Салфетки - 384. Голосование.

— Так… Теперь осторожно, слышишь – очень осторожно и медленно тонкой струйкой наливай из колбы в чашку. Одной рукой наливай, второй медленно перемешивай. Не дёргай руками! Что? Не получается одновременно два разных действия двумя руками выполнять? Да чтоб тебя!

Я чувствовал, как мой хвост нервно мотается туда-сюда, бьёт Рыжеуса по спине. Конечно, понервничаешь тут – от правильности, а самое главное – от тщательности приготовления данной смеси зависело моё возвращение в собственное тело.

И кто же мог предположить, что добавление всего одного компонента в обычные порошки может дать такой непредсказуемый и, главное, моментальный эффект? Я готовил на алхимическом столе порошок для отпугивания василисков – мерзкие твари повадились вытаптывать поля за городской стеной. Порошочек вышел что надо – очень концентрированный, разбавлять его можно было святой водой в пропорции две столовые ложки на пять литров воды. Для нормальных созданий прикосновение к обработанным таким составом растений ровно ничего не значило. Разве что нечисть знатно могло перекосить, но это уже чисто   святая вода работает, а вот василисков жгло как напалмом. Эту адскую именно для них смесь мы с успехом опробовали ещё в походе к Горам Грома, где у них было великое множество гнёзд. Да уж, было время…

Так вот, а рядом стояла баночка с порошком из костей магнитных духов. Тех самых, полупризрачных, абсолютно безвредных насекомовидных созданий, что иногда взрывными темпами размножаются, заполняя поля и берега водоёмов, а потом так же резко, отложив яйца в воду и почву, мрущих. Хитиновые панцири с тонкими скелетиками внутри просто усеивают всё вокруг. Мальчишки собирают их, нагребают целые мешки и тащат мне – им медная монетка, а мне дешёвый магический закрепитель некоторых плохо сочетающихся между собой субстанций.

Так вот, оказывается, если на стол внезапно прыгнет кот, а волшебник с перепугу уронит эти два порошка, то они с хлопком притянутся друг к другу, произведя при этом выброс неслабого такого облака взвеси на всю лабораторию. И в итоге получится дешёвый нюхательный порошок, меняющий местами сознание двух рядом находящихся живых объектов. В итоге волшебник сидит на плече у своего кота и даёт советы, как приготовить жидкую смесь, способную вернуть обоих обратно в законные душевместилища. Проблема в том, что кот довольно плохо вживается в моё тело, моторика движений слишком разная.

— Поставь чашку на стол. Так. Медленно налей немного из колбы. Поставь колбу. Аккуратно помешай раствор в чашке. Опять возьми колбу. Наливай медленно… Не смотри в окно. Не смотри в окно! Фу! Забудь о воробье! Стоооооой!!!

Моё человеческое тело бросилось к подоконнику, а человеческое сознание с тоской следило за падающим в чашку корнем лавиндола, сок которого является отличным катализатором магических реакций. А вот каких… Сейчас узнаем…

Все думают, что быть магом – это круто! И все для них просто: ткнул палкой, что-то там пробормотал на абракадабрском языке, и на те вам – диванчик, например, или новый абажур на лампу, или корону на лысинку. Не жизнь, а сплошное удовольствие! Как бы не так, вот ответственно заявляю, как маг в фиг знает каком поколении, ну, правда, там у нас родовое древо уже больше вселенной.., что быть магом то еще приключение, причем длиною в жизнь. И самое простое и безопасное — это волшебная палочка, она либо приняла тебя и работает, либо нет, ищите другую… С заклинаниями сложнее, но опять же это дело практики.

Самое важное в жизни мага – обретение фамилиара! Эту ступеньку в жизни не обойти, не перескочить. И не предугадать, кого судьба подарит тебе в спутники. Вариантов – тьма, кому-то повезло — получили сильного, красивого зверя, но знавал, я и одного мага, которому муха досталась, продолжать, я думаю, не надо… Со мной такого казуса не произошло, все-таки семья древняя, наработки, да и связи кой-какие имеются. Но кто же знал, что это мелкое пушистое недоразумение будет неисчерпаемым кладезем по влипалову и попадалову?

