это город
«где-где? — в Ревде!»
приветы — класс!!!
увы, мну со службы сюда не пускает
та что не в Прованс, а в Ревду
дык
в банку её!!!
а если…
а… в себя посмотреть, да
«Хорошо в себе! Конфета Тает на губе.… Читаю Фета, Надоев себе. Кто-то в душу влез без мыла, Значит, я поэт. У попа была кобыла, Впрочем, тоже нет...»©
(шутка)
я не знаю
я думал о всяком, я думал о разном, куря папироску во мгле ©
не, я ничо не придумал
"dYCRNGikr50"
***
Ну, как же это мне сказать,
Когда звенит трамвай,
И первая звенит гроза,
И первая трава,
И на бульварах ребятня,
И синий ветер сел
На лавочку,
И у меня
На сердце карусель,
И мне до черта хорошо,
Свободно и легко,
И если б можно, я б ушел
Ужасно далеко,
Когда не хватит слов,
Когда звенят твои глаза
Как запах детских снов,
Когда я знаю все равно —
Все то, что я скажу,
Тебе известно так давно,
И я не разбужу
Того, что крепко, крепко спит.
Но не моя ж вина,
Что за окном моим кипит
Зеленая весна.
Но все равно такой порой,
Когда горит закат,
Когда проходят надо мной
Большие облака,
Я все равно скажу тебе
Про дым, про облака,
Про смену радостей и бед,
Про солнце, про закат,
Про то, что, эти дни любя,
Дожди не очень льют,
Что я хорошую тебя
До одури люблю.
верили, да, «что мальчики иных веков наверно будут плакать ночью о времени большевиков»
и не ошибались, в этом-то точно не ошибались
* * * (1988)
Что я нашёл в ночном горшке? —
Причину, форму, содержание,
Оригинальность, подражание,
Вкус, запах, цвет, кота в мешке —
Что я нашёл в ночном горшке?
Поэзия эпохи Тан
Причину путает со следствием.
И мы решили с другом слесарем
Пройтись по ленинским местам.
Но друг ушёл в Афганистан.
В какую форму влить в песок?
Распотрошить какое чучело?
Меня всю жизнь не совесть мучила,
А стыд за порванный носок,
Откуда тёк сухой песок.
Из рукава росла трава
И наполняла содержанием
Пустой желудок каторжанина.
Допустим, Родина права. —
Откуда красная трава?
«Воюйте Беломорканал», —
Так говорил курильщик опия.
Афганистан — плохая копия.
Мой друг — большой оригинал.
Он курит «Беломорканал».
Он подражает тем глупцам,
Что не боятся опоздания
И на песке возводят здания.
Хочу быть честным до конца:
Я не оспоривал глупца.
Закономерен ли итог?
Мы переходим в наступление.
Ведь в сорок пятом томе Ленина
Засушен аленький цветок…
Войдём в очередной виток:
Восток — цветущая спираль.
Москва, беременная западом,
Даёт реакцию на запахи.
Напрашивается мораль:
Купите женщине спираль!
Моя страна вошла во вкус.
За что такое счастье выпало!
Я не нашёл другого выхода,
Как обречённо сесть под куст.
Мой друг запомнил этот вкус.
Что он нашёл в ночном горшке?
Кишка тонка? Зови пожарника:
Вода процентным содержанием
Окажет честь любой кишке.
Стихи горят в ночном горшке!
Кота в мешке не утаишь.
Когда массовики-затейники
Решили заменить сантехнику,
Мой слесарь показал им шиш:
«Меняю опий на гашиш!»
Здесь ни при чём Эпоха Тан.
Я ощущаю неестественность
Того, что ВСЕ несут ответственность.
Здесь ни при чём Афганистан.
Настанет срок — все будем там.
Не игнорируя общественность,
Я пронесу свою наследственность
По самым ленинским местам.
Сухим не выйти из воды —
Они стоят по горло в честности.
На берегу вставные челюсти
Не могут разомкнуть ряды,
Чтоб пропустить глоток воды.
да, да, уже опять к границам сизым…
* * *
И немножко жутко,
И немножко странно,
Что казалось шуткой,
Оказалось раной.
Что казалось раной,
Оказалось шуткой…
И немножко жутко.
Ночь пройдет по улицам
До нездешниx улиц.
Как она сутулится —
Кофточка на стуле.
