня проявляются. Имя ей — влюбленность. И почему-то продолжала уверять себя, что поступила правильно. Тео мне не подходит. Мы с ним вообще разные! Да и не до этого сейчас. У меня две работы и плата за аренду.

Так что оставалось надеяться, что это как порез — само пройдет

Естественно, Кати, не могла не заметить, что я как лунатик — куда-то хожу, что-то делаю, но смысла в этом нет никакого. И она поступила так, как поступила бы любая хорошая подруга — сначала принялась командовать мною, придавая осмысленность моим метаниям по площадке и кафе, а потом, когда мы дожили до закрытия кафе, вытянула из меня подробности знакомства с Тео и двух свиданий.

Я и сама не заметила, как выложила все подчистую.

— Ну… — протянула Кати, протирая стол. — Вообще удивительно, что Тео позвал тебя на свидание. Да ещё и не одно.

— Что в его вкусе больше длинноногие и пышногрудые блондинки? — съехидничала я в ответ, собирая бокалы.

— Ну, не знаю, кто там в его вкусе, — Каталина отвлеклась от протирания стола и облокотилась на него, изобразив на лице задумчивость. — Только он никого не приглашает на свидание. Никогда. Как правило, он идет в клуб, знакомится с кем-то, они проводят вместе ночь и расходятся. Никто никому ничего не должен.

— Ты так легко об этом говоришь… — неодобрительно фыркнула я.

— А что в этом такого? — снова пожала плечами Кати. — Два человека пришли в клуб с конкретной целью — провести хорошо время. Встретились, удовлетворили свое желание, разошлись. Они никому не мешают и никого не заставляют делать также. Это личное дело каждого с кем коротать ночь — с любимым, или со случайным партнером.

Я не знала, что сказать. Мне то ещё ни с кем проводить ночь не доводилось. Поэтому напустив на себя понимающий вид, я понесла стаканы в мойку. А в голове всю дорогу набатом звучали слова Кати: "Он никого не приглашал на свидания". Почему-то от осознания того, что я для него не такая как все, появился восторг, и губы сами собой растягивались в улыбку. Это у меня с утра было отвратительное настроение? Пф-ф-ф!

— Сколько радости от мытья стаканов, — словно из ниоткуда возникла рядом Кати.

— Чтоб тебе сто лет жить! Как ты меня напугала! — я шумно выдохнула. — Как ты так тихо подошла?

— Тихо подошла? — она широко улыбнулась. — Я тут уже минут десять стою, наблюдаю, как ты моешь этот стакан.

Я покраснела. Появилось такое чувство, словно меня поймали на воровстве, как минимум, а вместе с ним срочное желание оправдаться:

— Я… я… я… Просто задумалась..

— Догадываюсь я, о ком ты задумалась, — беззлобно поддела меня Кати, заставив покраснеть ещё больше, хотя, казалось бы, куда ещё?

— Я...

— Послушай, Эльза, — она облокотилась на краешек стола. — Не торопись ставить крест на Тео. Он славный парень, и кажется, ты ему по-настоящему понравилась.

Вместо ответа я снова уставилась на стаканы. Кати вздохнула:

— Думаю, он также сомневался и волновался, как и ты, приглашая тебя на свидание.

— Почему это? — не знаю почему, моё раздражение опять вдруг проснулось. Просто казалось совершенно неправильным, что Кати говорит о Тео. — Ты же говорила, что у него было много женщин? Откуда ты кстати говоря это знаешь? Ты тоже была среди них?

— Нет, — она мягко и так понимающе улыбнулась, что мне стало стыдно. Даже до того, как она сказала: — Мы дружим с тех пор, как выросли в одном сиротском приюте.

— Ты… вы… — я пыталась лихорадочно сообразить, что в таких случаях говорят. Посочувствовать, что у неё нет семьи? Порадоваться, что она нашла своё место в жизни? Извиниться? Хотя за что? Я вроде не косячила. Можно так, на всякий случай… Превентивно, так сказать.

Но Кати меня опередила:

— Эльза, успокойся, — она дружески похлопала меня по плечу. — Да мы выросли в детском приюте. Но ничем не были обделены. У нас были еда и кров над головой. Софьюшка — наша няня, одинаково любила всех. Она заменила нам мать и помогла встать на ноги. И у меня самая большая семья — все дети постарше и младше, с которыми я жила и училась.

