Глава 11

У Артура накопилось еще немало вопросов, и он как раз раздумывал, какой из них задать следующим, как вдруг он почувствовал, как по его телу прошла мелкая дрожь, точно его бросило в озноб. Он огляделся и непонимающе заморгал, поскольку перед его глазами все поплыло, утратив четкие очертания и формы.

— Ну вот, поехали! — воскликнул Чак, плотнее прижав к себе кофр, — держите свои руки и ноги при себе, и все будет хорошо.

Вспомнив рекомендации, Артур поспешно подтянул к себе ноги, крепко обхватив их за колени.

Представление началось.

Когда-то давно, еще в юности, ему довелось присутствовать на космодроме при запуске тяжелой ракеты. Несмотря на то, что смотровая площадка располагалась на удалении нескольких километров от стартового стола, ощущения у Артура остались совершенно непередаваемые. Да и как описать словами то чувство, когда ты буквально чувствуешь, как твои внутренности скачут по всему телу от невыразимого грохота работающих реактивных двигателей. Он, помнится, задавался вопросом, что чувствовал бы человек, оказавшийся в непосредственной близости от взлетающей махины. И сам же себе отвечал, что, скорее всего, этот несчастный даже почувствовать ничего бы не успел, будучи немедленно разорванным в клочья чудовищным звуковым давлением.

И вот, спустя столько лет, ему выпала уникальная возможность проверить свои догадки на практике. И только отсутствие атмосферы уберегало его от участи угодившего в блендер муравья.

Окружающие конструкции начали расплываться, размазываясь по сетчатке от сильной тряски. Их и самих изрядно потряхивало, и оставалось только молиться, чтобы не лопнула одна из тяг или чтобы внезапно возникший резонанс не приложил бы их с размаху об стену или об сам двигатель.

Но пока все складывалось более-менее благополучно, и Артур уже начал подумывать, что его страхи оказались несколько преувеличенными, когда набравшие требуемую мощность сопла полыхнули потоками раскаленной плазмы.

Мир вокруг словно отбросил ненужный более политес и раскололся на черное и белое. Белое, ослепительное лиловато-белое. Столь яркое, что любые детали бесследно исчезали в его сиянии, оставляя лишь чистые контуры, чередующиеся с кажущейся бездонной чернотой теней.

Даже отраженный свет слепил и обжигал лицо через стекло шлема, и, если бы не предусмотрительно натянутое зеркальное полотнище, их угольно-черные скафандры, впитав в себя всю его энергию, мгновенно превратили бы тела Артура и Чака в хорошо прожаренные бифштексы.

Из-за продолжающих нарастать вибраций картина перед глазами окончательно утратила какую-либо связь с реальностью, расплывшись в обжигающую и слепящую мутную мешанину. Это место явно не предназначалось для человека — настолько беспощадным к хрупкой живой плоти оно казалось. А если кому-то и удалось бы здесь уцелеть, то его разум, наверняка, не выдержал бы такой пытки и рассыпался бы в труху.

Артур зажмурился, поскольку чувствовал, что вид окружающего безумия неумолимо засасывает его рассудок в какую-то темную бездну. Но даже так одна лишь непрекращающаяся тряска кого угодно могла свести с ума. Хотя, возможно, они с Чаком рехнулись еще раньше, в тот самый момент, когда надумали сюда забраться.

На самом деле, издевательство продолжалось не так уж и долго, как ему показалось. Вибрации резко прекратились, и только в конечностях продолжал плясать мерзкий зуд, будто они все еще продолжали трястись вместе с двигателями «Трои».

— Это все? — спросил Артур, не открывая глаз. Ему казалось, что вибрация настолько его утрамбовала, что скафандр теперь будет ему на пару размеров великоват.

— Обождите немного, — на всякий случай Чак обхватил его рукой за плечи, — сейчас скакнем, а потом они еще траекторию корректировать будут. Так что нам предстоит еще один акт спектакля, впрочем, короткий, и вот тогда все — можно действовать.

