Три убийства в «Восточном экспрессе», или Финни vs Суше vs Брана, или «Анализируй это»

На сравнительный анализ трёх киноверсий «Восточного экспресса» меня сподвигла глубокая обида за фильм Кеннета Брана. По моему мнению – очень многими недооцененный, или оцененный с точки зрения категоричного зашоренного неприятия чего-то нового с позиции «а книга лучше», «а вот старая версия признанная классика, зачем было ещё что-то снимать», «а вот Пуаро в исполнении Суше the best» etc.  

Для начала скажу вещь, которая может показаться кощунственной: идеальной экранизации «Убийства в Восточном Экспрессе» нет. По той простой причине, что все три отсмотренные мной фильма (знаю ещё о версии 2001 года с Альфредом Молина, но до неё не добралась и не уверена, что игра стоит свеч – кто смотрел, поделитесь мнением) не экранизировали книгу дословно, привнеся в неё меньше или больше отсебятины. И это – вторая вещь, которая может показаться кощунственной – нормально. Скажу вам по секрету: если вы откроете учебники по сценарному мастерству, то прочитаете, что книга и драма/киносценарий – это разные вещи (спасибо, Кэп). То, что замечательно смотрится в книжном изложении, зачастую будет совершенно отвратительно выглядеть на сцене или на экране. Никто не перенёс «Восточный экспресс» на экран таким, каким его создала Кристи, и я отношусь к этому абсолютно спокойно. Есть книги, которые прекрасно «ложатся» на экран неизменными (взять хотя бы «Исчезнувшую» Флинн); «Восточный экспресс» же с его камерностью, полным отсутствием экшна и огромным количеством действующих лиц при дословном воспроизведении вышел бы, скорее всего, довольно скучным зрелищем. Не говоря уже о том, что первые две экранизации попытались прикрыть кое-какие косяки оригинала (а кто из нас без косяков? Королева детективов и великий Конан Дойл тоже люди) и сделать эффектные выводы Пуаро не столь походящими на фантастически удачные догадки, до которых он вряд ли смог бы додуматься без помощи всезнающего автора.

О книге много говорить не буду. Это квинтэссенция детектива, красивая, запутанная, концентрированная история, от которой изначально веет некоей театральностью. Персонажи самых разных национальностей, представляющие собой яркие и зачастую контрастные типажи, замкнутые декорации поезда, обратный отсчёт часов, отведённых на расследование до прибытия страшной югославской полиции – почти что единство места и времени. Все действующие лица представляются в вагоне-ресторане маленькими, но очень ёмкими и характерными описаниями. Дальше Кристи повествует о страшной в общем-то трагедии с отстранённостью и обычной своей блестящей иронией; здесь нет героя-рассказчика, здесь всё от третьего лица – автора-наблюдателя, старательно маскирующего свои эмоции и мысли по поводу происходящего. Это триумф «серых клеточек» Пуаро в чистом виде, и обрывается книга на кульминации – объяснении той ошеломляющей масштабом аферы, которую почти успешно провернули 12 честных людей, вынужденных самовольно объявить себя судом присяжных и палачами в одном лице. Великая Линда Арден ненавязчиво взывает к совести присутствующих, драматично предлагая принести себя в жертву за всех, Пуаро настойчиво намекает, какое из двух объяснений преступления ему больше по душе, месье Бук охотно с ним соглашается (хотя бы потому, что он лицо заинтересованное, и ему куда выгоднее принять версию мафиозных разборок, чем версию «в моём поезде ехали 12 убийц, один из которых проводник моей компании») – и занавес закрывается. Очень эффектно, ничего лишнего.

