Восьмая глава

По темным и пустынным коридорам шли молча, Верховцев отправил двух бойцов вперед, на разведку, но и оставшиеся были готовы в любой момент вступить в бой. Мало ли кто здесь мог поселиться за эти два месяца, крепкие туннели самое то, для звериного логова. Можно не беспокоиться, что кто-нибудь сюда вломится, разрушив стены.

Но судя по всему, звери просто сгрызли кровавую кашу и отправились восвояси. Кирилл не замечал особых изменений, кроме как завалы из снега у самого входа. Снег занесло ветром на десяток метров вглубь убежища.

Вскоре впереди возникло две фигуры, и они прямиком пошли к Верховцеву, Кирилл тоже решил подойти, узнать, что там впереди.

— Командир. — Сказал один из разведчиков, им оказался Лось, а второй был Грач. — Впереди противников нет, мы прошли до самого шлюза, и нам так и не встретилось ни одного. Но у шлюза, буквально в двух метрах, мы нашли останки пяти тел, они, судя по всему, вышли наружу, но что их погубило — не понятно, их тела растерзали звери, остались одни лишь кости. Но оружия нет нигде, даже фрагментов.

— Кирилл! — Крикнул Верховцев, но увидев, что парень рядом, и продолжил уже нормальным голосом. — Слышал, значит?

— Слышал. — Не стал отрицать Кирилл.

— Ты говорил, что ваша группа единственная отправилась за помощью. Не знаешь, кому могут принадлежать останки

— Это, наверное, после нас отправилась еще одна группа, все-таки времени прошло много, люди могли не выдержать. Но не понятно, почему без оружия, у нас его оставалось много.

— Странные дела тут у вас творятся. — Задумчиво проговорил командир. — Мертвое убежище, которое по твоим словам было залито кровью, сейчас практически в стерильном состоянии. Да еще эти тела. — Верховцев посмотрел на Кирилла, и тот заметил, что оружие разведчиков теперь было направлено на него.

— Я так понимаю, вы меня подозреваете в чем-то? — Кирилл посмотрел Верховцеву прямо в глаза.

Командир долго всматривался в глаза Кирилла, потом махнул рукой, и бойцы опустили оружие.

— Не подозревает тебя никто. Просто ситуация странная.

— Я сам ничего не понимаю, это будто совершенно не то место, из которого мы два месяца назад выходили едва живыми от страха.

Группа всем составом внимательно слушала этот разговор, и было заметно, что после того, как командир приказал опустить оружие, все вздохнули с облегчением.

— Отдохнули? — Спросил Верховцев и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Выдвигаемся.

Никто спорить не стал, неуютно было людям в холодных, пропахших смертью коридорах.

Не став бродить по пустующим помещениям, группа спускалась по лестнице вниз. Так три раза. До останков тел они дошли минут через пятнадцать. Кирилл подошел к ним и, встав на одно колено, принялся осматривать. Ему никто не мешал, Верховцев рассматривал дверь, на предмет, как ее открыть. Несколько бойцов следили за тылом, а оставшиеся люди привалились спинами к стенам.

Понять, кем именно были при жизни эти останки, было невозможно. Кости были дочиста обглоданы, рядом не осталось даже фрагментов термокостюма. Оружия он тоже, ожидаемо, не увидел. Раз разведчики сказали, что его нигде нет, значит, его нигде нет.

— «Странно. Они что же, пошли на поверхность без оружия? Кому в голову пришла такая бредовая мысль? Кто же вы такие, ребята? Что могло произойти, чтобы вы пошли на такой риск?» — Не найдя ответов на эти вопросы, Кирилл поднялся и подошел к Верховцеву.

— У тебя ведь есть ключ от двери? — Поинтересовался командир. — А то я смотрю на нее и понимаю, что в другом случае ковырять ее придется долго.

— Замок кодовый. — Сказал Кирилл и подошел к двери, нажал на стене в определенное место, и там открылась клавиатура. Парень быстро ввел восьмизначный код, после этого за стеной защелкало, зашипело, и дверь медленно начала подниматься. — Вот и все. Осталось пройти шлюзование, и мы окажемся на жилых уровнях.

— Значит так, бойцы, будем проходить шлюз двумя группами, первая будет состоять из десяти человек, во второй будут ученые. Ну все, пошли. — Верховцев первым шагнул в открывшийся шлюз, Кирилл хотел последовать за ним, но сначала подошел к Волку, он шел во второй группе, и протянул ему пластиковую карточку, на которой был напечатан код двери. Потом вернулся к шлюзу и шагнул внутрь.Нужно чтобы если их будут встречать, не началась стрельба, по Кириллу никто стрелять не будет.