Сейчас поясню, как работает пара маг – фамилиар? Маг волшебствует, фамилиар помогает, усиливает, оберегает от необдуманных поступков, вытаскивает из самых критических ситуаций, дает мудрые советы… А у нас?! А у нас наоборот!

Начну, пожалуй, с самого начала. Когда я увидел это маленькое, нежное, трогательное создание с огромными сияющими глазами и не менее огромными прозрачными ушками, то я проникся таким восторгом и обожанием, что даже имя меня не насторожило. Вслушайтесь как звучит – Усатиэль Бесиль! Чистокровный, прекрасных эльфийских кровей кот! Мечта! Ага, и еще раз ага! Эта усатая наглая морда бесит меня до сих пор! Самое первое попадалово случилось прямо в зале обретения. Пока я очаровывался глазками и смаковал имечко только что полученного хранителя, носитель этого имени уже ловко гонялся по всему залу за мухой, той самой, которая тоже фамилиар… и крылья у него с того раза немного помятые, и летает он до сих пор боком, но летает ведь! В общем дружба с хозяином не задалась с самого первого дня. Ну, на первый раз может и простительно, кто же знал, что эта жужжалка тоже из нашей братии, а Усик-то вопил: «Лови! Лови!» И ловил, и меня сподвиг, в результате мантии многих адептов и некоторых учителей украсились художественными дырками от палочковых молний… Неделю чистили картошку в столовой. Без магии. Да, с того раза имя как-то сократилось до Усика, но это строго, между нами, для всех остальных полностью и без всяких там уси-пуси, в ответ сразу куси-кусь.

Две недели после трудов на кухне прошли относительно мирно и спокойно. А потом мы пошли доставать горох для зельеварения. В полночь. Кот сказал, что так в рецепте написано, мол, у него зрение лучше, а там мелкий шрифт, в самом внизу. Мы же задание выполняли, а потому, считать нечаянно опрокинутые доспехи первомага в музее за преступление века – мелко, правда гремели они знатно, так что проснулся ректор и пол академии. Ночью в музее тьма тьмущая, а эти доспехи как раз на пути образовались, когда мы убегали от свинокрыса из зооуголка… Усик посоветовал, мол, так мы эту зверюгу запутаем, и путь короче, чем по галерее вокруг… ну, свинокрыс тоже в эти доспехи забежал и громыхал ими до тех пор, пока ректор с завхозом не явились. Если бы эта зоологическая редкость плюмаж на шлеме не отгрызла, то все бы прошло более или менее, но завхоз как увидел бело-алый пух по залу, то впал в такое неистовство, что даже ректор не мог ничего сделать. А ведь начиналось так хорошо. Кончилось двумя неделями уборки в зооуголке. Даже подружились в процессе со свинокрысом, он вполне адекватный оказался, только к горошку неравнодушный…

Сложно ли жить волшебнику среди людей? Ещё как! Нет, и в материальном человеческом мире есть место магии. Правда, раньше за эту магию и на костёр могли отправить, а вот в последнее время магия стала очень даже популярна. Сильно был удивлён, увидев, как много развелось разных магов, колдунов, ведьм и гадателей…

И по телевизору мелькают, и интернет пестрит объявлениями с предложениями всевозможных услуг. А что? Мне приходится идти в ногу со временем.

Жаль, средь них волшебников нет, наверное, я единственный. А выражаясь языком всяких там колдунов и ведьм, то я волшебник в десятом поколении.

Перенял я сей дар от пра-пра-пра… и так далее, бабушки. Правда, сама бабушка была феей, может, и слышали о ней, а точнее, о её крестнице. Так что, я тоже фей, но для мужчины это звучит, как-то не комильфо, потому и волшебник. Причём, настоящий. А вот все эти маги… скажу так – их количество не означает качество.

