Глава вторая

Влад довольно смутно припоминал, как четверо сотрудников лабораторной службы безопасности подошли к нему, и долго о чем-то расспрашивали. Он вроде рассказал им, что произошло в шестнадцатой исследовательской комнате, но они, разумеется, не поверили. А Юрий Короленко, единственный знакомый Владу член этой группы, даже высказал предположение о его невменяемости. Тем не менее, рассказ "невменяемого" произвел на Юрия сильное впечатление, и заставил его утроить бдительность во время захода в лабораторию. Это спасло ему жизнь, в отличие от куда менее доверчивого Генадия, который рискнул заскочить внутрь сразу, как открылась дверь. Упыри, которых стало уже четверо, прекратили вялую драку за остатки трупа Валерия как только увидели новую жертву. Генадий почему-то полагал, что грозно произнесенное "всем лежать, руки за голову" и пара выстрелов в потолок остановит изуродованных пожирателей плоти. Он просчитался, и заплатил за это жизнью.

Юрий, Максим и Константин оказались более понятливыми, и как только до них дошло, что ни слова, ни пули не изменят намерений бредущих к ним упырей, сразу покинули комнату и захлопнули за собой дверь. У всех троих сильно округлились глаза, и отчего-то задрожали челюсти, так что они далеко не сразу смогли произнести то, что вертелось у них на языке.

— Эт-т-то блин чт-то за хрень?! — наконец выдавил Максим.

— Говорил же… Надо с этим что-то делать. С учеными связаться, что ли… — начал было Влад.

Договорить он не успел. Из аварийных динамиков неожиданно зазвучала сирена, которую все они раньше слышали только на учениях: сигнал "внимание всем!". Вскоре этот довольно неприятный звук утих, и сменился взволнованым голосом начальника охраны:

— Внимание! Сохранять спокайствие! Это не учебная тревога! В пятом, шестом и седьмом лабораторных секторах произошла утечка опасных материалов. Всем срочно следовать в ближайшее безопасное место! С пятого по первый сектор — в пункт наблюдения на полигоне. Шестой и седьмой сектора — в комнату охраны на "Бэ один", с жилых блоков — туда же. Техникам на "Бэ три" оставаться на местах и задраить все входы! Повторяю..."

— Ого… Вот это влипли… — произнес Юрий, когда понял, что случилось. — Так, братки, чешем в комнату охраны, и побыстрее, пока нас тоже блин не сожрали! — с каждым словом его голос становился все громче, а под конец он чуть не сорвался на крик.

— Не паникуй, мать твою! — осадил его Влад. — С шестого сектора кто-нибудь придет?

— Ау, мы четверо и есть с шестого сектора! А, черт, уже трое.

— А ученые?

— Мы слышали какой-то шум в лабораториях, когда выходили в коридор к этому сектору. Ученых, скорее всего, уже замесили, — Юрий немного успокоился, и как будто задумался о чем-то.

Страшный рев где-то вдалеке подтвердил его слова. Кричали люди, много людей. И все — почти одновременно, громко, но недолго.

— Слышал? А если будем тут и дальше стоять, окажемся на их месте! Пошли, черт! — командирский голос Юрия наконец-то приобрел оттенки убедительности, и все почти не раздумывая последовали за ним к грузовому холлу.

Подъем на верхний уровень занял совсем немного времени. Влад успел настрочить несколько слов в своем дневнике. Несмотря на наличие компьютера-наладонника, он предпочитал изливать свои мысли на бумагу при помощи капиллярной ручки. Вот и сейчас, пока лифт неспешно поднимался вверх (механизм подъема в нем был довольно медленный, зато надежный, как кирпич), Влад что-то по-быстрому выписывал в тонкой книжечке, с которой никогда не расставался.

Как только подъем закончился, пассажирская дверь лифта услужливо раскрылась, и четверо охранников незамедлительно вышли.

Грузовой холл встретил их тишиной и пустынностью. Только несколько человек в спешке просочились в дверь, ведущую к "южному" участку жилых блоков, где и находилась комната охраны, и в такой же спешке ее захлопнули. Как будто никто больше не пытался дойти до безопасного места. В голове Влада стали зарождаться непрошенные мысли, в основном по поводу того, насколько быстро распространяется то, что начальник назвал "лабораторными материалами". Полагая, что это нечто вроде вируса или паразита, Влад всерьез забеспокоился о собственном здоровье.

Размышляя, он даже не заметил, как вместе с товарищами вошел в крестообразный коридор. Десяток шагов, поворот направо, еще несколько метров, и от цели из отделяет всего одна дверь. Которая почему-то не открывалась.

— Эй, там, внутри! Откройте! Есть кто живой? — спросил Макс, едва не прижимаясь к металлической конструкции.

— Кто такие? — спросил незнакомый голос из-за двери.

— Мать твою, вы что, совсем?! Охрана, сектора шесть и семь!

— Семаров, не валяй дурака, открывай, — раздался изрядно приглушенный голос начальника охраны.