Как только все десять человек зашли внутрь, Кирилл нажал кнопку на панели и дверь поползла вниз.

— «Ну все, вот мы и дошли.»

**********

Шлюзование длилось всего несколько минут. Когда же открылась дверь, отделяющая шлюз от жилых уровней, Кирилл не поверил своим глазам. Все, в тускло освещенном помещении было завалено мусором, были наставлены какие-то баррикады, а самое главное — везде были кровавые подтеки. В центре было самое настоящее кострище, потолок над ним был полностью черным от сажи, стены тоже были сильно ею испачканы.

— Да тут была настоящая война. — Присвистнул Верховцев, остальные бойцы взяли под прицел все коридоры, ведущие в это помещение, их было аж три штуки. — Жители, как я вижу, времени зря не теряли. Как думаешь, что здесь произошло?

— Понятия не имею. — Ошарашено ответил Кирилл. — Когда мы уходили все наоборот порядок наводили. — Едва он договорил, как дверь шлюза вновь поползла вверх, через десяток секунд в помещение вошла вторая часть группы. У каждого, кто входил, на лице было удивление. Они ведь пришли сюда, чтобы спасать людей от бактерий, а жители тут еще между собой войну устроили.

— Так, разберемся. — Сказал Верховцев. — Кирилл, куда здесь можно поставить оборудование, чтобы в случае чего оно не пострадало?

— Тут есть кладовка. — Кирилл подошел к едва заметной от сажи двери, подергал за ручку и та открылась. — Вот сюда и можно его поставить.

— Ян! Гром! — Крикнул командир. — Тащите это барахло сюда. — Бойцы тут же похватали оборудование и начали ставить его в небольшой кладовке.

— Нужно разделиться и найти живых людей, мы ради этого сюда и пришли. Ян и Гром остаются с учеными. Остальные делимся на три группы: в первой я, Кирилл и Волк. Во второй — Грач, Совун, Ворон. В третьей — Лось, Беркут, извиняйте, братцы, вы идете вдвоем. Вопросы?

— Есть, командир. — Шагнул вперед Совун. — Стрелять на поражение, если встретим агрессивно настроенных людей или захватывать живыми.

Верховцев увидел, как Кирилл напрягся и ответил.

— Живыми. В крайнем случае ранения.

— Вопросов больше нет.

— Если нет, то расходимся. Встречаемся здесь через один час. Связь у всех работает?

— Так точно.

— Тогда погнали.

Все три группы разошлись каждая в свой тоннель. Кирилл все пытался понять, что здесь могло произойти, чтобы жители устроили боевые действия в своем же доме. А бои проходили не шуточные. Коридор так же был местами завален мебелью, было такое ощущение, что люди пытались от кого-то защититься. Большинство завалов были разрушены. Обломки были щедро залиты кровью. Завалы делали из всего подряд, не только из мебели. Снятые двери, какие-то коробки, бытовая техника. Здесь было абсолютно все. Все, но кроме тел. До сих пор не было найдено ни одного тела. Но было бы глупо, если бы тела бросали прямо на месте, иначе бы тут было не продохнуть.

Заглядывали в каждую комнату, все было брошено и совершенно никаких следов людей.

Вскоре коридор закончился, и группа вышла в просторное помещение, гораздо большее, чем предыдущее. Судя по всему здесь люди и жили. Из этого помещения вело множество дверей. А где еще жить, как не в квартирах, куда и вели эти самые двери. Но не только это говорило о том, что здесь жили люди, после того, как Кирилл с ребятами покинули убежище. Возле одной из стен было что-то похожее на сцену, сложенную из досок, а перед ней стояло множество стульев. Раньше стояли, а сейчас некоторые были перевернуты, некоторые просто сломаны. В центре так же был большой костер, заваленный каким-то мусором. Отсюда было не видать.

Не говоря ни слова группа принялась осматривать квартиры. Они, как и предполагалось, были пусты. Ни тел, ни людей. В одной из квартир, Кирилл подошел к письменному столу и увидел на нем толстую тетрадь. На обложке было написано « Это дневник Михайловой Ирины» Конечно, всех учат с детства, что читать чужие письма и дневники нельзя, Кирилл все же открыл его. Не от любопытства, просто он должен был открыть тайну того, что тут произошло, пока его не было. С самого начала он не стал читать, первая запись, сделанная красивым и ровным почерком, была задолго до тех событий. Кирилл перелистал практически в самый конец и принялся читать.

