Виньетки-64. Начало

Символизм (от греч. simbolon – знак, символ) – направление в европейском искусстве 1870 – 1910-х годов; одно из модернистских течений в русской поэзии на рубеже XIX – XX веков. Сосредоточено преимущественно на выражении посредством символа интуитивно постигаемых сущностей и идей, смутных, часто изощрённых чувств и видений.

Само слово «символ» в традиционной поэтике означает «многозначное иносказание», то есть поэтический образ, выражающий суть какого-либо явления; в поэзии символизма он передаёт индивидуальные, часто сиюминутные представления поэта.

Для поэтики символизма характерны:

передача тончайших движений души;

максимальное использование звуковых и ритмических средств поэзии;

изысканная образность, музыкальность и лёгкость слога;

поэтика намёка и иносказания;

знаковое наполнение обыденных слов;

отношение к слову, как к шифру некой духовной тайнописи;

недосказанность, утаённость смысла;

стремление создать картину идеального мира;

эстетизация смерти как бытийного начала;

элитарность, ориентация на читателя-соавтора, творца.

Началом русского символизма считается момент, когда Мережковский опубликовал свою статью «О причинах упадка и о новых течениях в современной русской литературе», прочитанную им в Петербурге в декабре 1892. Расцвет русского символизма связан с приходом в литературу А. Блока, А. Белого, Вяч. Иванова, И. Анненского, Ю. Балтрушайтиса и др., выступавших в начале 1900-х гг. Существенную роль в развитии и распространении символизма в России сыграли издательства «Скорпион», «Гриф», «Оры», «Мусагет», журналы «Весы», «Золотое руно».

Дмитрий Мережковский

***

Дома и призраки людей —

Всё в дымку ровную сливалось,

И даже пламя фонарей

В тумане мёртвом задыхалось.

И мимо каменных громад

Куда-то люди торопливо,

Как тени бледные, скользят,

И сам иду я молчаливо,

Куда — не знаю, как во сне,

Иду, иду, и мнится мне,

Что вот сейчас я, утомлённый,

Умру, как пламя фонарей,

Как бледный призрак, порождённый

Туманом северных ночей.

Максимилиан Волошин

Corona Astralis

Елизавете Ивановне Дмитриевой

В мирах любви — неверные кометы —

Закрыт нам путь проверенных орбит!

Явь наших снов земля не истребит, —

Полночных солнц к себе нас манят светы.

Ах, не крещён в глубоких водах Леты

Наш горький дух, и память нас томит.

В нас тлеет боль внежизненных обид —

Изгнанники, скитальцы и поэты!

Тому, кто зряч, но светом дня ослеп, —

Тому, кто жив и брошен в тёмный склеп,

Кому земля — священный край изгнанья,

Кто видит сны и помнит имена, —

Тому в любви не радость встреч дана,

А тёмные восторги расставанья!

Стефан Малларме

Лебедь

Могучий, девственный, в красе извивных линий,

Безумием крыла ужель не разорвёт

Он озеро мечты, где скрыл узорный иней

Полётов скованных прозрачно-синий лёд?

И Лебедь прежних дней, в порыве гордой муки

Он знает, что ему не взвиться, не запеть:

Не создал в песне он страны, чтоб улететь,

Когда придёт зима в сиянье белой скуки.

Он шеей отряхнёт смертельное бессилье,

Которым вольного теперь неволит даль,

Но не позор земли, что приморозил крылья.

Он скован белизной земного одеянья,

И стынет в гордых снах ненужного изгнанья,

Окутанный в надменную печаль.