До последней строчки я была не уверена, покупать ли книгу в бумажном варианте. Но… история, древняя, как мир, повторяющаяся, все расставила на свои места.
По мастерству и красоте языка эта книга как глоток прохладной воды. Яркий, звонкий, характерный, живой язык. Неторопливый ироничный голос рассказчика звучит в голове, балансируя между сарказмом и иронией, пульсирует морозными иголками и битым стеклом на кончиках пальцев и с придыханием, с перегаром, горячо шепчет, уткнувшись в плечо. Бойко и быстро, местами прерывисто, словно за короткий период времени надо рассказать ВСЕ.
Кадры жизни сменяются один за другим, и вот юное поколения отходит на задний план – кто с сожалением и обидой (Галина), кто с умиротворением и счастьем (Маруся), а кто-то и вовсе не замечает этого (Лазарь Линдт). Рождение-жизнь-смерть – этот цикл замкнут в каждом герое, и почти все истории проходят его от начала до конца с дотошными почти медицинскими подробностями.
Многие критики обвиняют Степнову в нелюбви к людям и балету. Дескать, и люди и балет в романе поданы некрасиво, саркастически и некого любить. И некому сопереживать. Бабы дуры. Мужики уроды. И вообще роман не о любви, а о пирогах, мол? И только одного персонажа любить и можно – Марусю.
А вот я полюбила всех. И почему-то смелость и простоту, с которой Степнова пишет о супружеских утехах, о старении и брезгливости здоровых перед больными и старыми, что некогда были друзьями, но с потерей себя даже не расстраивают – нет! – раздражают, — это воспринято как нелюбовь к человечеству. Не роман, а лакмусовая бумажка. А ведь все герои были молодые, красивые, сильные, уверенные в себе. Каждый. В начале своего пути.
О любви и ненависти. Каково это полюбить женщину, которая никогда не будет твоей? Каково это полюбить женщину, которая дура? И это не поправимо. Каково это жить с человеком, от каждого прикосновения которого передергивает, а потом узнать, что… Впрочем вы сам все узнаете, прочтете и поймете.
Эта книга о том, как важно не терять время. Уметь быть счастливыми (совсем как Маруся) здесь и сейчас. Уметь разговаривать друг с другом. Удивительное качество, которым, похоже, обладала только Маруся. А остальные поколения как-то растеряли по дороге строительства светлого будущего, принимая все как должное и теряя драгоценное время.
Душевная красивая история о страстях человеческих. К слову сказать, мужские персонажи там отличные и Лазарь Линдт (который ни для кого так в жизни не старался, как для своей фейгеле), и Чалдонов (который от первого взгляда до последнего вздоха был верен Марусе), и Лужбин (этот бесформенный дядька, жена которого так и не узнала что ведущий работник института, чтобы расплатиться за квартиру взял на себя две ставки и полставки уборщика, и вечерами драил полы и подоконники, напевая и усмехаясь), и маленький Исочка, и ГБ-шник Седнев…
Есть в романе какая-то хрустальная звенящая чистота. И она остается с тобой, когда ты закрываешь книгу. Пусть навсегда.
Эта книжка, которая способна изменить мировоззрение, отношения, тайно, украдкой, повлиять на человека. И вместе с тем это, по сути, женский сентиментальный роман. Отличный роман. Книгу в библиотеку покупаю.
… А вот это, Барбариска, — говорила мамочка, — мои мама и папа, а твои — дедушка и бабушка. А где они? — спрашивала Лидочка, заранее, как в сказке, зная ответ и заранее радуясь этому, как радуется раз и навсегда положенному ходу вещей любой ребенок. Далеко-далеко отсюда, в одном чудесном и сказочном краю, — говорила мамочка грустно, — имея в виду не то рай, не то Дальневосточный военный округ, и заснеженный мост, с которого и нырнул задремавший за рулем грузовика несмышленый ушастый солдатик, прихватив в свои последние причудливые сновидения и продрогший в кузове взвод, и капитана, проголосовавшего на выезде из города Бикина, и сидевшую в кабине капитанову жену, которая даже мертвая прижимала к груди купленную в военторге настольную лампу под жарким солнечным абажуром.
Докторша была похожа на пирожное безе — круглая, белая и словно склеенная из двух сахаристо похрустывающих легких половинок.
