Разбор по-мастерски - 3

Правила

1. Победитель предыдущего тура — Ведущий — выбирает произвольный текст объемом 5-25 тысяч знаков с пробелами (согласие автора обязательно) и создает новую тему с заголовком «Разбор по-мастерски — <порядковый номер>»

2. Любой желающий новым комментарием пишет критический разбор на предложенный текст. Форма произвольная, но от нее зависит результат голосования.

3. Участники, зрители и критикуемый автор вправе вступать в вежливую и доброжелательную дискуссию с критиком в комментариях к критическому разбору.

4. Участники, зрители и критикуемый автор голосуют плюсами и минусами за критические разборы.

5. Через неделю Ведущий объявляет Победителя — автора критического разбора с наибольшим количеством голосов.

1) критический разбор просим публиковать с новой ветки, тогда он точно не потеряется среди других комментариев;

2) просим не прятать разбор в оффтоп, чтобы он выделялся среди других веток;

3) с той же целью убедительно просим помечать каждый разбор вот таким заголовком:

КРИТИКА НА КОНКУРС

Не ходите, дети...

Мы оторвались от колонны на несколько километров. Пустынный в начале, ландшафт поcтепенно оживился, и теперь с обеих сторон дороги тянулись непрерывные густые заросли. Серега привычно травил анекдоты, а я пересказывал их по нескольку раз Хосе.

Впереди замаячили какие-то фигуры и Серега сбавил скорость. Хосе нервно передернул затвор — горячий кубинский парень. Но это были только дети. Трое или четверо стояли прямо посреди дороги. Местные ребятишки, грязные, совершенно голые и вечно голодные, всегда попрошайничали у проезжающих и если дорога проходила рядом с деревней, их стайки непременно атаковали каждую машину. Поблизости, однако, никакой деревни не было. Серега начал тормозить, Хосе прошипел:

— Не-ет, амиго…

Но машина уже остановилась. Захватив автомат, Серега вышел разогнать негритят, Хосе выматерился и завозился, тоже собираясь выйти.

Вспышка, и звук пропал, как в телевизоре. На время пропала и картинка, а когда появилась, в центре поля зрения оставалось темное пятно. Попытки переместить голову, чтобы что-нибудь увидеть, доставляли неприятные ощущения. Казалось, что голова оторвана от шеи. Боли не было, место разрыва ощущало лишь холодок от контакта с воздухом. Странно, ведь стояла такая жара…

«Граната». Мысль медлительная, как корова. И такая же тяжелая. Слово всплыло, как знакомое сочетание звуков, но смысл его оставался непонятен.

Вокруг продолжались вспышки — совсем рядом и впереди, с обеих сторон дороги. Тупо уставившись перед собой, ничего не слыша, я пытался сообразить, что такое «граната» и почему вокруг такой бардак. Неожиданно шею резануло болью — кто-то тряс меня за плечо. Очень медленно, стараясь избавиться, наконец, от темного пятна перед глазами, я повернул голову и искренне обрадовался, узнав Хосе. Он был весь в грязи, как будто валялся на земле, и что-то беззвучно орал. Хосе был страшно похож на О.Бендера из экранизации «Двенадцати стульев», и когда я его видел — сразу вспоминал фильм. Вот и теперь не мог удержаться, чтобы не улыбнуться, а когда он, убрав руку с моего плеча, придержал автомат и злобно оскалившись, дал очередь по кустам впереди, и вовсе истерично рассмеялся. «Остап Бендер воюет в Африке» — умора…

Темное пятно почти рассеялось и звук начал возвращаться. Сперва как сквозь слой ваты, потом все отчетливей, стали доноситься выстрелы и крики. Хосе шевелил губами — что-то мне говорил, временами отворачиваясь, стрелял, и орал что-то, и одновременно тянул меня из развороченного джипа. Наконец стал доходить смысл происходящего.

" Засада! А… Серега где?!".

—… давай, слышишь?!

Я ухватил ремень «калаша» и по инерции продолжая смеяться, вывалился прямо на дорогу. По капоту «Лендровера» струились язычки пламени — еще немного, и мне бы не выбраться. Едва успели отскочить в сторону, как останки машины подкинуло взрывом. Смех прошел.

— Серега?! — я наконец задал мучавший вопрос. Хосе молча ткнул рукой — «там, за джипом». Точно, он же с другой стороны был. В подтверждение знакомый голос радостно проорал на английском:

— Валите домой, обезьянки!

Для убедительности была добавлена автоматная очередь.

Я опять развеселился. Живой, зараза, нифига нас с ним не берет!

— Ранен?