Пробурчав что-то в ответ, некий Семаров, которого Влад никогда не знал, все-таки отворил дверь, и вежливо предложил гостям войти:

— Идите уже, не стойте, блин.

Последним вошел Максим. Он, похоже, был давно знаком с этим типом, и их неприязненное переглядывание только подтверждало этот факт.

Дальше в памяти Влада начинался провал. Он лишь усвоил сведения, сообщенные начальником охраны и вышедшим через некоторое время на связь из "сектора ноль" профессором Шафутинским, но вот как эти сведения были сообщены, он уже не помнил. Следущим моментом, который он впоследствии мог четко вспомнить, было пробуждение от тревожного, кошмарного сна. Все его тело тогда превратилось в ноющую болячку из-за сна на холодном полу. Да еще и в полном обмундировании. Настроения это отнюдь не улучшало, а когда Влад вспомнил, в какой ситуации он оказался, то и вовсе пал духом.

Как объяснил Шафутинский, "лабораторные материалы" не были ни вирусами, ни химикатами, ни чем-либо еще, с чем экспериментируют в подобных учреждениях. Это оказалась неизвестная форма полуорганической жизни, построенной на неклеточных принципах. Она была случайно синтезирована в этой лаборатории около десяти лет назад, и с тех пор повторить условия того эксперимента так и не удалось. Корпорация-владелец комплекса, получив данные первых исследований, сразу же велела прекратить дальнейшие эксперименты с так называемой "слизью", и законсервировать все имеющиеся образцы новой формы жизни. Но это оказалось почти невозможным — материалов, способных противостоять пищеварительному соку этих тварей, просто не могло существовать. Заморозка всеми возможными методами хоть и давала результаты, но не те: при достижении температуры в полсотни кельвинов слизь продолжала нормально функционировать, но при дальнейшем охлаждении теряла все свойства живого и больше не возвращалась в прежнее состяние ни при каких условиях. Тот же результат получался при нагревании свыше тысячи гралусов Цельсия, а так же при воздействии электричества. Даже очень слабый ток, вроде электростатики, мог уничтожить такое создание, если воздействие продлится достаточно долго. А достаточно мощный разряд мог угробить его за секунду. Правда, ни одно другое известное существо тоже не устояло бы перед таким ударом.

В конце концов способ консервации был найден: слизь решили поместить в толстостенные металлические сосуды со специальными дырявыми крышками. В отверстия этих крышек каждые двенадцать часов надо было вставлять так назваемые "ингибиторные стержни" из стекла. Эти стержни перетягивали на себя внимание слизей, так как перевались намного легче, чем металл, поэтому при их своевременной замене надежная консервация тварей была обеспечена. Но появилась другая проблема: слизь не дает отходов от питания, преобразуя все в собственную плоть, и почти не имеет пределов роста. Из-за этого каждые трое суток разросшийся зеленый комок разделяли надвое, оставляя одну половину в сосуде, а другую безжалостно уничтожая. И судя по всему, катастрофа произошла из-за ошибки на каком-то из этих этапов. Заканчивая дистанционную лекцию, профессор Шафутинский пояснил, что рассказал это лишь затем, чтобы люди поняли, с чем они столкнулись.

Все эти сведения взорвались в голове Влада наподобие бомбы. Голова слегка загудела, напрочь отбив первоначальное желание снова закрыть глаза и провалиться в спасительный кошмарный сон, куда менее страшный, чем реальность. А затем в памяти всплыл еще один момент: незадолго до объяснительной лекции всем собравшимся раздали какие-то синеватые таблетки.

Пока Влад по крупицам восстанавливал картину вчерашнего вечера, к нему подошел Юрий, и как из ушата окатил его подробным описанием всего, что было после раздачи таблеток. Оказалось, что это было успокоительное. Оно остудило зарождающуюся в комнате панику, и всем вроде бы полегчало. Но не Владу. Едва проглотив лекарство, он как-то разомлел, а через минуту и вовсе вырубился. Попытки привести охранника в чувство не дали результата, и его просто оттащили в угол, чтоб никому не мешал.

— Охренеть можно. Сперва зомби, потом эти еще про какую-то слизь толкуют, а теперь выясняется, что меня таблетками опоили! Зашибись, — глубокомысленно изрек Влад, выслушав рассказ Юрия.

— Никто тебя не… Погоди. Откуда ты про слизь знаешь?

— Понятия не имею. Наверное, оттуда же, откуда и ты. Из уст наших руководителей.

— Ну ты даешь...

— Шураев? Проснулся? — голос начальника охраны сильно резанул по слуху Влада, хотя обычно воспринимался как и любой другой бесполезный звук.

— Не уверен… Башка раскалывается… — ответил Влад, хотя на самом деле его голова просто немного гудела.

— Ясно. Как оклемаешься, зайди в мониторную. Сколько сейчас время? Полседьмого? К девяти чтоб нормальный был. Выполнять, — после этих слов начальник развернулся и проследовал к компьютерным столам.