Глава 10

POV Тульпа

Страх.

Я его чувствую. Он пронизывает Макса насквозь.

Он боится меня, хоть и пытается сделать вид, что это не так.

Знаете, как я поняла, что он меня боится? Я могу меняться, меняться, согласно его эмоциям. Это он хочет видеть меня такой. Страшной.

Все для тебя, Макс. Надеюсь, я достаточно тебя порадовала в парке.

Конечно, стоит признать, что парк был прекрасен, но у меня не было ни времени, ни желания оценить его красоту.

Теперь я поняла, что страх дает мне власть над ним.

Не хочешь больше слушать свою подругу? Не хочешь больше меня видеть? Ха-ха-ха.

ХОЧЕШЬ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ МЕНЯ? Это я избавлюсь от тебя, Макс. Это ты мне больше не нужен.

POV Макс

Я проснулся от ласкового прикосновения. Как приятно. Теплое прикосновение, оно разливалось по моему телу, словно на меня кто-то направил персональный лучик солнца.

С каждой секундой он становился теплей и теплей.

Нет, слишком тепло.

ГОРЯЧО!

Я вскочил с кровати с криком, около которой стояла Тульпа, державшая чайник, с которого валил пар. Конечно, ожога на мне не осталось, но боль я испытал сполна.

— Доброе утро, — улыбнулась окровавленными губами она и исчезла. Тут я вспомнил, что давно в детстве, примерно так же я ошпарился водой из чайника. Благо мать была рядом и успела меня доставить в больницу, так что шрама не осталось.

— Макс, что случилось, — в комнату вбежала мать, со страхом оглядывая комнату.

— Ничего, просто кошмар приснился, — буркнул я и бухнулся головой в подушку.

Мама прошла в комнату и села на мою кровать.

— Малыш, — начала мама.

Я сразу заподозрил неладное, редко, когда мама начинает разговор с таких ласковых слов.

— Скажи, у тебя что-то стряслось? Ты знаешь, что можешь поделиться со мной всем. Тебя что-то тревожит? — она обеспокоенно глядела на меня.

— Мам, с чего ты взяла? — озадаченно посмотрел на нее я.

— Ну, ты в последнее время странный, — я посмотрел на нее с выгнутой бровью, изображая сарказм. — В смысле странный даже для себя.

— Мама, всё в порядке, правда, — сказал я и отвел глаза на зеркальную панель, но тут же снова посмотрел на мать. В зеркале, словно обрызганном мрачными красками, в огне, корчилась Женя. Она горела, ее рот был открыт в немом крике, и она билась в агонии.

— Знаешь, раз ты так в этом уверен, — своим обычным строгим тоном заговорила она, — то мы это проверим.

— В смысле?

— Костя, как ты знаешь, психиатр…

— Так, стоп. Во-первых, я этого не знал, во-вторых, ты что, решила, что я у тебя с ума сошел? — гневно выпалил я.

— Молодой человек! — прикрикнула мать. — Если бы ты меня слушал, ты прекрасно бы знал, кем работает Константин! А раз ты говоришь, что с тобой все в порядке, то ты не откажешься провести один сеанс с ним! И это не оспаривается! — ввернула она в конце, увидев, что я собираюсь спорить. Не желая слушать мои дальнейшие пререкания, она вышла из комнаты.

***

Шел второй час нашего бессмысленного разговора с Константином.

— Макс, давай все-таки напрямую. Я устал юлить, — устало выдохнул ухажер моей мамы.

— Давайте. Вы, наконец, скажете мне, зачем вы тут меня мурыжите битый час? — раздраженно сказал я.

Весь предыдущий час Константин пытался влезть в мою голову, расспрашивая меня о детстве, моих проблемах в настоящей жизни. Пытался узнать, что за девушку я изображал на рисунках. Он все расспрашивал и расспрашивал, а я все никак не мог сосредоточиться на разговоре, что крайне меня раздражало. А причиной этой самой моей невнимательности была никто иная, как Женя.

В своем новом, темном облике, как я его назвал про себя, она поливала краской психиатра, сидела на столе, болтая ногами по обе стороны от его головы, кричала, не давая мне слушать вопросы, адресованные мне — в общем, всячески мешала.

— Видишь ли, Макс, — осторожно начал Костя, — твоя бабушка слышала твой разговор с… как бы сказать, с самим собой.

