Патриотизм

— Так значит, мы окончательно определились с этим вопросом, я надеюсь? — спросила А. Это была полная женщина, 49 лет. Выражение её лица было серьезным и угрюмым, а на правой щеке виднелась родинка, с которой торчали несколько волосков.

Был пасмурный осенний день, солнце спряталось за тучи, за окном капал очень мелкий дождь. В комнате перед ней сидели еще шесть женщин и девушек разного возраста. Одной из них была её дочь В. Это было уже второе их собрание за эту неделю.

— Да. Мой муж тоже поддержал эту идею. — решительно подтвердила Ж.

— Я не против. — равнодушно сказала И.

Остальные тоже согласились. Только В. подошла к матери и шепнула ей на ухо:

— Мама, я надеюсь, ты понимаешь, что мне всего 15 и я до этого времени таким не занималась. Мне немного страшно.

— Не переживай, В. В этом нет ничего плохого и там нечего бояться. Успокойся. Рано или поздно тебе все равно придется это сделать. — ответила ей А.

На этом собрание закончилось.

Утром следующего дня все семеро отправились в больницу. Врачи и медсестры исподлобья поглядывали на женщин, идущих словно строем, по коридору. Впереди шла А. Поднявшись по старой лестнице, на которой еще ощущался запах дезинфектанта после уборки, они вошли в одно из отделений.

Как только сидящая на посту медсестра увидела толпу вошедших девушек, она моментально поднесла палец к губам и шикнула, словно змея. А. жестом руки показала женщинам оставаться у входа, а сама подошла к медсестре.

— Здравствуйте, нам нужна старшая медсестра или заведующий отделением, чтобы мы могли обсудить с ними важный вопрос, касающийся нас и пациентов этого отделения. — прошептала она.

Медсестра, стройная девушка с блондинистыми волосами, встала со своего стульчика и презрительно взглянула на неё.

— Сейчас у нас тихий час, потому ведите себя тихо. Кабинет старшей медсестры вон там. — она указала пальцем прямо, снова села и принялась что-то заполнять.

Отделение смотрелось старо и убого. Пост медсестер был сделан в стиле «а-ля СССР», каталки, кушетки и даже санузел тоже были прямиком оттуда. Все это освещал тусклый свет трех лампочек(в начале, середине и конце отделения).

Постучавшись, все женщины вошли в кабинет старшей медсестры. Кроме нее в нём сидел еще какой-то полный мужчина, с добрым лицом, по-видимому врач(он был в халате).

— Здравствуйте. Нам нужная старшая медсестра, это вы? — обратилась А. к женщине.

— Да, это я. Меня зовут Л.Д. Я попрошу остаться только одну из вас, остальные пусть подождут в коридоре.

Все и так поняли что останется А., развернулись и вышли в коридор, тихонько закрыв дверь. В кабинете остались только А., Л.Д., и мужчина в халате.

Л.Д. была невысокой женщиной, лет 60-ти, с виду очень строгой. Сквозь ее маленькие очки можно было разглядеть лопнувшие капилляры в ее глазах.

— Это М.В., наш заведующий отделением. — представила мужчину Л.Д. — а… вы кто?

— Меня зовут А. Я и мои подруги пришли сюда как волонтеры, чтобы оказать помощь поступившим сюда солдатам. Вот я бы и хотела обсудить этот вопрос с вами.

— Да, сегодня как раз прибыло еще пятеро. Сейчас в отделении пятнадцать человек. Всем им не помешает помощь. Что именно, вы хотите сделать?

— Так как мы понимаем, что наши солдаты защищают свою родину и отстаивают её честь на фронте, то мы пришли к выводу что они, хотя-бы во время отдыха и реабилитации здесь, заслуживают возможность расслабится физически и психологически, иначе они ведь совсем могут и с ума сойти… — начала А.

Она рассказала им о своих идеях. Речь звучала твердо и убедительно. Л.Д. и М.В. внимательно слушали её, лишь изредка поглядывая друг на друга.

Ну что же, мы не против. — сказал М.В. — помощь такого рода нам предоставляют нечасто, а учитывая особенности этой ситуации, я думаю, мы все не хотели бы придавать ей огласки, верно?

— Верно. — подтвердила А. — А не требуется ли разрешение главврача? Или это не обязательно?

— Главврач сейчас в отъезде. — ответила ей Л.Д. — по правде, мы его никогда не видели и вообще сомневаемся есть ли он у нас. Но его фотографии висят у нас на каждом этаже и все верят в то, что он управляет больницей и нами. Но все решения, так или иначе, принимаем только мы.