Стали тени прочными,
Сжали, окружая.
Спишь, моя нарочная,
Спишь, моя чужая.
Полночь ветер мимо вел,
Тишью запорошенный,
Спишь, моя любимая,
Спишь, моя xорошая.
Можно сердце выложить.
На! Чтоб стужу плавило!
Не было! Было же!
Не взяла — оставила.
Дым плывет по комнате,
Гарью темень полнит.
Полночь спросит: «Помните?»
Что ж, скажу, запомнил!
Все запомнил накрепко,
Только зубы xрустнули.
В ванной, что ли, каплет так…
Тиxо как, грустно как…
Грустным быть и гордым?
Боль менять на удаль?
Ночь идет по городу,
Длинная, трудная.
Снова месяц висит ятаганом,
На ветру догорает лист.
Утром рано из Зурбагана
Корабли отплывают в Лисс.
Кипарисами машет берег.
Шкипер, верящий всем богам,
Совершенно серьезно верит,
Что на свете есть Зурбаган.
И идут паруса на запад,
Через море и через стих,
Чтоб магнолий тяжелый запах
Грустной песенкой донести.
В час, когда догорает рябина,
Кружит по ветру желтый лист,
Мы поднимем бокал за Грина
И тихонько выпьем за Лисс.
Гроза
Косым, стремительным углом
И ветром, режущим глаза,
Переломившейся ветлой
На землю падала гроза.
И, громом возвестив весну,
Она звенела по траве,
С размаху вышибая дверь
В стремительность и крутизну.
И вниз. К обрыву. Под уклон.
К воде. К беседке из надежд,
Где столько вымокло одежд,
Надежд и песен утекло.
Далеко, может быть, в края,
Где девушка живет моя.
Но, сосен мирные ряды
Высокой силой раскачав,
Вдруг задохнулась и в кусты
Упала выводком галчат.
И люди вышли из квартир,
Устало высохла трава.
И снова тишь.
И снова мир.
Как равнодушье, как овал.
Я с детства не любил овал!
Я с детства угол рисовал!
Ну и куда публиковать-то?
Логин или эл. почта:
Пароль:
Запомнить меня
это город
«где-где? — в Ревде!
»
приветы — класс!!!
увы, мну со службы сюда не пускает
та что не в Прованс, а в Ревду
дык
в банку её!!!
а если…
а… в себя посмотреть, да
«Хорошо в себе! Конфета Тает на губе.… Читаю Фета, Надоев себе. Кто-то в душу влез без мыла, Значит, я поэт. У попа была кобыла, Впрочем, тоже нет...»©
(шутка)
я не знаю
я думал о всяком, я думал о разном, куря папироску во мгле ©
не, я ничо не придумал
"dYCRNGikr50"
***
Ну, как же это мне сказать,
Когда звенит трамвай,
И первая звенит гроза,
И первая трава,
И на бульварах ребятня,
И синий ветер сел
На лавочку,
И у меня
На сердце карусель,
И мне до черта хорошо,
Свободно и легко,
И если б можно, я б ушел
Ужасно далеко,
Ну, как же это мне сказать,
Когда не хватит слов,
Когда звенят твои глаза
Как запах детских снов,
Когда я знаю все равно —
Все то, что я скажу,
Тебе известно так давно,
И я не разбужу
Того, что крепко, крепко спит.
Но не моя ж вина,
Что за окном моим кипит
Зеленая весна.
Но все равно такой порой,
Когда горит закат,
Когда проходят надо мной
Большие облака,
Я все равно скажу тебе
Про дым, про облака,
Про смену радостей и бед,
Про солнце, про закат,
Про то, что, эти дни любя,
Дожди не очень льют,
Что я хорошую тебя
До одури люблю.
верили, да, «что мальчики иных веков наверно будут плакать ночью о времени большевиков»
и не ошибались, в этом-то точно не ошибались
* * * (1988)
Что я нашёл в ночном горшке? —
Причину, форму, содержание,
Оригинальность, подражание,
Вкус, запах, цвет, кота в мешке —
Что я нашёл в ночном горшке?
Поэзия эпохи Тан
Причину путает со следствием.
И мы решили с другом слесарем
Пройтись по ленинским местам.
Но друг ушёл в Афганистан.
В какую форму влить в песок?
Распотрошить какое чучело?
