Что знают двое

— На кого сведения? — сразу перешел к делу Фил.

— На Аделин Мэдисон. Ту, что работает на Спутника.

— Ну… — Фил поморщился. — На эту особу мне и искать ничего не надо. Я так тебе расскажу.

— Рассказывай.

Риман усмехнулся про себя. Ему повезло, что информация есть уже сейчас, но в иной форме он ее получить и не надеялся. Фил ни за что не стал бы запрашивать файлы из базы данных, Ветер внимательно следил за тем, чтобы его подчиненные не торговали шпионскими сведениями на стороне.

— Девчонка родом с Хайта, причем не поселенка, а коренная. Ну, об этом ты и сам должен догадываться, если видел ее. Слишком уж экзотичный тип, чувствуется порода.

— Коренная? — недоверчиво фыркнул Риман. — С таким именем?

— Коренная, — уверенно ответил Фил. — Аделин Реана Мэддис, так ее на самом деле зовут. Уж не знаю, почему мать выбрала ей имя Аделин. Понравилось оно, наверное. Отец девчонки в правительстве сидел, умер, правда, рано. К тому времени брат уже был не последним человеком в таможне. Погиб он, кстати, при весьма странных обстоятельствах, когда ей было лет двенадцать, не больше. Дальше следы теряются, все, что мы раскопали, это смерть ее матери вскоре после брата. А про девушку информации нет на протяжении целых десяти лет. Потом красавица неожиданно появляется на родине, и идет работать в таможню. Оттуда перебирается к Спутнику. Ни в чем особенном не замечена, кроме того, что вампир. Ну, да уж это ты точно знаешь.

Фил стряхнул челку со лба и осушил бокал сока.

— Ничем не примечательная биография, — заметил Риман, вновь наполняя бокалы.

— Совершенно, — согласился Фил.

— Тогда почему ты ее помнишь?

Фил смутился, попытался запить замешательство, но только закашлялся.

— Я по ней информацию раскапывал. И потом, есть не так много персоналий с десятилетними пробелами в биографиях.

— А школа Лиги?

— Да, это было, но никто точно не знает, когда. Лигисты с нами сведениями не делятся.

— А вы попробуйте поискать информацию на некоего Коена Кима Райна. Его готовили ей в пару, — предложил Риман, прихлебывая терпкий напиток.

— Откуда сведения? — сразу заинтересованно прищурился Фил.

— Из первых рук. Факты, названные тобой, мне и так известны. Мне хотелось бы выслушать твое экспертное мнение о том, где она могла провести эти десять лет.

Фил взъерошил волосы, взял с тарелки горсть орехов. Пожевал, почесал кончик носа. Риман отлично понимал, что соображения у него есть, причем весьма конкретные, вот только делиться ими совершенно не хочется. Если дело Аделин ведет именно он, то ему не требуются более проворные исследователи. Но, с другой стороны, выбора-то у него нет.

— Думаю, она провела их в одном из борделей, — неожиданно сразу, без обиняков, заявил Фил.

— С чего ты решил? — слегка опешил Риман.

— А ты сам подумай. Девушки с Хайта очень дороги, даже полукровки, что уж говорить о чистокровной, старого рода. Но случаи их продажи исключительно редки, Хайт это открытый, цивилизованный мир, обычные торговцы туда не суются. Правительство обеспечивает достаточно серьезную защиту своих граждан, у них нет иной возможности обуздать работорговлю и остановить отток населения. Если кто и пойдет на такой риск, так только тот, у кого есть связи на самом верху.

— Так это же… — потрясенно пробормотал Риман, так и не сумев закончить фразу.

— Точно. Это уровень Узкого Круга.

— Или крупный теневик, — попытался несколько успокоиться Риман.

— Нет, на сделку с теневиками верхушка Хайта не пойдет, — усмехнулся Фил. — Фигуры без официального положения ничем в этом деле не рискуют, а когда риск настолько велик, он должен быть взаимным.

