Рецензия на роман Мааэринна "Силой и властью"

Это рецензия — не отзыв!

Если роман вы ещё не читали, то для вас она станет мешком спойлеров и только.

Ведь, по сути, рецензия — это разбор романа по косточкам, обсасывание каждой и складывание их заново, в строгом алфавитном порядке от «А» до «Я».

После такого разбора неожиданностью при чтении может оказаться лишь авторский язык, богатый и образный.  

Сразу условлюсь, что под темами произведения я буду подразумевать нечто общее и вечное, вроде:

— о неопознанном (космос, потусторонний мир и т.д.),

— о понятии бытия (о грехе, о жизни человека, о гордыне, о смерти и т.д.),

— об эпохальных событиях (войны, революции и т.д.),

— о социальных явлениях (любовь, дружба, семья, жажда власти и т.д.).

А вот под идеями я буду подразумевать «то, что хотел сказать автор», т.е. оценку автором происходящих событий в книге и выражение этой оценки через позицию одного или нескольких персонажей — выразителей данной идеи.

Главная тема

Проблема главной темы в том, что она начинается, но не находит на страницах романа своего логического завершения, т.е. является сквозной, сюжетообразующей темой не столько для первой части, сколько для всего цикла в целом. Цикл состоит, насколько я знаю, из двух частей: первой книги «Силой и властью» и второй — «Жизнью и кровью».

Однако уже в первой части явственно звучит идея о спасителе. Она находит своего выразителя в лице Адалана — дитя двух старших орбинских родов, повязанных взаимной враждой, предательством и кровью.

Он дважды проклят: и со стороны матери, и со стороны отца. Он отдан в рабство родным отцом, что для дитя всетворящего Хаоса в стократ хуже смерти. Он видел такие ужасы, которые ни для кого — ни для взрослого, ни для ребёнка — не могут пройти бесследно. Он носит внутри себя бездну, способную повторить катастрофу прошлого, многие века назад едва не погубившую целый мир. Его мир.

Таков наш главный герой. Ещё ребёнок, но уже чудовище.

Фасхил пожал плечами и криво улыбнулся.

— Он замкнут, недоверчив и одинок, страдает от этого, не понимая, почему и за что. Где бы ни жил, как бы ни поступал, сколько бы ни учился — этот маг всегда будет угрозой. Но в нем есть свет, доброта, детская любовь, которая может все простить и искупить — убить его я не смогу…

Главный конфликт выстроен вокруг Адалана и его выбора. Быть спасителем или чудовищем. Довериться людям, предававшим его не раз, или отречься от них. Подарить миру чудеса всетворения или погрузить его за людские грехи во тьму беззакония.

На страницах романа Адалан растёт и по мере его роста на каждую чашу весов — за или против — падают события, люди, их отношение, тайны и несправедливое мироустройство.

Не удивлюсь, если финальным выбором будет ответ на вопрос: достоин ли мир спасения? И если да, то какой ценой?

В первой части весы внутри Адалана всё время колеблются, но финального события, которое бы перевесило ту или другую чашу, не происходит. Адалан спасает любимую девушку и друзей из лап смерти, а она выбирает другого. Не его. И набранные плюсы оборачиваются минусами. И так — во всём. Роман удивительно уравновешен, и это, если взглянуть на общую задумку, его большой плюс. Желание узнать — каким будет выбор Адалана? — с каждой страницей становится лишь сильнее, т.к. за время истории читатель сродняется с героем.

Так выглядит главная тема. Но в чём же идея? *улыбнулась* Идеи обычно бывает две: за и против. Ту, которая одерживает в конце повествования верх, называют «главной идеей», а ту, которой не посчастливилось проиграть — «контр-идеей».

Наиболее полно идею отображает 4 глава 3 части «Чудовище», где на Широком Совете маги спорят о том, что им делать с мальчишкой. Сообщество магов делится на два лагеря: на людей, предлагающих заточить Адалана в тюрьму, и тех, кто выступает за его обучение в школе. В результате, после споров и уговоров, принимается решение учить и сам Верховный маг Дайран берёт мальчишку в ученики. В общем-то, я могу ошибаться, но… мне кажется, что авторские мысли просочились в текст из уст магистра Синдери из Ласатра.

Что же мы делаем? С дитем воюем, с сопливым мальчишкой! Решаем, как надежнее его запереть. А нужно-то просто любить и верить. Маги с даром всетворящего пламени попадают к нам не каждый год и даже не каждое десятилетие. А мы, вместо того, чтобы радоваться, гордиться… эх!

Тема отверженных

Прозвучала на страницах романа много, много, много раз.

