Подарок к Новому Году.Тайчтриэлбуер

Мы дружно молча сидели на террасе и ели яблоконы.

Яблоконы прибыли к нам в посылке с родины Вен Тури: с Большого Чукотского полуострова. Он говорил нам, что в это время года они особенно вкусны…

Архимед, как всегда, не мог усидеть на месте. Он то подскакивал, то кружил вокруг нас с Вен Тури, то демонстративно обмахивался полами своей застиранной хламиды. К слову, уже в нескольких местах заштопанной…

Я с наслаждением, зажмурясь от удовольствия, вкушал сей спелый фрукт, напоминающий по вкусу сразу яблоко, клубнику и банан.

Вот до чего дошли нынешние селекционеры с Земли и, в частности, с Большого Чукотского полуострова!

Причём Вен Тури с тайной гордостью за сородичей уверял, что эти яблоконы выведены максимально натуральным способом!

Пятнадцать с плюсом им за это!..

Архимед, известный на базе как старший лейтенант Аналгин (а старшим он стал после той запутанной и кровавой истории с закапсулированным миром на задворках Вселенной), путался ногами в хламиде, однако зубами не переставал работать ни на миг. Он поедал уже десятый фрукт из гостеприимно открытой Вен Тури посылки. Сам же вьетночукча, похожий на великовозрастного самца гориллы — такой же могучий и мощный — ел мало. А только с довольной улыбкой наблюдал за «Анальгином». Мы с лейтенантом жевали с таким аппетитом!

— Недурственно! — наконец заявил Анальгин, утираясь рукавом. — Однако, знаешь, что я тебе скажу, наш разлюбезный бортинженер?!

— Что? — беззаботно спросил гориллоподобный Вен Тури.

Я же достаточно хорошо знал старшего лейтенанта Аналгина для того, чтобы понять, что тот сейчас выдаст какую-то словесную гадость.

Поэтому сразу же отреагировал:

— Но, но, Архимед, полегче на поворотах!

— Что ж ты, Дружинушка, сразу в позу становишься? — укоризненно попенял мне Анальгин. — Я ведь всего лишь хотел сказать…

— Я знаю, что ты хотел сказать! — перебил его я.

— Ребята, не ссорьтесь! — миролюбиво попросил Вен Тури.

Анальгин взял из посылки яблокон: оранжево-красный бархатистый пушистик на зелёной веточке, усыпанной чёрными точками.

Он поднял его высоко — к неоновому неяркому солнцу, которое освещало здешнее искусственное небо — и назидательно произнёс:

— Хороши, Вен Тури, ваши чукотские плоды! Однако сейчас я вам расскажу одну историю…

— Не до историй нонче! — снова перебил я Архимеда. — Нас ведь вот-вот вызовут!

— Вызовут — пойдём! — небезосновательно заявил лейтенант.

Прости, о Небо — старший лейтенант!..

Анальгин пружинисто прошёлся перед нами этаким павольвом: именно такие твари — жестокие и очень опасные — водятся на четвёртой планете системы А-Ю в созвездии Лебедя.

Мне его походка не понравилась.

Вен Тури тоже напрягся, однако улыбаться так и не перестал. Видно, улыбка впиталась в бортинженера с молоком матери…

— Так вот. Я всё-таки расскажу вам историю! — заявил Архимед, не обращая внимания на нашу отчаянную жестикуляцию. — И пускай все вызовы подождут!.. Вот ты, Вен Тури! Когда ты последний раз нормально праздновал Новый Год?

— Ну, как же! — развёл руками вьетночукча. — В прошлом году… На Юпитере… Запускали газоленовых змеев!.. Да ведь ты же вместе со мной был! И Дружина тоже!

— Я сказал: нормально! — поднял палец Анальгин. — То есть у себя дома! На Большом Чукотском полуострове! В кругу семьи, под ёлкой, накрытый стол — всё, как положено!

— А-а! — махнул рукой Вен Тури. — Я уже три года как не мечтаю об этом!.. А если судить по юпитерианским меркам — так все тридцать семь лет!..

