Третья глава

Три дня прошли как один. Точнее три вечера. Днем все было серо и уныло. Перевязки — это было единственное увлекательное приключение. Но вечером заглядывала Надя, и сразу становилось жить веселее. Они долго разговаривали на самые разные темы, громко смеялись над разными глупостями. Было такое ощущение, будто они знакомы уже не первый год. И Кирилл часто себя ловил на том, что он часто не может оторвать от нее взгляд. Смотрит на ее улыбку, на светящиеся радостью глаза. Девушка своим присутствием заряжала жизнелюбием. Не давала Кириллу чувствовать себя никому не нужным, и всеми забытым. Все-таки он находится в совершенно чужом бункере, далеко от дома. И все чаще Кирилл радовался, что на него напал тот зверь. Если бы он дошел досюда совершенно здоровым, то вряд ли бы он встретил Надю. А если бы и встретил, то была вероятность, что все бы одной встречей и закончилось, потому что попросту не было бы времени на знакомство. Хотелось, чтобы их общение длилось как можно дольше. Но, к сожалению, это вечернее общение редко длилось дольше, чем три часа.

А на четвертый день, когда Кирилл после перевязки занимался невероятно увлекательным занятием — разглядывал потолок. К нему зашел начальник службы безопасности убежища, мощного вида мужчина, лет тридцати, одетый в серую форму, у любого бункера была собственная форма у службы безопасности. Огромный, где-то под два метра ростом, широкоплечий, настоящий великан. Короткий ежик волос, широкое, волевое лицо, и цепкий, колючий взгляд, которым он, как казалось, видел любого человека насквозь. Было сразу заметно, с ним шутки плохи.

— День добрый, — пророкотал он зычным басом, и протянул ладонь для рукопожатия. Во время рукопожатия, рука Кирилла попросту утонула в руке здоровяка. — Меня зовут Артур Геннадьевич Верховцев. Я начальник Службы безопасности. — Он направился к столу и сел на стул.

— Добрый, — ответил Кирилл, усаживаясь поудобнее, понимая, что разговор будет долгим. — Я Воронцов Кирилл Сергеевич. Убежище номер 14.

— Это мы знаем. — Проговорил начальник СБ. — При вас были документы, и нам все про вас известно. Кроме одного, как вы оказались в пятидесяти километрах от своего убежища, да еще в одиночку? Не каждая группа пройдет такое расстояние, а тут один, и без оружия. И по какой причине покинули это самое убежище? Надеюсь, вам есть, что на эти вопросы ответить. — Здоровяк посмотрел так, что Кирилл мысленно поежился.

— Конечно. — Ответил Кирилл. — Отвечу по порядку. В нашей группе было семь человек добровольцев. Мы пытались дойти до вашего убежища за помощью. Но практически ни у кого не было опыта в путешествии на такие расстояния. Половину мы потеряли, когда нарвались на медведицу с медвежатами. Она решила, что мы угрожаем ее детям, и пришла в ярость. В считанные мгновения трое человек были разорваны практически в клочья. Никто даже не думал стрелять в нее, так как толку от этого не было никакого. Мы побежали, и бежали до тех пор, пока не отбежали от медведицы как можно дальше.

Отдышались, и пошли дальше. Теперь шли осторожно, чтобы опять кого не встретить. И больше половины пути прошли, больше никого не потеряв. И на очередном привале, когда мы решили восстановить силы, на нас напали. Вокруг взрывался снег, из него выскакивали какие-то небольшие, но очень зубастые твари. Их было очень много. И если бы они напали на нас сразу, порвали бы за секунды, но не решились, встретив странных, двуногих существ, с блестящей шерстью. Мы встали спина к спине, как учили, и открыли по тварям огонь. Убивали их десятками, но на месте убитых тут же появлялись новые. Продержались не долго, стали кончаться патроны. И твари прорвались. Пытались отбываться от них прикладами, пинали, но это мало помогало. Хорошо, что на нас была надета усиленная защита, и ее не могли прокусить, иначе бы отморозили себе ноги. Двое упали, и их тут же накрыла волна мелких тварей, послышались крики боли, но ничего уже было не сделать. Не знаю, что бы с нами было, но сучилось не предвиденное. На запах крови пришли двое медведей. Мелкие твари тут же разбежались. И мы с Серегой решили последовать их примеру. В этот раз мы бежали, пока не выбились из сил, и на свой страх и риск, решили устроить привал, да и выбора не было. От усталости нас с Серегой вырубило. Сколько я проспал, не знаю, но когда открыл глаза, был уже вечер. Поискал глазами товарища, но его нигде не было. Была только замерзшая лужа крови, на том месте, где он спал. И цепочка кровавых следов, тянущихся с того направления, откуда мы пришли. Мысленно простившись с Серегой, я пошел дальше. Шел долго и тяжело, так как сломался снегоступ, когда я зацепился им за трещину во льду. И возле вашего бункера, на меня напал тот зверь. А дальше вы все знаете. — Кирилл замолчал. Воспоминания нахлынули на него, подобно ледяной волне, сковывающей сознание. И, почувствовав, ком в горле, он протянул руку к графину с водой, и налил в стакан, выпил. Здоровяк все понимал, и не мешал Кириллу прийти в себя. С полминуты он молчал, затем продолжил.