И как-то грустно стало от этого открытия, что, как и прежде, опять я один – настоящий.

И тут чую, что в мои мысли чужие лезут. Ну, конечно! Рыжий Мэрлин телепатию свою включил. Кто такой Мэрлин? Кот мой. Умный, но совершенно бесцеремонный.

«Видишь, хозяин? Кругом сплошь шарлатаны! И при этом за свои обманы деньги гребут лопатой. А ты сидишь, ничего не делаешь… этак, все свои навыки растеряешь».

Навыки, конечно, не растеряю, они у меня врождённые. А деньги? А зачем они мне, если я могу любое своё желание исполнить?

Но в чем-то он прав. Страждущих полно. Надеются, ждут чуда, а вместо него – пшик.

Послушался совета, дал объявление. И на второй же день пришла к нам с Мэрлином посетительница. Молоденькая, симпатичная, а одёжка небогатая, да и украшения искусственные. Этакая Золушка.

— А вы, в натуре, волшебник? – а в глазах такое ожидание чуда!

— Ну да, — говорю, — натуральный.

И чтобы у неё не оставалось никаких сомнений, взмахнул волшебной палочкой и… её одёжка превратилась в красивое бальное платье, а шею украсило богатое колье.

У неё глаза округлились, стоит, ощупывает себя, а потом засмеялась, в ладоши захлопала и говорит:

— Тогда… исполните моё желание – хочу, чтобы была не жизнь, а малина!

А я… я же волшебник, а не психолог, для меня желание – закон.

Сидели потом с Мэрлином, смотрели на безжизненное тело перед блюдом с малиной…

Грустили, конечно. Такая молодая, а жизнь не мила.

Не знали, куда тело деть, Мэрлин предлагал развоплотить, но я не согласился – мало ли? – может, её родные объявятся, проститься захотят. Наволшебничал хрустальный гроб, положил туда бедную «золушку» в бальном платье.

А потом пришла полиция. Оказалось, что она сказала родным — куда и к кому идёт, а как не воротилась – те и забили тревогу.

Как увидели они этот хрустальный гроб… а уж, когда я им протянул блюдо с малиной, дескать, угощайтесь, они совсем рассвирепели. Руки скрутили, на пол положили…

Но я же волшебник.

Живём теперь с Мэрлином… нет, не скажу, где. На природе и вдали от людей – боюсь я теперь людских желаний.

Обычно я не даю советов волшебникам. Вообще стараюсь не мяукать, когда не спрашивают. Но этот случай вышел особенный. И не то чтобы я решил самоутвердиться за счёт волшебника молодого и неопытного. Просто предыдущие мои напарники, два мага-чародея, попали под влияние новых веяний моды и не думая заменили меня — один вомбатом, другой — капибарой. Ну, как говорится, хомяк им в помощь!

Да и я не долго предавался философии и странствиям в одиночестве. Не успел я насладиться свободой и погулять сам по себе от всей кошачьей души, как — на тебе, прибился один малохольный. Сел рядом на бревнышко, почесал за ушком (бдительность усыплял), я и растаял. А потом, хвать меня, усадил себе на плечо, посмотрел ласково: «Ты же, говорит, понимаешь, что мы друг без друга никак. Пропадём поодиночке». Это он, конечно, лишку хватил. Я-то один не пропаду. Но посмотрел я на него пристально и понял, что послан этому недотёпе во спасение. «Я, — говорит, — начинающий волшебник». Да какой он волшебник — яичницу себе наколдовать не может. Подножным кормом питается — ягодами да дикой репкой. Я сразу свои мечты об упитанной мыши оставил и пошёл тощих воробьев гонять. Все какое-то пропитание. Говорю ему: «Ты когда волшебством своим заниматься начинаешь, покушай сначала, как следует! На любое волшебство силы требуются. А у тебя не понятно в чем только душа держится. Худой, как дрыщ, а ещё мышей есть отказываешься, которых я для тебя два часа ловил. Завтрак хотел тебе устроить королевский. Мыши-то, конечно, не пропадут. Сам их, с радостью, слопаю. Но ты-то, на одной клюкве, чудес не натворишь. Да и обидно, опять же, за старания свои недооценённые!». Вот и приходится, дабы хоть какую-то волшебную энергию сохранить, почаще спать тебя укладывать. Сворачиваюсь на плече уютным колечком и завожу свою шарманку частотой двадцать шесть герц. Хотите верьте, хотите нет, но с этой частотой мурлыкает кот и работает трактор «Беларусь». При этом, трактор не так магически-усыпляюще действует. А от моей песенки, даже самые матёрые волшебники минут через десять уже храпят богатырским сном. А этому чахлику и пяти минут достаточно. Я, можно сказать, только распеваться начал, а он уже голову на мягкий мох положил и сопит в две дырки.