— Намекаешь на то, что кто-то из Узкого Круга промышляет работорговлей?

Фил неопределенно усмехнулся, продолжая жевать орехи и потягивать прохладный сок.

— Примерно так.

— А кто это может быть?

Усмешка Фила стала откровенно издевательской.

— Да кто угодно. За своего шефа, конечно, ручаюсь, а вот остальные… Пожалуй, это разве что Структуре не требуется, они и так слишком большую кучу ресурсов под себя подмяли. Однако я бы не исключал того, что кто-то из ее верхушки занимается этим делом с целью личного обогащения.

Договорив и допив свой бокал, Фил немедленно отлепился от стойки и затерялся в толпе посетителей. Риман остался и жестом попросил у бармена еще один коктейль. Обдумать услышанное хотелось в спокойной обстановке.

Выходило, что сбежавшая от своих хозяев Аделин знала, кто они такие, эти хозяева. И, что куда важнее, знала, каким образом с ними связан Дамир. Иначе зачем ему так настойчиво подгонять процесс ее поисков? Но, судя по всему, точного представления о том, где ее найти, он не имел, раз даже не знал про Райна. Стало быть, школа Лиги была как раз после бегства, там хозяева и потеряли ее след. Тогда всплывала другая странность. Аделин запросто могла сменить имя, перебраться на другую планету и жить спокойно. Но вместо этого она вернулась на Хайт и продолжила жить так, словно не пропадала на десять лет.

Вероятнее всего, она сделала это намеренно, чтобы показать, что не боится. Учитывая, что ни дурой, ни самоубийцей Аделин определенно не являлась, у нее должны были иметься покровители, которым известна ее биография. Затем они и держали ее при себе. История женщины, сбежавшей из рабства, была интересна лишь постольку, поскольку она могла быть выгодна.

Но Инквизиция была слишком уж хорошим способом расправы. Рано или поздно девчонка все равно попадется, и никто ничего никому не сможет предъявить. Вампир, убивший инквизитора, обречен, и не потому, что кому-то мешает, а потому, что месть за погибших товарищей была священным долгом ревнителей чистоты рас.

Риман давно предполагал, что настоящей целью создания Инквизиции для Дамира была расправа над вампирами Узкого Круга, в особенности над своим бывшим помощником Монголом. Слишком уж серьезным ударом оказался его уход. Ну, а заодно глупо было не воспользоваться замечательной возможностью насолить всем авторитетам сразу, расправившись с немалым количеством их сотрудников.

Конечно, самообманом заниматься не следовало, Инквизиции попадались преимущественно далеко не лучшие кадры. Настоящие профессионалы случались редко, но случались, их с шумом и помпой казнили публично. Авторитеты скрипели зубами, требовали доказательств, мешали расследованиям, но, в конечном счете, все равно проигрывали. Грехи водились за каждым, многие даже не пытались делать из них тайны, за что порой и расплачивались.

* * *

Аделин пила коктейль, одним из ингредиентов которого определенно была кровь. На планете вампиров Цереа подобные напитки не считались чем-то из ряда вон выходящим. Вампиры любили дразнить свою жажду крови, но продолжать сдерживать ее. Это было чем-то вроде национального спорта.

— Зачем ты меня сюда пригласила? — спросил он.

— Заказать тебе выпивку?

— Нет. Лучше объясни...

— Здесь отличные коктейли, поверь.

Она словно не слушала его. Впрочем, она явно была здесь не затем, чтобы слушать. Она хотела говорить с ним.

— Я не вампир.

— Скажи еще, что ты трезвенник, — хмыкнула женщина, жестом подзывая официанта.

— Я пришел сюда, и у меня мало времени. Говори.

— Дорогой, не торопись. Когда Бог создавал время, он создал его достаточно. Лучше отведай Лойли, он здесь просто чудесен, и расслабься. Это будет настоящая, неторопливая беседа, именно такая, как принято на моей родине. Ведь ты хорошо знаешь, как ведут дела на Хайте.

