Герцог Раск

Не ищи ответы

В золе прошедших лет,

Они не скрыты пеплом,

Их просто нет…

Взлет или паденье?

Ангел или Бес?

Тебе решать, кто спустится с небес…

(«Живущий по Солнцу» — Игорь Поляков, Олег Жиляков)

Волчий замок как прежде дремал в тени садов за высокой каменной стеной. Все те же клетки с истлевшими трупами, винные стяги и горстка слуг, что высыпала во двор. Будто и не было ничего, и Жанна только ступила во владения князя Гевальт.

Правда, Рейна, которой Жанна позволила уехать из Маледиктуса раньше, навела лоск в каждом уголке.

Фрейлины королевы расположились в восточном крыле, сама Жанна получила назад свою комнату.

Она немного побродила в одиночестве по великолепным галереям, прошла через несколько празднично убранных гостиных и залов, где предполагалось устроить торжество в ее честь.

Всячески оттягивая момент, когда снова переступит порог того места, в котором ее жизнь бесповоротно изменилась, Жанна снова и снова вспоминала битву в ущелье.

Знала ли Рада о готовящейся засаде, когда вела отряд в городок? Кажется, все как один верийцы рассчитывали на бой, а не на переговоры, которых так усердно добивалась Жанна и Эрик Раск. Кто посмел пойти против воли своего короля?

Тайная канцелярия начала свое расследование. Удалось найти парламентеров со стороны Истинных. Полукровки были чисты. Они честно передали послание смертным, это подтвердили жрецы Вереса, что кропотливо работали с сознанием подозреваемых.

Жанна тут же отправила письмо Вику и получила ответ: слишком много людей погибло в стычке. Возможно, предатели оказались среди них. Но мужчина обещал продолжить поиски.

Вмешательство Кейна взбудоражило лоринку еще больше. Девушка думала, что мятежный бог забыл о своей официальной супруге, увлеченный войной с Лорин. Ей было приятно то единение, которым налилась душа, сила, что родилась от незримых прикосновений. Девушка стала забывать о Кейне, увлеченная жаркими ухаживаниями князя.

Красный замок давно н видел такого количества гостей: по коридорам туда-сюда носились слуги, изысканные комнаты заполнили разговоры и светские беседы, шуршали юбками дамы, золотым блеском блестела вышивка на мундирах мужчин.

Рейна, с позволения Жанны, взяла управление челядью в свои руки. Она с удовольствием выполняла привычную для себя работу, расхаживала по замку с деловым видом и покрикивала на горничных. Хозяин не возражал против такого самоуправства. Напротив, ощущение, что все вернулось на круги своя, приятно согревало бессмертную душу князя.

Жанна заглянула на кухню. Повариха от радости выронила из рук корзину с овощами, заохала и даже прослезилась. Она бросилась было обнимать девушку, но, смутившись, низко поклонилась.

— Ваше величество. — Пробормотала Варвара. — Большая честь…

— Прекрати! — Жанна обняла повариху, расцеловала. — Для тебя я всегда останусь той напуганной девчонкой.

Помощники Варвары побросали все свои дела, приветствуя высокопоставленную гостью.

— Ваше величество… госпожа Жанна. — Поправилась женщина под укоризненным взглядом фиолетовых глаз. — У нас много работы. Если позволите, мы продолжим. Ох, во имя Кейна, как же я рада снова видеть вас. — Варвара утерла рукавом слезы.

— Я тоже. — Улыбнулась Жанна. Она еще раз обняла повариху и вышла во двор.

Ночь дышала теплом и наполнялась пением птиц. Жанна еще побродила по саду, который похорошел и распустился ароматными цветами. Она заглянула в беседку, прошлась мимо пруда, заметила прогуливающихся по дорожкам фрейлин и поспешила скрыться.

Девушка вернулась в замок и направилась в восточное крыло, хорошо знакомым путем. Сколько раз она спускалась и поднималась по этим лестницам то тоскуя по дому, то переполненная страхом, то озадаченная загадками Вереса и его обитателей.

Наконец Жанна остановилась возле двери. Эта комната была для не убежищем и камерой узника одновременно. Только здесь она чувствовала себя в относительной безопасности до того, как Кейн развеял это заблуждение.

Она открыла дверь и столкнулась с Фаустом. Жанна в замешательстве потупила взор, и шагнула внутрь.

Все так же грустили кисти, краски, неоконченная картина. Скучала открытая книга, даже постель осталась не тронутой, точно вчера Жанна покинула это место.

— Я не позволял сюда заходить никому. — Тихо прозвучал сокровенный голос.

Истинный встал за ее спиной так близко, что его дыхание защекотало шею.

— Прости меня за честность, — она повернулась к верийцу, боясь поймать этот манящий взгляд. — Но это место всегда будет для меня ассоциироваться с тюрьмой. Здесь я пережила слишком много неприятных моментов.

— Мне горько слышать об этом. — Вкрадчиво ответил князь. — Для меня они были самыми счастливыми в жизни. И перевернули все с ног на голову в моей судьбе.

Жанна нервно пожала плечами, излишне торопливо подошла к холсту и коснулась застывших красок чуть дрожащей рукой, затем закрыла книгу.

— Нельзя жить прошлым. Видишь, насколько мы разные? — Она смущенно рассмеялась. — То, что радовало тебя, мне приносило боль. И перечеркнуло все мое прошлое.

— Но ведь было же и что-то хорошее? Ты стала сильнее. — Нежно произнес его бархатны голос.

Фауст последовал за ней, отодвинул мольберт в угол, разрушая последнюю преграду между ними.

— Ты можешь выбрать любую другую комнату в замке. А эту завтра же уберут. Ты права: нельзя жить прошлым.

— Нам обоим следует забыть былые обиды. — Она сделала последнюю попытку удержать Фауста на расстоянии, весело взглянула на него, улыбнулась и шагнула мимо раскрытых объятий.

— Ты удивила и смертных и верийцев. — Тягуче продолжал князь. — Я испугался за тебя! Клянусь, я был готов убить их всех, когда потерял тебя из вида!

В золотых глазах застыло все то же ожидание чего-то неведомого, заветного. Крепкая ладонь поймала беглянку, легла на спину, властно и требовательно притягивая к себе. Запылало внутри, отзываясь на каждое новое прикосновение. Алчные поцелуи отдают горькими травами, властные руки искусно скользят вдоль бедер, пробуждают желание, легкий стон сам срывается с ее губ.