— Ерунда…

Воодушевленно передернув затвор, я тоже стал короткими очередями гасить мелькающие в придорожных зарослях фигурки. «Не ходите, дети, в Африку гулять...»

***

После нескольких недель изнурительного плавания, когда единственным развлечением были занятия испанским, которые проводила «профессо кампаньеро» — брюнетка с умопомрачительной фигуркой, мы наконец прибыли на место назначения.

После Одессы этот портовый городок показался просто помойкой. Большинство домов представляли собой настоящие лачуги, а улочки — сточные канавы, заполненные отбросами. Пристойные жители обитали в охраняемом коттеджном поселке, километрах в тридцати отсюда. Туда нас доставил комфортабельный автобус японского производства. Тут он казался пришельцем из другого мира, хотя так оно и было. Этот мир был чужой, незнакомый и враждебный.

По дороге ничего, кроме клубов красной пыли и облезлой саванны с редкими силуэтами незнакомых деревьев, мы не разглядели. Если бы не деревья и цвет пыли, пейзаж походил на степной Крым.

Приехали на виллу, вполне европейского вида. Поселок патрулировался местными военными полицейскими, но виллу дополнительно охраняли наши морпехи.

Разместившись, получили команду отдыхать до утра. Плюхнувшись на кровать и разглядывая потолок, неожиданно вспомнил стишок из детства — «Не ходите, дети, в Африку гулять...». Детство прошло, теперь все по-взрослому.

Лежать в прохладной, светлой, и самое главное, неподвижной комнате было после многодневной болтанки так приятно, что хотелось мурлыкать и думать только о хорошем.

… После первой загранкомандировки полетел в родной Новосибирск. Бродил по знакомым с детства улицам и не узнавал город — так сильно все изменилось, даже появилось метро. Стояло жаркое по сибирским меркам лето, но после аравийских песков это был просто рай! Я щеголял в «фирменных» солнцезащитных очках, белых израильских джинсах и японских кроссовках, и все это приковывало взгляды, особенно противоположного пола… Никого из тех, кого хотелось бы повидать, так и не встретил. Серега пропал неизвестно куда, с тех пор, как мы бросили институт и разлетелись по разным уголкам Союза. Наудачу поехал в Академгородок, расспросить о нем у родных. Когда подходил к подъезду его дома, издалека увидел очень похожего парня. Сердце екнуло, я раскинул руки и скорчил рожу, как обычно делал при нашей встрече. Тот скорчил в ответ, и я уже издал вопль радости… но это оказался его старший брат, Александр. Серега тоже служил где-то «за бугром», пару месяцев назад приезжал в отпуск, и с тех пор писем не писал. Я тоже не любил писать письма — родителям изредка, а больше никому, лучше уж дождаться встречи и все обговорить вживую.

Встретил школьную «англичанку». Почти не изменилась. Сняв очки, окликнул ее по-английски. Она обернулась и узнав, как всегда, выкатила свои и без того выпуклые карие глаза и выпятила полные губы (меня это всегда смешило). Узнала, хотя я стал раза в полтора шире, немного выше и намного старше. Понаврав всякого в ответ на расспросы (она еще поддерживала связь с моими однокашниками, а я не собирался откровенничать на весь свет), я распрощался, сделав вид, что спешу на важную встречу. На самом деле спешить мне было некуда. Та, которая… Она вышла замуж, уже давно. Мне оставалось только выть и кусать локти. А потом жизнь перевернулась…

Мысли стали грустными, и я, оборвав воспоминания, приказал себе заснуть.

***

Груз, который доставило наше корыто, должен был попасть в соседнюю страну, с которой не было официальных дипломатических отношений, но там он был просто необходим, чтобы в перспективе такие отношения можно было установить. А эта, уже «дружественная» страна, пока была не в состоянии обеспечить надежную доставку подобных посылок, поскольку правительственные силы не полностью контролировали собственную территорию. Да и не было гарантий, что дорогостоящий груз не будет похищен самими же «друзьями». Кроме того, и по эту, и по ту сторону границы орудовали многочисленные местные бандиты, которые негласно поддерживались американцами и которым наша посылка тоже очень бы пригодилась. Поэтому надо было колонну с грузом сопроводить в условленный район соседнего мятежного государства, не привлекая излишнего внимания. По легенде, это будет транспорт с продовольствием для миротворцев ООН, размещенных в приграничных районах. А «работать» мы будем под кубинцев, чтобы окончательно всех запутать. Транспорт отправится по окончании разгрузки судна — через пару дней.

— Вопросы? — командир завершил инструктаж.

Теперь стало понятно, для чего понадобился испанский.