— Где-то два месяца назад на наше убежище напали звери. Поначалу все выглядело как самый обыкновенный гон, коих мы отбили великое множество. Но только поначалу… Едва мы только отбили волну на поверхности, и собрались вывозить трупы животных подальше от входа в бункер, как последовала новая. Такого количества зверья, наверное, не ожидал увидеть никто. Одних медведей были десятки. Даже одних их хватило бы, чтобы пробиться за бронированную дверь, с метровым слоем брони. Но кроме медведей, были еще сотни других, поменьше, но от этого не менее опасных. Мгновенно заработали пулеметы, вгрызаясь в волну, но на месте убитых, тут же появлялись новые. А потом случилось самое страшное. Они прорвались внутрь, выдрав толстую дверь с корнем.

Внутри тесных коридоров началась мясорубка. Все, кто мог держать оружие, встали насмерть, пытаясь не допустить прорыва на жилой уровень, к их семьям. Но ничто не могло остановить, вкусивших кровь, хищников. Когда сил и патронов стало не хватать, и до жилого уровня остался лишь один подуровень, мой отец решил использовать систему защиты убежища, которая выпускает специальные бактерии, которые убивают всех, кто не внесен в базу данных. А бункер на это время запирается усиленной бронированной плитой, по сравнению с которой, выдранная дверь выглядела не серьезно. Он погиб.

— Почему не раньше? — Перебил его начальник СБ. — Тогда бы удалось избежать жертв.

— Потому что никто не знал, что произойдет на самом деле. Эту систему никто никогда не использовал. И о ней ничего не было толком известно. Знали только, что она есть, и все.

— Значит, это было обусловлено самым обычным страхом перед этой системой? — Удивился здоровяк.

— Значит. — Согласился Кирилл. — Но боялись не зря.

— Объясните. — Потребовал у Кирилла собеседник.

— Дело в том что, — Ответил он с дрожью в голосе. — Когда эти бактерии пожрали всех зверей, не оставив от них ни следа, они пропали, как и должны были. Но плита не поднималась. Никто особо не придал этому значения, потому что никто не знал ничего. Проводился мелкий ремонт, считали выживших и погибших товарищей. Все было спокойно сутки. Но потом какая-то неизвестная болезнь стала медленно разъедать тела людей. Не помогали не перевязки, ничего. Анализ крови тоже ничего не дал. А вот срез тканей у больных показал, их пожирали такие же бактерии, что пожрали зверей.

Но несколько сотен жителей пока еще не подверглись атаки бактерий, и было решено всех здоровых людей поселить отдельно, в совершенно стерильном помещении, благо такое было. Я оказался среди них. И это помогло, больше никто не заразился. — Кирилл судорожно вздохнул. — Но тем, кому не повезло, таяли, как свечки. Их крики боли были слышны даже через бетонные стены. Через несколько дней все стихло, но никто не решился выйти из защищенного уровня еще несколько дней. Но потом нашлись смельчаки, они надели костюмы повышенной защиты, и вышли. Через час они вернулись на грани паники. По их словам выходило, что там все завалено окровавленными ошметками, оставшимися от двух тысяч человек, и все пространство залито кровью. — Кирилл еще отпил воды. — Вот причина, по которой мы вышли на поверхность, вот почему я оказался тут один. Была надежда, что вы поможете. Все жители, что остались живы, заперты на жилом уровне. У них нет возможности покинуть его. Воды и продуктов хватит на полгода, но, когда мы поднимались на поверхность, все были подавлены, на грани нервного срыва. Остались ведь в основном старики, женщины и дети.