— А если судить по нептунианским меркам — так все восемьдесят шесть! — закончил за него лейтенант. — Вопрос не в этом! Вопрос в том…

— Слишком много вопросов, — заметил я.

— Вопрос в том, — продолжал Анальгин, проигнорировав мой выпад, — что я могу устроить тебе Новый Год у тебя дома!

— Как?! — поразился я. — До Большого Чукотского полуострова отсюда больше месяца пилить!.. Да и как быть с Внешней Охранной Службой Земли?!

— Есть у меня одно средство, — загадочно улыбнулся лейтенант Аналгин.

И замолчал.

В этом весь Анальгин — сказать «а» и молчать, как посол кркшокцев. А «б» из него надо клещами вытаскивать!

— И что это за средство? — наконец спросил Вен Тури.

— Когда я был маленьким, моя бабушка рассказала мне одну историю, — начал было лейтенант, но я снова перебил его:

— Вот только историй венерианских бабушек нам сейчас и не хватало!..

Однако, к моему удивлению, вьетночукча самолично на меня шикнул:

— Тише! Не мешай слушать!

Анальгин, окрылённый такой поддержкой, просиял, бросил в мою сторону уничижительный взгляд и рассказал вот что.

Первые звёздные разведчики, открывая очередную планету в созвездии Овна, столкнулись с доселе невиданным фруктом. Съевший его подвергался поистине необычайным побочным эффектам!

— Это каким же? — не удержался я. — Радостный дикой радостью прыгал в трусах на морозе?!

— Вечно ты всё изгадишь! — поморщился Анальгин.

— И правда, Дружина! Не надо так! — поддакнул Вен Тури.

Да что ж они сегодня, сговорились, что ли?!

— Вы что, взаправду верите этим разведчицким байкам?! — недоверчиво спросил я.

— Это моя бабушка рассказывала! — обиделся лейтенант.

— Да хоть дедушка!.. Она же с Венеры!

— Ну, так что?! А что, по-твоему, бабушки с Венеры не могут быть первыми звёздными разведчиками?! — прищурился Архимед и сжал кулаки.

Хламида на его спине опасно встопорщилась…

Я счёл за благо замолчать, но слушать дальнейшую ахинею мне было невмоготу. Поэтому я встал, взял напоследок из посылки особенно сочный яблокон и горделиво удалился.

А зря…

Это я теперь понимаю, что зря я тогда ушёл.

Всё-таки в байках — даже в разведчицких — можно почерпнуть много для себя поучительного.

Ну, например, как-то в кают-рубке один из стажёров, понизив голос, поведал историю о том, как его дядя в своём саду взял на вооружение один из приёмов плутонианских земледельцев (если, конечно, считать земледелием то, что делают на Плутоне). Так вот, дядя вместо мульчирования рыл канавки, которые обильно поливал водой с удобрением. И его плодоносящие астры с тех пор дают небывалый урожай!

Или, к примеру, Деймонд Салли, которого у нас все называют «Толстозадый Салли», теперь при любом полёте использует метод небезызвестного разведчика Тонина. Разгоняясь, он переходит на нейтралку, а затем входит в рывок. Такой метод позволяет достичь небывалой скорости при перелётах… Толстозадый Салли с тех пор говорит, что этот приёмчик необходимо ввести в программу обучения, и что наши офицеры много потеряли, что его не используют.

А как им его использовать ?! Враз ведь по шапке дадут и не посмотрят на многочисленные твои заслуги! Вот Адмирал-Маршал…

Мои размышления прервал резкий окрик майора, которого Космос занёс на террасу, где мы совсем недавно с таким аппетитом ели яблоконы из посылки Вен Тури с Земли… Я сейчас стоял на этой террасе, грустно предаваясь воспминаниям.

— Сержант Медведский-Циолковский!!!

— Я! — вытянулся я в струнку. Скорее, по привычке.

Майор Шестой сферы, подозрительно принюхиваясь, обошёл меня кругом и задал подозрительно же вопрос:

— Почему вы не на дежурстве?!

— Так ведь выходной у меня!

— А где этот ваш… Вен Тури?!

