Рецензия Аф Морган Лидии на роман анса "Текст ухватил себя за хвост

Конкурсный топик романа

Запаситесь дровами… Лучше березовыми… Заранее, к зиме. А зимой в долгие выходные, когда вся наша огромная и дорогая нашему сердцу держава, встречает сатаниниским запоем новый календарный год, отправляйтесь на дачу. В одиночестве. Можете взять с собой только пса. Лучше золотистого ретривера. Он неотразим. Можете взять с собой бутылку очень хорошего конька, ну и всего, что к нему прилагается. Нет у вас достойной дачи, с камином для березовых дров, да и ретривера нет? Да вот уж не вопрос. Гугл на что? Найдите турбазу, их сейчас по всей стране как собак небитых… Одолжите ретривера или даже лучше! Найдите дураков с ретривером, которые укатят в Куршавель на эти зимние каникулы и возьмитесь присмотреть за их любимцем, они же вам еще и турпутевку компенсируют. Вы только прозрачно так им намекните, что их ретриверу будет лучше провести эти каникулы в полном комфорте, но в зимнем лесу. С вами. Про коньяк господам не докладывайте, они его точно не компенсируют, да еще обиду могут затаить. Когда сощелкают, что пока они там в Куршавелях на лыжных трассах горбатились как проклятые, вы за их кровные денежки да с таким размахом кайфанули!

И дальше только о кайфе, инструктаж я провела.

Вот представьте: мягкий иней на ветках берез, сквозь которые катит румяный рассвет. Сугробы по уши… ретриверу. Вы с ним нагулялись, надышались, наигрались нарезвились… Утомили питомца. Стряхнули налипший снег с себя и обретенного лохматого друга, затем развели огонь в камине (дрова лучше березовые). Впереди   долгие зимние каникулы, коньяк ( по рюмочке, много по две в день) и все, что к нему прилагается… А главное – тишина морозно-душевно-снежно-бело-березовая, добрый пес, камин и книга на коленях.

Самое главное – какая эта книга! Об ней и речь.

Роман анса «Текст ухватил себя за хвост» самим же автором по жанру определен как фантастика, но со знаком вопроса. По иному и быть не могло, потому как: « А кто же вам найдет ответ, если вопрос не задан?»

И с первых же страниц вы сразу убеждаетесь, что имеете дело с явлением. На каждой буквально странице скатным жемчугом переливаются, отсвечивают множественностью смыслов как перламутр на солнце, афоризмы. Например:

«Акмэ мелькнуло незаметно и бесследно.»

Или упоительное в своей детской непосредственности:

«Вам нравится, когда много бабочек?

Мне как-то пофигу. Летают и летают, лишь бы на нос не садились.»

А вот и концепция, выраженная интригующе и ненавязчиво:

«Похоже, то, что мы называем хаосом, это тоже миропорядок, но не наш, а параллельный, и, проникая в него, и его осознавая, мы участвуем в каком-то первичном или вторичном вселенском энергообмене.»

Скользя по строкам романа, постепенно начинаешь проникаться удивительным чувством, сопричастности своей, личной к протекающим во вселенной вечным процессам. Вот смена времен года, если вдуматься – чудо из чудес. А ведь автор только то и заметил, что разные женщины любят разные времена года. Вот прочла я впечатления писателя от этого наблюдения, а он отличается уникальной наблюдательностью, и задумалась, почему же я люблю все времена года. И как давно это со мной? И неожиданно для себя вспоминаю время на переломе веков. Когда мне приходилось поневоле наблюдать времена года во всей их неповторимой прелести по дороге на работу и обратно. Дело в том, что место жительства и место работы были расположены на концах траектории согнутой вроде шпильки. И если ехать автобусами с пересадкой, ожидая на автовокзале эту пересадку двадцать пять минут, то на дорогу уходило около двух часов. А еще эта дорога стоила денег, которые на переломе веков не всем, не всегда и не везде за работу платили. Мне не платили. Платили тем, кому задолжали за апрель. А меня взяли на работу в сентябре. Веселое было время. А еще по непонятному совпадению сумма денег на дорогу копейка в копейку совпадала с той, что мы с мамой тратили из ее пенсии на молоко для двоих наших мальцов. Старшему было три, младшему полтора года. И какой был у меня выбор? Сами понимаете, оптимальный. Тем более, что по странному совпадению, времени на дорогу пешком через лес у меня уходило ровно столько же, сколько на поездку с пересадкой на автовокзале.