Фантазии были волнующе-притягательными, дурманящими и сладкими! Жанна отшатнулась, испуганная внезапно нахлынувшим влечением.

Фауст непреклонно последовал за ней, не выпуская из рук свою добычу.

— Жанна… — Тихо, с чувством произнес вериец. — Не делай так больше. Не пытайся уйти от меня. Это бесполезно.

Хищно засветились янтарные глаза: она увидела и поняла его самые сокровенные мысли. Девушка смущенно закрыла пылающее лицо руками. После ночи, когда она скрывалась от своих страхов, невидимая преграда разрушилась.

По-детски беспечно, без оглядки на свое положение, королева откровенно искала общества князя. Лишь иногда доводы рассудка охлаждали вспыхнувшую страсть.

От того что булавочные уколы фрейлин стали острее, Раск бдительнее следил за своей подопечной, а преданные руки Рейны безнаказанно передавали заветные послания от Жанны к Фаусту и обратно…

— Ты знаешь… Одно только слово! Одно твое слово. — Он отнял ее ладони от лица, заглянул в фиолетовую бездну глаз. — Тут нечего стыдиться. — Участливо произнес он.

Князь жаждал доказательства ее чувств, что скрывались за строчками записок, сладкой истомой оседая в сердце. С каждым следующим днем слов становилось недостаточно. Холод и жар, которыми обдавала его полукровка, приносили боль, заставляли жить мечтами. Просыпаться в сомнениях стало невыносимо.

— Следует соблюдать правила приличия, Фауст. — Королева увернулась, до крови впилась ногтями в свои ладони, прогоняя наваждение. — Так нельзя.

Вериец перестал бороться между осторожностью и побуждением наплевать на все и вся. Самообладание изменило ему.

— А как можно? Покажи! — Потребовал он, руки обвили плечи, прижимая к себе, губы уткнулись в копну волос. — Я не сдамся! Больше никаких ошибок, никаких сомнений!

— Ты дал клятву, князь. — Выдохнула Жанна, приближаясь к рубежу своего стыда, их пальцы переплелись.

Дрожь стала общей для двоих, внутри пульсировала страсть.

Что с ней такое? Строчки в романах, что с жаром обсуждали подруги детства, всегда вызывали смех: героиня замирала с томным чувством в груди, тряслась как осиновый лист, бросалась в объятия… Книжки не передавали и сотой доли чувств, что сражались сейчас в лоринке! Так вот о чем пытались писать кумиры юных дев!

— И я сдержу слово! — Фауст крепче обнял ее, приподнял за подбородок раскрасневшееся лицо девушки. — Но я должен знать, что все не напрасно… перестань мучить меня, это — хуже любых пыток!

Неистовый поцелуй застал Жанну врасплох, она подалась вперед, замирая от новых, ярких вспышек удовольствия. Словно оцепеневшая перед хищником жертва, девушка послушно ждала: что будет дальше? Она искала в себе силы сопротивляться этому желанию, но не могла противостоять трижды искушенному верийцу.

Фауст подхватил свою хрупкую добычу на руки. Мгновение — и девушка покорно лежала на кровати, стремление познать всю сладость своих желаний вытеснило сомнения.

Многочисленные пуговки на ее рубашке полетели в стороны, уверенные ладони с наслаждением скользили по шее, груди и животу, завороженно изучая совершенные, словно выточенные из слоновой кости, линии разгоряченного тела.

— Ничего не бойся. — Прошептал вериец, осыпая поцелуями нежную кожу. — Я буду осторожен.

Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет, предвкушение скопилось внутри. Медленный, горячий выдох вырвался из груди, когда тонкие пальцы победили застежку на ее брюках и скользнули вниз.

Цветение полураспустившегося тела манило к себе, затуманившийся взор девушки обещал наслаждение, дурманил запах жасмина.

«Осторожнее, дитя, ты делаешь мне больно!»

Приступ стыда отрезвил Жанну. Она закусила губу, твердо и решительно перехватила руки князя, сжала его ладони и отстранилась.

«Как дешево стоит твоя честь! — Тихо рассмеялся голос. — Чем ты лучше любовниц Лино ди Герра?»

Слабый возглас вырвался из девичьей груди.

— Что случилось? — Разочарованно и взволнованно спросил Фауст.

Белокурая головка отвернулась в сторону, избегая чарующего взгляда, Жанна не могла отдышаться.

— Ты дал слово! — Беспощадно напомнила она. — Как посмел ты равнять меня с полукровками Лино ди Герра?

Девушка вскочила, порывисто запахнула рубашку. Неудовлетворенность, обида на себя, за то, что позволила себе подступить к черте и нарушить святость пусть формального, но брака, разжигали гнев.

— О чем ты говоришь? — В глазах Фауста мелькнула тень тревоги — Я смотрю на тебя как на будущую княгиню! Мои намерения предельно честны! При чем здесь герцог ди Герра?

— Поэтому сейчас ты пытаешься соблазнить меня, будто я — портовая девка?! Разве не этим славится твой друг?

Горькие слезы покатились по щекам, лоринка задыхалась от тяжелого клубка эмоций: ей хотелось броситься в объятия князя, переступить через все запреты. И, в то же время, Жанна осознавала, что это — неправильно, бесчестно! Она не может вести себя как животное, подчиняясь инстинктам.

— Я люблю тебя! — Выпалил Фауст. — Клянусь, это — не пустые слова для меня! И вижу, что это — взаимно. Что мне сделать, чтобы ты поверила? — Вериец сделал попытку приблизиться, но девушка отступила назад. — Но ведь ты можешь заглянуть в мое сердце! Если я не сдержан в своих желаниях и чувствах, то это — единственная моя вина перед тобой! Не будь же так жестока!

Девушка упрямо качала головой, не желая слушать.

— Если высшее проявление единства не доступно нам сейчас, нет ничего позорного в том, чтобы искать другие наслаждения…

Он осекся под ее безутешным взглядом. Вериец снова забыл, насколько разнились их понятия о верности, приличии, семье и браке. Очевидно, это было единственным препятствием между ними. Для лоринки этот шаг был не менее значимым, чем для верийцев — Ритуал Уз крови. Но она хотела того же, что и он — Фауст мог поклясться в этом!