Каталина — самая удивительная девушка на свете. Как она умудряется настолько радоваться малому, что ты слушаешь и завидуешь? И все же меня интересовал другой вопрос:

— А Тео?

Моя подруга умиленно улыбнулась и с ностальгией начала рассказывать:

— А Тео всегда сильно выделялся на фоне всех нас. Этот парень никогда не был ребенком. У него всегда был такой взгляд… — она с задумчивым видом побарабанила пальцами по столешнице. — Тео всегда знал чего хочет. И никогда не говорил "Не могу" или "Не буду". Если требовалось что-то раздобыть или сделать — он искал способ. И не успокаивался, пока не сделает. Тео очень целеустремленный. И кстати, в отличии от нас всех, он воспринимал приют как нечто вроде сьемного дома. И как мог старался платить за ночлег и еду.

— Как? — я отложила губку, которой мыла посуду, и села на столешницу рядом с Кати.Рассказ стал действительно интересным.

— Меня подбросили в приют грудным младенцем, — она начала издалека. — А Софьюшка выходила и вырастила. Остальных к нам привозили государственные служащие либо полицейские, когда забирали у нерадивых родителей и отлавливали на улице. Тео пришел к нам сам. Рассказал, что ему девять, что его родина на севере Илмэйтара. Там у него осталась сестра и мать. Тео также рассказал почему ушел. Мать овдовела и второй раз вышла замуж. Её новый муж был против того, чтобы сын от первого брака жил с ними. Особенно после того, как родилась маленькая сестричка. В семье постоянно вспыхивали скандалы. Мать разрывалась между желанием сохранить семью, и любовью к сыну. Тео сказал, что слишком любит её, чтобы заставлять выбирать. Поэтому однажды утром собрал немного вещей и ушел.

— Не может быть! — невольно ахнула я.

Кати пожала плечами:

— А я ему верю. Мы знакомы больше десяти лет, росли вместе и никогда, ни разу на моей памяти Тео никому не соврал. Он хозяин своего слова. И если что-то пообещал — то обязательно выполнит.

Мне вспомнилось, как Тео в магазине сказал, что если после второго свидания я не захочу его видеть, то он меня больше не потревожит. И появилось какое-то непонятное тягучее чувство в душе.

Я тряхнула головой, пытаясь разогнать неприятные мысли и сосредоточиться на рассказе.

— В десять лет Тео впервые устроился на работу, — продолжила тем временем Кати. — После школы он подрабатывал курьером...

— Он и сейчас курьер, — вспомнилось мне.

Но подруга только усмехнулась, как бы говоря "Не торопись с выводами", и продолжила:

— Часть заработанных денег он приносил Софьюшке...

— Зачем? — снова вырвалось у меня.

— Тео говорил — помощь приюту. Я считаю — плата за временное жилье...

— Но у него же не было другого жилья, — честно скажу, смысл поступков Тео от меня ускользал.

— Он всегда говорил так: " Дом это не стены и крыша. Дом — это семья. настоящая семья а не то, что мы привыкли ею называть. Где-то там есть та единственная, которая будет мне любимою женой и хозяйкой в доме, который я для неё построю."

Что тут можно сказать? Вот и я молчала, просто слушая историю Тео.

— Софьюшка, конечно не брала его деньги, — вернулась к своим воспоминаниям Кати. — Тогда Тео начал покупать всякие нужные для приюта вещи: продукты, веники, совочки, постельное бельё или одежду для самых маленьких. И всегда говорил: "Либо бери, либо выкинь". Тео никогда не берет назад то, что дарит.

— Он очень гордый, — заметила я.

— Тео не гордец, — покачала головой моя подруга. — Просто он всегда знал себе цену, знал чего хочет и знал, на что может пойти, чтобы этого добиться.

— В смысле? — не поняла я.

— Ну, Тео не стал бы грабить или убивать, — заверила меня Кати. — Но понятие закон у него весьма и весьма растяжимое. Я бы сказала — этот человек живет по своим правилам, которые во многом пересекаются с буквой закона.