К группе присоединился и настоящий кубинец — Хосе, как две капли воды похожий на грузинского актера, сыгравшего роль Остапа Бендера в фильме «Двенадцать стульев». Он мне сразу понравился, особенно тем, что по-русски говорил с уморительным, почти кавказским, акцентом.

«Гражданку» сменили на незнакомую форму оливкового цвета и привыкая к ней, болтались по вилле. Краем глаза уловив движение за спиной, я приготовился к шутливому нападению кого-то из ребят. Однако шутка оказалась довольно жесткой — сбивающий удар по ногам, а потом захват шеи на удушение были проведены почти в натуральном формате, я даже немного растерялся, очутившись на полу в чьих-то крепких объятиях. Через несколько секунд сопение за спиной сменилось знакомым: «Ну че, рыло, старых друзей не признаешь?!»

Серега!!! Здесь? Как?!

Он улыбался до ушей. В серых глазах скакали то ли чертики, то ли слезинки радости. У меня так точно перехватило горло. Мы обнялись. Это казалось невероятным — столько не видеться, чтобы вот так столкнуться нос к носу черт знает где… Судьбе угодно было снова свести нас вместе. У него, как начальника охраны, была отдельная комнатка, в которой мы уединились. Поговорить было о чем, у каждого много случилось разного. Он, оказывается, считал дни до отпуска. Еще немного, и мы бы опять разминулись, неизвестно, на сколько лет.

Мы оба, начитавшись глупых книжек, хотели стать «молотками для забивания гвоздей», попасть в какие-нибудь супер-спецвойска и «защищать завоевания». Поэтому первый раз встретились будучи еще школьниками, в военкомате, на собеседовании при наборе в военное училище. Оба мечтали попасть в морскую пехоту. Военком аж слюнки пустил от удовольствия — таких мазохистов встречалось мало, а у него был план по набору. Хотя Серега переехал потом жить в Академгородок, расположенный километрах в тридцати от Новосибирска, мы продолжали дружить. Немного повзрослев, все-таки решили поступать в ВУЗ, и попали в один институт, даже учились в одной группе. Потом наступил кризис студенческого возраста, и еще всякие неприятности в личной жизни. Мы почти одновременно оставили учебу и надолго потерялись. А теперь вот встретились опять, там, куда когда-то бредили попасть…

— Морда кубинская, чего это вы здесь толчетесь?

— Обычный конвой, морпехи-то по суше боятся далеко ходить… — поддразнил я его. Но Серега смотрел серьезно.

— А вы значит, рыбки аквариумные, по суше далеко бегаете? Кстати, сегодня еду в город, могу захватить, проветришься. Замолвлю словечко твоему майору, все одно вам тут без дела маяться, — он подмигнул, и опять мне показалось, что он недоговаривает.

Майор на удивление быстро согласился меня отпустить, точнее, ему надо было передать на судно документы и сработала привычка доверять только своим. А Серега у любого вызывал доверие. Напросился еще и Хосе, так что нас троих запросто можно было посылать хоть сразу на штурм какого-нибудь вражеского гнезда, не то, что документы доставить.

Мы с Хосе плюхнулись сзади, я с серьезной миной скомандовал: «Вперед, Адам Казимирович!», Хосе непонимающе посмотрел на меня, Серега хрюкнул от смеха и даванул на газ.

Унылая дорога совсем не радовала глаз. Можно было подумать, что ни людей, ни животных в этой местности вообще не осталось. Минут через пятнадцать Серега, обернувшись, предложил:

— Отольем?

Наконец мы смогли перекинуться парой слов наедине, чего он и добивался.

— В хреновую историю ты вляпался, брат… Думаешь, зачем вас под кубинцев маскируют? Похоже, слить хотят. Конторские любят здесь такие фокусы проворачивать, все цэрэушников за нос водят. Вы куклу, скорей всего, повезете, а настощий груз доставят другим путем — чего его прямо в руки местным бандам отдавать… Кстати, Хосе я давно знаю, и он, похоже, на Контору работает, а не на товарища Фиделя…

Пока я пытался проанализировать эту информацию, он неожиданно громко засмеялся и гаркнул:

— Прямо так и сказал?

Ну конспиратор земноводный, порадовал… Я и так путался в этих играх, а тут, оказывается, еще кучерявей все закручено!

Остаток пути Серега не умолкая травил анекдоты, а я по три раза объяснял Хосе их смысл. В голове же постоянно крутилось — «слить хотят...»

Городок после аккуратненьких домиков поселка показался еще более убогим и грязным. За пару кварталов от порта Хосе попросил его высадить и мы расстались.

Судно стояло под разгрузкой. Ребята налетели с расспросами, щупали форму и наперебой меряли кепи — ну дети и дети. Строя невинные глазки, я с серьезной миной твердил: «Но компрендо, но компрендо...»