После рассказа Кирилла, он задал несколько уточняющих вопросов, и ушел, пообещав продолжить разговор завтра. Кирилл облегченно вздохнул и опустил изголовье кровати вниз. Слишком много сил отнял этот разговор. Он чувствовал себя совершенно опустошенным, хотелось закрыть глаза и успокоить бешено колотящееся сердце. Но перед глазами появлялись кровавые образы.

Семеро человек, облаченные в термокостюмы повышенной защиты, выходят из шлюза, соединяющим жилой уровень с остальным бункером. Аварийное освещение окрашивало все вокруг в кровавые тона, от чего казалось что все: стены, пол, потолок, залиты кровью.

Кто-то шагнул вперед, и под ботинками раздался противный хруст. В тишине мертвого бункера, этот звук был всем отчетливо слышан. Все как по команде посмотрели вниз, вздрогнули. Если бы их лица были открыты, то хорошо было бы видно, как и без того бледные лица, стали белыми как снег. Под ногами весь пол был залит кровью, в которой застыли какие-то желтоватые лоскуты. Кирилл отшатнулся, но поскользнулся, и чтобы не упасть попытался опереться на стену, но и это не помогло. То, что раньше казалось игрой красноватого освещения, оказалось вовсе не игрой. Вся стена была в кровавых ледяных подтеках. Кирилл рухнул на кровавый лед. Несколько минут они боролись с тошнотой, держась друг за друга. И когда им удалось подавить рвотные позывы, они, слегка пошатываясь, побрели дальше. И везде их ждала одна картина: все пространство залитое замерзшей кровью. Холод проник в бункер через выломанную зверьми дверь, и теперь это была его территория. Хотя как он проник через бронированную плиту, пока оставалось загадкой. Кирилл от увиденного замкнулся в себе, и весь путь он провел, мысленно находясь где-то в другом мире. Остальным, скорее всего, тоже было не легче. Не каждый день видишь море крови.

Когда они, словно роботы добрались выхода, то вопрос о том, как Холод сюда проник, отпал за ненадобностью. Мощная, бронированная плита отсутствовала.

Бледные и испуганные храбрецы переглянулись, и вместе шагнули наружу, навстречу смертельной опасности. Но никто не дрогнул и не повернул назад, потому что никто не хотел, чтобы с людьми из жилого уровня, повторилось то кровавое безумие, что бушевало в остальном бункере.

С такими мыслями Кирилл не заметил, как уснул.

**********

Кирилл проспал до самого вечера. Он с трудом открыл глаза, и не сразу понял, где он находится. Сон был настолько реалистичным, что настоящая реальность с трудом пробилась до сознания.

Он осмотрелся, и в палате ожидаемо никого не оказалось. Потянулся к графину, и налил себе воды в стакан. Сделал пару глотков и поставил его на место. Судя по небольшим часам, стоящим на тумбочке, скоро должна будет прийти Надя. Эти часы, кстати, она и принесла Кириллу два дня назад. Когда он поделился с ней, что живет, будто, вне времени.

Сегодня она обещала принести книгу, чтобы было не так скучно и одиноко. В их убежище тоже имелась большая библиотека с настоящими книгами. Что было большой редкостью. Во время строительства, перед самой катастрофой, учитывался каждый метр полезного пространства. Чтобы поместилось больше людей, и жизненоважного оборудования. И библиотека, с настоящими книгами, в этот список не входила. Делали виртуальную. Она и места не занимает, и может содержать в себе все книги мира. Но в нескольких, самых больших убежищах, решили сохранить наследие предков в первозданном виде.

Кирилл с самого детства любил читать, и все свободное время он проводил за книгой в библиотеке, пока остальные дети, а потом уже подростки, жили своей жизнью. И так получилось, что ровесники вскоре перестали обращать на него внимание. И по этой причине у него практически не было друзей. Было несколько приятелей, но друзьями он бы их не назвал. Кирилл всегда думал, что они ему не особо нужны.

Но сейчас, находясь в полном одиночестве, он понял, без друзей, и даже без тех самых приятелей, жить гораздо сложнее. Кирилл задумался. А ведь у него есть друг, это Надя. Она не дает ему раскисать, заходит каждый вечер, не забывает. И книжки вот собралась носить ему. Какая все-таки жизнь непредсказуемая штука. Ему следовало практически умереть, чтобы отыскать, среди заледеневшего мира, друга. Интересно, а она тоже считает его другом?