— А если не пересекаются?

— То он поступает так, как будет правильно, — с нажимом сказала Кати. — То есть, поступает по совести.

Это было сказано таким тоном, что даже последний идиот понял бы, что она не хочет развивать эту тему. Я решила не настаивать, и постаралась вернуться к прерванной беседе:

— Ты говоришь, что он приносил всякие вещи. И ваша нянечка их брала?

— У неё не было выбора, — ностальгически улыбнулась Кати. — Тео приносил их независимо от того, что говорила или делала Софьюшка и в итоге она смирилась. Тем более, что хоть она и не хотела этого признавать, но его помощь была очень кстати. Дела в приюте шли не очень. Софьюшка никому из детей не отказывала и в итоге в приюте всегда было больше сирот, чем прописано по государственным нормам. Естественно, что она едва сводила концы с концами. Тео до сих пор очень помогает им: помог построить ещё один корпус приюта, каждый месяц помогает с питанием...

— На зарплату курьера? — ахнула я.

— На зарплату владельца агентства по курьерской доставке, — почти ласково поправила меня Кати. — Он с самого детства понемногу откладывал и когда прежний владелец решил уйти на покой выкупил у службу доставки. Не сразу, конечно. Он договорился об оплате частями. Половина — а как раз столько у него и было — сразу, а остальное равными частями на три года.

Это было для меня шоком. Оказывается Тео действительно молодец. Он и приюту помогает, и своё дело наладил...

— Почему он мне это не говорил? — чужим голосом почти прошептала я.

— Думаю, Тео хотел, чтобы ты влюбилась в него, а не в его фирму и статус, — тихо сказала Кати.

— А почему не говорил про приют и детей?

— Не хотел, чтобы ты его жалела, — также тихо сказала Кати, глядя в сторону. — Можно стерпеть многое — нелюбовь, пренебрежение. Но жалость — это хуже всего. Да и потом, неужели это изменило бы твоё отношение к нему?

Я не сразу ответила. Словами не передать, сколько разных мыслей крутилось в голове. А сколько эмоций! Его поступок по отношению к матери и сестре, его прошлое… Всё моё представление о нем враз перевернулось. Как будто было два Тео — тот кто звал меня на свидание, и тот, о ком говорила Каталина. И все же… он был всего один. Мужчина предложивший мне своё сердце. Теперь, зная его прошлое и характер, я смотрела на этот поступок совсем иначе.

Из размышлений о Тео меня вывела Кати, просто хорошенько тряхнув. Только тогда я поняла, что она уже какое-то время не может меня дозваться.

— Эльза, ты в порядке? — подруга с тревогой заглядывала мне в глаза.

— Нет… — сиплым голосом честно призналась я.

— Иди-ка ты лучше домой, а я сама здесь все закрою, — Кати за руку потащила не делающую никаких попыток упираться меня к выходу. — И отдохни хорошенько.

— Кати, — уже в дверях я схватила её за руку. — Как думаешь… — я закусила губу, не решаясь спросить, — я… я… я ещё его увижу?

Каталина не сразу ответила. Она поправила на мне одежду. пока раздумывала, и, наконец, сказала:

— Я точно знаю только одно — раз Тео пообещал тебя не беспокоить, значит не будет искать с тобой встречи.

Случайно, или намеренно, но она натолкнула меня на идею. Я сама могу его найти! И попробовать поговорить.

— Кати, — я умоляюще заглянула ей в глаза. — Скажи, как его найти?

Толи это не такой уж и секрет, то ли её тронули мои щенячьи глаза, но раскололась она моментально:

— Здание его курьерской службы находится в южной части Эрзебета, на медовой улице. Названия я не помню.

— Спасибо, — я поцеловала её в щеку и крепко обняла. если бы сейчас не была глубокая ночь, то я бы побежала туда уже сейчас.

Но мне нужно было домой, отдохнуть, переодеться. Привести себя в порядок. Да и несмотря на радость, все же чувствовалась зверская усталость. В конце концов, я теперь знаю, где найти Тео. Остальное лишь вопрос времени.

Завтра пойду и поговорю с ним.

Могла ли я тогда знать, что увижу Тео очень и очень не скоро?