— Прости меня. — Только и пробормотал он. — Так тяжело держать в голове все тонкости вашей культуры. Сейчас, когда я не могу узнать твоих мыслей, это особенно сложно.

Гевальт смущенно провел ладонью по своему лицу, стирая последние следы вожделения. О, если бы она знала, насколько страстно он мечтает быть хозяином ее души и сердца!

— Я не хотел оскорбить тебя, моя королева.

Жанна, близкая к истерике, обхватила свои плечи ладонями, стараясь унять дрожь. Испуг от того, что Кейн видит и знает обо всем, что с ней происходит, выводил из себя, заглушал все. Она боялась. Боялась за себя, за Фауста, за свою семью и мир Лорин.

Ей было невыносимо стыдно, будто весь двор Маледиктуса смотрел на нее сейчас.

— Пожалуйста, уйди. — Попросил ее тихий усталый голос. — Нас не должны видеть вместе. Ради нашего блага.

Сквозь опущенные ресницы пробивались слезы презрения к себе, трепет перед Кейном.

— Ты права. — Он кивнул, подчиняясь. Раздраженно оправил мундир. — Сюда сейчас сбегутся все твои фрейлины, а репутация королевы должна быть нерушима.

Фауст вытянулся по стойке "смирно", щелкнув каблуками сапог, быстро и отрывисто кивнул, развернулся, ушел.

***

Редко кому удавалось вывести из себя герцога Раск. Всегда сдержанный, с обволакивающим, хитрым голосом, Эрик внушал уважение первому сословию, трепетную преданность — второму и третьему.

«Лучше бы он кричал и размахивал руками» — С тоской подумала Жанна, опустив глаза в пол, закусив побелевшую губу. На лице все еще виднелись следы пережитого потрясения, мысли тонули в печали, невыплаканные слезы застыли в фиалковых глазах.

— Я думал, вы достаточно осведомлены об аристократах Маледиктуса, чтобы не совершать столь опрометчивых поступков. — Золотой взгляд прошивал насквозь. — Ваше счастье, что вас видели только Ким и Дар.

Речь шла о телохранителях королевы. Оба были из рода Расков, отличались молчаливостью и растворялись в воздухе так мастерски, что ни шорох, ни запах, ни дыхание не выдавали присутствия Истинных.

— Я уже сказала, что инцидент исчерпан. — Не поднимая глаз, произнесла Жанна. — Почему я должна отчитываться за то, что для других верийцев — сущий пустяк?

— Потому что это — важно для вас. — Безапелляционно и сухо отрезал Раск. — Вы доверяете мне?

— Больше чем кому-либо.

— Ваше Величество… Жанна. — Раск позволил себе пожать ладонь девушки. — Не закрывайтесь от меня. Я беспокоюсь о вашей репутации. Она сейчас напрямую влияет на преданность Истинных своему богу.

Лоринка позволила усадить себя на диван, но по-прежнему настороженно слушала Раска.

— Верес испытывает вас, а вы бежите и прячетесь. Не стоит бить руку, дающую вам свои блага. Не злите Кейна. Никому не дано право ставить под сомнение его решения и приказы. Вы можете представить себе, какие разрушения принесут сейчас ваши беспечность и легкомыслие? Вы не можете позволить себе чувства!

— Какое ему дело до моих личных чувств и отношений? — Негодующе воскликнула Жанна. — Разве он не знал, кого берет в жены? Разве любовь Фауста была ему неведома?

— Король прислал вам письмо. — Только и ответил герцог, тяжело вздохнув.

Раск вложил в руку Жанны послание.

— Оно предназначено только для ваших глаз, а потому, я оставлю вас. В Волчьем замке вся ваша свита. Постарайтесь не выказывать никакого расположения князю Гевальт. Этим вы нанесете непоправимый урон.

Когда секретарь оставил ее одну, Жанна развернула письмо.

«Ты бежишь от своих страхов к соблазнам. Тебе следует бороться, а не искать защиты у того, кто не может ее дать. Своим предательством ты причиняешь мне боль, дорогое дитя. Ты — королева и моя жена по законам Вереса. Моя щедрость не нашла отклика в твоем сердце, но ведь я могу быть менее снисходительным в вопросах брачных обязательств. Все, что от тебя требуется — соблюдать верность и чистоту. Слушайся Раска»

— И кушай кашу! — Зло произнесла Жанна, сминая письмо. — Бесчувственный, жестокий мясник!

Опаленная гневом, бумага рассыпалась пеплом в руках.

Девушка рассерженно хлопнула дверью и устремилась на поиски секретаря. Но Раск предусмотрительно отправился навестить замок Шарлотты сразу после разговора с королевой.

Фрейлины с недоумением провожали Жанну взглядами: девчонка взбесилась и неслась по коридорам как ураган. В конце концов, Жанна выбежала за пределы Волчьего замка и направилась по знакомой дорожке. Туда, где стояла избушка Норы.

Она почти не разбирала, куда идет, ноги сами несли в нужном направлении. Постепенно пыл ее остывал, к низенькому строению лоринка пришла уже абсолютно спокойной. Она несмело постучала в дверь. Здесь ей не откажут ни в убежище, ни в хорошем совете.

— Входи, милая. — Раздался звонкий женский голос.

«Не похоже на Нору» — Нахмурилась Жанна и отворила дверь.

На нее пахнуло все теми же сушеными травами и лесными ягодами. На скамейке сидело трое мальчишек. Все они были рыжими, один другого младше и грызли яблоки.

А за столом хозяйничала молодая женщина. Веснушчатая, пышная и улыбчивая.

— Доброго дня, госпожа. — Жанна взглядом искала старуху.

— И тебе, милая. — Женщина, не отвлекаясь, месила тесто.

— Я хочу увидеть Нору.

— Проходи. Придется подождать.

— Кто вы?

— Саура. Сестра Норы. И черед ее придет только осенью. — Женщина принялась лепить из теста фигурки птиц. — Мы — дети стихий и у каждой — свое время. Может, я чем могу помочь?

Жанна задумалась. С Норой она хотела поговорить о людях Вереса, о том, что собиралась сделать для них. А Саура? О ней не упоминал никто.

Саура тем временем отправила в печь свою стряпню, вытерла руки о фартук и села рядом.