Артуру оставалось только обреченно вздохнуть и покориться судьбе, что волокла его через тернии и испытания.

Техник не обманул — где-то через минуту по телу прокатилась короткая покалывающая волна, сопровождающая пространственный скачок, а после двигатели крейсера устроили им еще один непродолжительный, но яркий сеанс светопреставления.

— Ну вот и все, теперь работаем! — голос Чака доносился словно издалека, отдаваясь гулким эхом в звенящей голове.

Двигаясь как сомнамбула, Артур отсоединил ремни, крепившие его к растяжкам, и поплыл к люку, но поторопился. Техник остановил его, поручив демонтировать их «гамак». Пришлось возвращаться, отсоединять его от распорок и сматывать вместе с зеркальным покрывалом в бесформенный комок. Логика Чака представлялась вполне очевидной — не следовало оставлять после себя следы, облегчающие выслеживание и поимку подобных им диверсантов в будущем. Сам он, тем временем, занялся проведением процедуры шлюзования, предваряющей открытие люка.

Они ввалились внутрь и через несколько минут, когда давление в шлюзе выровнялось, смогли, наконец, скинуть шлемы. Артур без сил рухнул на пол, мечтая лишь о том, чтобы его никто не трогал как минимум неделю, но Чак явно не собирался тут надолго задерживаться.

— Но-но, не раскисать! — он схватил несчастного ученого за шиворот и рывком поставил на ноги, — расслабляться еще рано. Нам надо поскорее переместиться в более укромное местечко.

— О, Господи! — простонал ученый, расстегивая скафандр, — у Вас что, сердца нет? Я ведь даже не знаю, на месте ли мои руки и ноги!

— Вы что, думаете, я чувствую себя намного лучше Вашего? У меня тоже все внутренности по углам разбежались, но это же еще не повод для меланхолии! Вот закончим — тогда и отдохнем.

Устыдившись собственного малодушия, Артур подобрался и сосредоточился на деле. Ведь и правда, Чак вынес все то же самое, что и он, да еще тащил его на своем горбу всю дорогу. Наверняка ему сейчас приходилось ничуть не легче, тем более что ответственность за успех операции целиком и полностью лежала на его плечах, а такая ноша давит, подчас, куда сильнее, нежели физические нагрузки.

Упаковав скафандры в большую и пухлую сумку, которую Чак называл «утилизатором», они открыли второй люк и выбрались в коридор. Чак держал наготове штурмовую винтовку, но нужды в ней не возникло — только натуральный безумец решился бы разгуливать здесь при работающем маршевом двигателе.

— Тут в помещениях нет никаких систем наблюдения, поскольку они не выдерживают нагрузок и помех от работы силовой установки, — пояснил Чак, продвигаясь вперед, — так что мы пока, можно сказать, невидимы для системы безопасности. Но этого мало. Ее нейтралитета недостаточно для решения наших задач. Нам теперь надо бы переманить ее на свою сторону.

— Это каким же образом?

— Подключившись к корабельным коммуникациям, разумеется. Соответствующие кабели проходят почти везде, и нам нужно только найти место, где проводка выходит на поверхность и оказывается доступна.

Чак шел впереди, сверяясь со схемой в своем планшете, а Артур тащился следом, то и дело пригибаясь и протискиваясь и чувствуя себя фрикаделькой в кишечнике. Здешние интерьеры существенно отличались от того, к чему он привык, и больше напоминали катакомбы подземных коммуникаций с их бесконечными трубами и неисчислимыми вязанками разномастных кабелей. Тут никто не заботился о внешнем виде, дизайне или эргономике, поскольку все эти переходы и лазы выполняли сугубо утилитарную функцию. Казалось бы — что стоит убрать всю проводку за фальшпанели и сделать нормальное освещение, но, поскольку сюда наведывались исключительно те, кто всю эту машинерию обслуживал, то им подобные украшательства только мешали бы, а потому все коммуникации оказывались выставлены наружу для облегчения доступа. О внешнем виде всех этих переплетений проводов и труб, в котором было что-то откровенно физиологическое, никто даже не задумывался.