Итак, что у нас сегодня по расписанию добрых волшебных дел? Пока мой подопечный спит, сам все быстренько поделаю. А он пусть спит, сил набирается. Для крепкой дружбы тоже силы нужны.

А было так.

Ходил себе котик ученый у Лукоморья и говорил свои сказки. День, ходит, два ходит… Как говорится, день и ночь — два века прочь.

Ну, да, так вот. Ходит. Рассказывает. И вдруг — хрясь! Оборвалась цепь.

Котик вначале растерялся, и сказки все из головы повылетали. Думает себе: « Вот так макароны в сметане! И как теперь жить дальше?»

Вдруг голос:

— Кто же это тебя, кисонька, на цепь посадил?

И подходит к котику человек: веселый, худенький.

«Должно быть, юркий», — только и успел подумать котик, а человек взял его на руки и давай гладить!

« Ой… ой… меня сто лет никто не гладил! Да какие там сто! А впрочем, неважно! Мммм…! Мрррр! Мрррр!» — и котику расхотелось думать.

Долго ли, коротко ли, а перестал человек котика гладить.

— Ты кто? — спросил котик у человека.

— Я? Да, пожалуй, что я волшебник.

— Это почему ты так решил?

— А вот я появился — и кот заговорил.

— Это ты про какого кота?

— Про тебя, конечно!

Котик засмеялся. Он смеялся и думал: смеяться с умом или гомерически? Решил — с умом.

— Ну ты даешь! Сколько тебе лет, волшебник?

— Тридцать пять.

— А мне, малыш, много веков. И я все эти века только и делаю, что разговариваю!

Человек улыбнулся:

— С кем же ты разговариваешь?

— Со всеми. Иногда просто миру сказки рассказываю, а иногда ко мне специально люди приходят. Вот однажды Пушкин приходил. Слыхал о таком?

— Конечно, слыхал. Так это ты ему про Руслана и Людмилу рассказал?

— Ну а кто? Только ему я не рассказал, а поведал. Да. Я ему много тогда рассказал, в смысле, поведал. А он про Руслана выбрал. И как хорошо написал ведь!

Человек улыбался и доверчиво смотрел на кота. И котику вдруг так этот человек понравился! Ласковый, добрый! Как Пушкин. Тот тоже его, котика, и приласкал, и погладил. Только потом руки Пушкина потянулись к перу, перо к бумаге — и Пушкин ушел писать про Руслана… Да…

— Слушай-ка, — задумчиво сказал котик, — а ты вообще куда шел?

— Сюда, наверное! Раз я сюда пришел!

— Хочешь совет?

Человек рассмеялся и кивнул.

— Ты возьми меня с собой! Ко мне долго никто не приходил! А у меня сказок этих — ну, много, в общем. Я тебе их буду рассказывать, а ты меня будешь гладить. Кормить. А?

Человек прижал котика к себе и зарылся в его пузико носом. А котик вдруг вспомнил:

— Да ты же можешь великим писателем с моими сказками стать! Возьми меня!

— Конечно, возьму! Я очень кошек люблю!

— Это хорошо. Но я котик, а не кошка. Пойдем?