Это и Нарайн Орс, отвергнутый Орбином. Это и Адалан, отвергнутый отцом. Это и Фасхил, отвергнутый любимой и племенем, убийца и неудачник. Это и Армин, отвергнутый семьёй, чурающейся магического дара. Это и Жадиталь, отвергнутая отцом, которой проще было стать магом, чем вынести жизнь немальчишки. Это и стойбище степняков, отвергнутых своими же. Это и Сабаар, отвергнувший счастливую жизнь с женой, семьёй, детьми ради спасения брата. Это и Дайран, не смирившийся с собственным прошлым, которое находит его и болезненно жалит всякий раз, когда тот смотрит на пламя.

По сути, все маги этого мира — отверженные. Как и все Стражи — тоже отверженные.

Единственный не отверженный, да и вообще персонаж, которого можно назвать счастливым, это Белокрылый Рахун (и убиенное семейство Вейзов). Всё. Список закрыт.

Картина получается интересная. Она похожа на разбитое зеркало, в чьих осколках под разными углами отразилась одна и та же проблема. Точнее — целый ворох проблем.

Тут и одиночество, которое неизбежно следует за теми, кто обладает силой вершителя, выросшее из непонимания этой силы и страха перед ней. Тут и семейные конфликты, связанные с детьми, разрушившими ожидания родителей. Тут и отвержение самого себя как личности, достойной любви и простого, тёплого семейного счастья. Тут и острые социальные вопросы политического, национального и межрасового характера.

Автор намешал дивный клубок страстей — попробуй теперь распутай!)))

При чтении меня не покидало ощущение общей недолюбленности, недостатка тепла, принятия и доверия, на которое в огромном мире Поднебесья оказались способны лишь звери — волшебная раса даахи.

Учитель указал на другую арку, в створе которой были изображены две фигуры: зверь-даахи и человек. Черно-серый, как клубящийся дым, зверь замер, чуть припав к земле, крылья отведены назад, хвост и лапы в напряжении: прыжок — и гибкое тело растворится в небе. Но витые рога настороженно подняты, а морда зверя повернута к человеку.

Однако героям приходится с этим жить. Больше того — именно они Хранители и Спасители этого мира. Именно маги, вмешавшись, завершили Войну Дорог, спасли Орбин и принесли мир на земли людей. Они же остановили степную лихорадку. Они же вывели горцев из опасный зоны, встав на пути камнепада и обрушения горных пород.

Всё это досталось героям дорогой ценой: жизнью и кровью близких.

— Кровь девочки исцелит больных? — переспросила она.

Но юноша не остановился, только усмехнулся.

— Люди всегда отвергают своих спасителей, — добавил он, уходя.

Пожалуй, именно эту мысль я трижды подчеркну и назову главной в теме отверженных. Потому что её как идею автор утверждал и доказывал, показывая читателям самоотверженную Жадиталь, пытающуюся побороть болезнь (которую потом убили стрелой в сердце), и Стражей, отдающих жизни ради больных эпидемией (которых потом не пустили в город). Её же — когда отправил магов останавливать землетрясение (а люди остались, чтобы набить карманы серебром, и отнюдь не случайно — именно серебром. Тридцать серебряников все помнят, да?). Её же — когда показал сияющую Звезду и запертого внутри Адалана.

Все они могли припомнить людям их злость, их тупость, их алчность и раздутое самолюбие. Могли, но не припомнили. Они пришли в самый жуткий час — в час беды — и сделали то, что должно.

Они — это отверженные. Они — это спасители.

Но с тезисом я бы, конечно, поспорила *улыбнулась* Люди отвергают своих спасителей не всегда. Пока ещё — не всегда. Быть может, именно поэтому человечество до сих пор живо.

Тема взросления

Все мы приходим в этот мир с разным багажом. Адалану досталось непростое наследство: кровная вражда предков, дырка в носу от рабской серьги, бездна всетворения — и выжил он лишь потому, что за него заступились звери. Детство он провёл, как Маугли в джунглях, в семье даахи. Вот только он не даахи, и Адалану пришлось вернуться к людям, зная, что это возвращение не будет ни простым, ни радостным, а скорее всего, будет сопряжено с риском и смертью.

Потому что даже всемогущие маги боятся бездны всетворения, которую Адалан носит в себе.

Его личный поиск любви и одобрения взрослых, поиск своего места в жизни, первые попытки социализации — на фоне общего бедлама всё это кажется блёклым, но именно от микро-ответов, которые Адалан найдёт для себя, будет зависеть будущее целого мира.