Она (кукла) была ростом чуть поменьше самой Лидочки, эта Леля, так что мамочка даже перешила ей одно из Лидочкиных платьев – белое, праздничное, с ужасным ожогом на груди от неосторожного утюга. Мамочка спрятала ожог под большим бантом и теперь белошелковая Леля была просто обречена на вечные матримониальные устремления. Кем ты работаешь, Леля? Я? Невестой!
Вы сами-то как себя чувствуете? — Докторша деликатно понизила голос, словно приглашая Галину Петровну на тур упоительного словесного вальса. Она, как и многие ведомственные врачи, большую часть дня дурела от невыносимого и хорошо оплаченного восторга перед высокопоставленными пациентами и спасала рассудок исключительно сплетнями.
Чалдонову иногда казалось, что Создатель просто поторопился запихать гениальную линдтову сущность в первое попавшееся земное тело — словно Ему самому не под силу было удерживать эту самую сущность в руках. Ну, как будто печеную картошку, раскаленную, обугленную, с лопнувшим сахаристым бочком, которую сперва честно перебрасываешь из ладони в ладонь, пытаясь остудить, а потом все равно роняешь в невидимую ночную траву, пропади ты пропадом, такая горячая — сил нет, ну хоть не в коровью лепеху угодила — и на том спасибо.
Подвернувшееся тело оказалось унизительно маленьким, щуплым и жилистым, так что продрогший ушастый солдатик, охранявший вход во второй МГУ в ноябре 1918 года, сперва принял Линдта за беспризорника — благо лохмотья на том были самые выдающиеся, как из Малого Императорского театра. Побираться будет, смекнул красноармеец и почти ласково приказал:
— Вали отсюдова, жиденок, тут и спиздить-то нечего. Одни ученственные господа. У них у самих жрать нечего.
— Вшивый? — деловито спросила она у Линдта, как будто приценивалась к нему на рынке. Линдт обреченно кивнул. Собственно, кроме тетрадки и вшей, у него больше ничего и не было.
Пирожки были толстые, сытные, с ливером, луком и гречневой кашей — ужасные! — смеялась Маруся, присаживаясь на корточки и делясь простонародным лакомством с вислогрудой дворняжкой, которая льстивым вьюном крутилась у ее ног. На-ка вот, мамаша, угостись. Много у тебя щеняток, а? Признавайся?
Дворняжка жадно хапала ароматное тесто, не забывая при этом всей задней частью сигнализировать самую пылкую приязнь к новоиспеченной госпоже Чалдоновой. Щенят у дворняжки было семеро, и всех их пару часов назад утопил в выгребной яме лавочник, человек не злой и даже не жадный, а просто, как и положено истинному самаритянину, разумный и рассудительный. Он мог легко прокормить суку и ее приплод, но восемь собак ему были просто не нужны, и дворняжке еще предстояло узнать об этом. А пока — пока все было хорошо: и солнце, и пережаренная с луком начинка, и ласковая рука в белой перчатке, которая почесывала то за ухом, то загривок, и всякое дыхание славило Господа, и даже казалось, что Ему это не безразлично.
Поразителен мир, где даже у Бога есть бабушка, и бабушке этой можно пожаловаться не только на разбитые коленки, но и на разбитое сердце.
— Честное ленинское дайте, — потребовала Галина Петровна самую страшную из известных ей клятв, заклятую, детскую, жуткую, родом из колодезных школьных дворов, запутанных игр и пионерских речевок.
— Честное ленинское, — отчеканила Зоечка и для верности перекрестилась.
Вранье, что месть — это блюдо, которое подают холодным. С пылу с жару оно гораздо лучше утоляет голод. Еще вкуснее, когда мстишь просто так — без смысла и даже без злости, просто забавляясь. Как будто ты Бог.
Пару раз, крепко напившись, Лужбин, не приходя в сознание, переспал с какими-то приблудными девахами, может, даже и неплохими, одна так даже названивала ему пару недель подряд, соблазняя самодельной выпечкой, дармовым сексом и домашним уютом. Но Лужбин представил себе все, что произойдет, когда секс и пирожки закончатся, — надо будет вставать, о чем-то говорить, что-то делать, развлекать малознакомую, в сущности, особу, считаться с ее неинтересным никому (даже ей самой) мнением.
Нет, избавьте.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.