Утащили, подумаем) Но, наверное, совсем мрачное не будем. Тогда надо Ингрид с Бэрром разводить, а не хочется. Ну, был вариант — без Эпилога и последней главы.
Авторы ужасно довольны, Зима громко довольна, Гофер тихо, но от этого не менее пронзительно, да!!!
(ну кто же знал, что крыс так полюбится, он как бэ для Бэрра туть — ну не хотел о ни с кем больше разговаривать, гад этакий, пришлось крыса к нему засылать, насчет крыса мы поняли, согласились, протянем)))
А насчет жанра у нас даже милая зарисовка есть, ибо роман тоже есть, а жанра — нет! Ну как бы мир-то выдуманный, не реальность ни разу. Тут роман — не роман, фэнтези не фэнтези, сатира — не сатира… Кто бы знал?
Оффтопик
Жил-был принц. Он то ли не знал, что он принц, то ли знал, но не придавал значения (подумаешь, титул, пфе!); то ли знал, но не хотел, чтобы придавали значение другие (а то еще предадут виселице, а это уже не пфе!). Загадочное творилось у него в голове, а в крови было и того таинственней. В детстве его укусила ящерица «Черная королевская», а потом еще выяснилось, что эти мудрые ящерицы кусают далеко не каждого, а только у кого кровь по статусу, группе и пафосу подходящая, но все запомнили ящерицу рядом с Принцем-который-как-бы-не-принц. С тех пор ящерица в головах и памяти окружающих подросла и превратилась в Чудовище, а Принц повзрослел и преобразовался в… тоже Чудовище. Вот прямо так и говорили — чудовищный человек. Да, пусть будет эта сказка о чудовищах ящерообразных сапиенс.
Итак, жил тот Принц-который-как-бы-не-принц довольно мрачно. Ходил он в черном, был слишком угрюм и суров, ответственностью и характером своим подавлял и угнетал не только себя. Все в целом не одобрялось. Люди были бы не против, если бы он из черного стал посветлее, но и побаивались перемен — кто знает, что там таится, в серости? Да, пусть сказка пойдет о темном цвете.
Жил Принц в Городе, где все очень любили торговать и торговаться. В Городе торговали даже тем, что продать или купить было невозможно, а торговались так долго, что могли состариться, но так ни о чем и не сговориться. Символом того, что можно было продать, являлась рыба с хвостом больше одного; символом того, до чего можно доторговаться — старая женщина с веслом и с криво сидящим на голове платком. Принц не вписывался в город никаким символизмом — он не торговал рыбой и не был старой женщиной. Поэтому его не любили дополнительно и говорили про него гадости, что у него все не как у людей. Да, сказка все-таки о людях и о рыбе, как не только о еде.
В городе, где жил Принц-как-бы-не-принц, все было удивительно длинным: и мосты, и улицы, и языки, и разговоры, и адреса-пароли-явки, и биографии независимо от возраста. Все знали про всё и стремились всем это рассказать. Например, про Принца говорили, что он тиранит жену и детей — такой вот чудовищный человек! Правда, не упоминалось, что жены и детей у Принца не было; но ведь чудовище не обязательно должно что-то делать, важно, что все верят, будто оно может. Да, отлично, сказка пойдет про длину слухов, широту взглядов и глубину веры!
Слухи в Городе ползли как щупальца у чудовища, и добрались до одной Девушки, причем так коварно добрались, что сбили с ее носа очки, которые позволяли ей видеть людей настоящими. Пока на ней были эти очки, она точно знала, что у нормальных съедобных рыб только один хвост, что платок у старой женщины сбился не в торговле, а в банальной драке. Знала она и что принц вовсе не «как-бы», а «на-самом-деле» принц; что ненавидеть его не за что, а любить — хорошо и очень даже приятно. Первое она знала много лет, второе ей довелось попробовать однажды. Да, отлично, в сказке пойдет речь о переходе чувств платонических к удовольствиям физическим.
