Виньетки №59. Голосование

Мимоходом

Промозглый смог, лязг парового механизма

И город сумраком тумана затемнён.

У города – живого организма

Протезов множество и множество имён.

Он многолик, железен, пышет паром,

Он монолитен в грохоте колёс,

Он дышит дымом, выдыхает перегаром,

Давным-давно себя он перерос.

А люди в нём – ничтожные букашки,

Снующие в утробе день и ночь,

Железу служат верно за бумажки

Страшась, что город из себя извергнет прочь.

А это – кто? Нежданный, незнакомый,

Идёт себе и явно не спешит,

Во взгляде нет железа, взгляд бездонный,

Он… улыбается? Ни с кем не говорит.

Цилиндр, смокинг, трость, в перчатках белых.

Владелец? Мэр? Высокий господин?

Идёт, не едет, не имея цели.

Без слуг идёт, идёт совсем один.

Прошёл. Исчез. Был-не был, что за дело

Тем, кто мгновеньем видел лишь его

Он незнакомец… Дождь пошёл несмело…

Смыл след и не осталось ничего.

Ненавижу себя в зеркалах!

Андрей Машнин

Из старой рамы поутру выходит тихо незнакомец,

скрипит оржавленная робость по домотканному теплу

паркета, что ещё вчера был весел, ныне же заброшен

самим собой — какая пошлость! — сам проиграл себе войну.

Из старой рамы злые сны протягивают ветви-руки —

от холода и смертной скуки мы ими все поражены.

На улицах горит ворвань, гортань способна лишь на кашель,

и ничего не будет дальше, фонарный столб — стальная грань

меж небом тем и этим небом, между оскалом и тоской,

пустой стакан — осколок света, вонзи его себе в ладонь.

Почувствуй первозданность боли, лишений праведность и зла,

убей в зерцале незнакомца пока он не впитал тебя…

Ты видел?

Машина и только машина,

В своих шестерёнках, должна,

Держать мировые качели,

Чтоб не было этого …да!

Они ….проиграли на чувствах,

Живые, лгали и врали завидовали и желали,

Ненавидели, выделяли…

И только наш, мир от этого мы защитили

Холодным расчётом машин,

Здесь правит холодный разум и расчёт машин,

Здесь места нет смятениям души,

Утилизируем твой мозг,

Машиной заменив…

Расчётливо-холодный и спокойный как часы,

Твой мир прекрасен станет!

Не убежишь от нас,

Взгляни в глаза прохожих,

Там стрелки тикают…

Ведь ты один …

Нас больше…

Мы машины …

Ты отпрыск агонии живых…

Тик- так

Я торопился словно лось на гон осеннею порою

Летать доселе не пришлось и удовольствие такое

Разочек испытать бы мне на склоне прожитых годин —

В небесной плавать синеве под рокот паровых машин

Брависсимо!!!

Взглянув на борт, блистающий огнём закатного светила

Увидел отраженье в нём немного странного чудилы

Что физике не внемлет ни черта! Надеясь на авось внутре железной птицы

Взлететь и упорхнуть неведомо куда в объятиях прекрасной жрицы

Да здравствует стимпанк!!!

Ну что ещё сказать? Ведь не добавить, не отнять…

Чу! Незнакомка! Зришь меня?! Тебя давно я заприметил

Полны безумного огня, альковной неги бёдра эти

И грудь высокая под тонким кашемиром достойна править паромиром…

Чу! Жрица!!!

Уж взойдя по трапу паролёта, роскошный заценив салон

Охваченный вдруг страхом предполётным, едва сдержавшись выйти вон

Переведя смятенный дух, в последний раз через плечо оборотился

Слезы утёр след мокрый, может, даже двух! Украдкою перекрестился…

Летим, летим!!!

Парим, парим над облаками! Домишки мелкие почти не разглядеть

Мы тучи разведём железными крылами, коль пара хватит долететь

Довольно ль жара в чреслах?! – в котлах, простите, паронаполнения?

С испугом вжавшись в кожаное кресло, молюсь, молю о скором возвращении

Скорей, домой!!!

Я время тороплю — не до красот, плывущих там внизу пшеничными полями

И незнакомка с бёдрами её мне на фиг не нужна! — покуда твердь не ощущу ногами

И вдруг, о боже! – за иллюминатором застыли облака! Зачем стоим?! Куда уходит пар?!!!

Нас обгоняют птицы не спеша. «Весь пар ушёл в свисток! – кричит стюард, — Кошмар!!!»

Как, собственно, и сам стимпанк…

Кувырк, кувырк! В железном брюхе паролёта, безумство охватило всех и вся

Куда-то с парашютом прыгнули пилоты, в прохладу неба мигом уносясь

Для пассажиров же и вовсе нет спасения, кому нужны любители экстрима?

Предсмертные минуты наслаждения: смех, слёзы, крики, похоть — всё едино

В последний раз…

И ты нашла меня средь буйного бедлама, отбросив кашемир, пленя нагою красотой

В соитьи жарком мы сплелись телами, последний раз предавшись страсти неземной

Покудова до дна не долетели, тот страшный сон терзал меня в хмельных потёмках

Проснулись с бодуна в одной постели… И снова ты в моих объятиях, незнакомка!

Ура! Живём!… Как вас зовут, мадам?

В ответ – м-м-м-м… (придумай рифму сам!)