Траур и торг

Похороны, как того и требовал обычай, были пышными. Стефани Ковская стояла на помосте в последнем ряду, позади всех скорбящих родственников. Каждый следующий ряд этого помоста был на ступень выше предыдущего, поэтому со своего места по правую руку от лорда-канцлера она могла видеть не только толпу народа внизу, но и тех, кто стоял перед ней, ближе к королю.

Сам король, пожилой уже мужчина с совершенно седыми волосами, опирался на руку старшего сына. Вся его фигура говорила о глубине горя, которое он испытывал. Видимо, все же, пока Ранара была жива, у него еще оставалась надежда, что дочь одумается. Но теперь было слишком поздно.

Дамир старательно скорбел рядом с наследным принцем. Получалось у него вполне успешно, во всяком случае, лучше, чем у самого принца, и большинства остальных родственников покойной. Эти были очевидно рады тому, что отсчет убийств, совершенных принцессой, и следующих за ними дипломатических скандалов наконец-то прекращен. Судить их за это было трудно.

Алкоголь, наркотики, азартные игры — есть много способов испортить родне жизнь, но вампирские секты в этом перечне вне конкуренции. С учетом всех обстоятельств, нет способа хуже. Или лучше.

Родню наркоманов и игроков потихоньку осуждают за то, что не смогли «правильно повлиять», поговаривают, что неспроста оно все так вышло, но гораздо чаще жалеют. А вот родне провинившихся вампиров подобного отношения ждать не приходится. Они все становятся виноватыми, потому что известно, от какой яблони недалеко падают скверные яблочки.

Лица остальных зрителей тоже не выглядели особо скорбными, многие то и дело демонстративно подносили к сухим глазам платочки. Запаслись кусочками шелка, или как там называется эта местная ткань, чтобы было куда прятать довольные усмешки. Только вот вчерашняя смерть первого советника эти усмешки успешно стерла. Бедняга жизнью заплатил, чтобы траур по принцессе Ранаре вышел хоть немного настоящим.

В первом ряду Стефани увидела Айрин Крайс. Точнее сказать, Риналлу Керенел, здесь, на Хайте, ее звали именно так. Ковская мельком удивилась, что Айрин все же появилась на похоронах, и обрадовалась этому. Ей еще нужно было кое-что проверить в деле об убийстве советника, помощь местной аристократки в таких вопросах лишней быть не может. Без Айрин с ней здесь не станут и разговаривать. Можно было бы, конечно, попросить о помощи лорда-канцлера, но вмешивать его Стефани не хотела.

Имя убийцы советника Ковская уже знала. Это был Аррас Сейссин. Она была знакома с ним. Даже не просто знакома. В ранней юности их сватали друг другу, а они просто любили сидеть вдвоем на краю обрыва, под большим деревом, и смотреть на серебрящуюся воду озера.

Потом все рухнуло. Сначала разразился конфликт между Ронессинами и Сейссинами, и им запретили общаться. Ведь он был из Сейссинов, а ее родня служила Ронессинам. Прямо как в «Ромео и Джульетте». Только они, в отличие от героев Шекспира, отнеслись к этому довольно спокойно. Межклановые конфликты были делом обычным, они как возникали, так и затухали, и жизнь шла дальше своим чередом. Никто не стал бы мешать им встречаться, и даже пожениться после окончания очередной свары.

Но в тот раз все пошло не так. Конфликт затянулся, дошло даже до грабежей и убийств, и закончилось изгнанием Сейссинов. Подробности Стефани узнала много позже, но пути ее и Арраса безнадежно разошлись. Больше они не встречались, и живым она его так и не увидела. Только мертвым.

У нее не было сомнений в том, что именно он убил первого советника. Но она хотела знать, почему. Потому что уже выяснила, что об Охоте, которую Лардан затевал вместе с принцессой Ранарой, ей сообщил именно он, хоть и через третьи руки. Точнее, через одиннадцатые.