— Аделин!

— Не теряй терпения, прошу. Сначала выпей глоток, почувствуй, как твоё тело расслабляется, а мысли начинают течь неторопливо и спокойно. Если хочешь, можем подняться в номера, уж я-то смогу тебя расслабить, тебе это отлично известно.

— Что тебе надо? — спросил он куда спокойнее, отпив немного принесенного официантом коктейля.

— Ты натравил на меня шавок из Инквизиции. Мне говорили, что ты всегда убиваешь женщин, способных удовлетворить твое тело, но я не собираюсь умирать из-за того, что спала с тобой, Дамир. Лучше тебе оставить меня в покое, и забыть о моем существовании. Впрочем, если есть желание… цену ты знаешь.

Он не верил глазам и ушам. Эта тварь, эта потаскуха, кажется, угрожала ему! Аделин мгновенно уловила его настроение.

— Не кипятись, прошу. Ведь моя смерть не в твоих интересах. Мы оба с тобой знаем, что я знаю о твоих темных делишках. Многие догадываются, ведь твои легальные финансовые дела очень плохи, но ты, тем не менее, продолжаешь содержать Инквизицию, Зеленых… И эти самые многие просто спят и видят, как бы заполучить улики. Ответь мне только на один вопрос.

— На какой?

Он изо всех сил старался сохранить внешнее спокойствие, но сила воли постоянно порывалась изменить ему. Шалаву надо было прикончить еще тогда, не позволять ей удрать, да еще и прихватив записи. Проклятая слабость к ее телу губила его.

— Зачем тебе Инквизиция? Расходов на нее полно, а толку мало.

— Я думал, ты умнее.

Женщина саркастически усмехнулась.

— Вот именно, я умнее. Умнее тебя. Ты хороший тактик, но неважный стратег, — продолжила она, игнорируя его потемневший взгляд. — Расправа над вампирами как видом — хороший способ тайной расправы с неугодными, бесспорно. Но ты недоучел того, что в этом мире все слишком тесно взаимосвязано. В частности, вампиры и невампиры. Какой серьезный профессионал не имеет тесных связей: деловых, дружеских или даже родственных, с каким-нибудь вампиром? И кто из них пойдет под знамена Инквизиции? А те, кто идут, мало чем могут помочь достижению твоих стратегических целей. Так что затея провалилась, признай.

Дамир прикусил губу. Он был не настолько глуп, чтобы не понимать, что Аделин была права. Отдача от деятельности Инквизиции совершенно не оправдывала расходов на нее. С Зелеными Братьями дела были не настолько критически плохи, но тоже далеки от успеха.

— Твоя настоящая проблема в том, что это понимаю не я одна. Пока доказательств нет, руки у них связаны. Потому я решила предложить тебе сделку. Ты позволяешь мне, моим близким и «Пронтоарену» жить спокойно, а я держу улики при себе. Но если ты тронешь меня или кого-то из них, пеняй на себя. Идет?

— А у меня есть выбор?

— На самом деле нет. Это я так, для приличия спросила.

Долго сдерживаемое бешенство готово было прорваться наружу, и уничтожить мерзавку, но воля победила. Дамир сумел сдержаться и кивнуть. Аделин в ответ лучезарно улыбнулась.

* * *

Закрывая дело, Риман сделал все так, как и полагалось. Подчиненным Ваена он, в строгом соответствии с полученными указаниями, объявил, что доказательств виновности девушки оказалось недостаточно, тонко намекнув тем самым на то, что при возможности ее можно и нужно тихо прикончить.

Но кое-чего Альберт так и не смог понять. Зачем в это дело влезла Аделин? Она умная девушка, прекрасно знала, что подставлять себя под удар Инквизиции не самое для нее разумное решение. И если Райну был нужен вампир, он вполне мог найти другого, хоть того же парня, что был с ними. Однако же девица предпочла сделать все сама.

