Какабадзе М.О,, Фурсин О.П.. Рецензия на роман Лидии Аф Морган "Школота".

writercenter.ru/blog/final/shkolota.html

Приятно все-таки осознавать, что ты – везунчик! Я, конечно, к категорическим бессребреникам себя не отношу, но и не меркантилен окончательно. Способен осознать, что повезти может не только в смысле «денег привалило». Но и в таком, казалось бы, далеком от везения в общепринятом смысле деле, как прочтение работы, представленной на рецензию. А я, признаться, приступал к этому занятию на сей раз не без тоски душевной.

Литературу люблю, все жанры мне по душе. Но годы прочтений, как теперь принято говорить, «текстов» (а я предпочитаю говорить о прочитанных работах), не могли не сказаться на выработке критериев и требований. Я не возвожу эти критерии в Абсолют для большинства. Но для меня-то они именно они важны в первую очередь. Я самовлюбленно и эгоистично полагаю, что книги пишутся для читателей. То есть и для меня в том числе. А коли для меня, так прошу любить и жаловать, господа авторы. Выслушайте меня, по крайней мере.

По опыту прошлогоднему я понимал, что придется читать практически сплошь одно фэнтези! Почему-то так сложилось нынче, что если «крупная проза», то именно этот жанр. Нет, я не противник жанра вообще, упаси бог! Но, согласитесь, это странно, когда из всего множества возможностей литературы выбирается всеми поголовно один способ самовыражения…

Что это – следование моде? Но ведь литература – это не тряпки. Если даже вырядиться всем в одно только галифе или лепить на каждое платье рюшики при любом модном поветрии все же не получается, то зачем же на страницы «Мастерской» при объявлении конкурса крупной прозы собирать авторов одного-единственного жанра? Неужели не пишут совсем по-другому? Неужели самовыражаются только в фэнтези? А если это так, то что означает такое поветрие? Массовый уход от действительности? Нелюбовь к реалиям жизни? И если это так – то почему?

  Как бы то ни было, вопросов мне не задавали, ответов не спрашивали, нужна была лишь рецензия, я с тоской ощущал, что придется читать только о нереальных мирах и несуществующих героях; изучать сказочные расы народов и их магические возможности, упираться в повторяемость ситуаций и способов выхода из них. Оценивать фантдопуски: насколько оригинальны?

Посему начал с конца списка, с той самой работы, которая осталась без рецензии, да еще из списка «гостей». Вот из духа противоречия начал именно так! И вот тут-то понял: ПОВЕЗЛО!!! Работа Аф Морган Лидии «Школота» стала моей наградой за проявленные мужество и терпение, за интуицию, в конце концов…

Отметаю все вычитанные упреки по поводу языка, которым написано произведение. Послушайте меня, господа авторы, критики этой работы: чтоб писать так, как пишет Аф Морган Лидия, нужно обладать определенным музыкальным слухом. И чтоб воспринимать эту речь, тоже иметь слух. Натренированный на гармоничный обертон, на созвучия слов. С первых же мгновений испытал искреннее удовольствие, ни с чем не сравнимое. Богат, богат этот язык! Кому-то, может быть, число слов и букв кажется лишним, я же, грешный, воспарил: истинная симфония! Не прелюд, не пьеска, не мелочь, пусть и приятная. А именно симфония, водопад звуков, объединенных единой целью, единой нитью. Истинный консонанс. Я отдаю себе отчет в том, что симфония – это особый вид мышления. Что кто-то не обладает достаточным слухом и чуткостью ко всем этим созвездиям в виде причастных и деепричастных, сравнительных оборотов, вводных слов. Кому-то это кажется лишним, как в театре человеку неискушенному кажутся лишними звуки оркестра, поскольку не попсовую мелодию они выводят с ее краткой, доступной музыкальной фразой. Сама по себе и краткая мелодия или тема может быть тоже хороша, не спорю. И тоже владеет душой временами. Но симфония на то и симфония, чтоб быть вместилищем всего сразу. Многих мелодий. А наш с вами язык сокровищница неисчерпаемая. Если какому-нибудь прагматику достаточно части слов из нее, чтобы быть довольным написанным, чтоб воспринимать авторскую мысль с благодарностью за простоту изложения, так тому и быть. Но простите того, кому недостаточно обычного изложения мысли. Ведь есть и те, кому требуются масса ассоциаций и уточнений, оттенков к отдельным ароматам…Ругайте их гурманами, пожалуйста, или еще как-то хуже, но такие люди есть. Не к красивостям они льнут читательской своей душой, а – хотите верьте, хотите нет, – норовят исполнить «Полет шмеля» своего рода. И не травите меня Чеховым, пожалуйста. Краткость – это о другом. Вряд ли Чехов полагал, что излагай Толстой покороче и попроще свои мысли, талантом вознесся бы выше небес. А так-то – бесталанен!

Подростковая тема – вообще-то тоже не самая оригинальная из возможных. Отдаю себе в этом отчет. Можно же «заездить» любую тему, и эту тоже. Я бы не удивился…Другое дело: не произошло в данном случае, и слава богу! Я не думаю, что все подростки одолеют в едином порыве данный роман, и что им будет интересно. Только ведь работа рецензируемого мною автора отнюдь не «подростковый» роман в классическом его понимании. Вот как «Подросток» Достоевского — не подростковый роман. Мне кажется, это все написано для взрослых людей в первую очередь. С тем, чтобы в очередной раз, с точки зрения определенного поколения и на базе впечатлений этого поколения рассказать о том, как трудно быть молодым. И ведь действительно всегда трудно, и каждый раз по-новому!