Кана и Тим сейчас были на Клайе, расспрашивали свидетелей нападения вампиров. Стефани хотела знать, какое отношение имел Сейссин к банде Лардана, и был ли он одним из ее членов. Самой ей предстояло выяснить, каким образом Аррас, которому, вообще говоря, было запрещено посещать Хайт, не просто оказался на планете, но и попал во дворец правительства. И, главное, зачем.

Версию о мести за убитых товарищей Стефани отмела сразу же. Первый советник был неподходящей кандидатурой. Если даже допустить, что Аррас расправился с Ларданом и его компанией ради власти в секте, смерть именно этого человека ничего ему не давала. Убитый не являлся вампиром, и был одним из тех немногих в правительстве Хайта, кто не поддерживал Инквизицию.

К тому же, версия о захвате лидерства в секте была сама по себе совершеннейшим бредом. Не было никакой секты кроме тех, кого инквизиторы перебили на Клайе по наводке Арраса. Да и вообще, надо было еще разобраться, как это местная охрана, хорошо обученная только разгонять демонстрации, ухитрилась прикончить Арраса, наемника, отличного профессионала, прямо на месте преступления.

Ковская в очередной раз украдкой взглянула на спрятанный в широком рукаве пальто миникомп, на экран которого была выведена биография Арраса Сейссина. И эти сухие строчки неумолимо свидетельствовали о том, что если бы цереанин захотел убить советника и уйти живым, он бы так и сделал. А раз тело его лежало теперь в морге СОП, значит, он либо и не собирался уходить, либо расправился с ним кто-то покруче охранников. И покруче самого Арраса.

Марина? Эта дамочка частенько паслась на вольных хлебах, и потому, даже если и не делала этого лично, все равно могла знать, кто прикончил Сейссина. Или могла это выяснить, у своих источников. Дело сделал явно специалист, а такие знают своих клиентов.

Что-то подсказывало Стефани, что если удастся узнать имя того, кто заказал смерть Арраса, она поймет, зачем ей сдали Лардана и почему убили советника. Правда, для чего ей это понимание, она покамест не знала и сама. Мстить за свою детскую любовь? Да она и не вспоминала о нем, пока не увидела труп, какая тут может быть месть. Просто история была с душком. Летели головы пешек, но кто-то явно делал на этом большую игру.

* * *

Риман отправился в морг прямиком с похорон, но его все равно опередили. Тело уже осматривала какая-то женщина, показавшаяся Альберту смутно знакомой. Явно не из местной СОП, цереанок здесь не жаловали, даже полукровок. И уж точно не из Инквизиции. А кого же еще могли допустить к телу?

Тем временем женщина, заметив его появление, оглянулась, и Риман наконец узнал ее. Они встречались лет пять назад, как раз по делу принцессы Ранары. Точнее, он ее видел тогда, но лорд-канцлер не счел нужным их познакомить. Впрочем, теперь Альберту и так было известно, кто перед ним. Стефани Ковская, живая икона для любого следователя в этом мире.

— Аррас Сейссин, — спокойно сказала женщина без всяких предисловий и приветствий. — Цереанин с Ириеллы. Изгнанник.

— Сектант? — спросил Риман, принимая сугубо деловой тон беседы.

— Известен как наемник. Впрочем, одно другому не мешает.

— Выяснили, как он умер?

— Застрелен одним из охранников дворца правительства. По официальной версии.

Последнюю фразу Ковская подчеркнула легкой насмешкой. Судя по всему, в упомянутую официальную версию она не верила.

— Но он действительно застрелен?

— Застрелен. Всего одной пулей из нескольких сотен, выпущенных по нему охранниками.

И верно, зная это, в официальную версию поверить сложно. Охранники палили куда попало, может быть, даже и не видя толком, в кого стреляют. Конечно, шальную пулю исключать нельзя, но уж больно аккуратно она вошла в левый висок и вышла за правым ухом. К тому же, судя по ее траектории, стреляли сверху.

