Седьмая глава

В углу одной из комнат в небольшой двухкомнатной квартире, освещенной желтоватым светом от костра, в куче из одеял и теплых вещей кто-то пошевелился. Шевеление было едва заметно из-за слабого освещения, и могло оказаться всего лишь игрой света и теней, но шевеление повторилось еще раз, но уже сильнее. Потом еще раз, и еще, пока из кучи одеял не показалась голова девочки, лет десяти-двенадцати. Ее лицо было болезненно бледным и осунувшимся. И сильно заостренные черты лица давали понять, что она серьезно больна. Словно в подтверждение, девочка затряслась в сильном кашле. Она все время, что длился приступ кашля, зажимала рот рукой, одетой в перчатки. И когда кашель прекратился, и она убрала руку, было видно, что перчатка пропитана кровью.

Вот уже несколько дней девочку мучают приступы такого кашля. Ей бы пить лекарства, и отлежаться в тепле, но никаких лекарств не было, а тепла с каждым днем становилось все меньше, и чтобы не замерзнуть, приходилось все время поддерживать огонь костра, и постоянно носить на себе много теплых вещей.

Когда на планете температура упала в два раза, сильной паники не было. По телевиденью и радио передавали, что это временно, и скоро снова потеплеет, а люди верили, и запасались одеялами, теплыми вещами, и провизией. Так прошло около года, холод ушел так же неожиданно, как и пришел, и температура начала возвращаться. Люди вздохнули с облегчением, и стали возвращаться к обычной жизни, когда по телевиденью, в экстренном выпуске, передали, что произошло ужасное. В небольшом немецком городке Висмар, когда жители устроили на площади праздник, посвященный возвращению тепла. Там собрался практически весь город, мужчины, женщины, дети, старики. Когда прямо над их головами небо неожиданно сильно посветлело. Люди понятное дело подняли головы, и стали любоваться таким чудом, и не сразу заметили, что на улице начало холодать. Когда начался ветер, и пошел снег, люди заподозрили неладное, но уже было поздно. Температура резко и сильно упала, что все, кто был на площади, в считанные секунды замерзли насмерть.

Когда все прошло, и спасатели зашли в город, и вышли на площадь, они пришли в ужас. Все пространство площади занимали замерзшие трупы людей. Они не успели даже убежать никуда, настолько все быстро произошло. И на их лицах застыла высшая степень удивления.

Остальным, кто в это время находился в помещении, им повезло больше. У большинства было сильное обморожение, но они остались живы. Хотя, в чем повезло? Эти люди лишились семей, друзей, кто-то остался совершенно один. Не лучше бы им было, если бы за ними тоже пришла эта безносая старуха, смерть? Так бы они были вместе.

Через несколько дней появилась официальная версия произошедшего. Над этим городом источился озоновый слой, брешь была настолько велика, что уже ничто не могло сдерживать космический холод. Но у планеты есть свои способы борьбы с этим, только поэтому брешь закрылась, до того, как она доползла бы до других городов.

Но у людей очень короткая память. Общественность несколько месяцев обсуждала произошедшее, устраивали парады в память о погибших и, конечно же, обвиняли во всем правительство, что те ничего не сделали, чтобы трагедия не произошла. На этом все и закончилось. Умы общественности заняли другие, более насущные проблемы.

Пока однажды, примерно три месяца спустя, после трагедии в городе Висмар, эта самая трагедия не произошла вновь, но только уже в американском городе Остин, что в штате Техас. Все повторилось в точности, город в считаные минуты замерз, как и все его жители.

Через несколько дней это снова повторилось. И снова. Причем в разных частях света.

Здесь-то и началась паника. Люди почему-то решили, что вне города, это не произойдет, ведь озоновый слой лопался только над городами. За город отправились тысячи машин, что привело к огромной пробке, тянущейся на несколько километров вперед. Наехали военные, чтобы сохранять порядки. Но это не помогало, обезумевшие от страха люди, не могли спокойно сидеть в машинах. Возникали драки, впереди стоящие машины сталкивали с дороги, не обращая внимания на сидящих внутри. В некоторых частях пробки слышались выстрелы. К чему бы это все привело, не известно, если бы над большей частью пробки не очистилось небо.