— То, что ты задумала — дело благое. И потребует от тебя много сил. Но результат того стоит. — Она улыбнулась. — Нора не ошиблась в тебе. Но есть и цена: ты не сможешь уйти из Вереса.

— Почему? — Смущение и раздражение смешались в душе.

Как ребенок, который знает, что не прав, Жанна, упрямо не хотела слышать правду.

— Люди будут просить тебя о помощи, мир начнет тянуться к тебе. У тебя будет сила и ответственность за нее. И если уйдешь — Вересу уже никто не поможет.

— А как же Лорин? — Еще больше распалилась девушка.

— Лорин? А разве нет у него своей хозяйки? Тебе что за дело до него теперь! — Недоуменно всплеснула руками Саура. — На двух стульях не усидишь! — хмыкнула женщина. — А Тени, дитя, больше бояться не надо. — Лицо рыжей было преисполнено сочувствия. — То души неуспокоенные. Та самая мертвая энергия. Ее ты искала, мается она без Кейна, некому вернуть ее обратно в мир.

— Но как? У меня больше нет ловца снов. Он рассыпался.

— Хозяин Нитей судьбы ничего не сказал тебе. — Саура укоризненно покачала головой. — Души возвращаются в крепость, бог распределяет их: какие — снова в мир, какие — для себя, чтоб силы сберечь. А без этого образуется Тень — неуспокоенные. Энергия Вереса живая. Что будет с человеком, если лишить его сна? Он станет злым, агрессивным. Так же и души.

— Почему Тень мучила меня?

— А кого ей еще мучить? Кейна нет в мире, а тебя Маледиктус принял. Ты вместо него. А насчет амулета… Он тебе теперь без надобности. Сложно в первый раз увидеть Нити, но теперь ты сможешь делать это без посторонней помощи.

— Благодарю, госпожа. — Вздохнула Жанна и направилась к двери.

— Не меня благодари, а князя Гевальт. Примчался ко мне, чуть не в ноги кинулся. Скажи, пожалуйста: всегда важный такой, самоуверенный…

Жанна снова почувствовала, как больно засела в сердце игла от упоминания верийца.

— Постой, дитя. — Теплая рука остановила за плечо. — Не спокойно тебе, не отпущу в таком состоянии.

Саура усадила послушную гостью за стол, ловко появилась воздушная скатерть, ароматный пирог с брусникой, травяной чай, домашний сыр и хрустящий хлеб.

— Я не голодна. — Смутилась девушка.

Изысканные блюда, которыми изобильно пичкали в Маледиктусе, рядом не стояли с этими простыми и такими домашними яствами. Рот моментально наполнился слюной, а живот заурчал.

— Кажется, ты пытаешься меня обидеть? — С улыбкой Саура пододвинула тарелки ближе. — А ну — брысь! — Прикрикнула женщина на мальчишек.

Дети моментально соскочили с лавки, чья-то ловкая рука стащила с блюда кусок хлеба, все трое со смехом скрылись за дверью.

Лоринка вздохнула и под одобрительным взглядом хозяйки принялась за угощения.

— Не забывай вкус простой пищи. — Хозяйка села напротив, вытерла руки об подол фартука. — Души — это, конечно, хорошо. Но тело тоже нуждается в поддержке. Ты повзрослела и, кажется, созрела для своей первой любви.

Жанна подавилась куском пирога, закашлялась и щеки стали пунцовыми.

— Да, да.

Саура бесцеремонно похлопала ладонью по королевской спине, чем напомнила девушке Нору и то, как старуха по-свойски обращалась с князем.

— Не надо делать вид, будто твое тело не тянется к плотским удовольствиям. Но это — лишь одна сторона любви, Жанна. Ты же поняла, что верийцы получают наслаждение совсем от других утех?

Жанна растерялась еще больше и упорно разглядывала веселых птичек на скатерти. Подобные разговоры смущали ее как среди подруг, так и с Луизой, собственной матерью, девушка боялась быть откровенной.

— Сложно тебе: Истинный готовит тебе свое логово, с ума сходит. Бог уступать не хочет, хотя до конца уже и не понимает: зависть им движет или что-то большее.

— Я не хочу растворяться в чужих желаниях. — Буркнула Жанна. — Кто из них подумал о том, что нужно мне?

— А ты не растворяйся, дитя. Силы в тебе достаточно, чтобы заставить играть по своим правилам. Жизнь у тебя короткая, мораль — гибкая. Заманчиво как для короля, так и для князя: воспитать себе достойную спутницу. Им обоим есть чем тебя удивить и что предложить взамен на твою страстную и трепетную душу.

Лоринка облегченно расслабилась. Разговор отступил от запретной для приличной девушки темы. Маниакальное стремление верийцев к слиянию душ, то огромное значение, которое они придавали этому процессу, для Жанны ничего не означали.

Саура покачала головой, точно перед ней сидела неразумная девчонка, которой приходилось объяснять что-то общеизвестное и очень интимное. Больше года графиня де Стрейн провела в Вересе, а так и не сумела до конца понять и принять природу бессмертных.

— Ты замираешь в ужасе при мысли, что кто-то заберет твою невинность, а ведь это, — она ткнула пальцем в сторону девушки, — просто плоть. Когда начнешь меняться внутри — ты перестанешь считать поступок Кейна в ночь Ритуала благородным. Ты принадлежишь ему и Вересу больше, чем себе самой.

— Нет! — Выпалила Жанна. — Никогда я не стану такой же убийцей, как он! Я свободна в своем выборе!

— Но ты уже встала на этот путь. Титул не делает тебя королевой, власть нужно заслужить. А где власть — там и жестокость. Пока что ты — марионетка в игре хитрого секретаря, ведь ты доверяешь ему?

Жанна с сомнением вскинула глаза на женщину.

— Ничего плохого он мне не желает! — Заступилась девушка за Эрика. — Если бы не он…

— Это так. — Примирительно кивнула Саура. — И все же, не забывай, что все Дома преследуют свои цели. Сейчас они совпадают с твоими. Каждый Истинный будет тянуть твою симпатию на себя, сделает все, чтобы усыпить твою бдительность, очернить других и обелить свой род. Остерегайся друзей больше, чем врагов.

— Как же мне быть? — Девушка совсем расстроилась.

— Ты не одна. У тебя уже есть Кейн.

— Что?! — В лиловых глазах вспыхнул гнев. — Этот убийца?!