Риман припомнил место, где погиб убийца советника. Охрана выбежала из коридора, вампир бежал к балкону. Там была лестница, очень подходящая позиция для такого выстрела, но никого из охранников на ней оказаться не могло. Она вела к переходу между двумя зданиями, и дверь там была закрыта.

Если бы на той двери был электронный замок, это давало бы зацепку. Потенциальный убийца Арраса, скорее всего, ушел именно по этому переходу, следовательно, открывал ее. Но, на беду, хайти были приверженцами традиционной архитектуры, и двери во дворце правительства запирались самыми обычными, металлическими ключами. И даже то, что замок не взламывали, ничего не давало — ключ легко скопировать.

— А что здесь вообще делает Инквизиция? — холодно поинтересовалась Ковская, когда Риман, насмотревшись на тело, отошел от стола.

— Я лишь хотел выразить соболезнования семье принцессы.

— Вы сожалеете, что убили вампира?

Тон, которым Ковская задала этот вопрос, был откровенно издевательским. Из-под вздернутой в гримаске верхней губы показались чуть удлиненные клыки.

— А что здесь делает Структура? — вопросом на вопрос и не без вызова ответил Риман.

Ковская рассмеялась, продемонстрировав уже совершенно нормальные, человеческие зубы.

— Я лишь хотела выразить соболезнования семье принцессы, — ответила она.

Тон женщины, вроде бы, вновь стал вполне доброжелательным, но Риман кожей чувствовал, что его присутствие мешает ей, и что она предпочла бы находиться тут, в ярко освещенном зале морга, в одиночестве.

Уже на выходе из покойницкой Альберт сообразил, что же его так озадачило. Ведь ему сказали, что убийца советника пока не опознан, а Ковская уверенно назвала его имя. Выяснила по своим каналам? Возможно, ведь не просто же так ее сюда пригласили. А может быть, просто знала. В конце концов, он цереанин, а она полукровка.

Риман присел на скамеечку в коридоре, достал миникомп и запросил сведения на Ковскую и на Арраса Сейссина. Ответ пришел быстро. Судя по довольно скудной официальной информации, Сейссин в самом деле был наемником, когда-то входил в Лигу[1], но три года назад покинул эту организацию. Работал в основном по мелочам, специализировался на кражах. Может, он и у Структуры чего-нибудь крал?

Это объяснило бы появление здесь Ковской. Она просто выслеживала его по одному делу, а нашла на месте нового преступления. Однако, такая версия была слишком простой, чтобы оказаться правдой.

Риман еще раз вчитался в обе биографии и все-таки нашел то, что искал. Сразу после Второго Восстания Ковская вместе с матерью перебралась жить на Цереа, в тот же город, где жил Сейссин. А изгнали клан Сейссинов только через три года после этого. В предвкушении разгадки Альберт запросил информацию о цереанских городах, и едва не застонал от досады — подозрительная парочка жила в столице провинции, городе с более чем миллионным населением. Даже если они и впрямь были знакомы, Ковская в ответ на вопрос об этом только посмеется ему в лицо.

Впрочем, даже и без учета Ковской дело об убийстве первого советника выглядело более чем странно. Зачем вообще было его убивать, тем более обычному вору? Для сектантов он интереса не представлял, всегда отличался спокойным отношением к вампирам, так что едва ли речь могла идти о мести или о какой-то акции устрашения. А если бы речь шла о заказном убийстве, логичнее было бы, во-первых, нанять профессионала, а, во-вторых, воспользоваться огнестрельным оружием с какой-нибудь удобной крыши, каковых вокруг здания хватало.

Быть может, бедолага советник просто попался Сейссину под руку, когда тот что-то воровал. Однако, воровать в том здании было совершенно нечего, разве что какие-нибудь секретные документы. Но при убитом не нашли ничего подозрительного. Собственно, при нем вообще ничего не нашли — ни денег, ни документов, ни личных вещей, только пистолет, которым тот даже и не воспользовался.