Управлял Городом Винир — сложносоставное существо: не то паук, мутировавший до прямоходящего теплокровного, не то человек, отрастивший себе длиннющие жгутики и ложноножки, вездесущие и всезнающие. По ночам Винир перекидывался в еще более страшную свою биоформу, гадил ядом в озеро, на котором стоял Город. Яд испарялся, им дышали горожане и потом с недоверием смотрели на соседей, небо и даже свои отражения в воде и зеркалах. А уж Принца ненавидели еще более дополнительно! Яд проникал в кровь водящейся здесь рыбы, та из уважения к не спящему по ночам главе города старательно отращивала хвосты. Да, прекрасно, эта сказка расскажет о мутациях и трансформациях в живой природе.
По ночам, когда концентрация паучье-человеческо-винира яда в окружающей среде достигала максимума, Принц-который-пока-еще-не-принц спал очень плохо, а с Девушкой-все-таки-сумевшей-укрепить-на-своем-носу-очки все время что-то случалось. Ее приходилось защищать, что восторженно уменьшало чудовищность Принца в ее глазах и удлиняло языки у горожан. Винир не спал — он вырабатывал яд. Горожане спали хуже винира, а иногда не спали вовсе — все беды и даже непогоды происходили в Городе тоже ночью, из-за чего порой случалось так, что место, где можно спать, резко тонуло в темноте и в воде. Обычно по ночам еще шел дождь. Наверное, потому что дождь боялся дневного света, или потому что многохвостые рыбы, видимые при солнце, пугали даже небесную воду. Да, сказка получается про темные покровы суток и про неприятности, таящиеся в ночи.
Однажды в этих отравленных, бессонных и бездомных ночах длинные языки и виниров яд кое-как создали ситуацию, в которой Принца чуть было не повесили, а Девушка едва не созналась, что видит все настоящим через свои очки. Ни одно, ни второе не было нужно никому. Поэтому все разбежались обратно по многочисленным углам, подтопленным домам и лодкам, в которых можно было подраться и поторговаться.
Так и сюжет сказки все время убегал от автора и в конце убежал окончательно. Свести листки с листками и подвести черту из черточек могло только новое Чудовище — настоящее, без щупалец, не ядовитое, но смертоносное.
И когда оно возникнет или пропадет, тогда пойдет совсем другая сказка, в которой Принц станет принцем, Винир утонет в своем яде, Девушка-в-очках получит Мужа-которого-никогда-не-будет-дома, а горожане начнут строить себе дома, где можно спать и ничего не бояться, а глубоко верить и широко смотреть.
А насчет кто главный, хе-хе-хе.
Говорят, Беатриче была горожанка, некрасивая, толстая, злая. Но упала любовь на сурового Данте — как на камень серьга золотая
Кира меня осчастливила еще тогда, когда Проклятие было не проклятием, а наброском к нему. Как и мой второй соавтор, многому меня научила раньше и помогает сейчас.
Сочувствую от всей души! Закончила вчерновую роман, тоже серийный, тоже со смертями. Два месяца назад. Все еще в депрессии. Соавтор в шоке, у нее вообще всегда ХЭ, а тут… весьма относительный и вовсе не у тех)))
У меня два тома и начало третьего саги «Темное пламя» (магия, приключения, фэнтези) и ФЛР (его предыстории) «О чем поет вереск», и вот это же «Проклятие...» мое, которое теперь править и править.
В общем у меня все дописанное, но не правленое, кроме финала (третьего тома, который сейчас пишу) и кучи начатых вбоквелов.
Но хочу на сессию притащить Вереск, всех отлюбить основательно Я знаю примерно, что там надо править, но не совсем. Т.е. теперь вижу недостатки основной линии, но там нужен взгляд со стороны, вот как вышло с Проклятием. Первые главы неожиданно при редактировании вырастают на треть, а кое-что точно нужно бы сокращать. Или нет? Да и интересно ли кому?.. аррры, в общем, авторские страдания во всей красе.