В коридоре послышались тихие шаги, а через секунду приоткрылась дверь, и в образовавшуюся щелочку высунула голову улыбающаяся девушка.

— Привет, — Сказала она. И зашла в комнату полностью, у нее в руке был пакет, с чем-то увесистым внутри. — У меня тут для тебя сюрприз. — Подмигнула ему девушка, и тут же немного погрустнела. — Только я сегодня ненадолго.

— Привет, Надюш. — Искренне улыбнулся ей Кирилл. — Что-то случилось?

— Нет, ничего не случилось, — Поспешила она его успокоить его. — Просто дел очень много сегодня. К тебе даже на полчаса с трудом вырвалась. — И сделала делано обиженную гримаску. — А сюрприз, значит, тебя не интересует? Мне его уносить обратно?

— Интересует! Не надо ничего уносить! — Ужаснулся Кирилл.

Надя прошла к своему столу, и поставила на него пакет. И с подозрением посмотрела на Кирилла.

— Ну, показывай, давай, что ты там принесла, красавица.

— А я еще подумаю, стоит ли мне тебе показывать! — И показала ему язычок.

— Так не честно! — Запротестовал Кирилл, и глаза его при этом смеялись.

— Еще как честно. — Дразнилась девушка. — Но скажи спасибо, что я отходчивая, так что покажу.

И через несколько секунд из пакета показались три толстые книги.

— Будешь теперь читать, и вспоминать обо мне. — Надя посмотрела на него хитрыми глазами.

— Для того, чтобы тебя вспоминать, ничего не нужно. — Улыбнулся ей Кирилл. — Не думать о тебе нельзя.

— Так уж и нельзя? — Улыбнулась она в ответ.

— Нельзя. — Подтвердил Кирилл.

И примерно через десять минут, она ушла, пообещав завтра побыть с ним больше времени. А у Кирилла после того, как Надя его навестила, мрачные мысли как ветром сдуло. Остались лишь тепло и нежность к этой девушке. И весь оставшийся вечер он провел в хорошем расположении духа.

**********

За всю следующую неделю не произошло ничего необычного. Еще два раза заходил начальник СБ, и все два раза время их разговора не превышало и пятнадцати минут. Задавал вопросы, и уходил, а на вопросы Кирилла практически никак не реагировал. Либо игнорировал, либо отвечал «Не сейчас». Такое поведение удивляло Кирилла. Этими короткими разговорами все и ограничивалось, а в остальном движения не было никакого. Будто в его историю особо и не поверили, либо была иная, но не известная Кириллу, причина. Приходилось ждать. А, как известно, нет ничего хуже, чем ждать и догонять.

Ожидание облегчала лишь Надя, разговоры с ней, её присутствие рядом. Но это было вечером, а днем Кирилл погружался во мрачные мысли и воспоминания. Вот так и прошла неделя.

Новая неделя принесла хорошие новости. Теперь Кирилл мог иногда подниматься с кровати, не часто, но все же. Да и не совсем сам он мог это делать. Как он узнал эту новость, он попытался сам подняться и сделать несколько шагов. Но стоило ему встать и поднять ногу для шага, как в глазах сразу все закачалось, поплыло, будто вся комната в одно мгновение ожила. Закружилась голова, ноги подогнулись, и он бы рухнул на пол, если бы за ним зорко не следила Надя, и еще двое мужчин. И один из них в мгновение оказался рядом, и подхватил, не дав упасть. А девушка тут же запретила ему подниматься с кровати, если никого нет рядом.

Сделав несколько небольших кругов по палате, с поддержкой одного из мужчин, Кирилл вернулся обратно на кровать. И Надя отпустила своих помощников, сказав, что их помощь больше не нужна. Они послушно вышли, а девушка еще некоторое время оставалась с Кириллом. Она с улыбкой рассказывала, что еще примерно три недели — месяц, и уже можно будет сводить его на экскурсию. Все попытки разузнать, на какую экскурсию она хочет его сводить, не увенчались успехом. Девушка лишь улыбалась в ответ.

Следующие две недели прошли как обычно. Разве что теперь Кирилл смог изучать не только потолок, но во время коротких прогулок и всё помещение. Не сказать, что это было намного веселее, но хоть какие-то новые впечатления. Но вскоре и они поднадоели. Кирилл изучил за это время абсолютно все.

