Салфетки №330. Голосование

Анириты

У анирит каждая младшая – копия старшей, но умнее и талантливее. Так происходит всегда. То, что мы живём среди людей, ничего не меняет. Мы анириты, мы всегда были и есть. Не замечали нас? И не надо. Но если в семье есть две близняшки, одна с фиолетовыми, а другая с изумрудными глазами, будьте уверены – это мы. И имена у нас всегда одни и те же.

Но моя младшая не умнее меня. Умеет становиться невидимой, но не быстрее, чем я. Умеет прятаться за тень, но не лучше меня. Умеет становиться светом из окна, но… что-то не так.

Мы можем многое, при условии, что младшая руководит, а старшая слушается. Вместе мы вызываем снегопад и распускаем цветы.

Аня зовёт:

— Рита, помоги разорвать корень.

Я не спрашиваю какой, я знаю: корень герани.

— Зачем?

— Вы отпустите меня из сердца. Ты и родители. Я умру в шесть утра. Прости, что не сказала. Я неизлечимо больна. Такой родилась. Прожила, сколько смогла.

— Почему я не знала?

— Ты сошла бы с ума от горя. Я сделала так, чтобы никто не заметил. Но помоги завершить то, что я уже начала.

Застывший ужас мешает дышать. Но старшие анириты подчиняются младшим.

Рву корень, зная, что рву чувства. Мои. Родителей. Друзей. Наши воспоминания будут жить, пока мы не уснём. Потом они пройдут точку невозврата. Пальцы порвали корень, почернели от земли, душа чернеет от боли. Я не лягу спать! Я не хочу встретить восход без Ани!

Но младшая сказала. И моё сердце её отпустит. Я подчиняюсь. Я анирита.

— Помоги ещё.

— Что, Анечка?

— Нужен сильный ливень. Наш сосед зовёт любимую девушку покататься на мотоцикле, они разобьются. Трасса, скорость – ты видишь, чем всё закончится?

Да, вижу. Девушка совсем юная, очень милая.

Ливень. Ливень из моих глаз согнал тучи. Одна слезинка Ани вызвала яркие молнии. Влюблённые никуда не поедут, они останутся дома.

— Но ты, моя анирита? Как мне жить без тебя?!

— Светло. Легко. Смерти же нет. Усни.

За стеной хмурые влюблённые, шум ветра, мокрое стекло и ускользающее время.

Не отрываю взгляд от Ани. Да она умнее и лучше меня в тысячу раз! И даже сейчас заботится не о себе.

Сестричка, не отнимай наши последние часы, не погружай меня в сон, дай руку.

Но я медленно засыпаю. Аня отдаёт мне всех птиц из своего сердца. Всю любовь, всю доброту, всю силу. Они покидают её.

Теперь мне, урожденной анирите, предстоит стать вдвое сильнее.

Но я не смогу! Я не справлюсь!

— Справишься, родная. Только глаза иногда будут менять цвет. Спи.

Стена из дождя заслоняет мир.

Мост влюблённых. Самое романтичное место днём. Но с приходом ночи, здесь все сменяет печаль и тоска. Сюда приходят грустить, ностальгировать, не редко даже покончить жизнью.

Сегодня не было исключением. Девушка, склонившись над железной оградой, полностью завешенной разноцветными замками, читала переписки в своём телефоне. Простые буквы, сложенные в слова, могут иметь огромный вес, если они принадлежат нужным людям.

Лиза и Максим. Всё из жизни. Любовные очаги воспламеняются мгновенно, разгораются так жарко, что достигнув накала, не выдерживают и трескаются по швам. Те чувства, что вчера так тепло грели душу, сегодня уже больно обжигают твоё сердце.

Косметика растеклась на лице, от слёз. Сломанные каблуки, порванные колготки, перепачканные чёрной тушью манжеты светлой блузки. Даже приличная доля алкоголя в крови не радовала, не заживляла душевные раны, даже атмосферу негатива не рассеивала…

Через секунду девушка уже за ограждением. Ещё через мгновение в реку падает туфля, соскользнув с застывшей в воздухе стройной ножки. Следом вниз сбегает слеза, которая достигнув воды, растворяется в ней навсегда.

– Ты же красивая и молодая. Зачем тебе это?

Голос заставляет Лизу обернуться. Там, где ещё секунду назад не было никого, сейчас стояла незнакомка в чёрном платье. Молодая девушка смотрела на Лизу такими же голубыми глазами, как у неё.

– Не мешай мне. Я устала… Я не хочу так жить. Это тяжело. Весь мир против меня. Меня не любит никто. Понимаешь?! Никто! Меня все бросают, как игрушку. Я никому не нужная вещь. Они все поиграют и бросают. Не хочу…

Незнакомка берёт Лизу за руку. Железное ограждение всё ещё разделяет их, но на душе уже теплее.

– Мы сами выбираем свою судьбу. Всё зависит от нас. И хорошее и плохое в жизни, все создаём мы сами.

– Враньё. Чушь… Это не правда. Они все бросают меня. Сначала отец бросил меня маленькую девочку, когда я ждала. Потом тот одноклассник в школе, я его так любила. Летала до неба от счастья, но он вытер об меня ноги. А сейчас… мы уже почти поженились. Я хотела от него детей, а он просто бросил меня. Просто одним сообщением взял и сломал всё, что я построила.

– Это твой мультик, ты сама создала его. Ты могла бы нарисовать его весёлым, но это скучно. Поэтому ты добавляешь в эту яркую палитру чёрных красок. Чтобы было серо и обычно, как у всех, как у большинства. Понимаешь?

Незнакомка посмотрела через ограждение вниз. В темноте река казалось ужасной. Шумное течение, торчащие камни и очень высоко. По спине пробежали мурашки от воспоминаний… От воспоминаний, как больно падать с этого моста.