— Так и есть. — кивнул М.В. — но вам придется все же получить разрешение в военкомате, к которому приписаны эти пациенты. Сейчас я вам скажу… — он начал искать что-то. — вам нужен капитан Б.! Как только получите от него разрешение, приходите обратно сюда и сможете в тот же день приступить к работе. Все необходимое мы вам дадим, больница все же, та и аптека рядом если что.

А. немного расстроилась из-за того, что ей придется идти еще и в военкомат, но все же взяла себя в руки, попрощалась с Л.Д и зав.отделением, и вышла.

В тот же день А. пошла в военкомат, взяв с собой только свою дочь. На улице шел ливень, и потому вошли они в него все промокшие и дрожащие от холода. Обстановка военкомата мало чем отличалась от больницы. Все было очень старое и тускло освещено. Все двери были закрыты и, казалось, никого не было. А. и В. уже собрались было уходить, но тут из кабинета выглянула женщина.

— Что вам надо? — рявкнула она.

— Мы ищем капитана Б.

— Туда!

А. с дочкой подошли к двери, на которую им указали и постучались. Никто не ответил. Тогда они вошли в кабинет. Внутри они сразу же увидели спящего человека за столом. В воздухе стоял запах перегара.

А. громко кашлянула. Человек проснулся в панике и вскрикнул:

— А, что? Что случилось?

— Вы капитан Б.?

— Да, это я. — сказал он, встал, застегнул верхние пуговицы рубашки и пригладил волосы. Лицо у него было красное, видно что он пил, шею покрывала щетина, усы его были неопрятны. Изо рта его пахло алкоголем, та и от него самого стоял невыносимый запах пота.

— Нам нужно получить от вас разрешение на проведение волонтерской программы для ваших солдат в больнице. Нас направили к вам.

— Что именно вы хотите сделать? — спросил он и шатаясь подошел открыть окно. Дождь уже прошел и в кабинет ворвался озоновый запах. Это немного обрадовало А., потому что вонь от капитана выносить было уже невозможно.

— Кроме меня и моей дочери в программе участвуют еще 5 женщин. Мы все считаем, что нашим солдатам необходимо отдохнуть от ужасов войны и получить ментальную разгрузку. У нас есть желание и возможности обеспечить им такого рода отдых, которого они были лишены на протяжении всего пребывания на фронте и мы готовы сделать это совершенно бесплатно. — объяснила ему А. — от вас требуется только разрешение на проведение всего этого.

— Да… но вы же понимаете, что это не совсем правильно и если кто-нибудь узнает об этом, то это грозит всем, кто принимал в этом участие, а больше всего — мне, за выдачу разрешения. — тихо, но четко сказал капитан Б.

— Но может мы в силах что-то сделать? Мы готовы пойти на все ради наших солдат, защищающих свою родину. Вы ведь тоже солдат…

Все это время В. стояла в стороне и внимательно слушала их разговор. Для юной девочки это было очень необычно, она не совсем так себе представляла все это. Все еще слушая разговор, она задумалась о своем. О том, что такое «родина», что такое «патриотизм», «солдат», пыталась переосмыслить это все, потому что до этого дня у нее в голове были другие представления об этих словах. Она слушала разговор мамы и капитана Б. Слушала, но не слышала. Она думала о своём. Из ступора ее вывели лишь слова матери, обращенные к ней:

— Дочь моя, мы смогли договориться с капитаном Б., как ты слышала. Оставайся с ним и сделай всё, что он захочет, как я тебе показывала, рассказывала и учила.

С этими словами А. вышла из кабинета и стала ждать свою дочь, думая о том, как завтра же они пойдут в больницу с разрешением.

Прошел почти час и В. вышла из кабинета. С её красивых глаз текли слёзы, а в руках она держала разрешение с подписью капитана Б. и печатью. Мать сразу же выхватила у нее из рук бумагу, ее лицо озарилось улыбкой, что бывало очень редко. Только потом она глянула на дочь.

— Не переживай. — сказала она ей. — Это со всеми происходит рано или поздно. Тем более, что ты сделала это ради родины, ради благой цели. Я горжусь тобой. А сейчас пойдем домой.

На следующее утро все женщины снова собрались и пошли в больницу. Придя в отделение, они услышали от постовой медсестры, что никого из пациентов нет.

— А куда же они делись? — спросила А.

— Многих отправили обратно на фронт. Некоторые умерли из-за неоказания помощи.

— Не успели...

Все они вышли из больницы.

— Следующее собрание в пятницу. — объявила всем А.

На том и разошлись.