Было еще одно приятное известие. Теперь он мог есть нормальную еду! Все это время в него через капельницу вливали питательную жидкость. Но сейчас необходимость в этом отпала. Правда, есть он пока что мог только каши, но радовал сам факт, что он может снова ощущать вкус еды. В общем, он активно превращался в нормального человека, а не оставался замотанной мумией.

Днем, когда заниматься особо было нечем, Надя до вечера зайти не могла, а читать не хотелось, Кирилл думал о своем убежище. Ведь прошло уже очень много времени, остался ли там кто в живых? Он очень надеялся, что они все еще держатся. Ведь если не открывать шлюз, отделяющий жилой уровень от остального убежища, то людям опасаться нечего. Запасов пищи и воды хватит на полгода. Такими мыслями Кирилл успокаивал свои нервы. Если постоянно бояться за этих людей, то можно сойти с ума. Потому что сейчас у него нет никакой возможности что-то для них сделать. Но он поможет, обязательно им поможет, просто нельзя поступить иначе. С такими мыслями Кирилл и уснул.

**********

Ему снился бой со зверьем в тесных коридорах убежища.

— Несите все, чем можно перекрыть коридор! — Кричал Петрович, бывший сотрудник СБ, а в настоящее время инструктор по выживанию. — Столы, стулья, шкафы, все, что не прикручено к полу. И по живее! Твари скоро полезут. — И первым бросился к одному из столов, что стояли в ближайшем помещении. И через десять минут коридор был завален и у самого верха устроили огневые точки из одного пулемета, и автоматчиков, что должны были не допустить зверье к завалу. И с десяток бойцов засевших перед завалом, на случай, если он не выдержит, или если кто не погибнет от лап тварей, чтобы занять место погибшего товарища.

Бойцы едва успели занять свои места, как по коридору прокатился дикий рев, от которого становилось жутко, и очень быстро приближающийся шум, от приближающего топота от лап зверья.

Кирилла поставили перед завалом, и в его душу от этого рева проникал панический страх, от него веяло черной аурой смерти, которая проникала в каждого защитника.

Инстинкт самосохранения вопил о том, что нужно бежать, спасаться. Забиться в самый темный и далекий угол, и молиться, чтобы его не нашли. Сделать все возможное, чтобы спастись от орд тварей. Но Кирилл смог подавить панику, закусив губу до крови, и до хруста в пальцах зажав ими автомат, и до боли прижав к плечу приклад. На смену панике пришла злость. Перед глазами стояли лица погибших людей, хорошо знакомых, и не очень. Друзей, и тех, с кем были натянутые отношения. Но, как бы то ни было, они все были семьей. В их убежище все друг другу были семьей, не по крови, но по отношению к друг другу. И никто не имеет права вот так врываться в дом, и разрывать на куски близких людей. Кирилл всмотрелся в лица защитников, в уставшие, но решительно горящие глаза, и понял, они сделают все возможное, чтобы не пропустить к их женщинам и детям этих вечно голодных тварей, будут стоять до последнего.

Все эти размышления заняли секунды, и к моменту первого выстрела, Кирилл был полностью собран, как и учили на курсах выживания. В бою нужно отбросить все лишние мысли, и слиться с оружием в одно целое. Только так есть шанс на то, что останешься живым.

Бой был страшен своей беспощадностью, как и защитников, так и нападающих тварей. Все пространство заполнилось какофонией звуков от выстрелов, рева тварей, и криков боли. Место погибших мгновенно занимали, чтобы не появилась брешь в обороне. Раненых и уставших тоже меняли на свежих, чтобы те смогли немного отдохнуть, перевязаться и снова войти в бой. Кирилл тоже занимал место раненых, одному из которых одна слишком близко подошедшая тварь, ударом лапы рассекла лицо, порвав его в кровавые лоскуты, а второму вырвала руку. Сколько по времени он отстреливал тварей, невозможно было сказать, это могло быть десяток минут, или час. Но этот хоровод смерти он не забудет никогда. Твари текли непрерывным потоком, первые ряды отстреливались мгновенно, но нападающие будто и не замечали потери, затаптывая убитых в кровавую кашу. Спасало лишь то, что от слишком близко прорвавшихся тварей, образовался еще один завал, который хоть как-то, но замедлял продвижение тварей к людям.