Искомое нашлось за следующим поворотом коридора. Здесь располагался терминал, отвечающий за поддержание требуемой температуры в технических помещениях. Чак удовлетворенно кивнул и достал из своего неисчерпаемого кофра толстую металлическую «колбаску», которую он насадил на коммуникационный кабель, идущий от терминала.

— Что это за штуковина? — поинтересовался Артур, выглядывая из-за его спины.

— «Клешня», — коротко ответил техник, — и не ждите от меня подробностей. Если я расскажу Вам об устройстве и принципе действия этого аппарата, то тем самым сделаю Вас законной целью для всех спецслужб Республики. Оно Вам надо?

— Что она хоть делает-то? — Артуру подумалось, что после того, как они забрались настолько далеко, вряд ли что-то сможет испортить им карму еще сильней.

— Обеспечивает полный доступ к внутренней информационной сети крейсера, — Чак забарабанил пальцами по своему планшету, — при его создании проектировщики больше внимания уделяли защите от внешних атак и не особо заботились о безопасности внутренних коммуникаций. А потому, если злоумышленник уже оказался на борту, то корабль оказывается перед ним фактически беззащитным. Как поселившийся в организме паразит остается незаметным для хозяина, кормясь за его счет. В этом деле главное — не выдать своего присутствия, и «клешня» прекрасно с этой задачей справляется. А сейчас нам лучше отойти в сторонку — тут должен сработать пиропатрон.

— Почему для подключения к цифровой сети нужен пиропатрон? — Артур послушно отступил за угол и даже присел на всякий случай.

— Я же говорю — не спрашивайте, если не хотите остаток жизни провести за решеткой.

— Мне кажется, что я соответствующую путевку себе уже обеспечил.

— Ну, курорты разные бывают. В зависимости от тяжести прегрешений.

Чак ткнул пальцем в планшет и из-за угла донесся негромкий хлопок. Выглянув в проход, Артур увидел, что «клешня» выпустила небольшой клуб сизого дыма, который поплыл по коридору, растягиваясь и бледнея.

— Чудненько! — воскликнул техник, рассматривая планшет, — теперь «Троя», фактически, в нашей полной власти, хотя еще и не знает об этом.

— То есть мы, получается — как два троянских коня? — оптимизм напарника заметно приободрил Артура.

— Вроде того, — согласился Чак, — вот, смотрите.

Он продемонстрировал ему планшет, на экран которого вывел схему крейсера, испещренную красными точками.

— Каждая точка — человек, местоположение которого мы теперь можем отслеживать в реальном времени. Если немного покумекать, то и Вашу дочку среди них вычислим.

— Где она? — Артур подался вперед, всматриваясь в небольшой экран.

— Погодите, всему свое время, — Чак убрал планшет в сумку, — она все равно никуда с корабля не денется, а нам сейчас перед тем, как двигаться дальше, неплохо бы сперва подготовиться, да и подкрепиться малость не помешало бы.

Определенный резон в его словах присутствовал, а потому Артур предпочел согласиться, хотя ему и не терпелось поскорей добраться до Сильвии. Не следовало начинать важное дело на пустой желудок.

Пока он сосредоточенно жевал армейский сухпаек, Чак занялся подготовкой снаряжения, необходимого для второго этапа операции. Он разложил на полу магазины для винтовки, гранаты, мины и еще целый ассортимент изделий, о предназначении которых Артур предпочитал не задумываться.

— Я постараюсь обойтись без ненужного насилия, — пояснил Чак, словно читая его мысли, — но надо быть готовым к любому повороту ситуации.

Вместо скафандра он надел бронежилет и рассовал по разгрузочным карманам целый арсенал смертоносных приспособлений, каждое из которых он тщательно проверял и ставил на взвод. Артур же предпочел обойтись только своим пистолетом, хотя он очень надеялся, что пускать его в ход не придется.