— Он не всегда был таким. — Пожала плечами женщина. — Возможно, его тоже съело одиночество и козни Домов. Думаешь, Истинные не подсовывали ему своих дочерей и сестер? Каждый хотел стать частью новой королевской династии. От того и злятся на тебя сейчас. Если бы он хотел верийку — он давно представил бы двору новую королеву. Но выбрал то он тебя.

— Зачем он впутал меня в эти интриги? — Буркнула Жанна. — Я его не просила.

— Ты — лучшее, что могло случиться с Кейном. — Хитро улыбнулась Саура. — Зачем тогда зовешь его в трудную минуту? Это не он к тебе в голову лезет, ты сама просишь помощи. А ведь кроме верийцев, его мысли заняты противостоянием с другими, равными ему.

Жанна так и застыла с открытым ртом.

— Да, да. — Кивнула хозяйка. — Каждый раз, когда ты попадаешь в затруднительную ситуацию, твоя Нить судьбы трепещет, точно бабочка в банке. И бог Вереса отвечает на зов души. Пока только на твой, но, если ты и вправду освободишь смертных нашего мира, — он научится слышать их тоже.

— Мне теперь посочувствовать королю? Он сам развалил Верес, впутался в бесконечный конфликт богов! — Фыркнула Жанна.

— Ты смотришь на все с той колокольни, на которой стоишь. — Ничуть не обиделась Саура. — Верес достался Кейну в кошмарном состоянии: отец лишился разума, без конца истощал энергию мира, боясь утратить власть. Именно верийцы и полукровки нарушили баланс.

— Которых создал все тот же Кейн. — Жанна несогласно скрестила руки на груди. — Это — его ошибка. — Вынесла свой приговор девушка.

— Ну что же, и боги ошибаются. — Парировала женщина. — Доверяют тем, кого считают друзьями, но забывают, что любой друг обладает своими желаниями и амбициями.

— Но я не люблю Кейна. — Рассмеялась Жанна. — Не могу же я заставить свое сердце! Да и за что его любить?

Она не была готова расстаться со своим образом жестокого Кейна. Он не умеет чувствовать, не может и не должен. У того, кто без зазрения совести сжигает чужие жизни ради своих целей, не может быть сердца. У него нет на это права.

— Тогда, твой путь будет другим. — Пожала плечами Саура. — Фауст Гевальт станет тебе опорой и поддержкой. Твои Узы Крови развеются через полтора десятка лет. Никто не в праве неволить тебя.

— Фауст. — Губы точно снова обожгло пряным поцелуем. — Мне все кажется, что он по-прежнему относится к смертным как к животным. Хотя и пытается перешагнуть через свои убеждения. — Девушка тяжело вздохнула, нахмурила тонкие брови.

— Тебе не кажется, дитя. — Саура вернулась к своей стряпне, достала из печи лист.

То, что было печеным тестом вдруг ожило и защебетало. Хозяйка открыла окно, выпуская десяток пестрых птиц…

Жанна завороженно следила за ловкими руками хозяйки, когда та снова принялась месить тесто.

— Ты для него — свет. Он изменится благодаря тебе. В лучшую сторону. И сделает все, что ты прикажешь. В этом есть и опасность. Но если твои чувства, а они есть, станут столь же крепки, — ты будешь счастлива тихой семейной жизнью. Только поторопись, ибо он ходит по самому краю! Ты сама потребовала от него невозможного. Он исполнит свою клятву, а ты? Ты готова исполнить свою?

Жанна внимала простой и незамысловатой болтовне Сауры. Ничего нового для себя королева не услышала.

— Все придет, дитя. Будь осторожна. Прошу, не принимай необдуманных решений, больно ты, горяча! Веришь всему, что видишь и слышишь. Помни, что Верес и его обитатели — мастера создавать иллюзии и подставлять друг друга. Ступай. А мы с Норой будем беречь веру смертных в новую богиню. — Саура широко улыбнулась, будто знала что-то особенное.

***

По паркету скользили пары, звучал смех, звенели бокалы. Будто и не было войны в Лорин, будто не предстояло впереди столкновение с недовольными аристократами Маледиктуса.

Жанна молча смотрела перед собой. Шарлотта Гевальт настояла на этом маленьком балу «для своих». Напрасно герцог Раск навестил Туманную Долину, обитель княгини-матери.

Леля свои надежды, ловкая верийка уговорила секретаря устроить ей долгожданную встречу с королевой и перенести праздник в ее дом.

— Это будет жест благородный и разом развеет все сплетни. — Щебетала Шарлотта Агнес. — Ее Высочество избегают меня, а недоброжелатели очерняют имя моего рода и самой королевы! В присутствии малого, но родовитого общества аристократов, мы можем продемонстрировать благополучие наших взаимоотношений. К тому же, ни Рада, ни Фауст не намерены нести на себе крест по укреплению перемирия с восточными охотниками. Это бремя достанется мне, как представительнице Дома.

Эрик так же не видел ничего предосудительного в небольшом празднике. Пафосные и торжественные мероприятия Жанна не любила, но сейчас королева нуждалась в легком веселье.

После прогулки в Волчьем лесу, девушка проспала сутки. Она валилась с ног от усталости. Осталось много вопросов, но ответы на них были только у Кейна. Именно за ними Жанна и намеревалась отправиться в Лорин и чем скорее — тем лучше.

Смеющиеся верийцы из королевской свиты и вассалы Гевальт ничуть не мешали королеве размышлять. Как осторожно передать миссию по примирению со смертными Раску? Вик Корси доверяет ей и только ей, не предает ли она его своим бегством?

Ей еще нужно отыскать путь в Лорин. Впрочем, в этом ей помогут давние советы Шарлотты, хоть какая-то польза от встречи с княгиней. Голова распухла от мыслей.

Внезапно музыка стихла, зал погрузился в тишину. Жанна осмотрелась по сторонам в поисках причин.

На пороге зала стояла прекрасная верийка. Ее уверенная решительная походка, взгляд медовых глаз из-под чуть опущенных ресниц, неторопливые, полные собственного достоинства, легкие кивки присутствующим.

— Позвольте представить, — Раск предложил Жанне руку, помог встать с высокого кресла. — Княгиня Мария де Гинейро.

Незнакомка присела в глубоком поклоне.

Жанна вежливо улыбнулась и кивнула гостье.

