Похороны

Как много людей собралось возле меня. Все одеты в черное, будто на готической вечеринке. Музыка тоже играет подходящая. Добавить бы ритм-партию тяжелее, и будет похоже на ранних Lacrimosa, альбомы которых я заслушал еще в детстве.

На меня почти никто не смотрит, лишь изредка бросают мимолетный взгляд и тут же отводят глаза в сторону. Я их понимаю, ведь смотреть на покойника непросто и не очень приятно. Только лишь у детей я вызываю любопытство, слышу, как где-то вдалеке ребенок просит у мамы разрешения подойти ко мне и взглянуть поближе. Конечно же, она ему запрещает. Ну и зря! Любопытство детей нужно удовлетворять, потому что оно есть путь к нашему саморазвитию.

Гости разбились по маленьким группкам, многие о чем-то шепчутся, некоторые плачут. Прекрасно наблюдать за тем, как на их лицах капли дождя смешиваются с каплями слёз и природа человека и земли стекает в одном целом потоке на бледную кожу или мрачную одежду.

Они думают, что у меня закрыты глаза, что я мертв. Они правы, но мне немного смешно. Хоть глаза мои и закрыты, но тем-не-менее я могу видеть их. Видеть их и извне и изнутри. Я могу прочитать мысль каждого, пока лежу в этом ящике, который немного сдавливает мои плечи. Вот мой лучший друг, стоит недалеко от ямы в компании с моей девушкой. Он неплохо оделся на похороны, лучше, чем обычно. Причесался, даже нанес немного геля на волосы, выстирал и выгладил все свои вещи, и не поленился даже сходить в магазин за бритвой и сбрить свою щетину. Будто на свидание собрался. Ах, да, вижу! Его мысли несутся ко мне в едином порыве! Я вбираю их в себя, они проносятся передо мной, как страницы книги. «Какая красивая у неё кожа, — думает он, глядя на мою девушку, — какая грудь! Надо обязательно воспользоваться моментом и утешить её, отвлечь. Чувствую себя подонком, но, в конце концов, мы ведь все эгоисты. Интересно, а у них был хороший секс? Почему я не додумался узнать у него подробности, пока он был жив? Старею… Оу, она плачет! Надо обнять её и сказать, что сочувствую и буду скучать по нему, да. А после похорон обязательно позвать к себе домой, помянуть усопшего. Кальян есть, алкоголь тоже… когда уже эта возня кончится то?»

Моя душа разрывалась от смеха над самим собой. Я знаю, это высшая сила смеется надо мной. Она дает мне читать мысли тех, кто был со мной рядом, чтобы я осознал, где я ошибся. Сколько сил, времени и других ресурсов было потрачено на этих лицемеров.

А девушка что же? Вижу, что она расстроена, да, она сожалеет. Я рад, что это искренне. Интересно, это имеют ввиду под фразой: «Радоваться чужому несчастью»? Но она сожалеет обо мне как о человеке, не как о парне. «Он был прекрасным мужчиной, — думает она, — жаль, что в последнее время я к нему ничего не чувствовала.» Ей сейчас не хватает нежности, заботы и ласки… Да, наверное, я недостаточно давал ей этого всего. Она на секунду думает о том, что мой друг неплохой, и на мгновение думает о нем, как о парне, но сразу же отвергает эти мысли и винит себя за них, уткнувшись в землю взглядом и вытирая капли дождя с длинных рыжих волос и хрупких ключиц. «Не вини себя! — хочу я крикнуть ей, но не могу. — Думать о себе, о своем счастье — нормально. Я любил тебя, спасибо тебе за все. Будь счастлива.»

Сколько людей я здесь не знаю или видел всего один раз в жизни. Вон те двое, например, ближе к выходу. Один думает о «120-ти днях Содома» де Сада. «Какой ужас я вчера читал, — говорит себе он, — что за извращения!». Но я-то вижу, что на подсознательном уровне ему это нравится, и он обманывает сам себя. Детство! Мыслей второго не вижу, он играют в какую-то игру на телефоне. Пустой лист, сквозняк в потоке мыслей.

Мама… Самый искренний человек здесь. Каждая её слеза ценнее любого, кто стоит рядом с ней. Спасибо тебе, мама, за всё! Не грусти, это ведь не конец!

И вот они опускают меня. В последний раз я вижу исполинские деревья, серые тучи, несущиеся вперед к бесконечности, птиц, свободных и счастливых… Последний раз слышу пустые разговоры людей, их слезы и стоны… Темнота!

Но это еще не конец.