Тем не менее, следовало вернуться на место преступления, и внимательно там все осмотреть. Могло статься и так, что целью вора была не кража, а уничтожение каких-нибудь документов. Иное разумное объяснение едва ли существовало.

Чтобы проверить свою гипотезу, Альберт прошел по всему пути Сейссина. Вампир проник во дворец из сада через окно второго этажа, воспользовавшись лестницей, которую забыл убрать на склад садовник. В коридоре, где он оказался, были только гостевые апартаменты, еще не заполненные в тот вечер прибывшими на похороны принцессы. Естественно, после случившегося все комнаты тщательным образом проверили на наличие шпионской аппаратуры, но посторонних экземпляров таковой нигде не обнаружилось. Значит, Сейссин приходил не за этим.

В следующем коридоре было лишь несколько комнат для переговоров. Их тоже проверили, и тоже не нашли ничего подозрительного. Ну, а дальше начинались уже рабочие кабинеты. И Сейссин, судя по всему, побывал лишь в одном из них, в том, где и работал задержавшийся в тот злополучный вечер допоздна первый советник.

Но и обыскав кабинет покойного, Риман ничего интересного не обнаружил. Убийца не пытался воспользоваться терминалом, а слой пыли на полках с документами и книгами остался нетронутым. Там ничего не искали, и туда ничего не подбрасывали. Вампир просто зашел, убил советника и бросился бежать, но попался охране, и был ею застрелен. Факт? Бесспорно. Бред? Определенно.

Альберт Риман слишком хорошо знал, что преступлений совсем без мотивов не совершают даже вампиры. И даже вампиры-сектанты. Просто для главарей сект мотивом является власть, а для их служителей — безумные идеи.

Но какая безумная идея могла заставить наемника, вора, зарабатывающего на жизнь собственной ловкостью и незаметностью, сперва убить ничем не примечательного советника короля Хайта, а потом броситься в самоубийственное бегство прямиком под выстрелы охраны? Особенно учитывая то обстоятельство, что способов сбежать живым у него было хоть отбавляй. И, что самое интересное, почему этим делом, не имеющим к Структуре совершенно никакого касательства, так интересуется Стефани Ковская? По чьей-то личной просьбе? Или по собственной инициативе?

Ответов ни на один из этих вопросов у Римана не было, и с имеющимся набором фактов не предвиделось. Но, в конце концов, от него в этот раз требовалось только зафиксировать то, что убийство было совершено вампиром, и без использования оружия, да еще проследить за тем, чтобы тело убийцы было уничтожено по всем правилам. И сейчас, вероятно, придется ограничиться этими задачами. Возможно, в будущем ему удастся выяснить что-нибудь новое, и все-таки разобраться в этом деле.

* * *

— Мне жаль беспокоить Ваше величество в такой час…

Король поднял на посетителя усталый, безразличный взгляд.

— А, это Вы, — обронил он. — Ну говорите, с чем пожаловали.

— Меня интересует судьба нашего договора, — без обиняков ответил Дамир. — Я хотел бы точно знать, будет ли он продлен.

Армия старательно скорбных советников, выстроившаяся вдоль стен зала, напряженно застыла. Перешептывания и тихие разговоры моментально смолкли. Все знали, что король был против продления договора, что покойный первый советник убедил его в преимуществах предложения, сделанного компанией «Новый свет», принадлежавшей Спутнику. Но теперь обстоятельства требовали иного решения.

После убийства советника вампиром общественная поддержка Инквизиции возросла невероятно. Соответственно, Дамир, как ее создатель и покровитель, сделался едва ли не национальным героем. И если ему будет отказано в сотрудничестве, да еще и ради Спутника, известного своей лояльностью к вампирам, взрыва недовольства не избежать. А это будет означать массовые акции протеста, забастовки и, возможно, даже очередную серию попыток покончить с монархией. Социальная стабильность, с таким трудом достигнутая за последние шестнадцать лет, может рухнуть в одночасье.

