Глава 3

Не все бывает так, как ожидаешь

Порой не надо думать, так и знай,

Иначе даже то, чего желаешь

Сбежит — его не сможешь ты догнать

А если не загадывать напрасно

И лишнее себе не возжелать,

Все в жизни станет просто вдруг и ясно

Что заслужил не трудно получать.

Темные тени на стене неожиданно приковали взгляд как это порой было в детстве, когда летней ночью спалось всегда только с открытым окном, иначе страшная духота. Вот чего, спрашивается, проснулся? Словно вспомнился, как это было в школе, роман Сент-Экзюпери и захотелось узнать, а правда ли смеются звезды.

Бренд с досадой откинул одеяло и встал — спать не хотелось.

Спрашивается, почему? Уже завтра команда разбредется по разным мирам в поисках колдунов, способных вылечить Гиацинта, иначе полный каюк их родному измерению, то ли загорится как свечечка, то ли схлопнется как бумажные сёдзи… и что вот за дурь в голову лезет? В честь чего?

Дурь не дурь, а отпускать Мысль одну — ладно, не одну, а Ленньером, но один черт! — он не хотел, а командир внезапно принял ее сторону. Неужели так хорошо знает сестру, что готов ей доверять? А вот он не готов, женская непредсказуемость вещь опасная.

Впрочем, Мысль и на него дурно влияет — ретро-музыку начал, как выражались еще в ХХ веке, гигами таскать, благо мировая сеть не сдает свои позиции, а только укрепляет, там что угодно найти можно. С одной стороны, нельзя не признать «пагубность» ее влияния, порождающую такую мечтательность, что того и гляди помрешь, но с другой стороны нельзя не согласиться, что музыка очень красивая, а тексты очень содержательные. Бренд искренне полюбил «Синюю птицу» с такими красивыми песнями про несчастную любовь, что девушки под них просто обязаны плакать… а он мужчина, так что ни-ни.

Невидящим взглядом своих обалденно голубых глаз Бренд уставился в темноту. Показалось или он что-то слышал?

«Нет, не показалось»

— Это еще кто?! — Бренд изготовил к удару рога Тельца.

«Свои»

— Конкретнее, урод!

«Подойди к зеркалу»

— Баба я тебе, что ли, в зеркало пялится?! — вконец озверел сбитый с толку гипер.

«Иди, тебе говорят!»

Словно какая-то неведомая сила повлекла Бренда к единственному в его квартире зеркалу — шкаф был стандартный, так что витраж можно было бы и на заказ сделать, но утром надо перед чем-то завязывать галстук, для этой цели небольшая зеркальная вставка в ванной не годилась. Когда мужчина встал у зеркала, фокусируя глаза на своем отражении, он был уже практически уверен, что спит.

За спиной справа, словно оправдывая некие религиозные представления, стояла белая фигура. Бренд от неожиданности хлопнул в ладоши, чтобы зажечь свет — фигура не исчезла, лишь приобрела четкие очертания крылатого человека в белом.

— Хренов ангел! — не выдержал Бренд.

«Прости, но это все, что я могу. Разум Азии оказался неподатлив в контакту, сестра может только видеть всех вас, а говорить не выходит»

Гипер принялся костерить крылатых на чем свет стоит. Не мало не смущаясь осознанием того, что принцесса все-таки девушка. Это же надо такое проделать! Да с него верховного хватало, пока не сумел сломать его гипнотическое влияние, причем самостоятельно, настолько бешеном усилием воли, что потом даже жить какое-то время не хотелось. С того самого времени от телепатических штучек просто тошнило.

Странно, но король и королева при том частенько окликали его именно мысленно, но они «свои», поскольку тоже хотят скинуть верховного, да и радиус воздействия сильно ограничен, люди все-таки. Крылатого гада захотелось треснуть по морде.

«И не стыдно так думать об умирающем?»

— Умирает он, в ж… духу набирает! — от русских он уже поднабрался словечек. — Лезть в чужой разум подло!

«Если бы я лез, ты бы уже стал моей марионеткой»

— Ладно, какого черта тебе надо?

«Поговорить. Сядь, пожалуйста»

Хлопнув второй раз, гася свет, Бренд сел в любимое кресло и закинул ногу на ногу.

— Коротко и внятно, — сразу расставил он приоритеты.

Показалось ему или белая фигура была видна периферийным зрением? В знак протеста гипер закрыл глаза.