— Пойдем!

И они ушли из Лукоморья.

P. S. Может, нам придется вскоре прочитать новую сказку. А может… А может, котика будут просто любить и заботиться о нем.

Поживем — увидим!

Два Василия

-Ты думаешь, легко быть котом? Да еще у этакого неуча! – ворчал кот. – Лапы короткие, никуда не достаю, шерсть, опять же, сыплется, да и память не та уже, старый я…

— Ну чего ты, Васька, миленький? – заискивающе произнес Василек. – Ты у меня ого-го еще! Ну, пожалуйста, ну в последний разочек…

Васька, фыркая и недовольно подергивая хвостом, прошелся в дальний угол комнаты, грузно прыгнул на стол и уселся перед толстенной книгой в старинном кожаном переплете.

— Открывай, чего уж…

Василек в два прыжка оказался рядом, не без усилия раскрыл книгу примерно посередине и умоляюще уставился на кота. А тот, важно нацепив невесть откуда появившиеся очки на розовый нос, начал что-то нашептывать, и время от времени отдавать приказы:

— Зотолотысячника лист неси, цветок папоротника с прошлогоднего Купалы… порошок из крыльев мотылька…

А потом началось оно – волшебство! Кот, уверенно держась на задних лапах, похаживал вокруг кипящего на очаге посреди комнаты котла, что-то подбрасывал туда, нашептывал тихонько неразборчивое… А в котле кипело, плескалось, клубилось… И тут – раз – кот дунул, резко шлепнул хвостом о раскаленный чугун – и все враз затихло, замерло и остыло.

— Бери уж, — устало произнес Васька, — колдуняка несчастный, — и, едва волоча лапы от усталости, добрался до лежанки и уснул без этих самых задних лап, что называется.

А Василек аккуратно слил из котла пахучую жидкость в склянку, заткнул горлышко деревянной пробкой и выскочил из дому. Путь его лежал на край села, где в самом конце заросшей кустами и высокой травой улочки ютился крошечный домик. Рассохшиеся ступеньки протяжно скрипнули, когда Василек запрыгнул на крыльцо, а дверь тихо пискнула ржавыми петлями под его плечом. И Василек оказался в полумраке комнатки, где у занавешенного окна на узкой кровати лежала девушка. Лицо ее было так бледно, что в полутьме напоминало луну на небосводе. Василек опустился на колени у постели, дотронулся до лба лежащей, и ресницы девушки дрогнули. Она испуганно уставилась на незваного гостя.

— Ты чего? – спросила она. – Я не звала.

— Я узнал, что ты больна, Марьяна…- прошептал Василек.

— Еще бы, ты ж колдун, тебе все известно, вон в книге своей колдовской все, наверно, видишь, — ответила девушка. – Но я боюсь тебя! Уходи.

— Чего ты? Я совсем не колдун, а если мой дед и прослыл таковым, это не значит, что и я как он, — заоправдывался Василек. – А про тебя я узнал, когда увидел, что уж несколько дней ты не проходишь мимо моего двора. А значит, ни в лавку не ходишь, ни в лес, да и с другими девушками по вечерам тебя не видно на лугу… Держи, — он протянул склянку, — выпей, и это поможет тебе поправиться. А я пока… пока крыльцо починю, вот! – и Василек смущенно попятился к двери.

Марьяна с опаской приняла склянку и пригубила… А когда Василек, уставший и разомлевший от жары вошел в домик, девушка уже была ногах. Сквозь распахнутые занавески солнце вливалось в оконце, и в его лучах волосы Марьяны сияли золотом, а на щеках алел нежный румянец…

***

— Ты только не удивляйся, — Василек гостеприимно распахнул двери, пропуская Марьяну вперед. – Живу я тут не один, со мною Васька. Он не совсем обычный кот…

— Сам ты необычный, — проворчал Василий, наблюдая, как широко раскрытыми глазами на него уставилась рыжеволосая девушка. – И вообще, предупредил бы, что с дамой придешь, я, может, не умыт…