Король молчал. Видимо, перебирал в голове все те же соображения. Вариантов у него имелось немного. Безусловно, предложение «Нового света» было более чем просто заманчивым. Оно сулило не только быстрое развитие всей промышленности планеты, но и ликвидацию затяжного конфликта с экологами, которых не устраивали используемые Дамиром дешевые, но «грязные» технологии. С другой стороны, эти же экологи и встанут в первых рядах протестующих, откажи он сейчас Шахтеру.

Дамир тоже молчал, выжидательно глядя на короля. Лицо его было серьезным и очень спокойным, настолько, что вполне можно было и поверить в то, что он в самом деле ничего не знал о переговорах с «Новым светом», и не особенно волновался.

Однако, король был опытным политиком и неплохим психологом. Несмотря на личное горе, он не перестал думать о делах планеты, которыми должен был заниматься. И потому явственно видел сейчас напряжение Шахтера. Понимал, почему тот явился с этим вопросом лично, не послал помощников, несмотря на то, что все обстоятельства благоволили ему.

Дамир ждал однозначного ответа, сознавая, что идеальные ситуации существуют только в теории. А на практике Хайтом правит король, который по-прежнему может принять то решение, которое сочтет нужным. Стало быть, способен и пренебречь сегодняшней стабильностью во имя будущих выгод.

— Мы много раз поднимали вопрос об экологичности используемых Вами технологий, — заговорил, наконец, король. — Вы на этой планете гости, а мы — хозяева, здесь жить нашим детям и внукам. Мне не хотелось бы продлять договор в его нынешнем виде.

Дамир почтительно поклонился, отдавая дань дипломатичности правителя. Его слова не были отказом, но не были и однозначным согласием. Лишь приглашением к торгу.

— Мы давно планировали начать процесс модернизации наших реакторов, — сообщил он в ответ. — С конца этого года начнем внедрять технологию третьего поколения, что позволит сократить объем отходов на треть, и значительно повысить эффективность. Мы понимаем, что потребность в энергии растет, и не в наших интересах предлагать ее меньше, чем необходимо.

— Это потребует от Вашей компании значительных финансовых вложений.

— Разумеется. Тот, кто не вкладывает — не зарабатывает.

— Можете ли Вы назвать сумму, о которой идет речь?

Усилием воли Дамир заставил себя любезно улыбнуться. Спутник наверняка не только расхвалил перед советником и королем пресловутую технологию третьего поколения, но и озвучил стоимость данного удовольствия. Весьма, кстати, немаленькую стоимость, с учетом затрат на перестройку реакторов, и того, что придется заплатить Структуре как владельцам патента.

В сущности, озвучить сумму было совсем не трудно. Проблема заключалась в том, что после этого король поинтересуется, располагает ли Дамир такими средствами. А средствами Дамир располагал. Но — строго неофициально. И им, этим средствам, предстояло пройти еще долгий путь, прежде чем превратиться в то, что может быть обеспечением проекта.

— Мне сложно сейчас назвать полную стоимость, — ответил Дамир уклончиво. — Мы планировали осуществлять модернизацию поэтапно, чтобы не ставить под угрозу стабильность энергетического обеспечения планеты, и иметь возможность подготовить персонал к работе с новым оборудованием.

Это был хороший ответ. Чертовски хороший. Выслушав его, король медленно кивнул, признавая данный факт. Стабильность — вот что было важнее всего. Стабильность и реальность целей лежали в основе всей политики на Хайте, и были, в сущности, единственным серьезным козырем против Спутника, идеолога больших перемен.

— Стабильность — это благо, — эхом той же мысли отозвался король. — Но не получится ли процесс смены технологии слишком затянутым? Не окажемся ли мы в итоге в хвосте прогресса?

Дамир снова чуть было не скрипнул зубами от досады. Вот это даже не Спутник, это Структура постаралась. Они уже давненько ведут разговоры о четвертом поколении. Впрочем, пока это, к счастью, лишь разговоры.