Очевидно, что она преследовала при этом какую-то цель. Судя по тому, как быстро от Дамира поступило указание прекратить ее поиски, цели она достигла. Риман отхлебнул кофе и написал на листе бумаги:

«Аделин — работорговля на Хайте — Дамир».

Аделин и Дамира связывают хайтские работорговцы. Но у Дамира на Хайте не только работорговля, но и крупная энергетическая компания. А Мэдисон не просто жертва работорговцев. Она работает на Спутника.

Только сейчас Риман осознал изначальную неверность своих рассуждений. Он все время называл Аделин сотрудницей «Пронтоарена», а ведь на самом деле Спутнику кроме доли в этой химической корпорации принадлежит еще энергетическая компания «Новый свет». Он — главный конкурент Дамира в борьбе за энергетику Хайта.

В памяти всплыла недавняя история с принцессой Ранарой и первым советником правителя Хайта. Поговаривали, смерть Ранары приостановила переговоры властей со Спутником, а убийство советника ее сумасшедшим дружком-вампиром прекратило их вовсе. Энергетика планеты осталась под контролем Дамира, «Новый свет» остался с носом. Едва ли Спутнику это понравилось. А раз так, он наверняка тоже решил воспользоваться козырем из рукава, велев Аделин напомнить Дамиру о себе.

Интересно получалось. Спутник мог доказать причастность Дамира к работорговле, но не делал этого, предпочитая, по-видимому, не уничтожать конкурента, а шантажировать его. Значит, он надеется получить нечто такое, что Дамир может обеспечить ему, только обладая властью и влиянием. Но вот что это может быть?

— Задумался?

Риман вздрогнул от неожиданности. Задумавшись, он не заметил даже, как Дамир вошел в кабинет, а тот уже успел с комфортом расположиться в кресле.

— Ты умен, Альберт, — хмыкнул нежданный гость, упиваясь замешательством хозяина кабинета. — Вычислил Аделин, что само по себе непросто, да еще и добился от нее откровений. Догадался, что произошло с Ваеном. Я лишь хочу понять теперь, как далеко ты зашел.

— Достаточно далеко, — пожал плечами Риман. — Я знаю про ваши дела с работорговцами.

Дамир подозрительно сузил глаза, пытаясь понять, скрывается ли за этими словами что-то, кроме банального праведного негодования. Альберт смотрел прямо и уверенно. У него все равно не было никаких доказательств, только собственные размышления.

Дамир сдался первым.

— И что теперь? — вроде бы спокойно спросил он.

— А что? — искренне удивился Риман. — Что-то произошло? Шеф, я следователь Инквизиции, и борюсь с вампирами. До всего остального мне нет никакого дела. К тому же, кроме слов Аделин я ничем не располагаю. И, как профессионалу, мне совершенно ясно, что с такой доказательной базой выдвигать какие бы то ни было обвинения бесперспективно.

Рахметов усмехнулся, незаметно переводя дыхание. Парень нравился ему больше и больше — сообразительный, проницательный, но знает, когда нужно остановиться. Однако, эта симпатия ничего не меняла. Само по себе то, что кто-то еще узнал о его участии в работорговле, было недопустимо. Одного прокола с Аделин оказалось вполне достаточно, чтобы понять, каких ошибок повторять не следует. Что знают двое, знает и свинья.

* * *

Рассвет уже заполнил комнату, ворвавшись сквозь поднятые с вечера жалюзи, но Риман не спешил открывать глаза. С самого момента пробуждения его охватило острое чувство опасности. И только сейчас, припоминая в подробностях вчерашний разговор с Дамиром, он понял, что пропал. Рахметов не собирался допускать появления еще одной Аделин Мэдисон. Значит, надо бежать, пока не поздно. Если уже не поздно.

Отбросив одеяло, Альберт поднялся с постели, чуть приопустил жалюзи, чтобы оставить в квартире достаточно света, но в то же время сделать происходящее в ней невидимым с улицы. И только после этого обошел комнаты, заглянув сперва под кровать, а потом и во все остальные укромные уголки.

