Глава III (Новые испытания)

Глава III

(Новые испытания)

И, таким образом прошло где-то полторы недели с периодическими поездками в Минск за едой, и отвести коробки с запчастями. Работали мы каждый день с 8-ми утра до 9-ти вечера с небольшими перерывами на наши естественные потребности.

Те части, что побольше, мы вывозили на крыше.

Те, что поменьше, в салоне и в багажнике. Каждая деталь также была подписана. Ну, как минимум, мы предполагали, как они называются.

В результате, как я и полагал, все эти коробки до потолка наполнили вторую комнату нашей квартиры. Даже несмотря на то, что мы его разобрали на максимально мелкие детали. (ОСОБЕННО ВООРУЖЕНИЕ)

А перед тем, как вывезти последнюю партию запчастей, мы закрыли этот бункер снаружи и спокойно уехали.

Но это не был последний день в Белоруссии.

Нам еще нужен был один день, чтобы всё это отправить в Россию по железной дороге.

(Самолётом это было бы много дороже, при том, что мы и так потратили уж очень много).

Примерно тогда же я и догадался спросить:

«Слушай, а какими нитками мы будем сшивать всё это дело?».

Никита тут же выкинул: «Да не парься ты, у нас в Оёке есть автомат для установки заклёпок. Или ты думаешь, что во время своих выступлений я соблюдаю пределы по перегрузкам?».

Здесь меня скорее удивило то, что он ещё жив. (Как и его самолёт, кстати.).

Отбыли мы по тому же маршруту, но в этот раз без долгого ожидания в аэропорту. (И слава кому угодно, что всё было именно так).

Однако нам всё равно пришлось ждать ещё три дня, пока всё это довезут, желательно, без лишних вопросов по поводу содержимого этих коробок.

А, ну ещё пару дней, чтобы довести всё это до Оёка.

И ещё неделю, чтобы его собрать.

Да и отпуск мой к моменту доставки запчастей закончится, и я еду в командировку, так что Никите придётся собирать его самому. (Ну, большую часть времени.).

Реакция его была следующая: «Знаешь, а ведь именно поэтому я и отказался работать в авиакомпании. Да, и в моей жизни бывают периоды, когда я и минуты не отдыхаю, но это не так часто, как на обычной работе».

И несмотря на явные трудности, он согласился. Взамен на то, что я поделюсь выигрышем.

(Ну, в принципе, ожидаемое условие).

Как только я зашёл в кабину своего Ан-24, командир тут же заметил моё приподнятое настроение (ровно, как и весь экипаж).

И когда у меня все спрашивали, что в моей жизни случилось, я отвечал, что настали хорошие времена.

И уже с облегчённой душой полетел на неделю в Бодайбо. К слову, к нашему прилёту, планы у компании поменялись, и мы после Бодайбо полетели в Читу, что неожиданно было для нас всех.

А потом в Улан-Удэ, и только после всего этого в Иркутск.

Но с другой стороны, чем бы мы занимались всю оставшуюся неделю — непонятно.

Также, когда мы были на земле, я при любой возможности звонил Никите.

Он же мне каждый раз говорил, что всё хорошо и сообщал о процессе сборки.

А я охотно верил. Как минимум, мне хотелось в это верить.

Разве что, экипажу я не говорил об этом вплоть до прилёта назад в Иркутск, куда я вернулся в пятницу.

По пути из аэропорта в Оёк я купил нам пару бутылок хорошего лимонада, чтобы в случае успешной сборки отметить это дело. Что-нибудь покрепче я не могу взять, во-первых, из-за профессии, а во-вторых из-за того, что я не пьющий сам по себе.

Ну, и ещё я за машиной домой зашёл.

Однако, не всё так просто. Уже недалеко от ремонтного ангара, я заметил возле Никиты кого-то ещё. Я решил подойти, а когда подошёл, уронил взятые мной бутылки на землю лётного поля.

Это был мой отец…

Я сказал: «Так, что он здесь делает?»

Отец смог ответить быстрее Никиты: «А, ну здравствуй, штатский. Да так, твой друг позвал меня помочь. Однако, как я вижу, ты не очень мне рад».

Конечно я не был рад, и высказал: «И почему же ты всё решил сюда прийти? Ты же сейчас на меня наезжать начнёшь, что я там династию офицеров не продолжил, или, что ты там от меня хотел».

