— Если твоя судьба оказалась в моих ругах… значит, не я этого захотел.
руКах?
— У таких, как ты, они будут всегда, — усмехнулся краем рта ЗанКл. — Передышка закончена. Стойка, Рэми!
любишь ты два нн. Почти всегда — одно кроме" стеклянный, оловянный, деревянный"
лущенными орехами
Не к этой главе, к Лили.
У тебя упоминалось, мол, стражники девку беременной бы не отпустили. У меня сложилось впечатление «волшебной таблетки» от беременности. Но Лили дважды понесла. Совсем дурная или стражники такие жестокие — убивали, что ли?
А я что-то запуталась. То есть героиня обозначивает — это хорошо, а это плохо, а читатель ей доверяет, хотя он ее не знает. И даже не знает, доверяет ли герою автор...
Антигона говорит «я не рабыня какая-нибудь, и право говорить имею». Вот как. А у рабыни нету прав, да. Ангигону нежно люблю, но отношение к рабам не разделяю
Ну да, ну да. Для винира Бэрр — непослушное, но неплохое оружие. Для Ингрид — чудесный, но запутавшийся мужчина, для секретаря — чудовище, для Айаза — неплохой управленец, для Гаррика — образец для подражания. То есть это разве не оценки? Разве не их них складывается образ одного человека?
Это называется «всезнающий автор». У нас даются точки зрения персонажей (кстати, почему это не оценивают? тот же Бэрр для секретаря — отпетый негодяй, для народонаселения — по-разному, но его как раз оценивают), и лишь в сцене суда присутствует всевидящий автор.
Кстати, у Ульяны тоже такого нет. У нее просто все от лица героини идет. А почему вы думаете, что это авторское видение?
Маленький народец несколько напряг
Это что-то из иной жизни или тут такие водятся?
Вкуриваю иерархию богов
Он на самом деле высокомерный или таким кажется Рэми?
У тебя упоминалось, мол, стражники девку беременной бы не отпустили. У меня сложилось впечатление «волшебной таблетки» от беременности. Но Лили дважды понесла. Совсем дурная или стражники такие жестокие — убивали, что ли?
Ниша до этого была, как узнала из комментов, у нее есть должность
Может, хоть в этой главе совместишь имя с должностью?
И сами в штабеля укладываются?
У меня один тоже такой есть
Жму руку! Я к тебе приду, заценить очаровашку-бабника!
Так и глаз может задергаться
Чудесно! Томас молодец!
Хм
Может быть, беда в том, что
«нет у нас ананасов!»абсолютно положительных героев?С героем, который думает, как поступил другой герой, да. Я просто интересуюсь:
от поступков самого героя без, простите, суфлеров… это менее сопереживательно?А, вот теперь понятно
А я что-то запуталась. То есть героиня обозначивает — это хорошо, а это плохо, а читатель ей доверяет, хотя он ее не знает. И даже не знает, доверяет ли герою автор...
Антигона говорит «я не рабыня какая-нибудь, и право говорить имею». Вот как. А у рабыни нету прав, да. Ангигону нежно люблю, но отношение к рабам не разделяю
Ну да, ну да. Для винира Бэрр — непослушное, но неплохое оружие. Для Ингрид — чудесный, но запутавшийся мужчина, для секретаря — чудовище, для Айаза — неплохой управленец, для Гаррика — образец для подражания. То есть это разве не оценки? Разве не их них складывается образ одного человека?
Это называется «всезнающий автор». У нас даются точки зрения персонажей (кстати, почему это не оценивают? тот же Бэрр для секретаря — отпетый негодяй, для народонаселения — по-разному, но его как раз оценивают), и лишь в сцене суда присутствует всевидящий автор.
Кстати, у Ульяны тоже такого нет. У нее просто все от лица героини идет. А почему вы думаете, что это авторское видение?