В квартире, что удивительно, никого не было. Видимо, Хозяин решил обстряпать дело без лишнего шума, отправив чересчур информированного подчиненного куда-нибудь подальше, якобы в целях расследования, чтобы там его тихо прикончили и потеряли без вести. Или, что еще лучше, послать его на захват каких-нибудь достаточно опасных вампиров. В боевой обстановке случается всякое, могут и убить. Сделать из него очередную жертву вампиров, лишнюю причину поддерживать Инквизицию. Павшего героя.

Привлекательной подобная перспектива не казалась, поэтому Риман выбрал иной путь. У него оставалась последняя возможность — Аделин. Теперь они оба стали врагами Дамира, так почему бы им не начать действовать заодно? Тем более, что за время работы следователем у Альберта накопились кое-какие документы, которые могли бы помочь Спутнику добраться до Рахметова. И, соответственно, спасти их с Мэдисон шкуры.

Брать с собой много вещей было ни к чему. Риман разложил по карманам только самое необходимое — наличные деньги, несколько дисков с теми самыми важными документами, годными для подтверждения его слов в суде, и пару чистых бланков удостоверений личности, раздобытых по какой-то надобности в прошлом году. Ничего больше он брать не собирался, не хватало еще, чтобы его опознали, или обнаружили по какому-нибудь маячку.

Маячок! Риман похолодел, озаренный догадкой. Вот как Дамир его вычислил! Он узнал о встрече с Филом. И, что самое ужасное, маячок где-то в его теле. На миг показалось, что он окончательно пропал, и бежать ему некуда. А потом Альберт припомнил, что вместе с бланками документов приятель всучил ему тогда приборчик для обнаружения чипов, поведав, что большинство серьезных организаций метит своих сотрудников таким образом.

Прибор нашелся в шкафу, за безделушками и стопкой писем от матери. А чип обнаружился за ухом. Риман осторожно извлек его, разрезав кожу кухонным ножом, щедро политым каким-то крепким алкогольным напитком, с незапамятных времен стоявшим в холодильнике. Можно было деактивировать приборчик на месте, но «смерть» маячка означала немедленную погоню, уйти от которой шансов не было. Куда лучше было подбросить его в автобус, на котором он порой ездил на работу. Это даст… лишних минут десять, пока не проверят информацию видеонаблюдения, и не поймут, что в автобусе его нет.

Ему же за это время предстоит покинуть Макри. Бежать со своим удостоверением бессмысленно, его наверняка задержат на станции под любым надуманным предлогом. Благо, поддельное удостоверение личности было у него давно уже заготовлено. Очень качественное удостоверение, с помощью которого он не раз проникал на Цереа. Конечно, оно тоже даст ему лишь небольшую фору. Как только его отсутствие на работе будет обнаружено, доблестные коллеги первым делом проверят отметки о его документах. И уж когда не обнаружат таковых, примутся за прочие варианты.

Итого, через час его хватятся на работе. Сначала попробуют связаться с ним, чтобы удостовериться, что это не банальное опоздание. Не получив ответа, примутся за данные маячка. Обнаружат его в автобусе, запросят данные с камер, и через десять-пятнадцать минут будут знать, что там их дорогого коллеги нет и не было. Вот тут-то начнется погоня.

Еще через полчаса они будут знать, что собственный документ Альберта Римана нигде не был засвечен, и возьмутся за прочие его документы. Стало быть, со всеми ожиданиями, допущениями и проволочками у него будет часа два, прежде чем на орбитальную станцию придет распоряжение не выпускать с планеты не только старшего следователя Инквизиции Римана, но и инженера-энергетика с Меоры Лаена Тогана. На что станция, разумеется, ответит, что таковой Тоган уже покинул Макри.