— Может, в кают-рубке, — пожал я плечами. — А, может, спит…

— Хорошо…

Майор несколько раз прошёлся по террасе, но ничего подозрительного не заметил.

— Почему вы здесь стоите?! — задал он очередной каверзный вопрос.

— Закатом любуюсь…

Нет, ну не идиот ли, Космос его побери?! Надо было ответить: «Крестиком вышиваю» или ещё что-нибудь в том же духе…

Понятное дело, что ни о каком закате тут и речи быть не может! На выпуклом внутреннем экране если что и можно увидеть, так только скопления звёзд, похожие на ошмётки пыли, да непроглядную черноту космоса.

Вот недоглядели они, конечно! Солнце создали, небо искусственное тоже создали. Даже террасу, похожую на земную, и ту построили… А о чём-нибудь, похожем на закат, не додумались!

Может, сказать ему об этом? Вон, стоит, губы кусает. Наверняка сейчас задаст очередной каверзный вопрос!..

Нет, наверное, не стоит. Не поймёт. Ещё и оштрафует за неуважение к начальству! Даром, что оно — это начальство — из Шестой сферы, и к нам имеет такое же отношение, как Анальгин к радиационной буре на Мегазанке…

Кстати, а где Анальгин? Что-то я давненько его не видел. Аккурат после того памятного объедательства яблоконами…

И тут майор, как по заказу, спросил:

— А куда подевался этот ваш… Пенициллин? Обычно ж шляется по Центру в этой своей… распашонке…

— Я б тоже хотел это знать, — пробормотал я.

И тут меня осенило! Я помчался в жилую зону быстрее ветра. Даже окрик майора из Шестой сферы не мог меня остановить!

Влетел в каюту Вен Тури и что есть силы принялся трясти его, спящего.

— Давно ты видел Архимеда?! — прокричал я.

Наш бортинженер сел на постели и начал усиленно тереть обалдевшие со сна глаза.

— Тебе чего, Дружина? — наконец спросил он.

— Анальгин пропал! Архимед! Давно ты его видел?!

— Никуда он не пропал! — хриплым после сна голосом проворчал Вен Тури. — Он за тайчтриэлбуером полетел!.. Только ты не говори никому! — спохватился он.

— За чем?!

— За тайчтриэлбуером!.. Ну, что ты на меня так смотришь?! Я и сам не знаю, что это такое!..

— Что значит — полетел?! — похолодел я. — Ведь все шлюзы закрыты на карантин!..

— Спасательный и санитарный — открыты! — возразил вьетночукча. — Вот Анальгин одним из них и воспользовался…

— А куда? Куда полетел?!

— Кабы знать, — пожал могучими плечами Вен Тури. — Сказал, что недалеко…

— У Анальгина и восемьсот тысяч парсеков — недалеко, — проворчал я. — Им тут начальство интересуется!..

— Кто?! — подскочил на койке бортинженер.

— Слава Космосу, пока не наше!.. Но что ему мешает нашему сообщить?..

— Что ты им сказал?! — схватил меня за грудки вьетночукча.

И тут же отпустил:

— А, ну да… Что ты мог им сказать? Ты ведь и сам ничего не знаешь…

— Давно он улетел? — мрачно спросил я, отряхиваясь.

Ну, и силища же у нашего бортинженера! Полегче б он, что ли… Этак и до перелома недолго…

— Дня два назад!

— Мать моя Земля! — снова похолодел я. — Ему ж через пять часов на дежурство!.. А если не успеет?! Что он тогда скажет Адмирал-Маршалу?! Что мы все ему тогда скажем?!

— Да перестань ты кудахтать раньше времени! — поморщился Вен Тури. — Чтоб Анальгин — да не успел?!

В нашей памяти ещё свежо было воспоминание, как наш старший лейтенант, задержавшись в очередной самоволке, летел на дежурство на ускорителе! Он отодрал ускоритель от флапа, как потом выяснилось, начальника бактериальной службы (а это третье лицо на базе после Адмирал-Маршала), одолжил его, так сказать (а попросту — стибрил). А потом вторгся на дежурный пункт со скоростью хорошего космического лайнера, протаранил ворота, разнёс в прах ресепшен на входе и порезался тысячами мелких осколков!