Серега быстро управился с делами и повел меня смотреть город.

Не терпелось продолжить начатый разговор, однако у ворот порта нас ждал Хосе. Это показалось подозрительным, хотя втроем было и веселее, и безопаснее. Сначала мы отправились в «центр», там было довольно оживленно — моряки, туристы из Европы, местные делки, проституки и прочая, прочая… В глазах рябило от разнообразия одеяний. Особого впечатления на меня эта кутерьма не производила, скорее утомляла, к тому же приходилось постоянно помнить, что я — «кубинец». А мой испанский, видимо был так же смешон, как русский Хосе, поэтому тот не переставая хохотал, даже когда я уже ничего не говорил. Так что подозрений мы не вызывали. Наконец Серега высказал идею слегка отметить встречу старых друзей, на что Хосе тут же предложил показать место, где наливают настоящий кубинский ром. Серега слегка поморщился, но мы таки двинули в это «место».

Ром на самом деле оказался не очень, но легенда обязывала — пришлось мужественно прикончить пару стаканчиков. Хосе был удовлетворен и посчитал, что мы высоко оценили напиток. В приподнятом настроении мы вернулись на виллу.

Наконец, транспорт был готов. Колонна из нескольких грузовиков и пары джипов сопровождения выдвинулась на рассвете, чтобы меньше привлекать внимание. Серегу тоже включили в группу — после окончания миссии мы вместе возвращались в Союз, он — в отпуск. Это было просто здорово, так все удачно складывалось!

***

Движение и ответные выстрелы в кустах прекратились. Поняли, что мы не просто туристы, и убрались. Может, банда дорожных грабителей, а может, это была попытка захвата груза. Так или иначе, надо было ожидать следующих нападений. Серега оказался прав.

Причесав напоследок заросли длинными очередями, мы собрались у останков джипа и закурили, ожидая основную колонну, которая должна была уже вот вот появиться. Царапина на шее оказалась пустяковой, но перевязку надо было сделать. Серега распаковывал бинт, и вдруг, оцепенело уставившись мне за спину, начал очень медленно открывать рот, пытаясь что-то сказать. Я подумал, что он, как обычно, прикалывается. Бинт, разматываясь, выпал, я машинально проводил его взглядом и в этот момент кто-то очень сильный со всей мочи ударил мне в затылок стальным молотком.

Не удержавшись, я уткнулся в Серегину грудь. Но и просто стоять, тоже не мог, стал сползать вниз, удивляясь этому и безуспешно пытаясь остановиться. Казалось, что теперь воздух проникает прямо в голову и холодит еще сильнее, чем шею тогда. «Сквозняк в голове, вот как это выглядит». Перед глазами скользила ткань майки — отчетливо видна была каждая ниточка, фактура рельефно выделялась, резко, солено и громко колола лицо. Нет, это громко кричал кто-то, так что кололо в ушах, а соленый Серегин пот смешивался с моей соленой кровью и я чувствовал этот вкус. Не владея уже ни ногами, ни руками, не в силах управлять своим телом, я как тряпка, бесформенным комком повалился набок. Хорошо хоть, темного пятна не было, и я продолжал все хорошо видеть. Крутнулись земля и небо, меняясь местами, мелькнул Хосе, опять остервенело садящий из дымящегося автомата — я словно в замедленном кино видел, как плавно вздыбливается при каждом выстреле ствол, изрыгая огненный плевок, отходит затвор и вылетает отстрелянная гильза, отдачей отбрасывает назад руки и плечо товарища Бендера… Тут меня осенило — это же кино! И я опять засмеялся, так смешно это выглядело — стреляющий в негров Остап… Но мой полет на этом еще не прекратился. Стреляющий товарищ Бендер скрылся за кадром, и на крупном плане появился Серега. Он возвышался надо мной и почему-то не смеялся. Сто лет знакомая мордочка смотрела вниз на меня с таким ужасом… Его майка была вся мокрая от крови — будто кто-то провел большой кистью от груди вниз. Ах, это же я! Он, наверное, считает, что я его нарочно испачкал, потому и сердится, надо ему объяснить, что я просто не удержался на ногах… И тут вспоминаются замечательные стихи:

«Не ходите, дети, в Африку гулять...»

А как там дальше? А… вот:

«Будут злые дяди в спину вам стрелять!»

Мне захотелось тут же рассказать это Сереге, чтобы он наконец перестал дуться за свою майку и тоже посмеялся. Я раскрыл рот, но фильм закончился и стало совсем темно.

writercenter.ru/project/vspyshka-prjamo/88676.html