Знаете, как это здорово идти ранним зимним утром еще затемно через заснеженный лес? Около двух часов в один конец. А осенью, по листопадному ковру? А весной, любуясь проталинами. И летом, мимо земляничных полян. Вот поверьте, это правда, здорово. Каждый рабочий день…

С тех пор я и люблю все времена года. Так что со мной наблюдательный автор не очень угадал.

Но как много он угадал в других своих наблюдениях! Например, про любовь к книгам и о том, как предпочтения с возрастом меняются. Писатель, как и все мы в детстве читал книжки о войне. И о детях на войне:

«И мне тогда такие книжки нравились, а потом нравиться перестали, это когда я уже стал взрослым, потому что дети на войне — это страшная вещь, война вообще страшная вещь, а дети на войне — это просто страшно.

И я на эту тему никогда писать не буду, не потому что меня не это волнует, это не может не волновать, а потому что в том мире, в той вселенной, которую я как демиург создаю, нет места войне, и нет места детям на войне. Хотя война, естественно, существует. И дети на войне тоже. И как сделать так, чтобы этого никогда не было, я не знаю.»

Так же это сделать? Как сделать так, чтобы этого больше не было нигде и никогда. И если когда-нибудь достичь этой цели удастся, то как примириться с тем, что такое все же было?

Как читатель со стажем, я хотела бы отметить, что нечасто мне так везло, как с романом анса. Текст вплывает в сознание и активизирует в нем восхитительные процессы, которые я не берусь описать. Мировидение, а не мировоззрение, это еще одно чудесное открытие, одно из множества чудесных открытий автора романа, оказывается в некоторых случаях предпочтительнее. Что же это за волшебство такое мировидение, когда оно застигает нас? Мир видится необычайно отчетливо, многослойный, многогранный мир. Образы, добытые писателем не просто реплицируются читателю, они порождают множество новых образов и впечатлений, которые читатель уже сам с восторгом обнаруживает. Читатель в процессе восприятия становится для писателя соавтором, и каждый, уверена, обретает в романе что-то свое. И это свое неповторимо, уникально.

Для меня главная ценность этой книги, каждой ее страницы, именно в том. Возможности во время чтения, размышлять и наслаждаться возникшими мыслями. В чем же секрет автора? Может быть в неповторимой интонации, которая придает его словам оттенок доверительной дружеской беседы с читателем. Не знаю, как кому, но мне все время слышится голос автора. Негромкий, приятного тембра, чарующий. Словно мне читают роман вслух. Вот ведь первый раз со мной такое.

Удивительно гармонично все в романе. Разбивка на части, новая нумерация глав с началом каждой части, их заголовки «максимы Ларошфуко», поэтические эпиграфы. А сколько в романе отсылок, аллюзий, аллитераций и ассонансов! Волшебство. Но смыслы превалируют над всеми этими россыпями.

Итак, смыслы. На что невозможно не обратить внимания, и что автор настойчиво, несколько раз повторяет в различных вариациях. Точка бифуркации. Импульс к глубоким размышлениям. Благо или зло? А это от нас самих и зависит. Как мы ее пройдем. А можно и вовсе не проходить? Нет, не получится. Это закон природы. Все системы неизбежно ее проходят. Эту самую точку бифуркации. А после нее, либо вверх, либо…

Все системы. А что в природе к системам не относится? Что системой не является или находится вне системы? Вы про такое знаете? Я – нет. А потому все сущее явно не обойдется без точки бифуркации на своем пути. И тогда «началось всё, а всё началось»:

«Фантомные боли. Они возникают, когда вроде бы болеть и нечему. Уже нечему. Болит, однако, то ли в мозгу болит, то ли нервы. Все болезни от нервов. А вот другие фантомные боли — это когда в мозгу возникает фантом, то чего на самом деле нет и быть не может, и этот фантом начинает болеть.