— Я никогда не слышала о вас.

— Мой Дом добровольно отказался от светской жизни.

Голос у верийки был сочный и приятный.

— От чего же? — Искренне заинтересовалась Жанна.

— Слишком много потерь во время последней войны. — Мария потупила взор. — Но мы не могли не выказать своего почтения новой королеве. — Красавица тепло улыбнулась, в ее глазах заиграли любопытные искры.

— Княгиня де Гинейро записана к вам на аудиенцию через неделю. — Услужливо шепнул Эрик. — Но прибыла по приглашению Шарлотты.

— Я рада встрече, княгиня. — Ответила улыбкой Жанна.

Снова оживились гости. Жанна чувствовала на себе давящие взгляды Истинных. Заиграла музыка, замелькали услужливые лакеи, но атмосфера стала совсем другой!

От Жанны не ускользнула ледяная вежливость, с которой Марию встретила Рада и наигранное счастье Шарлотты. Фрейлины королевы внезапно засуетились, многозначительно переглядываясь между собой. Мутная духота бальной залы начала душить.

«Что происходит, Раск?» — Нахмурилась Жанна.

«Мария де Гинейро — бывшая невеста Луца Гевальт»

«О, вероятно, бедняжка потому и покинула общество, убитая горем!»

«Ваше величество, давайте прогуляемся по замку. У Шарлотты очень милая коллекция безделушек»

Озадаченная еще больше, Жанна позволила себя увести. Эрик показал ей несколько галерей, где княгиня устроила музей статуэток. Теперь Жанна поняла, откуда в Волчьем замке было столько бессмысленных вещиц, и почему Фауст позволял ей самозабвенно колотить всю эту мелочь во время их ссор!

— Вы чего-то не договариваете, герцог. — Королева покрутила в руках фарфоровую пастушку, вернула на постамент.

— Разве ваш друг не рассказывал вам о причинах, по которым Шарлотта не может ступить в Волчий замок? — Лукаво поинтересовался Раск.

Жанна отрицательно покачала головой.

— Мария Беннед де Гинейро — дальняя родственница Гевальтов. По традиции, Гевальты заключают брак только с теми, кто умеет превращаться в зверя. Ее рука была обещана Фаусту. Он очень любил ее, боготворил. Гевальт был готов убить, кого угодно, перевернуть весь мир с ног на голову ради Марии… — Вкрадчиво закончил он.

— Но вы сказали, она была невестой Луца Гевальт, старшего брата. — Жанна почувствовала, как сердце упало куда-то в пятки, а лицо начало заливаться краской.

Впрочем, она не растерялась, и тело послушно вернуло королеве невозмутимое состояние.

— Да, Мария не ответила Фаусту взаимностью. К несчастью, Луц Гевальт тоже полюбил ее. Оба долго избегали друг друга, чтобы не нарушить договоренность между Домами и не ранить Фауста. Но сопротивляться чувствам верийцы не умеют: не привыкли дети бога себе в чем-то отказывать. Правда всплыла наружу однажды, вовремя вот такого же милого, домашнего бала. — Кривая усмешка Раска явно дала понять, что он сам уже не в восторге от того, что поддался на уговоры княгини.

— И Луц Гевальт ушел на войну по праву первенца. — Догадалась Жанна.

— Все верно. — Герцог кивнул.

Они немного помолчали. В галерее было тихо, сверкали пустыми глазками фигурки из фарфора, керамики, металлов. Застыли в вечных позах люди, верийцы, животные, неведомые чудовища. Там и тут разворачивались разные сюжеты от романтического свидания до будничных работ, торжеств, битв, охоты и много других событий. Свою коллекцию Шарлотта любила: ни пылинки, ни скола, ни пятнышка не было на экспонатах.

Мерно мерцало пламя свечей, медленно перемещались между экспонатами Эрик и Жанна.

— Брат князя погиб, но Мария так и не стала частью волчьего рода. Она хранила верность своему избраннику, а Фауст разорвал помолвку накануне отбытия Луца, чтобы не быть помехой двум влюбленным. Благородный поступок сына Шарлотта не оценила: княгиня жаждет наследников, ей безразличны личные чувства и взаимоотношения. Она — представительница минувшего поколения, для которого воля жрецов Вереса — закон.

— Полагаю, княгиня использовала все средства, чтобы брак состоялся?

От выставки по коже бежали мурашки, настолько мертвыми и мрачными казались застывшие образы.

— Верно. Шарлотта даже применила свой Дар, пыталась перекроить подсознание сына и Марии. Ей почти удалось. Когда Фауст понял, в чем дело — изгнал мать из Волчьего замка.

— Поэтому он не приехал сегодня?

— Не сомневайтесь, он приедет. — Секретарь заглянул в глаза Жанны. — Мария по-прежнему живет в его сердце, поэтому Шарлотта и пригласила ее.

— Не понимаю. — От этих слов лоринка ощутила странную неприязнь к новой знакомой.

Князь клялся в своей любви, но Раск, кажется, был другого мнения. Глаза герцога Раск внезапно сделались абсолютно черными, Жанна не могла оторваться от них.

— Я не пытался помешать вам быть счастливой, Ваше величество, когда отчитывал за…"инцидент". — Продолжил Раск. — Я хочу лишь уберечь вас от насмешек и позора. Вы доверчивы и все принимаете за чистую монету.

— Но Фауст помог мне справиться с Тенью. — Неуверенно возразила королева.

А мысли наполнились сомнениями.

«А что если все было сделано для того, чтобы втереться в мое доверие? — Подумала Жанна. — После сражения Гевальт выглядел в моих глазах героем, но сколько раз он уже предал меня и нарушил данное слово?»

— Между князем и королем возникли разногласия. — Продолжал Раск, а его глубокий взгляд будто отражал собственные мысли девушки. — Но вы — не первопричина конфликта. После потери Луца, Фауст затаил обиду на Кейна. Со временем она обросла новыми претензиями. Сейчас, когда его величество увидел в вас особый дар, волчий род не упустит возможность отомстить. Как бы ни был велик бог Вереса, он вынужден считаться с мнением своих подданных. Иначе его авторитет окончательно будет подорван.

— Опозорить меня, чтобы добраться до Кейна. — С замиранием сердца прошептала Жанна. — Он не врет. Я уверена.

— Вы проверяли? — Вкрадчиво поинтересовался Раск. — Вы заглядывали в мысли князя?