Только сейчас, несколько запоздало он начал осознавать, как далеко все зашло, и насколько серьезна та игра, в которую он впутался. Отныне события развивались по своей собственной логике, не спрашивая его мнения, и с каждым новым раундом ставки поднимались все выше. А сам он оказался в роли беспомощного пассивного наблюдателя, и все шло к тому, что Артур вполне мог оказаться свидетелем того, как результатом его собственных опрометчивых поступков и принятых когда-то решений станет чья-то смерть. Самая что ни на есть настоящая.

Ему вдруг захотелось крикнуть: «Стоп! Хватит! Я не хочу исправлять свои ошибки ценой чужих жизней!» Но умом он понимал, что его отчаянный протест уже ничего не изменит. Он бросил вниз с горы маленький камушек, и теперь мог лишь наблюдать, как набирающий силу камнепад катится на раскинувшуюся в лощине мирную деревушку. Даже его собственная жизнь, как и жизнь дочери, более ему не принадлежала. В крайнем случае, Чак просто пристрелит его, чтобы не путался под ногами, и всего делов-то.

— Ладно, давайте посмотрим, что у нас есть, — техник закинул винтовку за спину и достал планшет со схемой крейсера.

На взгляд Артура мешанина разноцветных линий и точек выглядела полнейшим хаосом, но Чак, похоже, прекрасно в ней ориентировался. В несколько движений он вычленил из общей каши небольшой участок, продемонстрировав его слегка растерявшемуся ученому.

— Вот, смотрите — здесь расположены охраняемые помещения, — пояснил он, — для пленных, арестантов и прочих подобных им персонажей. На данный момент задействована только одна камера, и человек, в ней содержащийся, не является членом экипажа «Трои».

Свои слова он иллюстрировал при помощи карты. В то время, как все прочие люди-точки сопровождались набором данных об их имени, воинском звании и текущих обязанностях, одна из меток оставалась пустой.

— Здесь можно строить различные версии, но я предпочитаю ту, что наиболее вероятна, — Чак затолкал планшет в сумку, — Сильвию держат в камере номер четыре, и именно туда мы с Вами, док, и направляемся. Вы готовы?

— На свете существуют вещи, к которым подготовиться невозможно. И сейчас, как мне кажется, тот самый случай.

— Как скажете, — техник поправил винтовку на плече, — по крайней мере, постарайтесь не отставать и не производить лишнего шума. За переборкой вполне могут оказаться люди, а звукоизоляция тут не ахти.

Он бодро зашагал вперед, и Артуру ничего не оставалось, как послушно заковылять следом. В данный момент он желал лишь одного — чтобы все поскорей закончилось, поскольку его кабинетная натура оказалась совершенно неприспособленна к подобным диверсионным операциям. Одно дело — прыгать с небоскреба без парашюта, зная, что все точно просчитано и риск сведен к минимуму, и совсем другое — красться по коридорам реального боевого корабля, рискуя за очередным поворотом словить пулю в лоб.

Он пытался как-то стимулировать свою мотивацию мыслями о том, что они, быть может, спасают все человечество от перспективы новой галактической войны, и ради этой великой цели вполне можно и потерпеть некоторые неудобства вроде ареста, пыток и мучительной смерти, но подъему боевого духа такие рассуждения способствовали плохо. Скорее уж наоборот.

Не то, чтобы Артуру нравилось заниматься таким вот самокопанием, но однообразные интерьеры технических коридоров никакой свежей информации для осмысления не предлагали. Строго говоря, только здесь, оказавшись поистине во внутренностях крейсера, становилось возможным в полной мере осознать его огромные размеры. Истинное величие лучше познается, когда ты на четвереньках продерешься через километры его стального ливера, сбивая в кровь колени и пальцы. И, если аналогичная прогулка по ровной парковой дороже заняла бы от силы минут пятнадцать-двадцать, здесь у них с Чаком на преодоление той же дистанции ушло три часа.