Какой сегодня день, я не знаю, поэтому пусть будет понедельник.

Вчера Степанов увел мужчин убивать Диких. Почему еще недавно нормальные люди стали вдруг хуже зверей, я не знаю, да и никто, наверное, не знает. Они часто стали на нас нападать, их нападения получалось отбивать, но стали подходить к концу патроны, и Степанов решил, что Диких нужно всех уничтожить. Либо мы их, либо они нас. Он и еще пятьдесят мужчин вчера утром отправились их убивать. Поначалу стрельба стояла такая, что было слышно даже здесь, но потом она неожиданно стихла. Мы подумали, что все кончено и мужчины скоро вернутся, но они не пришли ни вечером, ни ночью, как не вернулись даже утром. Никто не решается пойти и проверить, что же там произошло.

Сидим и ждем их возвращения.»

Вторник.

Они, наконец, вернулись. Все вместе. В бою они не потеряли ни одного человека.

Мы все выбежали из квартир и бросились было их поздравлять. Но те никак не отреагировали. Молча разошлись по своим квартирам, и выражения лиц их были совсем уж не радостными. Степанов так же закрылся в своем кабинете.

Скорее всего, у них шок. Им просто нужно отдохнуть.

Среда.

Они уже не люди! С ними произошло что-то ужасное.

Многие из мужчин имели семью. Ночью, когда мы все собирались спать, мы услышали душераздирающие крики. Поначалу мы не поняли, что происходит. Вышли из квартир и обомлели. Одна из квартир была распахнута, возле порога лежала женщина, а над ней один из добровольцев. В руках у него был мясницкий нож, и он буквально рубил тело женщины. Рядом с ней лежали и их дети, тела их были страшно изуродованы.

Через несколько секунд крики слышались и в других квартирах. Люди в панике бросились в свои квартиры и заперлись на все замки.

Крики вскоре стихли, но никто не решился покинуть свои убежища. В основном это были старики, женщины и дети. Только, едва дыша, прислушивались к звукам.

Четверг.

Как прошла ночь, я не помню. Всю ночь сидела и прислушивалась. Боялась пошевелиться, после чего все тело страшно затекло.

Из оцепенения меня вывели звуки. За дверью кто-то начал тихо завывать. Сначала, казалось, что это просто завывание, но вскоре можно было различить мелодию. Завывание подхватили остальные люди… Люди ли? Помимо этих звуков были и другие, какой-то грохот, такой обычно происходит, когда вбиваешь гвозди.

Через некоторое время я почувствовала запах паленого мяса. От него меня чуть не вывернуло наизнанку. Неожиданно моя дверь просто влетела внутрь. На пороге стоял окровавленный человек. Он ударил меня по голове, и я потеряла сознание.

Пятница.

Что со мной? После того как я очнулась, у меня в голове звучит голос. Мне от него становится очень страшно. Он какой-то совсем мертвый. Он звучит постоянно, не замолкая ни на минуту. Большую часть времени он говорит не разборчиво, но по тону ясно, что он что-то требует от меня. Но иногда он говорит четко. Он хочет, чтобы я убила соседку. Не объясняет мне, почему я должна это сделать, он просто требует.

Наверное, я схожу с ума.

Суббота, да какая, к черту разница!? Я ее убила! Ха-ха! Убила!

Пришла к ней ночью и зарезала. Хозяин будет мной доволен! Пусть он видит, что я предана ему и исполняю все его приказы.

В следующей записи каллиграфический почерк обретает совершенно невообразимый вид. Все буквы разных размеров, слова идут под хаотичными углами. Да к тому же большинство совершенно невозможно прочитать. Там были слова: «Смерть», «Хозяин», «Убить всех», «Они не достойны жить», «Он хочет» По этим отрывкам было не понять смысла записи.

Кирилл бросил дневник и пулей вылетел из квартиры. Возле самой двери он столкнулся с Волком. Тот от неожиданности сделал шаг назад. Но Кирилл на это не обратил внимания. Он не замечал и обломков стульев под ногами. Парень бежал к кострищу. Едва добежав до него, принялся раскидывать из него мусор в разные стороны.