После этого он, конечно, получил выговор, счёт на возмещение морального и материального вреда, две недели строжайшей гауптвахты — но на дежурство-то он всё-таки успел!..

Внезапно на лацкане моего мундира заморгал синий огонёк — меня срочно вызывали к Адмирал-Маршалу!

— Ты это, молчи там! — напутствовал меня Вен Тури, провожая до двери. — Если что, говори: «не знаю, не видел, не в курсе»!..

— Не надо меня лечить! — огрызнулся я. — Не маленький!..

Но всё обошлось. Отец-Папа вызывал меня совсем по другому вопросу. Об Анальгине он даже не вспомнил…

А когда я вернулся в каюту Вен Тури — наш лейтенант уже был там! Он сидел грязный, уставший — но та-акой счастливый, будто только что открыл новую звезду!

— Где ты пропадал?! — с порога набросился на него я. — Тебя тут уж обыскались все!

— А, оставь! Кому я здесь нужен, кроме тебя с бортинженером?! — отмахнулся от меня Анальгин. — Да ещё, может быть, блондиночки из второй столовой… Лучше скажи-ка, Дружина: какие у тебя планы на Новый Год?!

— Выспаться! — твёрдо ответил я. — Махну с вами чутка шампо — и в люлю!..

— Мелкий ты! — укоризненно покачал головой Архимед. — Неромантичный!.. Вот у Вен Тури на Новый Год — дежурство!..

— Что, правда?! Замели?!

Бортинженер грустно закивал головой.

— Замели — не то слово! — ответил за него Анальгин. — Новогоднее дежурство на Центральном посту — это вам не хюхри-мюхри!

— Хухры-мухры, — машинально поправил его я.

— А, без разницы! — махнул рукой старший лейтенант. — У меня вот к тебе есть деловое предложение. Только я не знаю, как ты к нему отнесёшься…

Я пожал плечами:

— Смотря какое предложение…

Анальгин придвинулся ко мне вплотную и задышал в лицо жарким драконовским дыханием.

— Давай в новогоднюю ночь посидим с Вен Тури на Центральном посту! Ты как, не против?

— Я-то? Да нет, собственно! Какая мне разница, где спать?..

— Вот и чудненько! — потёр руки Архимед и подмигнул бортинженеру.

Через два дня наступило 31 декабря.

В восемь часов вечера по времени Земли наш Вен Тури заступил на пост.

Начальник бактериальной службы на правах дежурного ещё раз осмотрелся и, зевнув, лениво произнёс:

— Ну, вот вроде бы и всё… Ты всё понял? Если что — сигнализируй! Я буду наверху в Гранд-каюте… эээ, статистику просматривать!..

— Как же, как же, статистику он будет просматривать! — шёпотом проворчал Анальгин.

Мы с ним прятались за пятым входом.

— Сейчас созовёт офицеров — и откроет с ними вместе бутылочку-другую!.. А потом будут играть в «Стропила следующего ряда»! Пока утро Нового Года не настанет…

Лицо Архимеда скривилось от недоверия.

— Может, он сознательный? — усомнился я, держась за анальгиновскую хламиду. В пятом входе шёл ремонт, и в полу зияли обширные дыры. А рабочих-роботов по случаю наступления Нового Года сегодня распустили.

— Кто сознательный? Этот тупой кусок сала?! — прищурился Анальгин, неосознанно вырываясь из моих цепких пальцев.

Лейтенант ещё помнил во всех подробностях, как орал на него начальник бактериальной службы за отодранный с мясом с его флапа ускоритель.

«Кусок сала», лениво ворочая обширным задом, ушёл. Тогда мы вышли к стойке Центрального поста и направились прямиком к Вен Тури.

Несколько часов мы вяло переговаривались, прислушиваясь к доносящимся даже до этого сумрачного места радостным праздничным крикам.

Наконец, Анальгин, хитро — по своему обыкновению сощурясь — полез за пазуху.