В общем, у Артура было время, чтобы подумать, но никаких оригинальных идей его измотанный разум не породил. Оставалось смиренно покориться судьбе и плыть по течению, втайне надеясь, что оно в конце прибьет его к солнечному берегу с песчаным пляжем, шезлонгами и охлаждающимися на льду напитками.

Суровая действительность вернула его с небес на землю, прибив к спине резко остановившегося Чака.

— Это должно быть где-то здесь, — пробормотал техник, вынимая планшет и сверяясь со схемой.

— Что здесь? Где? — Артур закрутил головой по сторонам, еще не до конца вынырнув из глубин своих невеселых раздумий.

— Камера, где держат Сильвию, находится вот за этой стеной, — Чак постучал пальцем по переборке, — так что мы на месте.

— Ох ты! Правда? — волна свежего адреналина захлестнула ученого, заставив сердце бешено заколотиться, — но… что дальше-то?

— Придется сделать в ее каморке еще одну дверь.

Чак опустил на пол и раскрыл свой неисчерпаемый кофр. Он вытащил из него моток толстого белого шнура, который прилепил на стену, расположив по контуру будущего проема. Наблюдающий за его приготовлениями Артур почувствовал, как предательски ослабели его ноги. Карабкание по узким коридорам и лестницам и так измотало его до предела, а нахлынувшее волнение окончательно превратило конечности в онемевшие ватные плети.

— Вы будете ее… взрывать?

— Самую малость, — техник присоединил к шнуру взрыватель и теперь колдовал над блоком управления, — я задам глубину подрыва равной толщине стены, так что Ваша дочь не пострадает, тем более что ее койка расположена в противоположном углу камеры. Разве что закоптится немного. Ну, и на какое-то время чуть оглохнет. Ничего страшного.

— Ничего страшного!? — воскликнул Артур, сам удивившись паническим ноткам в своем голосе, — речь идет о жизни моей дочери!

— Еще недавно Вы, помнится, просили меня ее убить, — Чак даже не обернулся, — Вы уж определитесь, наконец, что Вам важнее — спасение мира или жизнь одного человека. Пусть даже это Ваш ребенок.

Столь неприкрытый цинизм на какое-то время лишил ученого дара речи, и пока он собирался с мыслями, техник закончил приготовления и поднялся на ноги. Он скинул с плеча винтовку и щелкнул предохранителем.

— Так или иначе, но отступать уже поздно, да и некуда, а тянуть время не имеет смысла, поскольку более удобного момента может и не представиться, — он взял Артура за локоть и отвел в сторону, — я со своей стороны предусмотрел все мыслимые меры предосторожности, а стопроцентной гарантии все равно никто не даст. Так что действовать надо сейчас, и будем надеяться на удачу. Ну, решайте, док. Сейчас или никогда.

Артура не отпускало навязчивое подозрение, что Чак интересуется его мнением исключительно из вежливости, и что заданный им вопрос на самом деле допускает лишь один вариант ответа. В противном случае он завершит начатое в одиночку, переступив через его, Артура еще теплый труп.

— Хорошо, — он нервно сглотнул, неотрывно глядя на руку Чака, ненавязчиво легшую на рукоять винтовки, — действуйте.

— Отлично! — техник хлопнул его по плечу, — давайте-ка сюда наш утилизатор.

Он расстегнул баул, в котором Артур таскал их скафандры, и бросил в него еще несколько вещей из своего кофра, который существенно уменьшился в размерах и теперь умещался на спине в виде небольшого рюкзака. С этого момента им предстояло действовать и двигаться максимально быстро, а потому все лишнее, все, что могло занимать их руки и замедлять продвижение, следовало оставить здесь. Однако Чак пошел еще дальше.

Застегнув баул, он вытянул из неприметного бокового кармашка шнурок с кольцом и резко за него дернул. Из сумки послышалось нарастающее шипение и потрескивание, и в лицо дохнуло жаром.