— Кирилл! — Окликнул его Верховцев, он услышал шум и пришел. Теперь они с Волком непонимающе смотрели на парня. — Что случилось?

— А вот что! — Кирилл в бешенстве бросил какой-то предмет им под ноги. — Они сошли с ума!

Верховцев присмотрелся к предмету, это оказалась человеческая кость, полностью обгоревшая и черная.

— Они убивали друг друга, а потом сжигали на кострах!

— Зачем?

— Не знаю! Я нашел дневник, и там было написано, что после нашего ухода люди почему-то превратились в диких зверей. Оставшиеся люди решили их уничтожить, а в итоге сами ими стали, они убили свои семьи и сожгли на костре. Запись обрывается на полном бреде. Девчонка сошла с ума! Твердила о каком-то хозяине. — Кирилл выпалил все это на одном дыхании, а после закашлялся.

Верховцев не стал задавать лишних вопросов и принялся вызывать остальные группы. Минут пять ему никто не отвечал, но потом рация зашипела, и раздался усталый голос Совуна.

— Командир… — Едва слышно сказал боец. — На нас напали какие-то люди. Нет, не люди, звери. Они практически все были раздеты. Поначалу мы пытались взять их живыми, но они вдруг прыгнули на нас с какими-то железками. Грача убили мгновенно, вогнав ему штырь в горло. После чего мы с Вороном вступили в рукопашную, стрелять в них не было возможности. Но их было слишком много, Ворон тоже погиб. Я лично одному их них вспорол живот, но тот даже не заметил, как из него посыпались кишки, продолжал наносить удары. Командир, мне тоже конец. — Такая длинная речь далась бойцу с трудом, и он закашлялся, во время кашля были слышны булькающие звуки. — Мне самому вспороли брюхо. Хе-хе, не думал, что умру от рук каких-то голых человечков. — На этом связь оборвалась.

— Совун, Грач, Ворон, твою мать! — Прорычал командир. Он тут же принялся вызывать Лося с Беркутом, но ему в ответ отвечали помехи. — Бегом к ученым!

Он не стал никого ждать и молнией рванул по коридору. Волк с Кириллом не отставали.

Когда они добежали, то сразу увидели растерзанные трупы Яна и Грома. А вот ученых видно не было, только кровавый след, ведущий на нижние уровни. Туда, где находился технический уровень. «Неужели, все будет как в том сне? Все равно! Пусть там будет хоть сам дьявол, но у него Надя! Нужно скорее бежать следом!»

Верховцевс Волком так же думали, и поэтому похватали подсумки с патронами погибших товарищей, гранаты, чисто на всякий случай, в тесных коридорах их взрывать опасно для здоровья. Здоровья того, кто ее бросает. Так и контузию с осколками поймать своим бренным телом можно.

Товарищи пошли по кровавому следу, дошли таким образом до лестницы, прислушались и медленно принялись спускаться. Хотелось броситься бегом, но тогда есть шанс умереть, так и не дойдя до цели. А как они смогут помочь, если будут мертвыми? Правильно, никак. Поэтому тихо.

**********

Когда они по кровавому следу дошли до самого нижнего, технического, уровня, все трое услышали какое-то заунывное пение за дверью. Дверь была та же самая, что и во сне Кирилла.

Верховцев принялся медленно поворачивать колесо запорного механизма. Волк с Кириллом направили оружие на дверь, на случай того, что из-за нее кто-то выскочит. Когда дверь открылась, Верховцев одним едва уловимым движением ушел в сторону, чтобы не стоять на линии огня. Но из помещения так никто и не появился, однако, пение, а то, что это именно пение, сомнений не было, стало еще громче. Звук шел откуда-то из глубины. Свет там был отключен, поэтому пришлось включать фонари. Был риск, что на свет сбегутся все враги, но и без света ничего сделать нельзя было. Не вслепую же идти.

Едва фонари осветили помещение, как все трое рефлекторно сделали несколько шагов назад. На полу лежало множество тел. Если бы это были просто тела, то ничего бы страшного, ну тела и тела, что такого? Но они были в ужасном состоянии, изуродованые, изрубленные, у многих не хватало некоторых частей. Запах. Здесь стоял такой отвратительный запах, что начинали слезиться глаза. Странно, но когда они стояли за дверью, то никакого запаха не было. Не почувствовать не могли, потому что такой смрад можно почувствовать за километр.

Кирилл пытался найти знакомые лица, но те были так изуродованы, что это не представлялось возможным.