Кирилл как заведенный отстреливал их. Поймает на мушку, стреляет, и снова ловит. Так снова и снова. Вскоре это перестало вызывать хоть какие-то эмоции, он превратился в машину, без чувств и эмоций. Как и все, кто стоял в первых рядах.

Его отвлек окрик товарища, который что-то ему кричал, но в ушах стоял сильный звон от выстрелов, и понять ничего не удавалось. И поэтому он лишь качнул головой, и продолжил методично отстреливать тварей. Но кричавший забрался к нему, и, положив руку ему на плечо, прокричал в самое ухо.

— Кирилл! Иди отдохни и перевяжись! Я тебя заменю!

— Я не устал. — Прошипел сквозь зубы Кирилл.

— Это приказ! — Твердо сказал мужчина. И Кирилл обернулся, и узнал в нем Петровича. — И без разговоров. Пшел отсюда! — И буквально выбросил парня с завала.

Пока он добрался до места, где бойцы отдыхали, он успокоился, и с удивлением обнаружил, что весь, абсолютно весь в крови. Она сочилась из его одежды, текла по лицу. Он, наверное, и сам видом мало отличался от тварей.

Ему без лишних слов принесли небольшой таз с водой, чтобы он мог хоть немного очистить одежду и открытые части тела от крови. Вода в этом тазу практически мгновенно окрасилась в красный цвет, но Кирилл продолжал смачивать тряпку, и ожесточенно оттирать кровь с себя. Было ощущение, что она разъедает все тело, впитывается в каждую клетку организма, чтобы потом его разрушить.

Едва он привел себя и одежду в порядок, и присел на пол, прислонившись спиной к стене, и прикрыл глаза, как со стороны завала раздался рев какого-то крупного зверя. Тут же плотность огня увеличилась, хотя до этого казалось, что она итак запредельная. Послышались человеческие крики. Что-то рушилось и падало.

Все тут же подскочили, похватали оружие и бросились в сторону завала, но когда они подошли, все было кончено. Оказалось, что в коридор вместе с тварями поменьше пробился матерый медведь. Он в считанные секунды снес часть завала, затоптав и разорвав при этом автоматчиков, что находились в том месте. И убить монстра удалось лишь сосредоточив на нем огонь всех автоматчиков. Пулеметчики не могли присоедениться, они уничтожали новую волну, что выплеснулась вслед за медведем. И к удивлению еле стоящих на ногах защитников, после уничтожения медведя, всех тварей как ветром сдуло, не осталось никого живого.

Время, которое длилось затишье, зря не теряли. Оттерли друг друга от крови, заменили повязки раненым, и торопливо поели тушонки. Посчитали живых и убитых. Живых осталось семнадцать. Погибло двенадцать человек. Так же погиб и Петрович. Атака медведя прошла как раз в том месте, где он и сидел. Кирилл, узнав об этом, ощутил как глаза вдруг стали влажными, а в груди появился противный комок. Петрович был мировым мужиком, его уважили абсолютно все в убежище, он был для мальчишек примером мужества и отваги. Подняли кружки с чаем за убитых, помолчали и занялись укреплением завала. Помянуть по-человечески можно будет позже, когда убежище будет отбито.

Потом начался сущий ад, зверье поперло непрерывной волной. Защитники гибли один за другим, даже пулеметы не помогали. Тогда-то отец Кирилла и решил запустить защиту убежища. Но, к сожалению, он не выжил после активации, его задрал еще один медведь.

На этом сон превратился в какое-то сумасшествие. Бактерии, что должны были защищать людей, вдруг разрослись, превратившись в огромные склизкие клубки с щупальцами и огромной пастью посередине. Они начали нападать на всех подряд, на людей, тварей, разрывая тех и других на куски, и запихивая в пасть. И с каждым съеденным, они становились все больше и больше, постепенно заполняя все пространство убежища. Кирилл почувствовал, что его что-то схватило за ногу, и потащило в сторону. И с ужасом он понял, что его схватило одно из щупалец, и тянет прямиком в одну из пастей. Судорожно попытался освободиться, но все попытки оказались бесполезными. Вскоре его уже держало несколько щупалец. И закрыв глаза, он услышал звук разрываемой ткани и плоти, и жуткий издевательский смех. И на этом все прекратилось, сознание поглотила темнота.