Смотреть, как из обыденных вещей формируется личность, насколько личность ребёнка в этих обыденных вещах видна, как глубоки и серьёзны его разочарования и обиды, как важно и одновременно страшно чужое внимание, как много раздирающих душу противоречий, о! На это я смотрела бы вечность)))))))) *улыбается* Автору великолепно удалось передать сначала мир ребёнка, а следом мир взрослеющего ребёнка. Однако в этом взрослении были три важных вехи, которые я хотела бы выделить:

— отношения с братом Ягодкой-Сабааром,

— отношения с девчонкой Кайле,

— отношения с учителем Армином.

У Сабаара, у единственного, есть прямое разрешение, даже обязанность, Адалана убить. Оба об этом знают. Оба с этим живут. Ради того чтобы Сабаар мог исполнить свой долг Хранителя, их разлучают с Адаланом и пять лет воспитывают порознь. Встреча братьев после разлуки — одна из прекраснейших сцен романа.

— А ты и правда чудовище, — сказал он вместо ответа, — ты пугаешь.

Адалан вскинул светящиеся от напряжения руки — пламя бездны отозвалось гулом и утробной дрожью.

— Кто ты? — повторил Адалан, но через миг понял: ответ не нужен.

И одновременно с этим.

— Ты уверен, что справишься?

Но сын и без слов все понял.

— Я буду любить его! Он поймет, обязательно поймет, он всему-всему научится. Он хороший, я знаю!

Поэтому — да. «Сабаар. Брат» © *улыбается до ушей* Любовь победила и осталась правой. Поэтому Адалан жив, они оба — живы. Главный вопрос — надолго ли? И не ждёт ли обоих смерть за следующим поворотом? Такая неиллюзорная смерть, которая успела коснуться в романе каждого.

Прекрасная Кайле любит Адалана по-своему, но всерьёз к нему не относится. В таком нежном возрасте девчонок интересуют парни постарше)))) *хихикает* Это Адалана задевает и обижает, временами злит. Рядом с ней он становится ранимым. Ради её спасения отваживается на полёт верхом на даахи. Ради неё зажигает Звезду. И не погибает из-за сумасбродства и глупости только потому, что Кайле — достойная избранница. Такая не бросит в беде и не отступится. Просто быть её другом — уже награда.

Однако отношения между ними ещё детские. Они не выросли, не созрели. Приходится сидеть и ждать следующего тома, чтобы узнать, во что же это в итоге выльется.

Учитель Армин — это такая лайтовая версия Адалана *улыбается* У них, как персонажей, слишком много общих черт.

Оба одиноки. Оба отвергнуты отцами. Оба замкнуты и нелюдимы, не торопятся впускать других людей к себе в душу. Они одинаково терпят неудачу в отношениях с женщинами, совершают похожие ошибки. Они носят внутри бездну всетворения и знают, каково с этим жить. Они умеют любить. Как тут не проводить параллели?

Вспомним финальный эпизод.

А молодой магистр с учеником, которого он наконец-то готов был назвать своим, бродили по пустынному пляжу Восточного Гон-Хина и шутя искали в небе драконов. Легендарные дети Закона, конечно, так и не появились, зато пестрая галька так приятно грела пятки, а море было теплым, спокойным и огромным до щемящего чувства в груди.

Именно в этом единении я вижу первый шаг Адалана к тому, чтобы наладить контакт со взрослыми мужчинами. Крохотный шаг, но такой необходимый. Потому что после предательства отца все взрослые, кроме Жадиталь, целительницы и женщины, вызывали у Адалана преимущественно страх перед их силой.

Достаточно вспомнить, как эмоционально он реагирует на магистра Датриса во 2 главе 3 части «Чудовище» или на стража Фасхила. Адалан боится задавать вопросы учителю Дайрану, боится не справиться с выданным заданием. А почему? Потому что в памяти слишком жив образ хозяина Нарайна Орса. Он вытравлен в сердце жалящим клеймом. И если сам Нарайн за вереницей лет забывается, то страх перед взрослыми мужчинами — нет.

Послесловие

Я нарочно обошла вниманием первую часть «Знамения и проклятия». Но не потому что она является предысторией Адалана и главный герой в ней не он, а его отец Нарайн Орс. А потому что одна эта часть поднимает совершенно иной пласт проблем: тему предательства родины, тему кровной мести и жизни после её свершения, тему внутреннего раскола и поруганной любви.

Буду надеяться, что когда-нибудь автор отделит эту часть и вокруг неё вырастет целостное произведение, в котором каждая из озвученных мной тем раскроется глубже. Ведь пока нет ответа на главный вопрос — почему Нарайн поступил именно так? — нет ни понимания, ни нового пережитого читательского опыта, без которого невозможно дать оценку герою.

На этом, пожалуй, всё *улыбается* Желаю автору новых свершений и побед!