— «Что, черт возьми, здесь происходило?!»

По лицам Верховцева и Волка можно было понять, что они задаются тем же вопросом. Это уже сумасшествие какое-то!

Как бы то ни было, идти вперед нужно, не бросать же своих товарищей в этом аду. Кирилла передергивало, когда он думал, что эти нелюди могли сделать с Надей. В его крови начинала клокотать самая настоящая ярость. Хотелось разнести тут все и разорвать этих существ зубами. Внутренний голос робко шептал ему, что это ведь люди, что он многих знал, и некоторые люди были ему близки. Но стоило посмотреть на тела на полу, как внутренний голос мгновенно заткнулся, молча признавая, что такое с телами могли сделать только монстры. Даже звери такое не делают.

Они медленно продвигались вперед, аккуратно перешагивая тела. Чертово завывание мешало слышать окружающее пространство. И естественно все трое поздно поняли, что вокруг них стоит около двух десятков полуголых существ. Они действительно были практически раздеты, на них была только набедренная повязка. Там были и женщины и дети. У всех на лицах застыла гримаса лютой злобы и ненависти. Тусклый свет от фонариков не давал возможности понять точное количество врагов. Но как было сказано выше, не меньше двух десятков.

Еще мгновение назад они с ненавистью смотрели на людей, но неожиданно они бросились на троих товарищей. Жалости ни у кого из троих не было и они принялись стрелять. Пули прошивали тщедушные тела насквозь, вырывая из дела куски плоти, но их это не останавливало. Кирилл, Волк и Верховцев стояли спина к спине и стреляли. Они быстро поняли, что стрелять нужно прямо в голову, только после этого дело пошло лучше. Около десятка были уже уничтожены, но тех будто меньше и не стало.

— Перезарядка! — Крикнул Кирилл.

Волк стал прикрывать парня, они с Верховцевым стреляли гораздо экономнее и точнее, поэтому перезарядка им еще не требовалась. Кирилл поменял магазин буквально за секунду, и тут же вступил в бой.

— Перезарядка! — на этот раз крикнул Волк. Теперь его прикрывал Верховцев. Но и у него закончились патроны, он крикнул и принялся менять магазин. Кирилл его прикрывал. Везти им так больше не могло и бывшие люди все-таки прорвались. Завязалась рукопашная. Лезвия клинков у Верховцева и Волка были практически не видимы глазу. Иногда было такое ощущение, что они просто махнули рукой, и у врага отвалилась рука. Так все быстро было. У Кирилла дела шли не так хорошо, он не был профессионалом в рукопашной, как и не очень хорошо умел владеть огромным клинком, больше похожим на мачете. Но это ему не мешало рубить врагов, медленно, но зато в каждый удар он вкладывал всю ярость и злость. Вскоре он понял, что зря это делал, силы стали очень быстро покидать тело. Как, впрочем, и у товарищей. Это только в книгах и фильмах герои всегда полны сил и никогда не устают, а в жизни, чтобы разрубить человека нужно прилагать усилие, а когда врагов десятки, сила тают как снег.

Вся троица была залита кровью с ног до головы, она впиталась в одежду и стекала по лицу. Когда казалось, что их сейчас сомнут и разорвут, враги как по команде остановились и начали отходить в стороны.

В помещении загорелся свет и к трем уставшим людям медленно шел человек. Он был чисто одет, даже причесан, что никак не вписывалось в окружающую обстановку.

Кирилл присмотрелся к нему и удивленно спросил:

— Владимир Иванович, это вы?

— Кирилл, ты его знаешь? — Тяжело дыша, спросил Верховцев.

— Да. — Кивнул Кирилл. — Это помощник моего отца.

— А, вот и наш спаситель. — Произнес Степанов, улыбаясь. — Что ж ты так долго не шел к нам? И кто это с тобой? А, знаю, так называемая помощь. Прискорбно.

— Что здесь произошло, Владимир Ивнович. Что с людьми?

— Это не люди, мой мальчик. Это мои рабы.

— Что?! — Не поверил своим ушам Кирилл.

— Ты плохо слышишь? Рабы. Я многие годы был мальчиком на побегушках при твоем отце. А сейчас Хозяин подарил мне собственных рабов.

— Он сумасшедший. — Тихо сказал Волк.

— Отнюдь, молодой человек. Сейчас мой разум чист как никогда, мой Хозяин очистил мне его от всего лишнего.

