Глава 3

Как вы наверняка помните, я говорил, что я гей. Но это, как ни странно, не обозначало, что я тек по всем парням, которых встречал. Как раз наоборот, я настолько отрешился от внешнего мира, что не обращал внимания почти ни на кого. Были мимолетные влюбленности, но все они быстро выветривались, как раз из-за того, что я ни с кем не общался.

Ноябрь пролетел незаметно, как и всегда. Декабрь выдался жутко холодным. Пришлось снова тащиться в магазин, где Женя мне выбрала изумительное пальто. Мне понравилось. Черное, с серыми вставками на локтях, пушистый воротник и серебряная молния. Вроде простое, без излишка, что стало модно в последнее время, зато изысканное. Оно действительно мне шло. К зиме я отрастил себе челку, которую Женя заставила красить отдельно от всех волос. Теперь челка моя была синей.

Внешность моя, с каждой Жениной прихотью, становилась все более и более неформальной, что, конечно, не могло не вызвать реакции в провинциальном городе. К середине декабря, из гонимого одноклассниками изгоя, я превратился в самого обсуждаемого и ненавистного всем изгоя. Да, бывает и такое.

Угадайте, кто инициатор всех сплетен и слухов, что вертятся вокруг меня? Правильно, этим самым человеком была Лена. Слухи она пускала про меня разные, начиная от моей ориентации и заканчивая моей принадлежностью к древнейшей профессии.

Все это можно было легко стерпеть, ведь на уроках я учился, не обращая внимания на их разговоры, а на переменах я делал вид, что слушаю музыку в наушниках, на самом деле разговаривая с Женей.

Стоит упомянуть, что с момента создания Женя сильно изменилась. Ее характер обрел свою силу. Она стала жесткой, ироничной и циничной. С каждым разом ее каприз по поводу меня становился все более странным. А что я? Мне нужно было с ней оставаться в хороших отношениях, хотя бы с ней, ведь не могу же я поссориться со своим собственным подсознанием? Поэтому я потакал всем ее капризам, касательно моей внешности, характера, не смотря на степень странности ее просьб.

Нет, конечно, как показала практика, я очень даже могу поссориться с Женей, несмотря на то, что в принципе ее не существует, но факт остается фактом: ссориться я с ней совершенно не хотел.

Так вот, почему же я окончательно возненавидел дорогую Лену. Время близилось к Новому году, последние учебные дни, как и всегда в школе — все забивали на учебу, даже учителя, не загружая детей, а давая возможность им поболтать, порезвиться в последние дни учебных буден. В один из таких уроков учитель попросил прощения и вышел из класса. Тут же началось громкое обсуждение того, что, обычно хотя бы старались говорить шепотом при учителе:

— Вырядился как педик! — презрительный выкрик Лены. Укол злобы, но я стерпел.

— Да он видимо такой и есть, голубок наш! — подпевала Лены «остроумно» пошутила, заставив засмеяться остальных членов клуба подсирал. И это я стерпел.

В это время Женя сидела за учительским столом, смотря на меня настолько презрительно, насколько была способна.

— Тряпка, — выплюнула она, глядя в мою сторону. Она показала пальцем на Лену, — Это ничтожество будет тебя поливать грязью, а ты будешь молча смотреть в тетрадь, рисуя деревца?

Я глянул на тетрадные поля, которые сплошь были зарисованы ветками, кронами и листьями деревьев всех сортов и мастей. Нарисовано это было все черной ручкой, вызывая легкое уныние. Смутился.

— Ответь ей! — гаркнула Женя мне в самое ухо, она уже стояла около меня, и тут я заметил странную особенность: её руки больше не были запачканы в краске, как раньше. Но мысль эта быстро покинула меня, так как Женя вновь воздействовала на мои эмоции. Во мне поднялась жуткая волна гнева, но вот только разозлился я не на Лену, а на Женю.

— Да как ты понять не можешь! Я не хочу больше получать пизды от гоповатого придурка, который именуется ее парнем. И о, поверь, мне уже порядком надоели твои тычки в мою сторону и вечное недовольство мною! Отвали! — Женя очень странно заулыбалась, как-то по хищному. Сначала я не понял, в чем дело, но вскоре все стало ясно.

Первые пять секунд после моей реплики в классе стояла гробовая тишина, а после раздался взрыв истеричного хохота, который уже было не остановить.

— Да ты еще и шизик. Я всегда думала, что вы, пидоры, сумасшедшие, но что бы так… — даже сквозь смех она не смогла удержаться от ехидного высказывание в мой адрес. После кинутого оскорбления, она свалилась на парту, конвульсивно содрогаясь от смеха.

Мне троекратно полегчало, когда я представил, что дергается она в агонии. А после… После пришло понимание того, что я натворил. Стыд накрыл меня, заставляя гореть красным цветом бледную кожу лица. Под звуки дикого, первобытного ржача, я выбежал из класса, не забыв прихватить свои вещи.

Уже на выходе из школы, в спешке натягивая пальто, я начал поддаваться панике. Слезы потекли сами собой. Мой самый страшный секрет, моя тульпа — теперь о ней знали все одноклассники. А зная Лену — через пару часов будет знать вся школа.

Конечно, о самой тульпе они не знали, но то, что я повел себя странно — это однозначно.

Мне было все равно на высказывание об ориентации — не имея доказательств, они не могли с достоверной уверенностью сказать — правда это или нет, а вот разговор с пустотой — вполне весомое доказательство моего сумасшествия. Что же, можно поздравить самого себя — теперь я официальный школьный шизик.

Женя шла рядом со мной, не оставляя следом на снегу. Она шла и хищно улыбалась.

— Зачем…? — слезы душили мое горло, и я не смог задать весь вопрос целиком, но я мог и не задавать его вслух. Как мог и не кричать на Женю вслух…

— Ты мне надоел, своим туфячеством. А теперь, — ее глаза победно блеснули, — у тебя не будет выбора, кроме как давать отпор этому гадюшнику, который называет себя обществом!

— Ты..., — я вновь захлебнулся слезами.

— Да, черт тебя возьми, да! — она победно вскинула кулак, — Я сволочь, которая сделает из тебя человека. Я не позволю оставаться тебе прежним куском вонючего дерьма, каким ты был постоянно! Ясно тебе? — она гневно смотрела на меня. Впервые я подумал, что зря создал тульпу. Женя же этого не услышала или предпочла не обращать внимания. Мне оставалось лишь кивнуть.

— Иди домой и приди в себя! — она исчезла из поля моего зрения. Не знаю, что от меня еще хотела Женя, но домой я идти не хотел. Лишь я решил идти в парк, как в голове словно граната взорвалась: «ДОМОЙ!»

Делать нечего, мне пришлось подчиниться.