Люди повыскакивали из машин, забыли про драки, и бросились изо всех сил бежать.

Человек в толпе легко теряет рассудок, превращаясь в тупое, и жестокое животное. Кто не успевал, или падал, его сминала и растаптывала толпа. Не важно, кто это был, женщина или ребенок. Забывали даже о собственных членах семьи. В голове была лишь одна мысль: Успеть убежать!

Но как бы они не бежали, брешь в озоновом слое оказалась быстрее. В панике никто не заметил, что основной удар был по толпе обезумивших людей. Ту часть, где люди прятались в машинах, и тихо дрожали от страха, задело лишь краем. Погибших практически не было. А вот толпа, что сметала все на своем пути, превратилась в кучку агонизирующих тел. После повалил снег, за считанные часы возникли огромные сугробы, и ехать куда-то на машине стало невозможно. И оставшиеся в живых люди, потянулись по своим домам.

Алена, с семьей оказались среди них, они вернулись себе в квартиру. Алексей, отец девочки, переживая, чтобы они не замерзли, заложил окна одеялами, а потом еще сверху заклеил пленкой. Лишь дверь на балкон, и одну из форточек заклеил так, чтобы их можно было потом открыть, чтобы не задохнуться угарным дымом от костра.

Ни телевидение, ни радио больше не работали, да и электричества уже не было, так что узнать, что происходит в мире, они не могли. Но явно ничего хорошего.

Однажды утром, когда отец Алены вышел на балкон по нужде, он тут же ворвался в комнату обратно. Он дрожал от холода. Когда он согрелся, он сказал, что едва он вышел за дверь, как его насквозь пронизал сильный холод, что при вдохе его легкие чуть ли не заледенели. И что, когда он бежал обратно, он краем глаза увидел, что за окном сплошной стеной валит снег.

После этого, по нужде они больше на балкон не выходили, а стали для этого использовать вторую комнату, перед этим забрать оттуда все, что могло бы гореть, даже паркет.

Несколько недель они жили так, жгли мебель, и доедали припасы. Но вечно так продолжаться не могло, и то и другое стало подходить к концу. И отец девочки решился на вылазку. Он оделся как можно теплее, закрыл лицо, и вышел из квартиры. Его не было несколько часов, и девочка с матерью начали волноваться, как послышался звук открывающейся входной двери. В квартиру ввалился замерзший, весь в снегу, но довольный мужчина. За собой он волок большой мешок со сломанной мебелью, и просто досками. Им этого хватило на несколько дней. Когда закончились и они, стало понятно, что придется идти еще раз, но не только за дровами, но и за какой-нибудь едой.

В этот раз его не было еще дольше. Хоть он и предупредил, что его может долго не быть, потому что передвигаться по городу трудно, Алена с матерью все равно волновались. Он вернулся, когда на улице наступил вечер.

Эта вылазка была еще более удачной. Мужчина кроме дров, принес еще и коробку с мясными консервами. По его словам он обнаружил ее в разграбленном супермаркете. Как эту коробку кто-то смог пропустить, было не понятно. Но это было уже не важно. Ее содержимое спасет от голодной смерти их семью на несколько недель.

Алена просила рассказать отца о том, что происходит на улице. Он говорил им, что в городе все спокойно, просто очень холодно и много снега. Улыбался им, и успокаивал их, говоря, что все будет хорошо, и за ними придут спасатели. Он первое время сам в это верил, но с каждой последующей вылазкой уверенности становилось все меньше. Ему часто попадались замерзшие люди, в магазинах, в квартирах, куда он заглядывал, разыскивая еду и дрова, да просто на улице. Не прекращающийся снег постепенно засыпал их, но продвигаясь через снег, иногда все равно попадались. А вот живые люди ему за все время ни разу не встретились. Такое не могло не влиять на психику, оно давило на нее. И прежде чем войти в свою квартиру, он некоторое время успокаивал свои нервы, чтобы не пугать семью. Это пока получалось, но по ночам ему продолжали сниться замерзшие и посиневшие люди, которые тянули к нему свои ледяные руки со скрученными пальцами. Внешне спокойный, невозмутимый, внутренне он все больше поддавался безысходности.