Главный структурский энергетик, Сергей Мещерский, безусловно, гений. Возможно, величайший в истории человечества. Но покамест лучше бы ему заняться своей идеей «персональных реакторов», которые, если верить его обещаниям, дадут такую же силу, как у вампиров и биоэнергетиков, любому и каждому. Идея, конечно, бредовая, но сейчас это все же лучшее поприще для приложения его исключительных талантов, чем едва ли не ежегодная смена поколений промышленных реакторов. Потому что промышленность уже явно не поспевает за его гениальностью.

Впрочем, Структура его и сама притормозит. Последнее время все чаще поговаривают, что верховная управляющая у них тоже не сильно рада этим бесконечным переменам. А поскольку финансирует исследования, как ни крутись, именно руководимая ею «Виртуаль», многое, очень многое так и останется в лабораториях.

— Технологии развиваются быстро, — осторожно повел Дамир свой ответ. — Но за ними стоят люди, которым тяжело раз в год привыкать к новому оборудованию. К тому же, меня всегда в первую очередь волновали вопросы безопасности. Я считаю, что уже проверенные и наработанные технологии в этом плане лучше новых. Проблемы давно известны, и есть специалисты по их решению. Что же до возможного технологического отставания, я не вижу перспектив такового. Хайт всегда был и будет флагманом легкой промышленности и электроники, развитие которых определяется не поколением реакторов.

Советники довольно заулыбались. Большинству из них Дамир нравился, поскольку умел договариваться, независимо от того, что понимал под этим словом его партнер. То есть, подбирал средства сообразно цели. Вот и сейчас он блеснул именно этим своим талантом: поговорил о важном, продемонстрировал заботу о гражданах планеты, да еще и тонко польстил ее правителям.

Советникам он нравился, но не королю. Тот, будучи человеком опытным и тоже умельцем по части всякого рода договоренностей, утвердившимся на троне еще при делэрнах, цену подобного рода заверениям знал хорошо. Потому и приблизил к себе убиенного, как человека скорее честного, чем ловкого и красноречивого. Хотя наверняка и сам догадывался, чем это закончится.

— В таком случае, в ближайшие дни мне хотелось бы увидеть новый проект договора, в котором будут прописаны все обязательства, которые берет на себя Ваша компания.

Дамир кивнул. Иного он и не ожидал, в таких делах никто и никому не станет верить на слово. Он отвесил королю учтивый поклон, и направился к выходу, но успел сделать лишь несколько шагов.

— И мы не даем одобрения Вашему проекту строительства промышленного телепорта непосредственно на планете, — вроде бы равнодушно проговорил король ему в спину. — По оценкам наших экологов, сейсмическая угроза от него слишком велика.

Безусловно, построить телепорт было куда выгоднее, чем продолжать возить сырье и товары челноками на орбитальную базу, но мощные телепорты, как ни крутись, в самом деле дают сильное поле, вполне способное вызвать землетрясение. Опыт Дайка наглядно показывал, как опасно шутить с такими вещами. Чудо, что там тогда не взорвался и реактор, но завод рухнул как карточный домик. Спутник дорого заплатил за свою самоуверенность и поспешность.

Конечно, оставалась надежда на все того же стуктурского гения и его новые защиты, которые нейтрализуют это поле. Но когда еще эта надежда воплотится в действительные результаты. А до тех пор придется действовать по старинке.

Дамир вновь повернулся лицом к трону, и поклонился. На иной ответ рассчитывать, собственно, и не приходилось, но попытаться все же стоило. Если бы он всегда делал исключительно то, что выглядело вполне возможным, до сих пор долбил бы породу, будучи шахтером не только по прозвищу.

* * *

— Вызывали, шеф?

Спутник поднял глаза от бумаг. Да, это была она, даже в простой серой форме охраны сногсшибательно красивая. Но теперь уже пугающая. От прежней нежности и робости не осталось и следа.

— Да. Присядь.