— Ну и что, я часто разговариваю сам с собой, и если это тронуло мою родню только сейчас, то как бы поздновато уже, — с сарказмом сказал я.

— Да, все привыкли к этому, но не к тому, что ты задаешь вопросы невесть кому и явно получаешь на них ответы, — мягким голосом сказал доктор. И тут меня осенило. Мой утренний разговор с Женей, первого числа. Но, я же слышал, как бабушка храпела, она не могла слышать моего разговора!

— Хр-р-р-р, — послышался отчетливый храп. Женя сидела на соседнем стуле, я невольно обернулся на нее. Храп не издавала она сама, но он был прекрасно слышан.

— Что, — невинно спросила она, — я же могу вызывать воспоминания, ты забыл?

Она исчезла со стула.

— Макс, ты смотришь на кого-то? — спросил Константин.

— Нет, — неуверенно ответил я.

— Ты можешь говорить со мной откровенно, Макс, — пытался давить на меня психиатр.

— Это сложно объяснить, — сказал я.

— Я никуда не тороплюсь.

***

Не знаю, как так вышло. Мне просто захотелось кому-то излить душу.

И я выложил ему все, от того момента, как я отчаялся от одиночества и вплоть до сегодняшнего дня. Рассказал, как потерял контроль над собственным сознанием и как вижу то, что здоровый человек видеть не должен.

— Ты понимаешь, что это — опасные игры. Подсознание не зря так называется — это та часть тебя, которую ты не контролируешь, а ты ее, говоря простым языком, выпустил на свободу.

— И что мне теперь делать? — я уже давно сидел в слезах, рассказываю свою, как мне казалось, самую печальную повесть.

— Ты можешь дать мне с ней поговорить? — поинтересовался он.

— Док, — не знаю, откуда у меня вылезло это киношное обращение, — я не страдаю раздвоением личности. У меня, можно сказать, карманная шизофрения.

— Уже нет. Видишь ли, ты выпустил своё подсознание и объединил с частью сознания, открывая путь своим галлюцинациям не только к органам чувств, но и непосредственно к мозгу. Если ввести тебя в гипноз, то в принципе я смогу поговорить с… Как ты ее называешь? Тульпой?

— Да, и ее зовут Женя.

***

— Ха-ха-ха-ха, — истошно смеялся Макс, сидя на кресле напротив доктора.

Он кусал свои губы, беспрерывно выкручивал руки, болтал ногами.

— Разве я сказал что-то смешное, Женя? — вкрадчиво спросил психиатр.

— О да, ты меня страшно позабавил, — тяжело дыша сказал Макс, — Не мучить Макса? Нет, — он кратко рассмеялся, — а для чего же он меня создал, если не для того, чтобы я его мучила?

— Разве он не хотел себе…

— Друга? Ха-ха-ха, — нахально перебив доктора, закончил фразу Макс, — Нет, он хотел избавиться от одиночества, а это не одно и тоже. Поверь, я знаю его лучше тебя!

— Почему ты не говоришь со мной на «вы»? Я же старше тебя и умней. По-твоему, я не заслуживаю уважения?

— ТЫ, СРАНЫЙ МОЗГОПРАВ! — проорал Макс.

— Мне все ясно, — устало проговорил Доктор, — Сейчас я досчитаю до пяти, и ты снова уснешь, — мягким голосом сказал доктор.

***

Как же она себя ведет.

Маниакально, злобно. Она сошла с ума, не я. В этом я был уверен точно. Почему-то мне казалось, что чем уверенней я буду разделять себя от нее, тем дальше она будет от самого меня, тем быстрее я смогу от нее избавиться.

Как странно было наблюдать за их разговором. Теперь, я словно стоял за своей спиной, но видел я своими глазами. Я не мог контролировать тело, но казалось, что стоит мне до него докоснуться, и я снова в него вернусь, но я не мог этого сделать. Мне было слишком легко, чтобы я делал это.

Закончив разговор с Женей, как мне казалось — бессмысленный, доктор вновь стал считать. И тут случилось то, что заставило меня испытать невиданный ужас. На цифре три я услышал голос Жени.

«Даже не мечтай», — пронеслась чужая мысль. Странно, раньше с ней так говорил я.

— … один, — сказал психиатр и мое тело вздрогнуло и глаза затрепетали, словно просыпаясь от долгого сна.

— Как все прошло, доктор? — абсолютно не выдавая сумасшествия, заговорила Женя…