На очередной вылазке, когда он обыскивал один из супермаркетов, что находились возле их дома, ему, наконец, встретились выжившие. В тот день ему снова повезло, он обнаружил несколько мешков с заледеневшей крупой. И предвкушая горячую кашу с мясом, он нес на плече один из них, и поэтому не сразу заметил в нескольких метрах от себя человека. Тот копался в коробках, что стояли на полках. А когда заметил, на мгновение остановился в нерешительности. С одной стороны хотелось окликнуть его, как никак, первый живой человек за эти месяцы. А с другой не известно, что у этого человека на уме, в такое время нужно держать ухо востро. Встретишь так человека, обрадуешься ему, а он тебе по голове чем-нибудь огреет и оберет до нитки.

Пока Алексей думал, что ему делать, незнакомец обратил внимание на фигуру мужчины, с мешком на плече. На мгновение на его лице отразилось удивление, наверное, так же давно не встречал живых людей. Но потом на открытом лице зажглась радостная улыбка. Алексей успокоившись, глядя на эту улыбку, улыбнулся в ответ, и сделал несколько шагов навстречу незнакомцу.

Тот неожиданно громко крикнул, что именно Алексей не разобрал, но остановиться крик заставил. Было в нем что-то угрожающее. Через минуту послышались шаги нескольких человек, и вот уже четыре человека смотрят на Алексея, радостно улыбаясь. В этой улыбке тоже было что-то неправильное, но что, он понять не мог. А незнакомцы между тем, не убирая улыбку с лица, начали медленно расходиться в стороны. Было в этом что-то знакомое, что Алексей уже где-то видел. И тут он понял, они же его окружают, как хищники свою жертву, отвлекая внимание своими улыбками. Вся радость встречи с живыми людьми тут же покинула его душу, а на ее место пришел страх за свою жизнь. Он, было, сделал шаг назад, но тут его кто-то ударил тяжелым по голове. У него за спиной стоял пятый человек, который перекрыл ему путь назад. Теплая шапка смягчила удар, но этого оказалось достаточно, чтобы он отвел от незнакомцев взгляд. Они будто только этого и ждали. В считанные секунды незнакомцы оказались рядом, и сбили Алексея на пол. В их руках появились палки, железные трубы, куски арматуры, и на мужчину, едва он коснулся пола, посыпался град ударов. Били беспощадно, и от боли во всем теле, не помогал даже толстый слой одежды, Алексей потерял сознание. Но это не остановило нападавших, они еще долго били его бессознательное тело, казалось, они хотели выбить из него душу. Сколько времени это длилось, не известно, но один из них, скорее всего главарь, криком остановил разошедшихся товарищей. Те, как один, тут же остановились, это говорило о том, что это не первая их жертва. Главарь указал на Алексея рукой, и двое из нападавших принялись стаскивать с него всю одежду, а когда открыли мешок, что-то радостно закричали. Через несколько минут на Алексее не осталось абсолютно никакой одежды. А нападавшие сложили свои трофеи по рюкзакам, и покинули помещение, радостно обсуждая удачу, что, наконец, их посетила.

Алексей бы, может, и пришел в сознание, будь он одет, но Холод тут же сковал все его тело, не давая вдохнуть. И сознание так и не вернулось в его избитое и окоченевшее тело.

Алена с матерью, Оксаной, не знали о случившимся, да и не могли знать. Для них все шло как обычно. Даже, когда наступил вечер, никто из них ничего не заподозрил. Алексей сам предупреждал, что может задержаться. Но с наступлением ночи, Оксана начала волноваться, и это волнение передалось и дочке, и они не смогли за всю ночь сомкнуть глаз, все ждали, что послышится звук открываемой двери, и их отец и муж, войдет в комнату, все так же довольно улыбаясь. И было не важно, что он мог вернуться почти с пустыми руками, главное, чтобы вернулся.