И, конечно же, они сообщат, куда именно он направился. Следовательно, первую пересадку следует продумать с особой тщательностью. Это непременно должна быть планета, имеющая несколько орбитальных станций, чтобы, прибыв туда через одну, можно было тут же покинуть ее через другую, и уже по новым документам. Которые, кстати, тоже придется сделать на той планете.

Лучшим вариантом на такой случай была, конечно же, Райена. Станция там не просто не одна, их целых шесть. Через главную, и самую охраняемую, «Кайсану», лучше на планету прибыть. Во-первых, эта часть его маршрута все равно быстро станет известна, а, во-вторых, телепорты оттуда ведут во все восемнадцать крупнейших городов, что дополнительно осложнит его дальнейший розыск.

Кроме того, именно на Райена работал отличный специалист по подделке документов, с которым Риман был весьма коротко знаком еще со школы. И, насколько было известно Альберту, власти еще ни разу не ловили Дина, а значит, могли и вовсе о нем не знать. Стало быть, для выяснения того, под каким именем Риман покинул Райена, коллегам придется договариваться о наблюдении на всех станциях. И, заодно, о розыске по планете. С учетом того, что Райена это отнюдь не Макри, где Дамир числится первым после Бога, времени на организацию такой облавы потребуется масса.

А он тем временем отправится на Хайт, и отыщет там Аделин, чтобы обсудить с ней создавшееся положение, и решить, что делать дальше. Если, конечно, за ним пока нет прямой слежки. Потому что если она есть, то все это барахтанье совершенно бессмысленно.

Выбравшись на улицу через черный ход, Риман осмотрелся. Ничего подозрительного пока видно не было, заводская смена уже началась, а служащие еще не выходили, их рабочий день начинался позже. И на пустынной улице не наблюдалось вообще ни души. На крышах тоже никто не маячил.

Выскользнув из переулка, Альберт пошел по улице, временами оглядываясь, чтобы удостовериться, что никто за ним не следует. Постепенно улица заполнялась местными, спешащими по своим делам, но никто из них вроде бы не обращал на него особого внимания.

Путь до центрального городского телепорта занял около двадцати минут. Очереди не наблюдалось, хотя на скамейках поблизости сидели люди. Вероятно, это были встречающие. Местное население на Макри в массе своей жило очень небогато, мало кто из них мог позволить себе лишний раз отправиться на станцию.

На Римана никто не обратил внимания. Оглянувшись напоследок, Альберт скормил автомату пару монет, и получил карту прохода. Пользоваться собственным пропуском он, само собой, не стал, не стоило давать преследователям лишнюю зацепку.

Заглотнув карту, телепорт с тихим гудением активировался. Риман уверенно шагнул сквозь засветившуюся голубым раму, и оказался в ярко освещенном коридоре орбитальной станции.

Здесь тоже было немноголюдно, в зале ожидания сидели всего несколько человек и один кависи, а у стойки отправления и вовсе никого не было. Охранники дремали, уютно устроившись на одном из диванчиков.

Девушка-оператор, любезно улыбнувшись, взяла его документы, и поинтересовалась, куда и с какой целью направляется господин Тоган. Пока Риман рассказывал, что решил, воспользовавшись выходными, навестить родственника, девушка успела ввести данные в терминал.

— Будете платить наличными? — нежным голосом пропела она.

— Да, — коротко ответил Альберт, обрывая повествование о том, кем именно ему приходится родственник, перебравшийся жить на Райена, и как далеко от родной Меоры занесла судьба их обоих.

— Сорок два кредита, — с прежней, механически милой улыбкой сообщила девушка. — Если у Вас нет единой валюты…

— У меня она есть, — прервал ее Риман, заставив себя тоже улыбнуться, и отсчитывая купюры.

— Счастливого пути, — коротко ответила оператор, протягивая магнитную карту. — Дверь 8-1, крайний коридор справа.

