Герой загадочным образом попадает в альтернативную реальность собственного мира. Поначалу кажется, что это наш, земной мир, и перемещение произошло из советского прошлого – если судить по «культурному пласту», то около 70х-80х годов, хотя при этом герою известно доказательство теоремы Ферма, а это, простите, 1995 год — в пост-перестроечное будущее. Именно будущее: в романе несколько раз упоминается развал СССР с последующим обнищанием и развалом науки и промышленности, валюта евро, и ещё некоторые детали именно конца 90х – начала 2000х. Однако по мере чтения становится ясно: новая реальность это альтернатива. Евро есть, а домашних компьютеров нет и машину невозможно просто взять и купить в салоне. Также нет некоторых культурных явлений (песни, фильмы, математические теоремы). Почему так? Где точка бифуркации? И как произошел переход в другой мир? Лавочка волшебная? Нуль-транспортировка астральная? Нет ответа. Удивительно, но сам герой – математик! Учёный! – даже не думает искать эту самую бифуркацию. Новый старый мир его вообще не интересует, только в самом начале делает для себя вывод «это не мой мир, ну что же, живем дальше и не паримся», и на этом всё. Живёт и не парится. А где же научное любопытство?!
Любопытством герой не страдает. Да он вообще не страдает, а просто идёт дорогой успеха, вверх и вверх, используя знания, умения, и опыт почти тридцатилетнего мужика (в «новом» мире он подросток семнадцати годков). И за 9,22 алки только два мало-мальски конфликтных места – в начале, где герой разбирается со шпаной, и в конце, где слышит астральный призыв умирающей. Все остальное – сказка для взрослых в стиле пришел, увидел, вы… эм, победил. Настоящих проблем нет, настоящих переживаний тоже. Кое-где они (переживания) декларируются, но не показываются. Сопереживания нет: трудно сопереживать перечислению фактов.
Перечисление – вот общий стиль романа. Этакая дневниковая запись – пошел туда-то, сделал то-то и так-то. Про язык говорить, увы, не приходится. Основная часть предложений — сложносочиненные «гусеницы», в них часты стилистические ошибки. Сложноподчиненные же предложения в меньшинстве, и в них тут же начинает хромать грамматика (согласование, подчинение).
Главный фантдоп романа (помимо странноватой бифуркации) – работа с аурой. Именно тут герой, наконец-то проявляет любопытство и предпринимает значимые шаги. Не потому ли, что именно в ней кроется секрет умопомрачительных достижений (в том числе постельных)? Фантдоп интересный и перспективный, жаль, что его потенциал не раскрыт до конца. Хотя это только первая книга дилогии (трилогии?), возможно, дальше больше и всё-таки будет борьба как минимум на равных. Потому что локальные антагонисты в лице научных конкурентов и завистников ничего не могут противопоставить главгеру, настоящей борьбы нет. А где нет борьбы, там победа не может быть по-настоящему сладкой. Даже при наличии гарема из трех любящих и покладистых жен и кучи дополнительных любовных связей.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.