По пути максимально близкой экранизации и попытались пойти создатели самого первого фильма, 1974 года. Однако вспоминаем про разницу книги и кино, и получаем, что сценарист «признанной классики» проделал свою работу максимально халтурно. Предыстория семьи Армстронгов просто вываливается в начале, жирно намекая, с чем будет связано всё последующее повествование. Персонажи, которых надо было представить на экране, придумав им яркие эпизоды или диалоги в экспозиции, однообразно идут к поезду и/или мелькают скопищем лиц в вагоне-ресторане (ну вы ж наверняка их запомните по простой проездке камеры и поминанию имени), чтобы вынырнуть потом будто из ниоткуда. Сам Пуаро голословно называется знаменитым детективом (ну вы ж наверняка книги читали, что мы вам будем его дополнительно представлять). При этом Альберт Финни, которого я нежно люблю хотя бы за «Крупную Рыбу», отыгрывает не сдержанного, внешне смешного, но на деле элегантного проницательного сыщика с кошачьими местами повадками, а какого-то суетливого рыночного торговца кавказской национальности, периодически взрывающегося в духе «вай, дарагой, пачиму гаваришь, что мой фрукты порченый?!». Да какой из него к чертям великий детектив, если он совершенно непрофессионально перебивает подозреваемую, теоретически способную выболтать интересную информацию?.. (Ответ, к слову, прост – сценарист всеми силами пытался создать миссис Хаббард невыносимой. И немножечко упустил из виду, что надо сделать таковым САМОГО персонажа, а не создать эффект невыносимости за счёт реакции героев, которые её окружают. В итоге здешние джентльмены ведут себя весьма не по-джентльменски, напоказ шарахаясь и стеная от дамы, а местный Пуаро, в книге выслушавший подозреваемую весьма внимательно, снова проявляет свои вульгарные торгашеские манеры. Американец снимал, что тут скажешь…)

Остальной каст в общем и целом удачен, но это нивелируется атмосферой фильма. Создаётся ощущение, что пассажиры Экспресса собрались здесь отметить свадьбу Мэри и полковника, а не убить негодяя, виновного в смерти их близких, включая крохотную девочку и нерождённого младенца. Взять хотя бы Мэри (к слову, она иронично рыжая, хотя в оригинале рыжей её описывают, лишь чтобы отвести подозрения) – девушка, которая по книге смотрит на красивый вид за окном и грустно говорит, что «хотела бы иметь возможность насладиться всем этим», весь фильм сияет, как начищенный пятак; на допросе у Пуаро, где в книге она разрыдалась, здешняя Мэри с безмятежной улыбкой чмокает полковника в щёку, в финале вульгарно подмигивает миссис Хаббард… Создаётся ощущение, что Ванесса Рэдгрейв забежала на съёмки в перерыве между парикмахерской и маникюрным салоном, отыграла свои 10 минут роли, не читая остальной сценарий, и летящей походкой удалилась с площадки, прихватив чемоданчик денег (то-то, должно быть, на премьере для неё оказалось сюрпризом, когда она узнала, по какому «весёлому» поводу они чокались бокальчиками в конце). Миссис Хаббард, которой по книге положено отыгрывать эдакую «матушку-гусыню» в стиле Молли Уизли, старательно разыгрывает шекспировскую драму… Надо сказать, ни одна из трёх экранизаций не воплотила каноничную миссис Хаббард с её показной зацикленностью на дочери, но данная миссис Хаббард, которая вроде бы мечтала попробовать себя в комедийном амплуа, определённо так и не смогла выйти из образа Леди Макбет (Станиславский негодует, но актёры одной роли тоже бывают хороши).

Что касается сюжета, «признанная классика» не преминула привнести в схему Кристи свои находки. Все три фильма переносят первую встречу Пуаро с Мэри и Арбетнотом из поезда на корабль – здесь был впервые «проложен курс»; здесь внезапно «забывают» о якобы угрожавшем Рэтчетту темноволосом человечке, здесь впервые всплывает внезапная фантазия на тему развода полковника Арбетнота, перекочевавшая в фильм с Суше, здесь же впервые меняют девичью фамилию княгини Андрени, чтобы Пуаро было легче догадаться о настоящем имени Линды Арден; здесь гувернантка перековывается в секретаршу, здесь зацикленность на цифре 12 вдруг всплывает даже в записках, здесь невесть с чего меняют имя Мастермэна, а месье Бук превращается в итальянца Бьянки… В общем, отступлений от текста вагон и маленькая тележка, все не перечислишь. Что-то из этого смотрится удачно, что-то нет, но вердикт один – это НЕ «дословная экранизация», и тем, кто кричит иное, я советую перечитать оригинал.