А Василек принялся рассказывать изумленной Марьяне про то, как жил с дедом, как тот пытался учить его премудростям, да только без толку – до того ли хулиганистому мальчишке было! И вот, когда дед, отходя в мир иной, хотел передать свой дар, вместо того, чтоб достойно принять знания, Василек удрал в лес… «Василий, подойди-ка», — прошептал старик. Но вместо шатающегося по лесу внука к ложу умирающего подошел верный и преданный кот, тоже Васька… И ткнулся привычно носом в руку деда… Так вот и стал хранителем дара Василий, да не тот…

— А он, это, — заговорщически подмигнул кот, — даже книгу заклинаний прочесть не может! Неучь!.. Так что если там надо чего – дождик вызвать, больной зуб заговорить, приворожить кого – обращайся… — лукаво поглядывая на несводящую с Василька влюбленных глаз Марьяну, произнес кот.

Главный совет Дормидонта

Луна застыла в зловеще-зеленоватой дымке. Молчаливые деревья грозно сомкнули свои ряды. Тревожно закричали птицы словно предупреждая о надвигающейся опасности.

Но выпускник магической академии Стефан словно не видел этого. Его душа ликовала. Он прибыл сюда в южные земли Магиунии, чтобы выполнить свое первое задание. Его назначили руководителем группы по ловли нечисти. Группа состояла всего из трех участников: самого Стефана, астролога Клайва и рыжего кота Дормидонта – советника руководителя. В последняя время, несмотря на созданную веками защиту, нечисть как-то ухитрялась прорываться в Магиунию. Совет старейшин принял решение, призвать сюда молодого способного выпускника магической академии северных земель. Таким был признан Стефан.

Далеко не все в академии обрадовались назначению молодого, как некоторые считали, «выскочки». Многие хотели поехать работать в южные земли, где всегда тепло, растут фрукты и ягоды в отличие от их сурового северного климата. «Стефана назначили потому, что дочка профессора Профуса без ума от него», – шептались за спиной завистники. Профессор Профус всерьез забеспокоился. Он прекрасно понимал, что это назначение не сулит ничего хорошего его лучшему ученику. И тогда он и предложил включить в группу своего кота Дормидонта. Эта рыжая бестия была талантливее не только многих учеников, да уж что скрывать и учителей.

Вот и сейчас, сидя на плече Стефана, кот тревожно крутил головой, пытаясь понять, что здесь не так. Дормидонт потянул носом воздух и почувствовал сладкий запах ванили. «Ложись! – заорал кот прямо в ухо Стефану. Тот от неожиданности споткнулся о сучок и повалился на землю вместо с котом. В тот же момент мимо них промчались огненные шары.

– Ну ничего себе! – присвистнул Стефан, поднимаясь с земли.

– Между прочим, можно было и поосторожнее, – недовольно проворчал кот, взбираясь на плечо Стефана, – я тебе жизнь, можно сказать спас, а ты меня так невежливо уронил.

– Да, да, конечно! – закивал головой Стефан. – Я же нечаянно. – А вообще, откуда ты узнал, что нам грозит опасность?

– Вот ведь какой же ты все-таки бестолковый хоть и волшебник! – покачал головой Дормидонт. – Я же твой советник. А совет первый: если в лесу запахло ванилью, то жди неприятностей.

– Я понял, я твой должник! – Стефан погладил кота по рыжей шерстке.

Они подошли к лесному озеру. Небольшое темное озеро было насыщено разнообразными звуками. Квакали лягушки, по разным краям слышался всплеск как будто били хвостами рыбы.

– Сейчас я закину магические сети и наловлю тебе рыбы столько сколько ты съешь. И себе пожарю на костре. – Стефан уже протянул руки в сторону озера.

– Не вздумай! – кот вцепился когтями в шею Стефана.

– Спятил! – взвыл от боли Стефан. – А еще советник называется.

– Вот тебе мой второй совет: не лови рыбу в незнакомом озере.