«Пойми главное — я хочу жить, и хочу, чтобы жили случайно возникшие измерения — это подло уничтожать их сейчас, когда там уже кипит жизнь, но я не знаю, кто это со мной сделал, ничего не могу посоветовать, а вот в процессе поисков я, возможно, и смогу помочь…»

Показалось Бренду или Гиацинт вздохнул?

«Сестра не просто так называла меня нахаленком, я и правда любил шпионить, действительно дерзил порой, но это все в прошлом, это ушло тогда, когда я потерял ее, и не хочу этого снова»

Говоря о сестре парень явно не мог сдержать своего к ней чувства — глубокая преданность, искренняя дружба, чистая как слезы братская любовь. Верилось, что и девушка чувствует то же самое, ведь все равно им теперь не расстаться, а никого другого у этих несчастных, одиноких Странников нет… что за чушь?! У них есть смертные друзья…

«Вот именно — смертные, в этом все и дело. Пройдут года, и они уйдут навеки, эти бабочки-однодневки»

Цинизма не было, была глухая тоска.

— Ты как докатился-то до жизни такой? А, высочество?

«Если хочешь, я покажу тебе, что никто не знает, кроме, может, сестры, она знает все мои мысли, как я — ее»

— Договорились.

После этого слова Бренд словно нырнул в омут памяти, временно став Гиацинтом…

…Он стоял на оси времени и смотрел на свой мир.

Любимой сестры Анны больше нет, она не вернется, как не вернутся отец и мачеха — для последней смерть дочери стала ударом, и она попросту не захотела жить, а с ней ушел и отец, хотя Гиацинт настойчиво звал его, напрягая связь. Один ребенок главы клана был мертв, второй жив, но уходила его любимая женщина, так что выбор был очевиден.

Да уж, взрослый мужчина обойдется без родителей, не так ли? Обычный смирился бы, тем более, что предстоит стать Верховным королем Странников, и представители кланов скандируют уже: «Да здравствует король!»; рядом верная и любимая Коралла, которую он может сейчас потерять, потому что нарушает правила. Он теряет все, но зато они будут живы, он поклялся в том в тот момент, когда коснулся кожи ритуальный клинок, и не просто коснулся, он был раскален, чтобы уродливый шрам на щеке продержался как можно дольше, позорным клеймом напоминая, что он не спас семью.

Теперь спасет. Какая разница, какой ценой.

Жрец Абсолюта — ныне тоже Верховный, вот ирония! — взялся за переделку оси времени, на его разум обрушился целый шквал боли и тяжести, но вот наконец ось вильнула, ярко вспыхнула и восстановилась. Странник рухнул как подкошенный, уже даже не почувствовав удара.

Сколько он пролежал без сознания Гиацинт не знал, но очнулся он на борту своего же корабля. «Князь серебряный» мягко дрейфовал в космосе, стараясь одновременно успокоить и утешить незадачливого хозяина, но тихая телепатическая песня только действовала на нервы, кажущиеся оголенными и залитыми напалмом. На услужливо включенном голографическом экране Гиацинт увидел результат своей работы: нежно смеющуюся Анну в объятиях ее возлюбленного, а затем родителей и… себя. Ось исправила все, и теперь существовал не один Гиацинт, а двое, и оставленная реальность принадлежала тому, другому.

Зато в той реальности, где нет магии, возникли двойники Странников, которых прежде не было, и, несмотря на запреты и табу, он увидел там же полукровок, а то и просто носителей драгоценной генетики крылатого народа. Что же он натворил?

Но тут сознания коснулся зов Анны. Его Анны, которая теперь, как и он сам, оказалась вне времени и пространства. Странник, лишенный клана, а, значит, и телепатической связи с себе подобными, не жилец.

Но маленький шанс у них есть, поэтому следует найти сестру.

Вот что он натворил…

…Тяжело дыша, Бренд схватился за сердца и выругал Гиацинта трехэтажным матом — это что же, паразит такой, наваял? А теперь расхлебывать все смертным, потому что они — вот же незадача! — хотят жить. Жить хотят все существа, если у них нет психических отклонений.

Фраза «Чтоб ты сдох» с губ так и не сорвалась, все же жизнь Гиацинта это и жизнь измерения Крипто тоже, да и не его одного.

— Хренов Огненный путь Амбера во плоти, — аттестовал его гипер.

Ответом послужила тишина, хотя ощущение его присутствия никуда не делось.