Но он не вернулся и на следующий день, и мама с дочкой не находили себе места, практически ничего не ели, не пили, только, время от времени, подкидывали в огонь куски мебели. Так продолжалось еще два дня. Пока не стало понятно, что Алексей больше не вернется. И весь этот день, мама с дочкой прощались с ним, и ревели.

Осознание того, что ее муж погиб, будто что-то сломало в Оксане. На следующий день, после прощания, она совсем ушла в себя. Не реагировала ни на что, только лежала в одеялах, смотрела в одну точку и плакала. Алена много раз пыталась ее накормить и напоить, но все оставалось не тронутым. Девочка со слезами просила маму поесть, прижималась к ней, пыталась утешить, но итог был всегда один, женщина продолжала смотреть в одну точку.

Не оставляя попыток вернуть мать в нормальное состояние, Алена приняла все заботы на себя. Она поддерживала постоянный огонь, сама выходила на занесенный снегом балкон, чтобы набрать в кастрюльку снега, чтобы потом его растопить. На этой воде она готовила кашу с мясом, пила чай, а остатками умывалась сама, и умывала мать.

Через несколько дней, женщина начала заболевать. Ее начал мучить сильный кашель, и жар. Ночами бредила, и звала своего мужа, Алену, хотя та все время находилась рядом и делала компрессы. Плакала, и что-то тихо бормотала. Если поначалу в бормотаниях можно было что-то понять, то со временем понять что либо, стало невозможно.

С каждым днем ей становилось все хуже, она уже в себя не приходила, лишь изредка что-то бормоча. Все усугублялось тем, что она ничего не ела, и практически не пила, иногда Алене удавалось ее напоить, и организм не мог сопротивляться болезни, и постепенно ей сдавался. Оксана, из некогда очень красивой женщины, о которой многие мужчины мечтали, и завидовали ее мужу, постепенно превращалась в старуху. Болезнь точила ее изнутри, и высасывала все жизненные соки.

Алена изо всех своих детских сил старалась помочь матери, но та угасала на глазах. И девочке только и оставалось, что менять компрессы, и плакать. Ничего другого уже было не сделать. В подобной ситуации не каждый взрослый смог бы что-то придумать, а тут двенадцатилетняя девочка.

Однажды Алена проснулась от того, что костер начал угасать, и в комнату начал пробираться холод. Девочка быстро выбралась из под одеял и принялась подкидывать в огонь дрова. Потом взяла кастрюльку, набрала снега, и стала кипятить воду для чая, для себя, и чтобы попробовать напоить мать. Каждое ее действие уже было доведено до автоматизма, она этим занималась по нескольку раз за день.

Когда вода закипела, девочка разлила ее по кружкам, и одним чайным пакетиком заварила чай. Чая оставалось мало, и проходилось один пакетик использовать несколько раз. Взяла кружки, и села рядом с пастелью матери. Алена поставила кружки с чаем на пол, и принялась освобождать ее от одеял.

В первые минуты уже было ясно, что что-то не так, но Алена не сразу это поняла. Но когда она открыла лицо матери, она поняла, что именно. Не было слышно надрывного и сиплого дыхания, которое было слышно даже из под одеял. Оксана лежала на спине, и смотрела остекленевшими глазами на дочь. Та не веря своим глазам, прильнула к ее груди, пытаясь услышать сердцебиение, но его не было. Девочка некоторое время продолжала ее тормошить, надеясь этим привести ее в чувства. А потом села на пол, и принялась качаться из стороны в сторону, а по щекам катились слезы. Алена поняла, что она осталась совсем одна.

Сколько она так просидела, она не знала, но когда пришла в себя, огонь снова начал угасать. Алена вытерла глаза, и укрыла одеялами мать. А потом подкинув в огонь несколько толстых кусков досок, вернулась к своей постели, и завернулась в одеяла.

Несколько дней она разжигала костер, ела и пила чай, но все это было на автомате, а душой она была где-то совершенно в другом месте, где она была вместе со своими родителями.