Девушка отрицательно покачала головой. Эта возможность всегда вызывала в ней брезгливость. Она помнила свои собственные впечатления: будто тебя раздевают до самой души. Разве не унизительно понимать, что тебе не доверяют? Что твои личные воспоминания и переживания бесцеремонно просматриваются и подлежат оценке?

Лишь два раза ей удалось постичь глубину мыслей Фауста, но он сам предоставил такую возможность.

— Напрасно, ваше величество. Верийцам всегда есть что скрывать. Поверьте, я знаю волчий род давно: они презирают полукровок еще больше смертных и видят в них лишь утеху. Забаву.

Жанна нахмурилась.

— Да, это так. — Согласилась она, вспоминая Раду, что наслаждалась беспомощностью Вика.

«Он сам сказал мне, что волен сделать все, что пожелает, и никто не вступится за меня. Он требует, всегда только требует и совсем не думает о моих желаниях»

— Фауст думает лишь о себе. — Кивнул Эрик, придавая больший вес этим мыслям. — Вы увидите все сами.

Они вышли из галереи и очутились в аккуратном парке. Герцог приложил палец к губам и подтолкнул Жанну вперед. Девушка сделала несколько шагов, обернулась и поняла, что Раск оставил ее одну. На душе скребли кошки, подозрения переливались из одного в другое.

В отличии от Волчьего замка и Маледиктуса, парк Туманной долины был ухожен. Благоухали розовые кусты, журчали фонтанчики, прятались резные скамейки в тени фигуристых деревьев.

Вдоль центральной дорожки, по которой пошла Жанна, безмолвно застыли статуи. Доносились звуки музыки и смех гостей, на бархатном ночном небе рассыпались драгоценные далекие звезды во главе с тонким умирающим месяцем.

— Я рад встрече.

Она услышала и узнала голос Гевальта еще за два десятка шагов. Взволнованно застучало сердце.

— И это взаимно.

Точно молния прошила Жанну насквозь! Собеседницей князя была Мария де Гинейро. Кровь бросилась в лицо: Раск не врал.

«Да что это со мной? — Подумала лоринка. — Нужно поскорее уйти, меня все это не касается!»

Но ноги сами понесли ее на звуки голосов. Пара сидела в уютной беседке. Густые заросли плюща скрывали говорящих. Жанна приросла к стволу ближайшего дерева, прижалась щекой к шершавой коре.

— Твои речи полны чувств, как всегда. — Весело прозвенел голос Марии. — Ты не изменился.

— Почему я должен стать другим? — Ласково и тягуче поинтересовался князь. — Я все так же верен себе и своим принципам.

— Прошло столько времени, я думала…

— Ничего не изменилось, верь мне! Я счастлив видеть тебя.

Жанна крепко зажмурилась и закрыла рот рукой, чтобы не закричать! Ярость застила глаза, хотелось кинуться в этот уютный альков и… И что? Потребовать объяснений? Признаться, что поверила в искренность чувств и была готова нарушить клятву ради плотского удовольствия? Девушка представила, как рассмеется княгиня де Гинейро, а Фауст презрительно бросит ей, что "смертные должны знать свое место"!

Все закружилось перед глазами, на душе стало темно и тошно.

Королева бесшумно, насколько позволяло ее эмоциональное состояние, бросилась прочь. Почему-то хотелось упасть на землю и рыдать от обиды и отчаянья.

Эрик Раск проводил глазами заплаканную Жанну, тяжело вздохнул. Ему было неприятно от сделанного, но Кейн желал всеми средствами устранить любого, кто посмеет встать между ним и королевой.

Безобидный с виду, герцог вытаскивал из глубин души сомнения и страхи, раздувал их и подталкивал к решению. Тому, которое было выгодно Короне. Каждый в Маледиктусе боялся черных глаз секретаря и спешил скрыться от пристального внимания Тайной канцелярии.

Тревога Шарлотты Агнесс о потомках рода Гевальт, тягостное одиночество Марии де Гинейро, еще не укрепившееся до конца чувство молодой королевы. Все было разыграно идеально. Несколько слов наедине, участливое внимание. Никакого внушения. Никакого давления. Они сами сделали свой выбор.

***

— Что бы ты ни говорил, ты изменился. — Медовые глаза Марии лучились светом. — Как же твое презрение к смертным?

— Здесь я верен себе. — Усмехнулся Фауст.

— А как же королева? — Мария кокетливо потупила взор. — Ее ты кажется, боготворишь.

Фауст смотрел на эту некогда самую желанную женщину в его жизни, и с удивлением замечал, что страсть прошла. Остались теплые воспоминания и бесконечное уважение.

Мария легко и непринужденно коснулась кончиками пальцев в кружевной перчатке щеки верийца.

— Мне она понравилась. Чистая, невинная. Просто дитя!

Фауст бережно отстранил руку княгини.

— Жанна не похожа ни на кого. Сначала она напомнила мне о тебе.

Княгиня потупила взор, тонкие брови изогнулись в умилении.

— Но скоро я понял, что вы разные. Вот только, совершил ту же ошибку: отступил, запутался…

Мария с любопытством склонила голову на бок.

— Шарлотта пригласила меня, чтобы…

— Матушка никак не успокоится. Я благодарен тебе за верность, что ты хранишь моему брату. — Фауст поцеловал руку девушки, прижал к сердцу. — И не перестану уважать за тот урок, что ты мне преподала. Сегодня я понимаю, как дорого ты заплатила за свою печаль по единственно любимому. В этот раз я не отступлюсь, Мария!

— Иногда я жалею о сделанном, Фауст. — Мария участливо взяла ладонь князя в руки. — Возможно, все было бы по-другому, если бы я не проявила упрямство. Никогда не поздно бороться за свою любовь!

— Ты права. — Вериец благодарно пожал маленькие ладошки. — Ты понимаешь меня как никто иной! Рада морщит нос, но что она понимает, влюбленная в своего бога девчонка. Шарлотта бредит продолжением рода и готова подсунуть мне любую благородную аристократку, лишь бы та произвела на свет как можно больше детей! Мне иногда кажется, она смотрит на всех вокруг как на средство достижения цели и не погнушается перешагнуть даже через вашу ссору.