Он: «Ну, тогда я пойду. И впредь можете меня не уговаривать».

Никита подозвал меня к себе и тут же взорвался:

«ТЫ СОВСЕМ ИДИОТ?! Я ПОНИМАЮ, ЧТО У ВАС ТАМ КОНФЛИКТ, НО ОН ЕДИНСТВЕННЫЙ КТО МОЖЕТ НАМ ПОМОЧЬ! ИЛИ КАК ТЫ ТАМ ВЫИГРЫВАТЬ СОБИРАЛСЯ?! ТАК ЧТО ДАВАЙ ЗАБЫВАЙ ТАМ СВОИ ОБИДЫ И ВОЗВРАЩАЙ ЕГО НАЗАД!»

Это поимело в моих глазах смысл, так что я остановил отца и попросил его остаться.

А на его вопрос, почему он должен остаться, я ответил: «Давай так, мы заключим сделку. Если ты поможешь нам с боевой подготовкой, то так уж и быть, я переучусь на военного лётчика, как ты того и хотел.»

Отец задал ещё один вопрос: «А какие у меня есть гарантии насчёт твоих обещаний? Ведь когда-то ты обещал мне то же самое. Но потом ты не посчитал, что исполнять его выгодно, не так ли?».

А на это мой ответ был короче: «На этот раз ты можешь мне верить».

И он, наконец, согласился зарыть топор войны ради общего дела.

Да, в тот момент я не собирался ничего исполнять, но его согласие было действительно необходимо, так что чёрт с этим.

А, и чуть не забыл про самолёт. Никита на пару с отцом собрали его как раз к моему приходу.

Единственное, чего я не заметил — это пушек.

Как оказывается, самолёт надо ещё зарегистрировать, поэтому пушки решили пока не устанавливать.

А сама регистрация прошла так:

Приехал, значит, инспектор (Ну, в нашем случае это так) и задал нам несколько вопросов по поводу самолёта. По типу, откуда взяли, какой тип, какой возраст, летающий ли, и Т.Д. (Для этого мы дали ему почитать техническую документацию) Спросил и про вооружение, но как я и сказал ранее, оно было снято.

В конце концов, он присвоил самолёту номер и дал нам свидетельство.

Этот вопрос решили, теперь нужно было решить следующий. Как его покрасить?

Я взял карандаши, листок бумаги, и засел за столом в ангаре. Один я не справлялся. И подключил к этому мозговому штурму Никиту. Безрезультатно.

Мы просидели так до заката. Пока отец не крикнул:

«Да что вы там себе придумываете?! Окраски теперь какие-то нужны! Вот когда я начинал в своём полку служить, у нас все истребители были серебряными, и вроде никто не жаловался!»

Правда серебряной молнией ударила мне в мозг.

Я тут же взял, красную ручку, карандаш, и линейку.

Я рисовал просто в бешеном темпе. Да так, что не мог ни на что отвлечься. И спустя пару минут. Он был готов…

«Серебряный погром». Да, название пришло так же стремительно, как и идея изображения.

Я показал свой эскиз команде. Никите понравилось, отец на моё удивление тоже одобрительно хмыкнул.

Вот именно с ним мы и поехали в Иркутск за краской.

По пути Отец спросил меня о том, почему я всё же стал участвовать в турнире.

В тот момент я не мог подумать, что мы вот так просто возьмём и поговорим. Особенно спустя столько лет.

Но думать об этом у меня времени не было. Я сказал всё, как есть. И про дом, и про планы пожертвования для малой авиации.

И он меня поддержал. Только первый пункт ему не понравился. Типа, зачем тебе самый большой дом?

Доехали мы, значит, до магазина и скупили всю серебряную и красную краску. Ну, и ещё немного белой взяли, чтобы брюхо ей покрасить.

Забавная деталь. Продавец не спрашивал у нас о цели, что довольно непривычно.

Похоже, что капиталисты ради такой прибыли готовы даже вопросов не задавать. Ладно, извините, это просто моё наблюдение. Никогда бы не подумал, что такое напишу.

Мы потратили на неё кучу денег, но тут Никита нам говорит:

«О, отлично, вы купили краску. А аэрограф уже готов. Вы ведь купили краску для него?»