Душой, она, может, и была в другом месте, но телом она продолжала находиться в условиях дикой нехватки тепла. Уже и костер с трудом справлялся с холодом. И это привело к ожидаемым последствиям — девочка сильно заболела. Сначала появился кашель, и небольшое недомогание. Но постепенно ее состояние ухудшалось, а чтобы снять симптомы, лекарств не было. Она начала кашлять с кровью, при этом легкие горели так, будто в них залили кипяток, и добавился сильный жар. Но девочка продолжала поддерживать огонь, порой делая это из последних сил.

И вот сейчас, проснувшись от того, что она начала замерзать, девочка вдруг почувствовала себя намного лучше, и даже без труда смогла принести несколько досок для костра. Но попив чаю, она решила перенести все дрова ближе к ее постели, чтобы можно было подбрасывать их, не поднимаясь с нее, если ей опять будет плохо.

Подумав еще, она решила посмотреть, что происходит на улице. Алена одела куртку и, закутавшись в одеяло, пошла во вторую комнату. Открыв дверь, девочке в лицо ветер кинул пригоршню снега, и глаза резануло ярким светом. На улице был день, и солнечные лучи отражались от снега. Комната была занесена им чуть ли не по колено, стекла были выбиты сильным ветром. Но Алена все-таки добралась до окна, и, наконец, увидела улицу.

В детстве она очень любила смотреть в окно. Ей было интересно абсолютно все, куда спешат люди и машины, что делают соседские кошки, и смогут ли они поймать воробья или голубя. К радости маленькой Алены, птицы всегда успевали их заметить и улететь. А зимой любила смотреть, как легкие снежинки медленно опускаются на землю.

Осенью наблюдала за дождем, как капли стекают по стеклу. Или просто смотрела на город. Они жили на четвертом этаже, и было многое видно.

Но сейчас город было не узнать, как и саму девочку. Внешне она была вроде бы такой же, выделялись лишь глаза, в которых застыла боль. И душой она была больше похожа на взрослого человека, чем на девочку. А город был завален снегом до второго этажа. Не было видно ни машин, ни прохожих, ни соседских кошек с птицами. Только белоснежное покрывало. Но это не было лишено красоты. На улице стояла ясная погода, солнце ярко светило, и его лучи отражались от поверхности. Все искрилось, переливалось и сверкало. Алена хотела еще посмотреть, но она была слишком легко одета, и все тело начало замерзать, а про лицо и говорить было нечего.

Девочка тяжело вздохнула, о чем тут же пожалела, воздух оказался слишком холодным, и легкие обожгло холодом, и вернулась в свою комнату. Скинула одеяло, и села ближе к огню, пытаясь согреться, но у нее это не получалось, тело начинало знобить все сильнее, и в голове вдруг начало гудеть. Алена поднялась, и на ватных ногах пошла к своей постели, чтобы укутаться одеялами. Уже практически ничего не соображая, она покидала в огонь доски, и тут же отключилась, едва коснувшись ее головой.

Огонь уже практически погас, но Алена не обращала на это внимания, да и не смогла бы она ничего сделать, все тело налилось тяжестью, и страшно ломило все кости. Ночью огонь погас совсем, и комната стала наполняться холодом, он быстро сжирал непокорное пространство, что так долго не хотело ему сдаваться. Захватив его, он принялся за единственное, что все еще хранило тепло, за Алену. Он вгрызался в ее тело, как голодная собака в мясо. Пронизывал каждую клетку ее организма, выгоняя из них так ненавистное холоду тепло. Детский организм не мог долго сопротивляться, и последняя кроха тепла покинула тело. Когда это произошло, на улице громко завыл ветер, и эти завывания были очень похожи на скрипучий смех. Казалось, будто смеялся сам Холод, довольный очередной своей победой. Через несколько минут вой стих, Холод принялся за очередную жертву.

В комнате снова воцарилась мертвая тишина, и многие годы она нарушалась лишь воем ветра.

А через три дня, в город пробились военные, они собирали выживших, и увозили их в убежища.