— Ну! Не томи! — поторопил его я.

— Не спешите, мистер-сэр Медведский-Циолковский! — подбоченясь, лихо выкрикнул Архимед и этакой матрёшкой выплыл передо мной и Вен Тури.

Наш бортинженер, одетый с иголочки, как и положено дежурному Центрального поста, застенчиво заулыбался.

Однако неугомонный Архимед вытащил из-за пазухи… всего лишь две маленькие бутылочки рядового новогоднего вина…

Гориллоподобный Вен Тури, как ни старался, не смог сдержать вздох…

Мы пили новогоднее вино из везаакриловых стаканчиков, припасённых Анальгином специально для этого случая. Вспоминали разные смешные истории, которые приключились с нами за пять лет совместных полётов. Наш лейтенант изображал их в лицах. Я комментировал. А Вен Тури, ворочаясь на неудобном дежурном стульчике, улыбался без конца.

Где-то высоко над нами стилизованные часы пробили полночь.

Мы выпили по бокалу шампо, которое принёс я.

И тут старший лейтенант достал тайчтриэлбуер…

Ничего-то в нём не было — в этом отпиаренном Анальгином фрукте. До смешного обычная — зелёная и гладкая — оболочка. Круглой формы, что твой яблокон… Пахнет, правда, странно…

Я, зажмурившись, нюхал сей причудливый фрукт, пытаясь «запеленговать» запах — но на ум не приходило ничего другого, как " я, дружище, как и ты, обожаю апельсины — только я не апельсин"…

Опомнился я лишь тогда, когда Вен Тури надкусил тайчтриэлбуер… И — исчез!

Буквально на пять секунд!..

Пять секунд я старательно таращил глаза. И на стуле, на котором только что сидел наш вьетночукча, видел лишь размытое чёрное пятно…

Я решил, что у меня после новогоднего вина туго с глазами. Я хотел сказать Анальгину, чтобы он немедленно выяснил, куда подевался наш Вен Тури…

Как у меня на глазах медленно материализовался наш Вен Тури!

По его лицу текли крупные слёзы. На висках прибавилось седины. В руках наш бортинженер держал детский рисунок…

Гориллоподобный вьетночукча, наплевав на всё, бросился душить лейтенанта Аналгина в своих обьятиях. Сквозь всхлипывания я слышал странные слова. Как причитания…

— Архимед, Архимед, Архимедушка! — рыдал Вен Тури. — Я не могу найти слов, чтобы отблагодарить тебя! Это был лучший год в моей жизни!!!

— Не понял, — пробормотал я. — Это что ж получается?..

— Что наш бортинженер отсутствовал год! — объяснил мне Анальгин, пытаясь вырваться из мощных рук.

— Моя Гуннара родила мне сына! — не в силах сдержать душившую его радость, выкрикнул вьетночукча. — А этот рисунок нарисовала Малика…

— Дочь? — понимающе кивнул я.

— Я счастлив! Я безмерно счастлив! Теперь я готов работать без сна, без выходных, без…

— Ну, не будем впадать в крайности, — пробормотал Архимед, наконец-то высвобождаясь. — Тебе ещё это новогоднее дежурство надо досидеть… А вот не выпить за рождение сына с нашей с Дружиной стороны было бы полнейшим свинством!

Мы разлили по бокалам шампо и выпили за недавно рожденного сына Вен Тури. И за всю его семью. Потом и за него самого.

Бортинженер, расчувствовавшись, сказал:

— Спасибо тебе, Анальгин! Этот тайчтриэлбуер — поистине бесценный подарок! Это был лучший целый новый год в моей жизни!

Высказавшись, он уронил голову на руки и захрапел.

— Где ты взял этот трейч… этот фрукт? — наконец спросил я у Архимеда.

— Места надо знать, — неопределённо улыбнулся он.

Заботливо обтёр потный лоб Вен Тури полой своей хламиды и добавил:

— У бабушки моей на Венере в сундучке много разных тайных находок разведчицких хранится!.. Это тебе, Дружина, не хюхри-мюхри!