Ок, пришлось работать кистями. Особенно тяжело было красить брюхо. Так как для нормальной покраски надо было поднимать хвостовую опору шасси. Домкратом, разумеется.

И конечно же, это не автоматизированная линия со всеми покрасочными инструментами, а просто трое парней с кистями и малярной лентой. За сим, на покраску у нас ушло два дня. А проблема-то была в том, что время не стоит на месте и до начала турнира оставалось уже менее месяца.

А ведь мне ещё надо научиться летать на Bf.109. Да и тактика тоже потребует времени.

Так что в тот же день, когда мы его покрасили, я сказал, что надо заводить. Ибо времени у нас, опять же мало.

Никита возразил: «А ты уверен, что 67-ми летний движок случайно не рванёт, если ты попытаешься его завести? Да, сейчас не самое время для упаднических настроений, да и мне подобный настрой бы не понравился, но в этот раз даже я не уверен в успехе».

Но отец был со мной солидарен, поскольку понимал, что учить меня придётся долго. Получилось соотношение 2 к 1, и Никита всё же сдался.

Только сказал, что провернём всё уже завтра, рано утром, потому что мне на следующий день надо было на работу.

И так, наступило утро. Прохладное кстати. Хотя на дворе середина лета.

Ветра не было вовсе. Идеальные условия для полёта.

Но сейчас мне нужно хотя-бы запустить движок.

Всю ночь я читал руководство по эксплуатации.

Ах да, ещё отец дал мне русско-немецкий словарь, чтобы разобрать было легче.

А то, что было для меня ценно, я выписывал в блокнот.

Короче, Никита открыл фонарь. Я занял место в кабине, повернулся к правой панели и начал включать АЗС-ы один за другим.

Ну, не все из них, но обязательные:

A-101 — Аккумулятор

A-100 — Генератор

F-135 — Радиостанция

E-101 — топливные насосы

V-100 — Зажигание, ракетница, автомат шага винта, индикатор шасси, компас, прицел

(Что за прикол такой у немцев, подписывать АЗС-ы таким образом.)

(Да, там есть поясняющие надписи, но смысл тогда в этих обозначениях)

Открыл топливный кран, выставил магнето на 1+2.

Накачал вручную топливную систему.

Разве что триммер выставлять не стал, поскольку взлетать не собирался.

После всего этого я дал команду «ОТ ВИНТА!»

Получив положительный ответ, я ещё попросил раскрутить стартер.

И спустя 30 секунд я поставил ручку управления двигателем на 30 процентов, открыл крышку, и дёрнул рычаг запуска.

Всё вокруг затряслось, а в кабину хлынул запах сгоревшего бензина.

Я выставил двигатель на минимальные обороты и всё до определённого момента. НО ЧТОБ ВЫ МАТЬ ТВОЮ ДУМАЛИ!

СПУСТЯ 10 СЕКУНД КАК-ТО СТРАННО ЗАСТУЧАЛ, А ЕЩЁ ЧЕРЕЗ СЕКУНДУ ОН ВОБЩЕ РВАНУЛ! ДА ТАК, ЧТО НА НЕКОТОРЫХ ПРИБОРАХ СТЕКЛО ЛОПНУЛО!

А я просто сидел в кабине в выбитыми от взрыва ушами. Вытащили меня только через некоторое время.

Когда мы выясняли причину взрыва движка, оказалось, что Никита при сборке забыл почистить баки от песка и пыли.

И он такой: «Да, ситуация «нерпа в сетях», и это уже не починить, но у меня есть выход в виде того, что я на собственные деньги я заказал новый, близкий по характеристикам движок из Америки. Да, я разорился на этом, но зато он у нас есть».

Я сказал, что это хорошо. А теперь, когда он дойдёт.

Ответ убил: «Три недели».

Отец ушёл проораться в ангар, а я просто стоял и сочинял такие матерные конструкции, что до них ни один сапожник или пьяный командир не догадается.

А когда отец закончил, он вернулся, и сказал, что дров на сегодня достаточно, и чтобы я шёл на работу и в свободное от полётов время учил мат.часть.

Никита тоже должен был лететь на авиагонки. (Ну, надо же было ему на что-то жить)

А ангар с bf.109 он запер.