Хорошо уж то для меня, и в этом я снова везунчик, что написано о понятном и близком мне поколении, мне судить куда как легче. И сказать автору спасибо: узнаваемо ведь все, вполне себе родное, несмотря на условную «элитарность» среды и экзотическое место действия. Лидия Аф Морган не соврала ни одним словом, это чувствуется. Я, русский родом, родился и вырос в Грузии, в Тбилиси, место также достаточно экзотическое для нынешних времен и читателей. И сколько параллелей я нашел в описаниях времени, не поверите…Как в романе Д.Рубиной «На Солнечной стороне улицы» – с Ташкентом. Это, конечно, не прямые параллели, перечислить по пунктам, как это делается в диссертациях, я бы не смог… а на уровне каких-то полузабытых оттенков, отголосков, мимолетных впечатлений и впрямь много совпадений.

До смешного доходит, если говорить о совпадениях. Еще в далеком детстве был приятно удивлен этим самым немецким «гешвистер», которого нет в русском, но есть в грузинском: «дадзмани». Видимо, есть какой-то глубинный смысл в этом объединении, в этом крайнем выражении родства, уловленный автором. Один из первых моих филологических восторгов по поводу внутреннего звучания слов вдруг был извлечен Аф Морган Лидией из воспоминаний – и преподнесен в качестве дорогого подарка…

Узнаваемы педагоги, люди одаренные, у нас тоже были такие. Был благодарен автору за их «говорящие» имена и фамилии. В грузинском языке многие имена – часто также прямые отзывы к человеческим характерам, и мы переводили; а где этого перевода было мало – додумывали по созвучиям.

Какая «выпуклость» в изображении личностей у автора! Я увидел этих людей, детей и педагогов, внутренним зрением. Но полупоклон в сторону читателя в комментариях, которому могут быть неинтересны описания, передающие атмосферу, а необходимы действия задел: обидно, честное слово! Нынешнее требование действия, зрелищности: ну, это же не всем надо и не на каждом шагу! Кто-то мыслит иначе! Мне интересна именно атмосфера. И я не продираюсь через нагромождение слов, я получаю искреннее удовольствие! От того, что понимаю людей и обстоятельства. Не это ли назначение литературы? Неужели же только в том, кто куда пошел конкретно и что сделал? Даже в кино такой подход противопоказан, зрелищность не должна затмевать смысла.

Разговор о персонаже как варианте Мэри Сью – не приемлю. Ну какая же она супергероиня, Лена Лемешева? Пацанка, драчунья и болельщица; пусть умница, и талантлива, и внешность у ней неординарная. Ну какая «супер» сядет реветь рядом с дружком, как оказалось, – давнишним, Пашкой Скляром, по поводу его семейных бед; не будет спать полночи в ожидании отца с матерью, у которых не лепится совместная жизнь? Будет тосковать по брату до состояния душевного кризиса? Да, книг ею прочитано немало, но у моего поколения не было компьютеров, а книги ценились, это не передать! Одалживались, ожидались в библиотеках месяцами, читались под партами, на переменах между уроками, в транспорте, за едой, на ходу…Мы были начитаны, это само собой подразумевалось. Спасибо автору за сноски, ибо этим проявляется уважение к читателю, который хотел бы осмыслить прочитанное вполне. Но ведь не все из того, что снесено, – мне неизвестно. И я не испытываю пиетета перед талантливой юностью: по-моему, это нормально. Я знавал молодых людей, которые писали, рисовали, играли в шахматы и были известны в мои времена, говорили на этом, столь мною любимом, языке… Мне не кажется, что во всем этом есть преувеличение, я это видел собственными глазами. Это бывает, как, впрочем, бывает и иное, классически несчастливое детство, в котором нет места «элитарности», оно – антипод этому, автором нарисованному. Жизнь такая разная! И автор это понимает; например, не все ее персонажи имеют вожделенные краски и прочие чудеса, художникам нужные, и не все столь гармоничны изнутри и снаружи, как главная героиня, а кто-то и вовсе погибает по причине юношеского максимализма в действии. Но вот почему в существование Бариновых верят сразу и безоговорочно. А люди талантливые, люди чистые — представляются несуществующими, рассматриваются как аномалия, да еще и выдуманная автором? Странно это, господа. А в фэнтэзи герои штампуются – не поспеваешь считать…

Есть ли место среди всех похвал – укоризнам? Конечно, есть, как же без этого? Где-то не ладилось с пунктуацией, и увы, достаточно часто, были «очепятки», а где-то и «мороженое» было с двумя «н». Я это переживу. Лидия Аф Морган настолько меня удивила, так порадовала, что я еще и не такое ей бы простил.

Я благодарен судьбе за проявленное ею великодушие. Начать с конца, предполагая, что лиха беда – начало, а попасть в самое что ни на есть нужное место, такое не часто случается в жизни. А мне – повезло!