— Чем меньше улик мы оставим — тем лучше, — пояснил Чак, — теперь от наших шмоток только угольки останутся. В этом портативном крематории даже металл оплавляется — что-то опознать потом практически невозможно.

— И даже трупы? — только сейчас Артур сообразил, почему Чак не проделал эту процедуру сразу, заставив его всю дорогу таскать за собой пухлый баул по тесным коридорам.

— При необходимости — да, — с бесхитростной прямотой ответил техник и протянул ему респиратор, — вот, оденьте. Возможно, нам придется пустить в ход газовые гранаты.

Надев такой же собственный респиратор, он присел на корточки, зажав в одной руке дистанционный взрыватель, а другой держа винтовку. Артур скрючился за его спиной, машинально ощупывая в кармане продолговатый футляр с инъектором.

— Черт подери! — прошептал он в сердцах, — во что я ввязался!?

— Не вешать нос! — ободрил его Чак, — сейчас развеемся. Побегаем немного. Все же лучше, чем ползать по этим катакомбам. Ну, что ж, была ни была — три, два, один…

В тесном замкнутом пространстве грохот взрыва больно ударил по ушам. Техник прыгнул вперед и с разбегу плечом вынес кусок переборки, очерченный по периметру еще дымящимся черным следом от шнура. Огрызок металлической плиты упал на пол, издав сочный аккорд звона, лязга и дребезга. Теперь красться на цыпочках уже не имело смысла. Опомнившись, Артур бросился за Чаком и, пригнувшись, нырнул в чернеющий проем, где мелькал луч тактического фонаря.

— Какого черта!? — Чак еще раз крутнулся на месте, обведя фонариком тесную каморку, хотя и одного взгляда хватало, чтобы понять очевидное.

Камера была пуста.

— Но… — Артур даже не знал, что и сказать. Для такого варианта никакого плана они не заготовили.

— Какого черта!? — повторил техник уже громче и схватился за планшет.

Экран упорно продолжал утверждать, что рядом с ними находится еще один человек. Не сговариваясь, они синхронно подняли взгляды к потолку, что, разумеется, выглядело исключительно глупо, поскольку он располагался настолько низко, что Артур почти задевал его своей лысиной.

И так же синхронно они вздрогнули, когда вдруг ожил и закашлял динамик корабельной громкой связи:

— Куда? Сюда говорить? Уже включил? Можно? Ага… кхм… — при звуках этого грубоватого голоса Чак недовольно поджал губы, — дорогие гости! Мы рады приветствовать вас на борту крейсера «Троя»! Ради вашей же собственной безопасности будьте любезны — положите все оружие на пол и встаньте лицом к стене слева от вас, положив руки за голову.

— Кехшавад, — определил Чак, — по обыкновению излишне самоуверен. А как тебе такой поворот?

Он ткнул пальцем в планшет, окрасив изображение в алый цвет.

Некоторое время ничего не происходило, а из динамика доносились приглушенные голоса, которые что-то оживленно обсуждали. Наконец, слово снова взял адмирал.

— Ну что ж, я вас поздравляю! Только что вы успешно победили учебную симуляцию, транслировавшуюся в бортовую сеть с нашего тренажера. Все реальные системы корабля на данный момент отключены от единого контура и либо заглушены, либо работают в автономном режиме. Так что мы возвращаемся к тому, с чего начали — бросайте оружие и вставайте к стене. И тогда никто не пострадает.

Чак издал какой-то глухой, почти звериный рык и с такой силой хватил планшет об пол, что осколки стекла и пластика брызнули в стороны праздничным фейерверком. Костяшки его пальцев, стиснувших рукоять винтовки, аж побелели от напряжения, и у Артура возникло жгучее желание срочно куда-нибудь спрятаться, поскольку в таком настроении его напарник вполне мог полкорабля разнести на мелкие кусочки. Тем более что имеющийся арсенал это позволял.

