Глава 1

И как я попал снова в эту ситуацию?

Начнем с того, что я добровольно подвел черту под своей жалкой жизнью. Меня тошнит от нее, и от всего, что она с таким энтузиазмом предлагает. Мечты, любовь… Неплохо… Мне жаль, что моя вера в эту невыносимо болезненную вещь подорвана. Я был необычайно рад тому, что наконец-то унес свои ноги с этой прогнившей насквозь планеты. Я знаю, что сейчас я услышу встречный вопрос: "Если ты самоубийца, то почему не в аду?" Возможно я кого-то огорчу, или обрадую… Но ни рая ни ада не существует… Ах, словно насмешка над человечеством, верно? Все же, я бы не советовал радоваться слишком рано, так как у Него отменнное чувство юмора, и невероятно изощренные способы поощрения и наказания.

Первое с чем я столкнулся после смерти — сочувствие. Меня жалели. Каждый хотел чем-то помочь. Но того, что мне нужно было у них не было...

Я искал ее… Но к сожалению не нашел… Словно ее совсем не существовало. Я долго задавался вопросом: "Как такое вообще возможно?" Если душу как-то можно уничтожить, я был бы не прочь сделать это со своей, чтобы больше не смотреть на те глубокие шрамы, что оставила Асиа. Ее взгляд до сих пор стоит в моих глазах; все что было намешено в них — мне всего не перечислить, но над эти кишащим клубком возвышаясь, лежало на поверхности сожаление — для меня. Я бежал… Протягивая к ней руки кричал так громко… Но лишь один короткий миг, и шум приближающегося поезда навсегда отбросило нас друг от друга, не оставив нам даже здесь, за этой чертой призрачного шанса снова быть вместе.

Теперь, уже когда я оказался здесь, и обернувшись назад, я многое увидел из того, что раньше было сокрыто от меня. Я не знал, что ее родной отец время от времени протягивал к ней свои грязные руки с такими же грязными помыслами, и она, опасаясь очередных побоев, послушно молчала, не желая то ли огорчать маму, что безумно любила его, то ли уронить себя в ее глазах, предчвствуя, что все может решиться не в ее пользу. Асиа так искусно скрывала в своих глазах и любовь и ненависть к ним, каждый раз рассказывая с упоением о своей не очень богатой, но счастливой семье, что я и не замечал...

Она была старше меня. Когда я долго скрывая от родителей свою успеваемость, все таки прокололся, они недолго думая, в кратчайшие сроки нашли по рекомендации общих знакомых репетитора. Сначала Асиа держалась отстраненно, и наши разговоры дальше школьных заданий не уходили. Я стараясь не напирать, все же замечал ее грустный взгляд, который она устало опускала все чаще каждый раз, когда время занятий подходили к концу и ей нужно было возвращаться домой. Все же после трех месяцев знакомства она смягчилась ко мне, и я был безумно рад каждой ее улыбки в мой адрес.

Но как она не оттягивала тот момент, мы все же стали неразлучны, и уже не могли предпринять даже каких-либо шагов отступления. Наш поезд мчался; и никто не подозревал, что его путь проложен через пропасть.

Она была так соблазнительна, когда присев у открытой балконной двери, измученная жарой, откинув голову, наивно закрыла глаза. Легкий ветерок трепал ее волосы. Я не мог отвести глаз от ее безмятежного лица, но расстегнутая на две пуговицы тонкая рубашка, что предательски выдавала все ее плавные линии, приковала мое внимание. Я не совсем четко помню тот момент, когда мой разум распрощался со мной, оставляя наедине с душой, что только и знает слово "хочу" и сердцем, что с каждым оглушительным ударом оставляло долгий звон в моей голове. Словно в тумане, я протянув к ней свои руки, поцеловал. И как только смелости у меня хватило?

Мне никогда не забыть то время… Я так любил ее. Думал, что мое сердце разорвется… Но то, что все-таки случилось… Зачем она сделала это? И вот когда я оказался здесь, думал, что смогу найти ответ на этот вопрос… Но его здесь нет, равно как и ее… Ее нет ни по ту сторону границы, ни по эту.

Я пытался жить дальше, но ее образ всюду преследовал меня. Однажды мне выпал на удивление счастливый случай… Я нашел девушку, очень на нее похожую и фигурой, и лицом, даже цвет глаз был в точности как у нее — темно-карие. Все же это была не она, но меня этот факт тогда мало волновал. Она не знала, что я, подключая свою фантазию, нырял в эйфорию, каждый раз, когда держал ее за руку. Только я знал, что мои поцелуи — для нее одной — для Асии.

И когда эта девушка навсегда отобрала ее образ у меня, скончавшись в больнице от рака, я недолго думая отправился за ней следом, спрыгнув с крыши недостроенного десятиэтажного дома. Да, я бы снова сыграл в эту игру, если бы эта девушка не бросилась в новую жизнь с таким нетерпением, даже не оставив в своем окружении место для меня. И только теперь я понял, что это к лучшему. Снова подвергать свою душу такой непосильной ноше как тело, и истязать ее той странной вещью, что люди называют "любовь", я боле не желал.

Наслаждаясь столь безграничной свободой, в которую упала моя душа, я наконец, немного успокоился. Хоть немного, но я был счастлив. Я долго еще наслаждался бы этой безмятежностью, если бы не насильное распределение. Да, да! Все хорошее когда-нибудь заканчивается.

Что вы знаете об отчаянии? Вспомнив свое жалкое существование прошлой жизни, которое я влачил на истерзанной обессиленной душе, на которой от ранений и живого места то не было, я проявил дерзость, отмахиваясь от нового костюмчика, что так упорно пытались надеть на меня, невзирая на мои яростные сопротивления. Я кричал слишком громко… Мое "Нет" возможно слышали в соседней галактике.

Даниэль (так звали моего распределителя), тяжело вздохнул, и, выражая все свое сочувствие ко мне, приблизившись вплотную, хлопнул по плечам.

— Снова ты… В отдел "трудных"… — сказал он.

И я испытав неимоверную боль, пронизывающую меня насквозь, до самой глубины, которую мне посчастливилось измерить в себе, против моей воли снова приколола к этой планете, закрывая путь наверх.