Претензии здесь, конечно, не к прекрасным актёрам, а к режиссёру и его видению, к сценаристу и его идеям. Да и в общем и целом, несмотря на все мои претензии, фильм хорош для своего времени. Он выдержан в эдаком разудалом, блестящем, местами комическом стиле. Месье Бук-Бьянки превращён в типичного комедийного персонажа, добро победило зло, никакой моральной дилеммы или угрызений совести нет и быть не может, в конце торжествующе чокаемся шампанским, ведь мы замочили нехорошего гада, и уезжаем в закат под весёлую музычку – ура-ура. Правда, мне сочувствовать вот этим людям, не особо переживающим ни о крови на своих руках, ни о призраках прошлого, совершенно не хочется. Да и вообще как-то не верится, что они действительно потеряли любимых и близких. Но мне не верится, а кому-то верится, так что тут дело вкуса.

Однако когда встал вопрос об экранизации «Экспресса» в сериале с Суше, его создатели решили пойти по иному пути. Ибо оригинальный материал содержал и предусматривал ту самую интереснейшую моральную дилемму, которую Кристи обошла стороной, ибо совершенно не ставила себе целью моралитэ. В итоге – сгущаем краски, делаем Пуаро ревностным католиком, ставя его перед сложным нравственным выбором, вместо весёлого «дзинь» бокальчиками в конце добавляем драмы, и вуаля: готова экранизация, отличающаяся по тональности от предыдущей версии, как ночь разнится с днём.

О том, что Суше – почти идеальный Пуаро, даже говорить не стоит. Из трёх Пуаро он максимально приблизился к образу смешного человечка с головой, похожей на яйцо, которого «совершенно невозможно воспринимать всерьёз». К сожалению, в «Экспрессе» ему пришлось играть не совсем каноничный материал, но… но такой Пуаро – сомневающийся, растущий над собой, с внутренним конфликтом, вынужденный в конце делать выбор между принципами и сердцем – сам по себе является куда более интересным персонажем, чем статичный базарный торговец Финни. Да и любопытным остаётся вопрос, насколько далёк этот образ от книжного Пуаро. В «Приливе» он называет себя «добрым католиком», и даже в финале своей жизни пишет «я не верю, что человек должен брать закон в свои руки… Но, с другой стороны, я и есть закон». Пусть по его мнению «в критической ситуации действует закон военного времени», но ситуация, в которой сам Пуаро в молодости застрелил человека, разительно отличается от обстоятельств пассажиров Экспресса и отлично продуманного преступления, совершённого ими. А что позволено Юпитеру, не позволено быку. Пуаро свойственно было скорее позволить преступнику совершить самоубийство, но никак не уйти от наказания в принципе.

Какие-то сцены картины почти идеально воплощают книжный оригинал (к примеру, прекрасное взаимодействие Пуаро и Рэтчетта). Какие-то ушли от него дальше старого фильма. Какие-то, напротив, подошли ближе. Но в конце концов мы получили другую, мрачную и реалистичную версию «Экспресса». Не столь каноничную, без россыпи звёзд среди каста, зато куда более сильную по эмоциональному воздействию. Абсолютно жуткая сцена убийства, мысль, что даже справедливая месть не поможет тебе в одночасье вернуться к прежней светлой жизни, слёзы Мэри на словах «но я поступила правильно»… На мой взгляд, местами вышел некоторый перегиб с драмой, однако это мне безусловно ближе легкомысленной однозначности старой картины. Тем же, кто кричит «неканон, сжечь», хочу сказать одно: господа, раз мы одобряем многочисленные изменения в тексте, сделанные старой картиной, с чего вдруг подобная щепетильность в отношении её последователей? Здесь хотя бы ясно, какие цели преследовал сценарист. А цель «углубить и развить оригинальную историю из интеллектуальной задачки в философское высказывание» по мне весьма благородная. Я вообще драму и философию нежно люблю.