Ученый даже затаил дыхание, с тревогой ожидая дальнейшего развития событий, но Чак вдруг весь сник, словно из него выпустили воздух. Он медленно разжал пальцы, снял с плеча винтовку и отбросил ее в дальний угол камеры.

— Делайте, что он говорит, — хрипло буркнул техник, расстегивая разгрузочный жилет.

— Как!? — Артур не верил собственным ушам, — Вы сдаетесь!? Сейчас, когда мы зашли так далеко!?

— Это всего-навсего вопрос арифметики, — следом за винтовкой на пол полетели газовые гранаты, — если мы будем брыкаться — вояки, не мудрствуя лукаво, пристрелят нас обоих. Если сдадимся, то, по крайней мере, Вас они не тронут.

— Не надо на меня оглядываться! Делайте то, что должно!

— Да плевать мне на Вас, если честно! Я даже мог бы взять Вас в заложники, но это не поможет — им Ваша жизнь безразлична точно так же, как и мне. А одна из вещей, которые я ненавижу всей своей душой — это бессмысленная смерть. И я не хочу, чтобы Ваша кончина именно такой и стала.

— Но у нас все еще есть шанс!

— Глупости. Нет у нас шансов. Ни единого. Весь расчет строился на внезапности, с двумя-тремя растерявшимися солдатиками я бы еще справился. А теперь, когда нас обложили со всех сторон и знают о каждом нашем шаге, исход предрешен, — Чак снял с бедра нож и отправил его в уже изрядную кучу оружия, после чего развернулся к стене и понуро уткнулся в нее лбом, — так что я — пас. Да и Вы свой пистолет сдать не забудьте.

Спохватившись, Артур добавил в кучу свой ствол и встал рядом с угрюмым техником.

— Выходит, что мы никакие не троянские кони, а самые натуральные троянские ослы! — тот опять зарычал и в сердцах ударил кулаком по стене, — проклятье! Ну где, где я просчитался!? Что я упустил!? В чем моя ошибка?

— Вы все сделали абсолютно правильно, просто…

— Что?

Артур хотел лишь немного утешить напарника, но, уже начав говорить, он вдруг почувствовал, как его буквально озарило.

— Понимаете, изначально я, когда только услышал Ваш план взять крейсер на абордаж, он показался мне полнейшим безумием, — Артур торопился, опасаясь, что его догадка ускользнет, развеется как утренний туман, — но позже, наблюдая за Вашими действиями, я понял, что заблуждался. Проведенная Вами операция была исключительно логична, последовательна и рациональна. А, следовательно, предсказуема.

— Предсказуема? Бросьте! У них в штабах нет ни одного специалиста такого уровня, чтобы ее просчитать. Даже если подрядить на дело разведку и то, я сомневаюсь, что подобный дерзкий поворот пришел бы им в головы. Кроме того, мы действовали исключительно быстро и банально не оставили им времени. Они никак не могли предвидеть наши действия!

— Нас заманили в ловушку не они, — ученый вздохнул, — нас просчитала Сильвия.

— Силь…? — Чак осекся, потрясенный очевидностью этого откровения.

— Мы с Вами дали ей более чем достаточно информации для того, чтобы разложить по полочкам логику наших поступков и экстраполировать их.

— То есть нас не обнаружили, не засекли на подходе, — развил Чак его мысль, — нас попросту ждали!

— Именно! — кивнул Артур, — они знали, что мы придем, и загодя расставили свои сети. Нас даже не пытались выслеживать — мы клюнули на выставленную приманку и сами залезли в приготовленный для нас капкан.

— Как до обидного глупо! — услышав, как сзади загремела открывающаяся дверь, Чак послушно положил руки за голову. Ученый последовал его примеру.

— А это значит, что они все же сумели сломать мою девочку, — Артуру захотелось заплакать от бессилия и отчаяния, — теперь Сильвия работает на них. Так что проиграли сегодня не только мы, проиграло все Человечество.