Это вообще жутко, и никаким лекарственным препаратом такие боли не снимаются, даже водка не помогает. Еще есть и третий тип болей — это когда утрачиваешь то, чего когда-то страстно желал, но так и не получил.

И это, пожалуй, самое неприятное. Утрата надежды, утрата желания, утрата азарта. Это очень больно. Хотя и смешно.»

Наше культурное пространство заполнено этими фантомными болями. Мы прошли точку бифуркации, когда все ломалось, взрывалось, врезалось и загоралось. Эпоху техногенных, нравственных, идейных, национальных и классовых катастроф. Мы ее пережили, эту эпоху перемен и крепко разжились фантомными болями. На все наше культурное пространство. И что? Обнять осколки и плакать? Возможно, кому-то ничего иного и не остается. Но автор романа предлагает иной выход: собраться и начать думать в нужном направлении. Чтобы изменить пространство и спасти вселенную. Скажете это фантастика? Может быть. Но что нам еще остается?

Тем более, что совсем не исключено, что мы, как и представленная в романе эволюционировавшая «шарашка», которая занимается таинственными исследованиями таинственного нечто, под строгим, но профессионально неприметным приглядом серьёзных ребят, можем тоже оказаться в фокусе наблюдения. И кто же нас наблюдает? А вот здесь как раз в романе фантдоп. Ясно кто! С орбиты, они самые, долгожданные. И много ли времени они нам еще отпустили для наших игрищ, неведомо никому. Даже власти. Системе власти, которая как вы понимаете, тоже не избежала точки бифуркации. Ага, той самой, ее, родимой. И посему:

«Мимикрирует чиновничество. Прямые откаты и распилы сейчас уже мало кого интересуют. Из верхних. Из нижних еще случается, местами и временами, но это же «если кое кто у нас порой…» — да, пытаются. Но очень уж опасливо. На прямой контакт практически не идут. Просто заматывают. Или еще чего удумывают.

А верхние — они в этом смысле проще. Или наоборот, умудрёнее. «Своего» человечка вводят. Чаще бестолкового и ненужного. Но в этом то и есть высший пилотаж. Так его, этого «своего» поставить-пристроить, чтобы вред минимизировать, а пользу, — пользу наоборот.»

Впрочем, мне кажется, что система власти, и не только у нас, в этой самой точке находится по определению. Что эта система уникальное исключение из общего правила. Она точку бифуркации не проходит. Она на ней сидит. Вечно, как Каин в дантовом аду.

Хотелось бы еще о смыслах, но тогда рецензия растянется совершенно непозволительно. Читайте и обретете их. Вот не пожалеете, что прочли.

Ну, и о сюжете, героях, диалогах. Сюжет там классный и подан не на блюдечке. Герои непривычно загадочные, но по мере углубления в структуру романа, все более узнаваемые и к концу становятся совсем родными. Просто поразительно, с каким всеобъемлющим терпением и любовью автор представляет своих героев читателю. Всех, без исключения. И в их истинной плоти, и в аватрах. И все, чему положено быть в романе, там есть. И реальные ребята, у которых руки чешутся добраться до грузов в фурах беззастенчиво рассекающих контролируемое их смотрящим пространство. И босс, и завлабы с их сленгом, и подполковники, дожившие наконец до полковничьего звания, и серьёзные ребята, и очаровательные дамы. Каждая неповторима. И интрига в романе есть, да еще какая! И развязка тоже есть. Но о ней не стану.

Напоследок еще немного инструктажа, если позволите. Читайте роман медленно изо дня в день. Если получится, то все две недели зимних каникул на даче с камином. И лучше всего с хорошим коньяком, ретривером, впрочем, я это уже советовала.

P.S.

А еще этот роман, по моему мнению, энциклопедия русской жизни! В нем мир, страна, которую мы почти утопили как Атлантиду под мутной водянистой жижой заимствованных не к месту правил и систем корпоративной жизни. Мир и страна, которая вполне могла бы обойтись без ТНК. И просто не могу удержаться от шпильки в адрес тех, для кого корпоративная этика превыше всего:

«На Руси дураки не переводятся, и дороги им не нужны»

Вставьте эту фразу в ваши корпоративные гимны.