И вот Брана решил сделать свой «Экспресс». Задача была сложная, учитывая наличие предыдущих экранизаций. Но, как выяснилось, вполне выполнимая. Главное – взять от предшественников лучшее, привнеся нечто интересное от себя. К тому же, учитывая исходный материал, Брана с его стремлением к театральности прекрасно подходил и Кристи, и Пуаро, тоже не чуравшимся театральных эффектов.

Из экранизации 74-го года была позаимствована идея звёздного каста. Мишель Пфайффер, Джонни Депп, Пенелопа Крус, Даниэль Дефо, сам Брана в роли Пуаро – состав по именитости для своего времени и правда не уступает «признанной классике». Из экранизации с Суше взяли моральный аспект, драматичность и внутренний рост героев. Вернее, центрального героя: по правилам сценарного построения центральный персонаж – это тот, кто учится чему-то и развивается больше других. Вполне логично, что здесь таковым сделали Пуаро (ещё и потому, что он тут единственное лицо, в общем-то не заинтересованное в том или ином исходе дела; следовательно, его выбор в конце будет самым беспристрастным и одновременно мучительным). От себя привнесли восхитительной красоты картинку, выдержанный баланс между лёгкостью, иронией и драмой, отличную операторскую работу и не менее хорошую работу сценарную. Ведь книга, как и «Экспресс» с Суше, были частью огромного сериала, где Пуаро не нуждался в представлении; и поэтому сериалу, в отличие от фильма 74-го года, простительно отсутствие нормальной сцены знакомства с великим сыщиком. Но Брана решил сделать фильм так, чтобы его мог смотреть даже человек, не только не знакомый с оригиналом, но ничего ранее о Пуаро не слышавший. Смотреть – и поверить в то, что Пуаро не просто так называют «величайшим детективом своего времени».

В своей книге Кристи фактически воссоздала в одном вагоне Экспресса целую эпоху, поместила туда срез целого общества, нарисовала всеобъемлющий портрет людей того времени. Брана снял свою картину в эру, когда вопросы толерантности поднимаются остро, как никогда, – а потому в его Экспрессе ещё больше разных национальностей, а иные из персонажей меняют цвет кожи (естественно, с продуманным обоснуем). Его Пуаро истинный джентльмен, неканоничный красавец (даже нелепые усы не в силах его испортить), а вместо зелёных кошачьих глаз он взирает на зрителя чарующими очами цвета зимних небес; зато он канонично зациклен на порядке и симметрии, канонично не отличается скромностью, щеголяет весьма искусным французским акцентом и канонично не чурается дедукции. За что опять же похвалы сценаристу – собирательный образ героя, раскрывающийся лишь по мере прочтения десятка-другого повестей о великом сыщике, воссоздан в полной мере за один-единственный фильм. И здесь Пуаро настойчиво просит окружающих поправить галстук, как поправлял галстуки Гастингсу в «Убийстве на поле для гольфа» или Карбери в «Свидании со смертью», читает Диккенса, которого книжный Пуаро часто поминает-цитирует (даже в том же Восточном Экспрессе есть отсылочка – логично, учитывая, как Диккенса любила сама Кристи), и грустит по поводу несовершенных яиц к завтраку, как в «Смерти лорда Эджвера».