* * *

«Кайсана» встретила Римана равнодушно. По ее коридорам каждый день проходили многие сотни таких, как он: путешественников, искателей приключений и охотников до лучшей доли. У стойки прибытия толпился народ, желающий попасть на планету. Операторы то и дело возвращали неправильно заполненные миграционные бланки, требуя исправить ошибки, публика в ответ безнадежно возмущалась.

Пассажирский терминал здесь был устроен в точности так же, как и на всех прочих орбитальных станциях, разница заключалась лишь в масштабе. «Кайсана» была связана двухсторонними телепортами с двадцатью другими станциями, и с восемнадцатью городами планеты, потому народу на ней всегда хватало. И коридоры здесь были солидные, широкие, разделенные пополам невысокой перегородкой. На полу стрелками было обозначено направление, в котором следовало двигаться по каждой из половин. С одной стороны по сложившейся традиции располагались входящие телепорты, а с другой — исходящие.

Взяв со стойки чистый бланк, Альберт пристроился у стены, почти прямиком под стендом с образцами заполнения анкеты, прихватил лежавший неподалеку грифель, и принялся вдохновенно сочинять цель своего визита на Райена.

Нареканий у оператора его анкета не вызвала, потому, быстро расставшись с двадцатью кредитами, Риман получил карту прохода, и направился искать коридор 12-6. Он мог бы долго проблуждать среди кучек народа, если бы вовремя не вспомнил про одну особенность «Кайсаны». Все телепорты здесь были фиксированными, то есть, постоянно работали по одному и тому же маршруту. В первых восемнадцати коридорах, расположенных по одну сторону от зала ожидания, находились переходы на планету. В следующих двадцати, расположенных по другую сторону, — на орбитальные станции.

Следовательно, для начала ему надо было пересечь зал ожидания. Оглядевшись на всякий случай, и порадовавшись отсутствию виденных уже сегодня лиц как знаку того, что слежки за ним все же нет, Риман двинулся вдоль рядов сидений, местами занятых представителями самых разных рас, но большей частью пустующих. Охранники, крепкие ребята с забранными в высокие хвосты длинными волосами, не обращали на очередного путешественника ни малейшего внимания.

В коридоре 12-6 было целых шестнадцать рам телепортов, по восемь на вход и на выход, но огоньками мигали только четыре из них. Город Панмар, куда направлялся Альберт, не мог похвастать обилием достопримечательностей, это был обычный довольно крупный промышленный центр. Возможно, именно поэтому Дин и решил там поселиться. В таких городах жизнь протекает очень спокойно, а доблестные стражи порядка не особенно внимательны.

Над рамой телепорта висело табло, сообщавшее, что погода в Панмаре в настоящий момент довольно прохладная, и, к тому же, идет сильный дождь. Риман недовольно поморщился, погода вынуждала его задержаться в терминале прибытия. А время между тем таяло. Лаена Тогана тоже вот-вот начнут искать. Впрочем, задерживаться на «Кайсане» было еще более бессмысленно, потому беглый инквизитор скормил телепорту свою карту прохода, и шагнул сквозь засветившуюся раму.

Табло его не обманывало, в Панмаре действительно лило как из ведра. Впрочем, у выхода из терминала поджидали клиентов несколько сонных таксистов. Назвав адрес дома, соседнего с тем, в котором последнее время обитал Дин, и быстро сторговавшись с водителем о цене, Риман откинулся на сиденье, и машина заскользила вдоль пустынной вечерней улицы.

Он почти успел задремать в тепле и покое, когда они остановились возле серого трехэтажного здания. Альберт бросил быстрый взгляд на пятиэтажку, стоявшую напротив, через улицу. В одном из окон второго этажа там горел свет, а значит, Дин, если он, конечно, до сих пор жил здесь, был дома и еще не лег спать.

Выждав, когда таксист скроется за поворотом, Риман выскользнул из подъезда, в который демонстративно зашел, перебежал через проезжую часть, и позвонил в дверь подъезда Дина. Пожилая дежурная открыла ему довольно быстро, узнав, куда и к кому направляется поздний гость. Стало быть, Дин никуда не переехал, что не могло не радовать.