Женщина, точнее, совсем еще девушка, молодая и свежая, но уже с безнадежно холодными глазами, грациозно опустилась в кресло, закинула ногу на ногу и выжидательно уставилась на начальника. Он тоже рассматривал ее, но украдкой, делая вид, что погружен в бумажную работу.

Она так и не отказалась от образа куртизанки, более того, даже, кажется, бравировала им, беззастенчиво демонстрируя окружающим мужчинам свою привлекательность. Правда, поговаривали, что с излишне привлекшимися разговор у нее был короткий. И не всем удавалось его пережить.

Конечно, с высоты своего положения подобной реакции Спутник не особенно опасался, но рисковать все же не спешил. Девица была нужна ему совсем для других целей.

— Ты слышала о последних событиях на Хайте?

Гостья утвердительно кивнула.

— Принцесса и первый советник. Не сомневаюсь, похороны были пышными.

— Похороны — ерунда, — отмахнулся Спутник. — Гораздо важнее то, что меня обошли с контрактом.

— Дамир?

— Кто же еще…

Спутник устало откинулся на спинку кресла, провел ладонями по волосам, убирая сползшие на лоб пряди, вытянул ноги. За последнюю неделю он вымотался больше, чем, кажется, за всю предыдущую жизнь, потому что осознал тщетность многих своих тщательно продуманных и подготовленных действий.

Ведь сколько времени, сколько сил, сколько финансов, в конце концов, было брошено на хайтский проект. Предложение для властей довели до глянцевого совершенства, любо-дорого посмотреть. Ни один эколог не придерется, а уж энергетикам и вовсе оставалось лишь восхищенно присвистывать, изучая документацию. И что с того? Стоило какому-то сумасшедшему вампиру загрызть первого советника, как вся эта благодать оказалась никому не нужна. А нужен стал Дамир, покровитель Инквизиции, от которого еще так недавно все правительство планеты во главе с королем только и мечтало избавиться. И никакие разумные доводы больше не принимались.

Конечно, он понимал положение короля. После столь вопиющего случая безмерно консервативное хайтское общество, в массе своей поддерживающее Инквизицию, не пойдет против Дамира, и своим правителям этого не позволит. Там все же далеко не абсолютная монархия. К тому же, поступки принцессы Ранары порядком пошатнули авторитет короля.

Но при всем при этом нужно было быть совершенным дураком, чтобы не понимать, что и убийство советника, и даже, может быть, попадание Ранары в секту, не обошлось без активного участия этого самого Дамира. Доказать? Едва ли. Спустить? Ни за что.

— Я навела справки, — не дожидаясь вопроса начальства, проговорила девушка. — Выяснила кое-что очень интересное.

— Да ну, — сдержанно удивился Спутник. — Ты у нас, никак, целое расследование провела?

— Положим, расследование проводила не я. Но какая разница?

— А кто же?

— По странному стечению обстоятельств под Дамира копаем не только мы с Вами, — не без ехидства сообщила девушка в ответ. — Стефани Ковская тоже снарядила команду по данному вопросу.

Спутник удовлетворенно кивнул. Ковская — это авторитет в сыскном деле. Безусловно и однозначно. Если она что-то накопала, к этому стоит прислушаться.

— Коротко говоря, она выяснила, что вампир, убивший советника, был одним из банды Ранары. И он тоже был на Клайе.

— И что с того? — чуть не ругнулся Спутник. — Пошел мстить.

— Оригинальный мститель, — не обращая внимания на начальственный гнев, продолжила девушка. — Судя по показаниям свидетелей нападения, он в нем участвовал. Но в сообщении о готовящейся Охоте упоминания о нем нет. А сообщение это, между прочим, получила по своим каналам как раз Стефани. Она и передала его Инквизиции.

— Намекаешь, что убийца советника как раз и сдал банду? — несколько оживился Спутник.

— Не намекаю. Так оно и было. Стефани выяснила первоисточник информации, им оказался тот самый Аррас Сейссин.

— Цереанин, убивший советника?

Девушка кивнула.

