Разбор по-мастерски №32 Второй заход игры. Итоги.

Правила

1. Победитель предыдущего тура — Ведущий — выбирает произвольный текст объемом 5-25 тысяч знаков с пробелами (согласие автора обязательно) и создает новую тему с заголовком «Разбор по-мастерски — <порядковый номер>»

2. Любой желающий новым комментарием пишет критический разбор на предложенный текст. Форма произвольная, но от нее зависит результат голосования.

3. Участники, зрители и критикуемый автор вправе вступать в вежливую и доброжелательную дискуссию с критиком в комментариях к критическому разбору.

4. Участники, зрители и критикуемый автор голосуют плюсами и минусами за критические разборы.

5. Через неделю Ведущий объявляет Победителя — автора критического разбора с наибольшим количеством голосов.

1. Критический разбор просим публиковать с новой ветки, тогда он точно не потеряется среди других комментариев;

2. Просим не прятать разбор в оффтоп, чтобы он выделялся среди других веток;

3. С той же целью убедительно просим помечать каждый разбор вот таким заголовком:

КРИТИКА НА КОНКУРС

4. Желательно, чтобы в обзоре содержались разделы: соответствие названия тексту, насколько полно раскрыт сюжет, насколько глубоко проработаны персонажи, стиль, язык, легкость чтения, достоинства и недостатки, выводы.

Лучший друг.

— Давай еще чуть-чуть… идти надо, понимаешь? Вот так, хорошо.

Еще несколько десятков шагов позади, еще, и еще… и ты снова падаешь.

— Не могу больше… лучше умереть.

— Я те умру. Мы дойдем, обязательно дойдем, слышишь? Уже близко, а там печка, кровать… и связь, понимаешь ты? Там связь!

Мы поднимаемся. Десять шагов, двадцать, сто… ты теряешь сознание.

Я валюсь рядом. Не дойдем, как есть, не дойдем – сил совсем нет. Еще эти обмороки. Понятия не имею, что делать.

А поначалу это казалось хорошей затеей: покататься на лыжах, на снегоходе, отдохнуть от городской суеты. Отдохнули… Снегоход раздолбан, у тебя, вот, голова разбита, нога сломана, ребра, видимо, тоже. У меня, к счастью, только пара ссадин. Повезло.

Обычно тебе везло. Конечно, спортсмен, красавец, душа компании, семья из самых богатых в городе. Не то, что я, дохляк-заучка. Завидовал, завидовал, что уж. И девчонки, конечно, выбирали тебя. Даже она. Я только о ней и думал, а тебе стоило подмигнуть, и… это уж потом у вас что-то там не заладилось.

Так что, можно считать, мне уже второй раз повезло.

— Ну, очнись, ты! Ч-черт! Спасатель из меня, как… Долго ты еще собираешься прохлаждаться?

Вот именно, прохлаждаться. Замерзнем. И зажигалка где-то выпала. На себе не дотащить: снег по колено, а где и выше. В снег закопаться, что ли? Как там, в одном старом фильме? Два индейца замерзнут каждый под своим одеялом, но не замерзнут под одним. В наши комбинезоны вдвоем не влезешь. Только последнее тепло растеряешь. Обнимемся покрепче, вот так, так теплее. Спать охота, глаза слипаются… совсем чуть-чуть отдохнуть… Нет, спать нельзя, это верный конец.

— М-м… где я…

Очухался? Слава богу!

— Где-где. В… – вспомнил? Вот и ладно. Вставай, идти надо.

Молчишь. Что-то ты долго молчишь… нет, вроде все в порядке, насколько вообще может быть в порядке. Ну так идем?

— Иди один… помощь вызовешь, вернешься за мной. А вместе не дойдем…

— Ты что, идиот? Как я тебя найду в темноте? Если дойду. Пойдем вместе.

— Мне не подняться… а ты сможешь…

— Значит, вместе останемся здесь.

— Ну и дурак… Ты жить должен, у тебя семья… сын…

Семья. Она стоит в дверях и размеренно покачивает ребенка. Обрезанные голубые джинсы, моя старая рубашка, две косички торчат в стороны по-детски… она выглядит усталой и такой трогательной. А малыш сосет пустышку и глядит серьезно и вдумчиво, как взрослый.

«Хочешь, дома останусь? Ты только скажи.»

«Да нет, все нормально. Тебе тоже надо развеяться.»

Если пойду один, вернусь к ним. Точно.

И потом расскажу сыну, как бросил раненого друга замерзать в лесу. Хорошенькое дело.

— Все. Хватит валяться. Пошли.

— Нет, послушай…

Нашел время трепаться. Да что же спать-то так хочется! Сидеть больше нельзя. Вставать надо.

— Что еще?

— У меня, может, случая не будет сказать тебе… Это мой ребенок. Прости…

— Что? Что ты сказал?..

Кто-то что-то сказал, или у меня уже окончательно мозги вымерзли?

«У меня ребенок будет.»

Она сидит на полу, прижавшись спиной к батарее, прячет руки в широких рукавах свитера. А взгляд далекий, мимо меня. Я сажусь рядом.

«Иди ко мне.»

«Ты что, не слышал? У меня ребенок будет, говорю!»

«Ну и хорошо, пусть будет. Мне тут работу предложили, скучную, но денежную, думал, соглашаться или нет.Теперь соглашусь, квартиру снимем. Когда?»

«В конце осени… ты, правда, рад? Думала, ты сердиться будешь.»

Она придвигается ближе, я целую ее глаза. Ресницы смешно щекотятся, влажные и соленые.

«Что за чушь. Конечно, рад!»

— Повтори, что сказал.

— Ее сын – мой. Брось меня и уходи… это только справедливо…

Так. Значит, не почудилось. Убью гада. Прямо здесь – убью.

Тихо. Спокойно… вдох-выдох… раз, два, три, четыре…

— И когда вы собирались меня просветить?

— Никогда.

Рожи твоей сволочной почти не видно: вся в крови, глаза заплыли… да и темно. А мне позарез надо в глаза тебе посмотреть! Обоим вам! Так что ты пойдешь со мной. Теперь уж точно пойдешь, никуда не денешься.

— Держись за плечи. Шевелись, давай! И заткнись, ради бога, слушать тошно.

Вертушка гудит и трясется… адская машина. Голова как чугунная, мутит немилосердно.

Как дошли, как помощь вызывал – не помню, помню только суету вокруг. Мужик какой-то по плечу хлопал, помог внутрь забраться, потом иглу в вену всадил и капельницу поставил. Говорил, молодец, мол, теперь все будет хорошо.

Кому хорошо-то?

Выбрались, домой летим. А в душе черно – как в могиле. И мыслей – ни-ка-ких…

— Эй… слышишь?..

Ну, чего тебе еще надо? Усни. Умри, исчезни, наконец! Лучший друг, мать твою…

— Знаю, слышишь… С самого начала ей ты нужен был… но ты же у нас тип замороченный… а я – свой парень… со мной можно запросто… я знаю, ты всегда ревновал, но это пустое: мы даже не целовались. И про сына я соврал. Не вздумай ее подозревать, понял?

— Зачем?

— Сам не знаю… испугался, что замерзнем. Думал, если ты разозлишься, бросишь меня и дойдешь один, у нас есть шанс… Или хоть у тебя.

Внутри словно переключатель сработал. Силы иссякли разом и все. Веки опустились, поднять их стало невозможно. Голос звучит словно издалека:

— Ну, так что?..

Я с трудом открываю рот. Язык будто ватный…

— Выйдешь из больницы – морду набью.