Школьный приятель совсем не изменился, остался все таким же огненно рыжим, вихрастым и веснушчатым. Его простоватое лицо при виде Альберта расплылось в довольной улыбке. Пригласив приятеля в гостиную, и усадив на диван, он мигом сбегал на кухню, принес пару бутылок местного пива, плюхнулся рядом и спросил:

— С чем пожаловал, приятель?

Риман открыл свое пиво, отпил несколько глотков, довольно прищелкнул языком, оценив вкус напитка, и ответил прямо:

— Мне нужны документы.

Дин единым духом ополовинил бутылку, и спокойно поинтересовался:

— Куда направляешься?

— На Хайт.

— А чем тебя не устраивают твое инквизиторское удостоверение? — недоуменно поинтересовался приятель. — На Хайте, насколько я помню, вашему брату всегда рады.

— Скажем так, я путешествую инкогнито, — уклончиво ответил Альберт.

Дин лишь пожал плечами, не став продолжать выяснения, и спросил:

— Когда нужны?

— Вчера.

— А бланки есть? У меня не осталось.

— Я сохранил те, что ты мне тогда отдал.

— Сейчас сделаю, — коротко ответил Дин, забрал один из бланков, допил свое пиво и удалился в другую комнату, прикрыв за собой дверь.

Ждать действительно пришлось недолго. Через полчаса дверь вновь открылась, и Дин появился в гостиной с кусочком пластика в руке.

— На имя гражданина Хайта Перри Самрона. Устроит?

— Более чем, — коротко отозвался Риман, поднимаясь с дивана. — Извини, я не могу задерживаться.

— Хорошо, — покладисто согласился Дин. — Заглядывай в гости.

— Вообще-то я еще кое о чем хотел тебя попросить, — несколько смущенно признался Альберт. — Мне нужно добраться до пассажирского терминала, с которого можно попасть на станцию «Райена-1».

— А чем тебе «Кайсана» не по душе? — удивился приятель. — Оттуда на Хайт прямой телепорт, а с «Райена-1» придется с пересадкой добираться.

— Долгая история, — сухо ответил Риман.

— Ну ладно, — сдался Дин. — Поехали.

* * *

Оставшись в одиночестве, Дамир дал волю бешенству. Оказалось, что он сильно недооценил Римана. Хитрец сбежал с планеты по фальшивым документам, и неизвестно, сколько времени потребуется, чтобы пересмотреть все видеозаписи, и понять, куда он отправился. За это время следы можно успеть запутать окончательно, сменить десять планет и пять идентификационных карт.

Конечно, вчера в разговоре Риман все сказал правильно: никаких улик против Дамира у него нет. Но он знает, где их искать! И потом, то, что он в принципе что-то такое знает, было уже скверно. Существование Инквизиции во многом зиждилось на доверии и положительном образе Дамира Рахметова, ее высочайшего покровителя. А подобные обвинения, даже не доказанные, вызывают широкий резонанс. И неизбежно для некоторых обвинители станут борцами за правду, героями и мучениками.

То, что Спутник пойдет до конца, стало ясно в момент появления Аделин. Девчонка демонстративно крутилась на виду у всех, давая понять, что скрываться не намерена. Значит, улики уже в руках ее хозяина, который ждет только повода начать разбирательство.

А Риман вполне может создать этот повод. На его счету немало темных делишек Инквизиции, более чем достаточно для громкого процесса. А когда внимание общественности будет приковано к происходящему, настанет идеальный момент для вбивания последнего гвоздя в крышку гроба — для обвинений в работорговле.

Единственно возможным выходом из ситуации было скорейшее устранение Римана. А для этого следовало действовать предельно расторопно и аккуратно. Дамир оставил в покое растерзанный в клочья диван, вызвал секретаря и потребовал пригласить к нему Марину.