— Нелогично, — хмыкнул Спутник. — Сдавать банду, убивать советника… зачем? Я могу понять, для чего ему было сдавать подельников инквизиторам, кто ж не хочет самолично возглавить секту, но зачем идти после этого на верную смерть? Разве что какие-то личные счеты.

— Личные. Только не к советнику. Этот Аррас с Ириеллы, там живет вся его семья. И там же, между прочим, расположен старый реактор Дамира. Ириелла — планета-пустышка, в основном все ценное оттуда выгребли еще делэрны, жителями она покинута. Колония цереан-ювелиров — единственные тамошние обитатели. А консервация реактора, позволяющая сохранить планету пригодной для жизни, как Вы знаете, удовольствие не бесплатное. Проще его взорвать, но тогда Ириелле, и всем, кто в это время случайно на ней оказался, конец.

— Шантаж?

— Вероятнее всего. Ведь если старый реактор «внезапно» взорвется, доказать умысел будет почти нереально.

— Почему же они не переедут оттуда?

— Дорогое удовольствие. К тому же, куда? Сейссины изгнаны с Цереа, и не за какое-нибудь банальное воровство. За нарушение Закона Крови. Какой мир примет их с таким багажом?

Спутник медленно кивнул. С таким и впрямь никакой. Цереане — раса вампиров, их Закон Крови, регламентирующий проявления вампиризма, чрезвычайно гибок. Он допускает даже такие вещи, как убийство в состоянии помрачения, порой совершаемое серьезно ранеными вампирами. А для того, чтобы с планеты выкинули целый клан, этот самый клан должен почти целиком быть сектой, совершающей немотивированные убийства ради крови.

— Вообще-то ходят слухи, — вмешалась в его размышления девушка, — что в последней цереанской межклановой сваре Сейссины решили захватить себе всю власть, а Дамир помогал им в этом. Но Ронессины и Эдоссины объединились, и план провалился. Участие Дамира всплыло, потому повод выдворить Сейссинов и сыскался. Кстати, именно Шахтер помог им переселиться на Ириеллу.

Вот даже как… Межклановые распри для цереан — явление такое же естественное, как и дожди по четвергам. Время от времени они случаются. Но цереане не люди, которые продадут хоть мать родную, предложи только им подходящую цену. То есть, мать-то и цереане при подобных обстоятельствах вполне могут продать, но расовая солидарность для них — святое.

Потому втягивать во внутренние конфликты посторонних, тем более того, кого на Цереа именуют не иначе как Великим Инквизитором — это как раз и есть предательство по отношению к своей расе, страшнейшее преступление. Даже, пожалуй, пострашнее создания пресловутой секты. И Шахтер не мог этого не знать.

Значит, Дамир специально обеспечил себе целый клан вампиров для таких вот делишек. Очень возможно, что даже и он сам подбросил противникам Сейссинов доказательства своего участия в конфликте, чтобы гарантированно добиться желаемого результата. Предельно логично, но, увы, абсолютно недоказуемо. В частной беседе кто-то, может, и признается, однако на любом официальном разбирательстве отопрется от своих же слов категорически.

Благо, у него есть, что предъявить Шахтеру даже без несчастных цереан и хайтского советника. И, судя по всему, настало время действовать.

— Ада, — начал было Спутник, но запнулся, наткнувшись на ледяной взгляд девушки и быстро поправился, — Аделин, напомни-ка нашему общему другу о себе. Я думаю, он о твоем существовании уже позабыл, и, кстати, совершенно напрасно.

— Будет сделано.

Аделин хищно улыбнулась, встала и вышла из кабинета. Спутник тоже улыбнулся, глядя ей вслед. В способностях девушки он не сомневался давно, а в ее желании отомстить Дамиру — и вовсе никогда.

[1] Лига — профессиональное объединение наемников, занимающихся заказными кражами и убийствами. Целью ее существования является обеспечение защиты наемников от недобросовестности заказчиков в обмен на установленную долю гонорара.