— Признаться, я думала об этом. — Медовые глаза заблестели. — Но сейчас, когда я вижу, что все еще живу в твоем сердце, мне наплевать на то, что думает Шарлотта!

Прекрасное утонченное лицо Марии оказалось совсем близко, алые губы призывно приоткрылись, но Фауст не обратил внимания на это.

— Я знал, что ты примешь мою сторону! — Восторженно и громко воскликнул князь и сорвался с места, не в силах больше сдерживать свои эмоции.

Он заходил из стороны в сторону, возбужденно продолжая:

— Она станет моей, я клянусь! Это — не безумие, Мария. Я не был так счастлив даже в тот день, когда Шарлотта хлопотала о наших Узах. Если бы Луц не погиб, уверен, вы оба разделили бы мою радость сейчас!

— О чем ты говоришь? — Изумленно отозвалась верийка. Она растерянно хлопала глазами. — Я думала…

Фауст замер на месте и вдруг рассмеялся. Увлеченный своими чувствами, он не сразу заметил, какими томными глазами смотрит на него княгиня де Гинейро, не прочел ее полную надежд душу.

— Ты думала, что я приехал в Туманную долину ради тебя? — Отсмеявшись, спросил князь. — Прости, во имя Ночи, мне даже не пришло это в голову.

Грудь верийки вздымалась от возмущения, прекрасное лицо исказила ярость.

— Не могу поверить своим ушам! — Гневно вспыхнула Мария. — Истинный влюблен в грязную полукровку! Как низко ты пал, Фауст!

— Будь осторожнее, Мария. Эта, как ты выразилась, "грязная полукровка" — королева всего Вереса. — Спокойный и пустой взгляд князя заставил верийку прикусить язык. — И, если ты посмеешь распускать слухи… Помни, что я занимаюсь не только разведкой, но и Тайной канцелярией.

— Не ты один, Фауст! — Парировала Мария.

— Раск души не чает в Ее величестве. — Цокнул языком вериец. — Так что тебе лучше вернуться в родные земли. Ты разочаровала меня, Мария. Стоило догадаться, что все это — старания матушки: старой волчице не терпится увидеть внуков. Передай Шарлотте, чтобы не смела приближаться к Волчьему замку и моей королеве…

Фауст шагнул в темноту. На секунду его обоняние уловило легкие нотки жасмина, ликование и предвкушение свидания согрели сердце, стирая разочарование прошлым.

***

Звонкий смех и всеобщее веселье остались за спиной. Жанна, путаясь в складках изукрашенного драгоценными камнями платья, спешила прочь из Туманной долины. Подол зацепился за придорожный куст, девушка с остервенением дернула ткань, безжалостно оторвала кусок материи, укорачивая неудобную юбку.

— Испортила такую прелестную вещь!

Жанна обернулась назад и встретилась взглядом с волчьими огоньками.

— Что вам надо, княгиня Гевальт? — Рыкнула королева, сама, напоминая взбешенного зверя.

— Ты пешком собралась добираться до Волчьего замка? — Рада вылезла из волчьей шкуры, грациозной походкой подошла к лоринке. — К чему такая спешка?

— Отвяжись! Что вы преследуете меня всем своим благородным родом?! — Истерично взвизгнула Жанна. — Мне ничего не надо от вас! Живите как хотите, с меня хватит вашей лжи и громких слов!

Отчаянный крик эхом прокатился по лесной чаще и замер в горных вершинах. Рада озадаченно вытянула шею.

— Ты чего это?.. — Пробормотала верийка.

Жанна в сердцах топнула ногой и продолжила свой путь, все еще пытаясь сдержать горькие слезы. Не хватало еще раскиснуть перед этой благородной кровью. Чтобы она потом со вкусом передала все подробности матушке и брату, а они вдоволь натешили свое самолюбие, смакуя ее боль.

— Жанна, подожди! — Спохватилась княгиня. — Я не знаю, что случилось с тобой, но если кто-то обидел королеву — ему нужно пересчитать зубы! — Решительно добавила Рада, подстраиваясь под маленькие, но быстрые шаги хрупкой чужестранки. — Мы можем устроить прилюдную казнь или высечь мерзавца плетьми, или заставим есть битые стекла.

Королева едва сдержала тошноту от услышанного.

— Во имя Кейна, оставь меня в покое. — Шепнула она и тут же зажала рот руками, застыв в ожидании.

Но в этот раз ничего не произошло. Светлеющее небо по-прежнему наливалось весенним теплом, а птицы перекликались, радуясь солнцу.

— Я как раз хотела поговорить о нем. — С трепетным чувством в голосе произнесла Рада.

Влюбленные глаза заискрились надеждой. Жанна закусила губу: княгиня безнадежна. Верийка упрямо отказывалась верить, что королю до нее нет дела, а назначение, которым Кейн "одарил" Истинную — всего лишь способ избавиться от нее.

— Ты собралась в Лорин. — Затараторила Рада, боясь, что Жанна не захочет слушать и снова попытается уйти. — Возьми меня с собой, молю тебя! Я хочу быть рядом с ним. Смотреть, как он сражается, слушать его грозный голос, просто быть пылью под его ногами…

— Сумасшедшая. — Вздохнула Жанна. — О чем ты просишь меня? Ведь я — его жена.

— И ты не любишь его, я знаю! — Упрямо мотнула черными косами Рада. — Не думаю, что ты хочешь стать ему ближе. А я готова довольствоваться любой ролью. Любым теплом, которое он захочет подарить мне. Полтора десятка лет — не такой уж большой срок. Я подожду.

— Он велел тебе хранить Костяные хребты. — Напомнила Жанна.

— Я свой долг выполнила. — Рада взяла девушку за руку. — Теперь Раск справится со всем сам.

— Но нужен приказ. Хотя бы от Лино ди Герра о твоем переводе. — Неуверенно возразила лоринка. — Или я чего-то не понимаю? Луи никогда самовольно не покидал своего командира.

— Потому я иду за тобой: напиши ему. Попроси дозволения сопровождать тебя.

Губы Жанны дрогнули от легкой улыбки: разве Кейн прислушается к ней? Впрочем, можно попробовать. К тому же, ей самой придется известить короля о своем прибытии.

— Я сделаю все, что в моих силах. — Пообещала Жанна. — Но прошу: никто, слышишь, никто из аристократов не должен знать, что я собираюсь отправиться в Лорин. Только ты, я и Кейн.