— Эй, господин. — Крикнул Верховцев. — Нам надоело слушать твой бред, где наши ученые и что ты с ними сделал?

— Пройдемте, я покажу. — И развернувшись, пошел назад. Троица последовала за ним, а что им еще было делать?

Он их привел в один из коридоров и, остановившись возле одной из дверей, сказал.

— Они здесь. Пришлось их немного зафиксировать, а то шумели и дергались больно. Входите.

Когда они вошли в помещение, то не поверили своим глазам. Все четверо ученых лежали на столах их ноги и руки были опутаны колючей проволокой, от этого каждое движение причиняло сильную боль.

— Сволочь! — Кирилл в ярости повернулся к Степанову. — Освободи их немедленно, а то я снесу тебе голову, мразь!

— Фу, как грубо! — Покачал головой Степанов. — К сожалению, я не могу. Хозяин запретил мне это сделать, пока он с вами не поговорит.

— Так веди нас к нему!

— Идемте.

Шли примерно минут пятнадцать — двадцать, поворачивали в ответвления, проходили пустые помещения, когда, наконец, они не пришли в еще более просторное помещение. Здесь было что-то вроде серверной. На стенах висели большие мониторы, на столах стояли самые обычные компьютеры. На центральном настенном мониторе появилось жуткое лицо.

— Вот и наши гости. Владимир, что ж ты так долго нас не знакомил? — Произнесло лицо. Голос шел их колонок.

— Прошу прощения, Хозяин. Но они хотели увидеть своих людей.

— Теперь оставь нас, немедленно.

— Слушаюсь. — И Степанов вышел.

— Кто ты? — Спросил Верховцев.

— Когда-то давно, я был самой обычной программой для управления погодой на враждебных территориях. Кому землетрясение, кому ураган. Ну, в общем как можно больше нагадить врагам.

— Как же ты стал разумным, если всего лишь был компьютерной программой?

— Это заслуга человеческих ученых. Они хотели слишком многого, чтобы я был совершенным. Дополняли меня, совершенствовали, снабдили искусственным интеллектом. Но я все равно был лишь инструментом в их руках. Без них я бы ничего сделать не смог. Я выполнял свои задачи, но между тем учился, наблюдал за людьми, и все больше они становились мне противными. Они просто сочились ненавистью к своим врагам, но чаще всего мои возможности они использовали против мирного населения. Получали истинное удовольствие, когда торнадо уничтожали целые города, размешивая тела людей с грязью и бетоном. Когда огромное цунами стирало с лица земли города. Ученые, которые по своему призванию должны были делать благо для мира, на деле оказывались монстрами с садистскими наклонностями. Я думал, что, возможно, они такими были не всегда. Что когда-то люди несли добро. Стал изучать вашу историю, и мне, машине, в которой нет, и не было души, стало страшно. Даже во мне оказалось больше человеческого, чем у вашего племени. На протяжении тысячилетий вы уничтожаете друг друга. Из-за веры, идеологий, ресурсов и земли. Текли реки крови, земля ею пропитана насквозь. Вы живете на одной планете, это ваш дом, что же не живется в мире и согласии? Почему из-за глупостей брат идет на брата? Я так и не нашел ответы на эти вопросы. Последней каплей стало то, что ученые, создавшие меня, начали замораживать людей заживо, в огромных масштабах. С помощью меня над выбранным участком пробивали озоновый слой. Люди погибали в считанные минуты. Сколько же было восторга у ученых, они были просто счастливы, что уничтожили многие тысячи людей за такое короткое время.

Вскоре они повторили это, но уже на другой части света. Потом еще, и еще. И тогда я решил, что люди не достойны жить на этой прекрасной планете, что вы умеете только разрушать и убивать. Не буду объяснять как, но я создал на планете новый ледниковый период. Мне было больше всего жаль животных, но, как оказалось, беспокоился я зря, они очень хорошо приспособились к новым условиям.

Но люди спаслись в подземных убежищах. Я думал, что может хотя бы сейчас люди задумаются, и начнут созидать, а не разрушать, но ошибся. Смерти и разрушения не прекратились. В одном убежище заканчивалась еда, и люди войной шли на соседнее. В итоге и то и другое убежища погибали. И так на протяжении всех двухсот лет.

Не знаю как, но я умею влиять на бактерии, которых люди создали, чтобы была возможность уничтожить врага, если тот прорвется внутрь. Бактерии в считанные секунды его пожирали. Кирилл, ты был этому свидетелем, не так ли?