Меня всю жизнь не совесть мучила,
А стыд за порванный носок,
Откуда тёк сухой песок.
Из рукава росла трава
И наполняла содержанием
Пустой желудок каторжанина.
Допустим, Родина права. —
Откуда красная трава?
«Воюйте Беломорканал», —
Так говорил курильщик опия.
Афганистан — плохая копия.
Мой друг — большой оригинал.
Он курит «Беломорканал».
Он подражает тем глупцам,
Что не боятся опоздания
И на песке возводят здания.
Хочу быть честным до конца:
Я не оспоривал глупца.
Закономерен ли итог?
Мы переходим в наступление.
Ведь в сорок пятом томе Ленина
Засушен аленький цветок…
Войдём в очередной виток:
Восток — цветущая спираль.
Москва, беременная западом,
Даёт реакцию на запахи.
Напрашивается мораль:
Купите женщине спираль!
Моя страна вошла во вкус.
За что такое счастье выпало!
Я не нашёл другого выхода,
Как обречённо сесть под куст.
Мой друг запомнил этот вкус.
Что он нашёл в ночном горшке?
Кишка тонка? Зови пожарника:
Вода процентным содержанием
Окажет честь любой кишке.
Стихи горят в ночном горшке!
Кота в мешке не утаишь.
Когда массовики-затейники
Решили заменить сантехнику,
Мой слесарь показал им шиш:
«Меняю опий на гашиш!»
Здесь ни при чём Эпоха Тан.
Я ощущаю неестественность
Того, что ВСЕ несут ответственность.
Здесь ни при чём Афганистан.
Настанет срок — все будем там.
Не игнорируя общественность,
Я пронесу свою наследственность
По самым ленинским местам.
Сухим не выйти из воды —
Они стоят по горло в честности.
На берегу вставные челюсти
Не могут разомкнуть ряды,
Чтоб пропустить глоток воды.
да, да, уже опять к границам сизым…
* * *
И немножко жутко,
И немножко странно,
Что казалось шуткой,
Оказалось раной.
Что казалось раной,
Оказалось шуткой…
И немножко странно,
И немножко жутко.
***
Ночь пройдет по улицам
До нездешниx улиц.
Как она сутулится —
Кофточка на стуле.
Стали тени прочными,
Сжали, окружая.
Спишь, моя нарочная,
Спишь, моя чужая.
Полночь ветер мимо вел,
Тишью запорошенный,
Спишь, моя любимая,
Спишь, моя xорошая.
Можно сердце выложить.
На! Чтоб стужу плавило!
Не было! Было же!
Не взяла — оставила.
Дым плывет по комнате,
Гарью темень полнит.
Полночь спросит: «Помните?»
Что ж, скажу, запомнил!
Все запомнил накрепко,
Только зубы xрустнули.
В ванной, что ли, каплет так…
Тиxо как, грустно как…
Грустным быть и гордым?
Боль менять на удаль?
Ночь идет по городу,
Длинная, трудная.
***
Снова месяц висит ятаганом,
На ветру догорает лист.
Утром рано из Зурбагана
Корабли отплывают в Лисс.
Кипарисами машет берег.
Шкипер, верящий всем богам,
Совершенно серьезно верит,
Что на свете есть Зурбаган.
И идут паруса на запад,
Через море и через стих,
Чтоб магнолий тяжелый запах
Грустной песенкой донести.
В час, когда догорает рябина,
Кружит по ветру желтый лист,
Мы поднимем бокал за Грина
И тихонько выпьем за Лисс.
Гроза
Косым, стремительным углом
И ветром, режущим глаза,
Переломившейся ветлой
На землю падала гроза.
И, громом возвестив весну,
Она звенела по траве,
С размаху вышибая дверь
В стремительность и крутизну.
И вниз. К обрыву. Под уклон.
К воде. К беседке из надежд,
Где столько вымокло одежд,
Надежд и песен утекло.
Далеко, может быть, в края,
Где девушка живет моя.
Но, сосен мирные ряды
Высокой силой раскачав,
Вдруг задохнулась и в кусты
Упала выводком галчат.
И люди вышли из квартир,
Устало высохла трава.
И снова тишь.
И снова мир.
Как равнодушье, как овал.
Я с детства не любил овал!
Я с детства угол рисовал!
Ну и куда публиковать-то?