– Это еще почему? И что мы все это время есть будем? – удивился Стефан, поворачиваясь спиной к озеру.

– Как-нибудь потерпим до отеля, в который тебя направили. – Смотри, смотри! –кот махнул лапой куда-то за спину Стефана.

Тот обернулся. Озеро забурлило, и на поверхность поднималась со дна одна за другой дохлая рыба.

– Держись котик, нам устроили засаду! – Стефан схватил покрепче кота и что есть силы припустился бежать.

Выход из леса им преградило мохнатое чудовище. Его глаза горели красными угольками. А из пасти торчали огромные клыки.

– Дормидонт прыгнул прямо на голову чудовищу и вцепился когтями ему в морду.

Чудовище завыло, затрясло головой, пытаясь сбросить кота. Но кот держался мертвой хваткой.

Стефан пробормотал заклинание и вдруг чудовище запищало и стало уменьшаться в размерах. И через минуту вместо чудовища стоял астролог Клайд. Он трясся от страха.

– А вот тебе третий совет: Никогда не верь человеку! – Дормидонт победно засверкал зелеными глазами.

— Ну, что ж ты, волшебник? Запутался, да? Мур-мур-р-р. Такой великий, такой всезнающий… —

Рыжий кот покосился на своего белокурого хозяина, поудобнее устраиваясь на его плече. При этом, не забыв укоризненно выпустить коготки, давая понять, что он не забыл, как недавно маг отмахнулся от его помощи, находясь в лучах величия. Волшебник стерпел кошачий укор и лишь ласково потрепал рыжего друга за ухом.

— Ну, полно те, хватит дуться. Ты всегда был мне важен и нужен. – Голос волшебника был низок и бархатен. Кот от удовольствия зажмурился, растопырив в разные стороны свои великолепные усы, коими очень гордился.

— Ну ладно, мур-р-р. – Проурчал он в ухо хозяина, сменяя гнев на милость. — Что там у тебя? Р-р-рассказывай.

Маг в двух словах поведал рыжему любимцу историю неудавшегося волшебства. Как он, самонадеянно поверив в свое могущество, решился применить великое заклинание создания и возродить на земле род драконов. Кот презрительно фыркнул:

— Фыр-р-р. Драконы. И что, не вышло?

Волшебник потупил взор, согласно кивая головой.

— И теперь тебе нужен мой совет, что же ты упустил? Где же укрылся пр-р-росчет?

Кот снова вонзил коготки в плечо хозяина:

— Не поймешь в чем причина, да? Все сделал правильно. Время выбрал идеально. А все р-р-равно не вышло, да?

— Ну не тяни резину, мой усатый друг, – взмолился волшебник.

— Ведь ты же понял уже, в чем загвоздка?

Кот важно повел в сторону своим носиком и, как бы, между прочим, мяукнул:

— А про равновесие сил забыл. Один решил всё пр-р-ровернуть.

Волшебник мысленно отругал себя за такую досадную оплошность. Но деваться было некуда. Полночная звезда была в зените, время безжалостно утекало. При всём своём величии, он вынужден был признать свою ошибку.

— Да, я забыл. Совершенно вылетело из головы, – произнёс он, с мольбою глядя на рыжего мудреца.

— Ну ладно, – снисходительно зевнул тот в ответ. — Пойдем уж, я тебе помогу…

Тот, у кого я сижу на плече, думает, что он мой хозяин. Ещё он думает, что он волшебник. Ну да, думать — оно полезно и мечтать не вредно. Если мне, рыжему Васеньке у этого Ваньки-дурочка на плече тепло и уютно, то это вовсе не означает, что он мне хозяин. Захочу — уйду гулять, а захочу… мур-р-р… ладно уж, пока погреюсь.

— Вась, а что мне с этой палочкой делать? Она волшебная, да?

Нет, ну какой лопух!

— Вань, это не палочка, это спица твоей бабушки. Не волшебная.

— Зачем же ты мне её принёс?

— Кто? Я?