– Ты сделаешь большую ошибку, если прыгнешь. Твоя жизнь — твой мультик. В нём были яркие и тёмные краски. Лучше начать рисовать новый рисунок, больше не создавая в нём ничего чёрного. Попробуй, у тебя получится. Я верю, ты — не «не нужная»…

Незнакомка протянула руки, зазывая Лизу к себе. Девушка поспешила вернуться обратно на мост, чтобы крепко обнять и поблагодарить свою спасительницу…

Он уходил и я думала о плохом чтобы не вспоминать о худшем. Он возвращался и я умножалась на саму себя, убивая его вновь. Он пытался воскреснуть, а мне уже было не до него; сквозь и вокруг меня кружили птицы. Они пели мне песни о лучшем мире. Мире без него.

Он выворачивал передо мной серые комья ревности и винные пятна радости. Пускал ядовитые стрелы. Но что будет женщине с небесами во всю грудь?

Птицы пролетают сквозь нас, не причиняя боли. Вся боль осталась позади, ее больше нет, и только платья наши черны в знак траура по ушедшему. И весь мир вокруг цветет розовым. К нему устремляются птицы, то оставляя нас наедине с возникшей пустотой, то возвращаясь, чтобы забить ее своим звонким щебетом.

А мы сидим и смотрим друг на друга. Сестра, сестра, давно ли мы стали такими? Как долго нам пришлось блуждать, чтобы вырваться и оставить позади тот серо-черный мир? И почему сейчас мы сидим на грани, на краю, не решаясь войти в мир цвета и жизни?

— Дай мне руку, сестра. Пойдем?

— Пойдем, сестра. Вслед за птицами.

Сейчас мы встанем и, держась за руки, пойдем вперед, оставив в памяти только этот момент – когда птицы пролетали сквозь нас. Где-то на границе миров.

— Послушай, красавица! Поедешь, куда собралась – трудно тебе будет! Езжай лучше в Абхазию – там тепло, солнечно и проблем будет меньше!

Света в ответ лишь улыбнулась. Этим цыганкам лишь бы что-нибудь сказать, а там и выманить все имеющиеся денежки! Нет уж, в Абхазию как-нибудь в другой раз. А сейчас – в Милан. Благо, досталась горящая путёвка! Она, Света, не из тех, кто упустит такой шанс!

Через две недели Света вернулась из Милана загорелая и отдохнувшая, с заполненной до отказа фотографиями цифровой памятью смартфона. Подруги восхищались и завидовали:

— Счастливая ты, Светка!

Спать девушка в этот день легла в полпервого ночи, когда подруги разбрелись по домам, и вся посуда после душевного чаепития была вымыта. Снилась ей высокая стена, по которой взгляд постепенно поднимался. И вот уже виден её край, за ним – туманная розовая дымка. Сквозь неё вырисовываются силуэты цветов, белых, как снег, и лёгких, как пушинки одуванчиков. На краю, держась за руки, сидят две смуглые девушки с длинными волосами, похожие друг на дружку как две капли воды. У каждой в спине по большой дырке, через которые просвечивается розовый туман, и свободно пролетают птицы. И эти странные девушки смотрят на неё, подмигивают.

«Что же за фигня такая мне снится? – думала Света, выходя из супермаркета. – Притом уже третью ночь одно и то же!».

Ёлки! Из-за этих мыслей забыла купить сметану. Придётся возвращаться.

Но не успела она сделать ни шагу, как её окликнули:

— Что, красавица, всё-таки съездила в Милан? И сёстры Моретти снятся. Теперь будет непросто!

Света обернулась. Та же цыганка, что пару недель назад приставала к ней по пути в аэропорт со всякими глупостями.

— Кто Вы, и что Вы от меня хотите? И что ещё за Моретти?

— Сёстры Моретти – Аличия и Лоредана – жили в Италии при Муссолини. Видя, сколько несправедливости творит дуче со своей командой, они распространяли листовки, призывали бороться с режимом – за Родину, за свободу. Полиция быстро вычислила девушек. Обеих приговорили к высшей мере. И когда их вели на расстрел, они крикнули: «Италия будет свободной!». А через полгода после их гибели казнили самого дуче.

— А причём здесь я?

— Сёстры Моретти не снятся кому попало. Тот, кто увидел их во сне, должен бороться с несправедливостью в своей стране. И непременно мирными методами, как Аличия с Лореданой. Ты была ими выбрана – и ты победишь. Но прежде познаешь много горя. Тебя будет преследовать, сажать за решётку, поливать грязью, друзья от тебя отвернутся, родные будут упрекать, что из-за тебя у них неприятности. Могу утешить только тем, что, в отличие от Моретти, не погибнешь. Впрочем, ты ещё можешь всё исправить – наговорить на воду этот заговор, — с этими словами цыганка протянула Свете бумажку. – А воду выпить. Тогда Аличия и Лоредана оставят тебя в покое. Но страна тогда надолго останется под гнётом тирании и беспредела.

Кивнув девушке на прощание, цыганка стала спешно удалятся.

Наговорённая вода блестела в кружке, ожидая своего часа. Достаточно только выпить её – и Света будет свободна от избранности, которую навязали ей сёстры Моретти. Но что-то не давало ей сделать глоток.

Тем временем смартфон пикнул. Сообщение в Фейсбуке. Её подруга – гражданская активистка Настя – писала о пытках, которым подвергся анархист Козырев, прежде чем «добровольно» и «чистосердечно» признаться в терроризме.

Чуть ли не бегом Света кинулась на кухню. Наговорённая вода тут же перекочевала в раковину, а бумажка с заклинанием – в мусорное ведро.

«Что ж, Аличия, Лоредана, пусть будет по-вашему!».