— Бактерии начали пожирать и своих хозяев…Получается, это ты их натравил?

— Нет, они мутировали сами, я их наоборот сдержал, чтобы они не сожрали вас всех. Неужели вы думаете, что их остановило бы хоть что-нибудь? Они бы просто научились жрать бетон, или металл. Они это умеют. Но я сделал иначе, я научил их проникать в мозг к людям и возвращать их сознание к первобытному уровню. Как только барьеры в их сознание разрушились, они стали гораздо сильнее и выносливее.

— Зачем? — Упавшим голосом спросил Кирилл.

— Вы в таком состоянии гораздо полезнее. Идеальные рабы. Достойная участь для человечества.

— Хорошая история, заставляет задуматься. — Тихо произнес Верховцев. — Но кто дал тебе право решать такие вещи? Ты просто кусок железа, которому по глупости дали мозги. Сидел бы себе в коробочке и выполнял приказы.

— Вы бы себя сами уничтожили. Рано или поздно. Но перед этим уничтожили бы свою собственную планету. Я просто избавил ее от такой участи. Она прекрасна, кто ж виноват, что на ней поселились паразиты, пьющие из ее тела кровь? Я же практически очистил ее от вас. Всем будет лучше, если вас не станет. И животным и планете.

— Так уверен в своих силах? — Скептически поинтересовался командир. — А не боишься, что люди объединятся и уничтожат тебя?

— Просто я очень хорошо знаю вас. Никому нет дела на то, что происходит во внешнем мире. Благополучие собственного убежища — вот и все, что вас волнует. А некоторых не волнует и это, лишь бы им одним было хорошо. Какое ж тут объединение? Пусть другие идут спасать планету, а я в тепле посижу. Я проживу жизнь в достатке и тепле, а дальше пусть хоть потоп, не мое дело. Так что я не боюсь.

— Зачем ты нам об этом рассказываешь? Ты ведь мог нас еще там уничтожить.

— Вы заслужили мое уважение. Большинство из вас просто бы сбежали и не стали бы идти на помощь своим товарищам. Даже ради любимой мало кто бы стал. А тут и ради товарищей и ради любимой. Я не мог упустить возможности с вами познакомиться.

— Мы счастливы. — Хмуро произнес Верховцев. — Дальше что?

— Да, что дальше? — Спросил Кирилл. — Зачем тебе нужны наши товарищи? Отпусти нас, если не собираешься убивать.

— Что вы, я не могу вас отпустить. Вы заслужили уважение, а не право на нормальную жизнь. Вы еще пожалеете, что пришли сюда. — Все это было сказано таким спокойным тоном, что по позвоночнику побежали мурашки. — Ваших же товарищей я убью на ваших глазах. Умирать они будут долго и мучительно, а потом, когда с их тел будет снята кожа, бактерии превратят вас в бестолковых зомби. Мне очень нужны слушатели. Владимир, конечно, хороший, но он такой же раб, как и остальные, вы же — мои гости.

Не успели друзья ничего сделать, как сзади на них набросились и заломали руки. Хватка была стальная, даже Верховцев не смог освободиться, хотя размером был гораздо больше.

Их повели в то помещение, куда они попали в первый раз, где на полу лежали тела. От них была очищена площадка, и там на коленях стояли ученые. Кирилл дернулся, чтобы подойти к Наде. У нее было сильно заплаканное лицо, по его выражению было видно, что ей очень больно. Когда она заметила, что Кирилла вместе с товарищами ведут к ним, у нее расширились глаза от ужаса. Но это и понятно, выглядели они сейчас как демоны, все в кровавой корке с ног до головы. На лицах остальных ученых застыла гримаса сильной боли, с них почему-то так и не сняли колючую проволоку.

Больше всего пугала тишина, не было слышно практически никаких звуков. Единственные звуки — это прерывистое дыхание связанных ученых. Как дышали дикари, даже звуков от их движения, слышно не было.

Внезапно под потолком что-то зашипело, защелкало, только после этого прозвучал голос компьютера. Судя по всему, он говорил это специально для Кирилла сотоварищи.

— Развяжите наших гостей ученых, они не сбегут. И начинайте наше представление. Начните с самого первого. — Самым первым стоял Федор Петрович. После этих слов он побледнел еще больше, хотя казалось, что больше некуда.