— А кто?

— Бабушка твоя вчера сослепу в кровать тебе её уронила, а сегодня весь день искала.

— Вась… Василий.

— Ну?

— Я же ночью свечку зажёг с помощью этой спицы. Взмахнул и…

Взмахнул он.

— Это я лапой взмахнул, Вань. Я – волшебный кот!

— А я кто?

— Ты дурачок, как тебе на роду и положено.

Обиделся, засопел.

— И что мне ещё положено?

Мне даже за ухом чесать расхотелось. Отвечать-то я обязан. Сказки читали? Ну вот.

— Тебе я положен. В прямом смысле, на плечо. Или щука волшебная. Не-не, щука – это Емеле, спутал я. А тебе жена умная и красивая.

Ох, как глазки загорелись!

— Это я что, выбирать могу?

— Можешь, можешь, — вздохнул я и всё же почесался. Где ж этот Ванька таких злых блох берёт?

— Это хорошо. А то щука мне на плече без надобности. А жену красавицу и умницу хочу.

Мыр-р-р. Меня аж передёрнуло:

— Дурак ты, Ваня. От такого друга отказываешься. Ради бабы. Все вы Ваньки, даже царевичи, дураки.

— Это почему?

— Да потому. Чтобы жену красавицу получить, тебе всех лягух в болоте перецеловать придётся.

— Зачем всех-то?

— А папка у тебя царь? А стрелу он тебе и братьям выдал, чтобы к той, единственной нужной лягухе улетела?

— Н-нет, — мямлит. – У меня и братьев нет.

— Во-о-т. Значит, всех целовать придётся. Авось в вашем болоте одна Василиса-краса есть.

— А если нет?

Пристал же!

— А нет — садись на коня и скачи Кощея искать, у него твоя суженая в темнице томиться. Ты что, вообще русские народные сказки не читал?

— Мне мамка читала.

— Вот по инструкции и действуй.

— У меня и коня нет.

Всё, мур-р-р, достал своими блохами. Уже теми, которые у него в буйной головушке.

— А раз коня нет, сиди без жены.

— А как же…

— Так же. За ухом мне почёсывай. Скоро обед. Мне колбаски не забудь достать. Да наколдовал я её, лежит в холодильнике. Дважды дурак будешь, если меня на бабу променяешь.

— Вась, но я же целоваться хочу!

— Мур-р-р, а я ещё мороженку наколдовал…

— Сливочную?

— Угум-мур-р-р, в глазури.

— В глазури? Вась.

— Чего?

— Да ну ее, правда, эту Василису! У меня соседка ничего.

— Глашка-то?

— Ага.

Неужто, поумнел? Глафира, она хозяйственная. И котов любит. У неё на одном колене мягче, чем на всём Ванькином плече.

— Вот и иди, сватайся. То есть, ухаживай за ней. Давай-давай!

— Прямо сейчас?

— Да нет, Вань, лет через сто.

— А что я ей скажу? И это, цветы кажись, надо.

Балбес ты, Ванька. Цветы! Цветы она не ест. Она тортики и пирожки любит. Ладно, ради Глашиных пухлых рук и её же котлет чего не сделаешь:

— Так и быть, бери меня с собой. Умурлыкаю я тебе Глафиру свет Петровну. Но, чур, меня не гладь, я ей своё волшебство искрами в глаза пускать буду. Ты мне статическое электричество не порть.

— Чего?

— Ауру не задень.

— Кого?

— Флюиды, говорю, не заслони.

— А-а, ну так бы сразу и сказал.

Ой, дурак! Сказочный.

— Я так и сказал.

— И тогда она за меня замуж выйдет?

— Выйдет. Побежит! Да убери ты бабушкину спицу, волшебник недоделанный. И улыбнись. Готов?

— Угу.

— Ну что ж, пошли. Эй, стой! Тапки-то на ботинки поменяй. И шнурки завяжи, растяпа. Ничего-ничего, Глаша из тебя быстро человека сделает!