Да, это не Пуаро Кристи. Но это Пуаро, имеющий право на существование не меньше своих предшественников (также неканоничных в большей или меньшей степени), и особенно актуальный в эпоху многочисленных перепевок «Шерлока Холмса» на самые разные лады (серьёзно, чем Пуаро хуже Холмса, а Брана хуже Моффата или Ричи, адаптации которых приняли с восторгом – притом что Брана не позволяет себе столь дерзкого отхода от оригинала?). Здешний Эркюль по всем правилам центрального персонажа фильма проходит большой путь от деления мира на чёрное и белое до прекрасного «Было правильное, было неправильное. А теперь появились вы...». Он человечен, он ярок, он завораживает мгновенным переходом от весёлого чудака, ковыряющего завитушку на чужом пирожном, до интеллектуала с пронзительными опасными глазами. И в конце он предстаёт перед нами не носителем «серых клеточек», а интересным трагичным персонажем с философской дилеммой.

Другие герои тоже удались на славу. Дейзи Ридли – идеальная книжная Мэри, лучшая из трёх киношных, и поди узнай в ней Рэй из «Звёздных Войн». Мишель Пфайффер прекрасна и убедительна в роли обольстительной охотницы за мужьями, а в финале не менее прекрасна и убедительна в роли трагической Немезиды. Джонни Депп, которому наконец-то снова дали сыграть не Джека Воробья, за небольшое экранное время создаёт убедительно отталкивающего Рэтчетта. Джуди Денч надменна и величественна в роли русский княгини, Даниэль Дефо (впервые за три экранизации) создаёт яркий и запоминающийся, пусть и не книжный образ Хардмана… Почти всем персонажам прописаны яркие реплики и любопытные взаимодействия в экспозиции, вследствие чего к моменту допроса у Пуаро они уже запоминающиеся личности, а по окончании просмотра не сливаются в памяти в одно серое пятно.

К сожалению, трудно в полной мере раскрыть 12 персонажей (плюс Рэтчетт, Пуаро и Бук) за 2 часа экранного времени. Не удалось это ни одному из фильмов. Не удалось это, положа руку на сердце, и книге, где героям не прописаны собственные арки, оставляя их скорее на уровне архетипов-функций. Но в данном случае сценарист выжал максимум из оригинала, пусть и ценой изменений в тексте, а актёры – максимум из своих ролей.

Не все сценарные изменения удачны. Но процент удачности и неудачности не больше (а то и меньше), чем в предыдущих картинах. И пусть в фильме прибавилось экшна – идём в ногу со временем, чего вы хотите, – в общем и целом детективная история превратилась скорее в притчу, в портрет эпохи, в размышление на тему справедливости, «где правил не существует – лишь относительность». Брана работает тоньше, чем его предшественники, даже на уровне визуальных решений: лицо двуличного Рэтчетта бьётся в зеркалах, лица персонажей, скрывающихся под масками, двоятся и троятся в стёклах вагона-ресторана, а вместо муссирования вслух идеи про 12 присяжных подозреваемых многозначительно рассаживают в ряд за столом, отсылая внимательного зрителя к Тайной Вечере. И на финальной речи Мишель Пфайффер хочется плакать, концовка красива и печальна под стать убитой когда-то девочке, а фокус Пуаро с пистолетом вполне вписывается в каноничный образ гениального сыщика, любившего драматические концовки и психологические эксперименты. Ведь этот фокус в итоге показывает и впечатляет куда больше, чем ярость Арбетнота и стенания его сообщников в экранизации с Суше.

Подводя итоги, буду немногословна. Все три фильма хороши для своего времени. Все три фильма просто хороши – каждый в своём. Вместо того, чтобы упорствовать и выбирать из трёх один, или кричать «а книга лучше», возможно, пришло время выйти за границы своей вкусовщины и расширить кругозор. И тогда вместо одного интересного произведения вы получите целых четыре.

А я лично думаю, что самому Пуаро с его самолюбием образ, воплощённый Брана, польстил бы больше всего.

P.S. Единственное, чего я последнему фильму не могу простить: дорогой Кеннет Брана, почему ваш Пуаро вместо «ma chere Vera» или хотя бы «ma chere Virginia» говорит «ma chere Katherine»? Или вы уже счастливо позабыли княгиню Веру Русакову и Вирджинию Меснар? Вот и верь после этого в великую любовь…