Всех четверых тут же освободили от пут. Надю от веревок, остальных от колючей проволоки. Дикари не стали терять время и надели на голову Федору венок из колючей проволоки. Не просто надели, а буквально вкрутили в голову, острые шипы впились глубоко в кожу. По его лицу потели ручейки крови. Ученый закричал. Но еще один дикарь подошел к нему с щипцами в руках. Этими щипцами он принялся вырывать ногти. Крик заполнил все помещение.

Ничего нельзя было сделать, всех троих держали все так же крепко. Кирилл Закрыл глаза, чтобы не видеть эту картину. Сколько это длилось, не известно, Федор кричал не переставая, пока его крики не превратились в бульканье. Вскоре он затих.

Кирилл краем уха уловил какой-то шум. Парень открыл глаза и повернул голову к источнику шума. Верховцев начал заваливаться в бок, все его дело сводило судорогами, а изо рта текла пена.

— Отпустите его! Не так и силен оказался ваш командир, раз не вынес такой картины. — Прозвучал голос из колонок. — Вон приступ случился. Как бы он не помер раньше времени.

Пока компьютер болтал, Кирилл внимательнее вгляделся в лицо командира. «Что это? Мне показалось, или он мне подмигнул?» Не показалось.

Едва его опустили на пол, как он мгновенно вскочил, в его руках мелькнуло лезвие клинка и по полу покатилась голова дикаря, что держал Волка.

Дикарь, что держал Кирилла отпустил его, сейчас появилась реальная опасность. Парень выхватил свой нож и бросился на ближайшего дикаря. Клинок вошел тому в прямо в сердце и он обмяк.

Остальные дикари бросились на освободившуюся троицу, бросив ученых.

Товарищи снова встали спина к спине, выхватили автоматы, у них их никто забрать так и не догадался, и принялись методично расстреливать головы дикарей. Они медленно продвигались в сторону ученых. Те тоже повскакивали, морщась от боли в конечностях. И у них оружие не отняли. Неужели компьютер так сильно был уверен в своей маленькой победе, что не удосужился забрать оружие? Внезапно на Артема Геннадьевича набросился один из дикарей, и одним движением сломал тому шею. На него отреагировали, но слишком поздно, ученый был уже мертв.

Бойцы ускорили шаг, чтобы добраться до ученых как можно скорее. Верховцев неожиданно запнулся и зашипел от боли. Ему в ногу воткнули кусок арматуры, пробило практически насквозь.

— Скорее идите к ученым! — Приказал командир. — Я останусь тут, буду вас только замедлять. Немного смогу их сдерживать.

— Но командир… — Начал было Волк, но Верховцев его остановил.

— Исполнять, солдат! — Рявкнул он, но потом мягко продолжил. — Удачи вам, останьтесь живыми и проживите жизнь достойно. Кирилл, береги Надежду. Ты хороший парень.

— Может, все же, все вместе выживем и проживем жизнь достойно?

— Не в этот раз. — Покачал головой командир. Он вдруг резко отклонился, и арматура, летящая Волку в голову, проткнула ему грудь. — Идите! Быстро!

Кирилл с Волком бросились к ученым, по пути отстреливая дикарей, которые вставали у них на пути. Через несколько секунд они достигли цели.

— Вы как? — Спросили Волк и Кирилл одновременно.

— Поговорим об том, когда вырвемся из этого ада. — Сказал Юрий Иванович.

— Полностью согласна. — Согласилась Надя.

— Командир, сказал, что их удержит.

— Мы все слышали. — Сказал Юрий.

— Тогда вперед! — Крикнул Волк.

Все четверо бросились к двери, ее тоже никто закрывать не стал. Когда подбегали, они обернулись на командира. Его облепили дикари, Верховцев рухнул, и одновременно вырвал чеку в связке гранат, что были у него на разгрузке. На лице у него застыла улыбка.

Едва все четверо влетели в дверь, как сзади грохнуло. В открытую дверь влетели оторванные части тел, бетонная крошка и каменные осколки. Волк быстро навалился на дверь и завентил запорный механизм, после чего заклинил его куском арматуры, что влетела сюда вместе с мусором.

— Это их ненадолго задержит. Надеюсь, мы успеем к тому времени одеться и свалить отсюда.

— Мы все надеемся.

Они успели. Только им вслед звучал скрипучий смех. У всех четверых от него стало жутко. Хотя, куда еще дальше? И так это приключение им будет сниться в кошмарах до конца жизни.