Вы просто генератор идей! Спасибо огромное!
Утащили, подумаем) Но, наверное, совсем мрачное не будем. Тогда надо Ингрид с Бэрром разводить, а не хочется. Ну, был вариант — без Эпилога и последней главы.
Вот так вот, да! Вот такущая длинная, умная, замечательная рецензия — и это тогда, когда еще «в груди дыхание сперло» от рецензии Анса?
Это я еще читаю, но уже верещу!
Спасибо за кучу полезных ниточек, которые однозначно стоит усилить и размотать!
И вообще, вообще!!! За все!
Радость больше всего зашла.
Сволочь автооор!
Почему нельзя два романа, а?
Класс!!!
Ну я так на ККП уже на пятилетку планов настроила из имеющегося.
Это мне напоминает картину: «Ждите Киру с рецензией».
А еще я нереально ржала над рецензией, потому даже ответить смогла не сразу, а лишь когда пальцы трястись перестали.
У меня хотели бы, но не могут, хихихи. Но«знаете, сколько всего иногда приходится пережить?!»
Ну да, я на ККП поражаюсь, как героев пачками кладут. Я умудряюсь хоронить героев между книгами по большей части.
Авторы уже ужасно рады! Мелоди, ты права!
Угу. «Можно я уже прям счас сдохну, чем так мучиться?» А сам не может, у него королевство, ответственность.
А Зима — нееет, я тебя слишком люблю для этого.
«Чтоб вам уже с вашей любовью...»
Ааа! Вот погладил анс, вот взял и погладил!!!
Авторы ужасно довольны, Зима громко довольна, Гофер тихо, но от этого не менее пронзительно, да!!!
(ну кто же знал, что крыс так полюбится, он как бэ для Бэрра туть — ну не хотел о ни с кем больше разговаривать, гад этакий, пришлось крыса к нему засылать, насчет крыса мы поняли, согласились, протянем)))
А насчет жанра у нас даже милая зарисовка есть, ибо роман тоже есть, а жанра — нет! Ну как бы мир-то выдуманный, не реальность ни разу. Тут роман — не роман, фэнтези не фэнтези, сатира — не сатира… Кто бы знал?
Жил-был принц. Он то ли не знал, что он принц, то ли знал, но не придавал значения (подумаешь, титул, пфе!); то ли знал, но не хотел, чтобы придавали значение другие (а то еще предадут виселице, а это уже не пфе!). Загадочное творилось у него в голове, а в крови было и того таинственней. В детстве его укусила ящерица «Черная королевская», а потом еще выяснилось, что эти мудрые ящерицы кусают далеко не каждого, а только у кого кровь по статусу, группе и пафосу подходящая, но все запомнили ящерицу рядом с Принцем-который-как-бы-не-принц. С тех пор ящерица в головах и памяти окружающих подросла и превратилась в Чудовище, а Принц повзрослел и преобразовался в… тоже Чудовище. Вот прямо так и говорили — чудовищный человек. Да, пусть будет эта сказка о чудовищах ящерообразных сапиенс.
Итак, жил тот Принц-который-как-бы-не-принц довольно мрачно. Ходил он в черном, был слишком угрюм и суров, ответственностью и характером своим подавлял и угнетал не только себя. Все в целом не одобрялось. Люди были бы не против, если бы он из черного стал посветлее, но и побаивались перемен — кто знает, что там таится, в серости? Да, пусть сказка пойдет о темном цвете.
Жил Принц в Городе, где все очень любили торговать и торговаться. В Городе торговали даже тем, что продать или купить было невозможно, а торговались так долго, что могли состариться, но так ни о чем и не сговориться. Символом того, что можно было продать, являлась рыба с хвостом больше одного; символом того, до чего можно доторговаться — старая женщина с веслом и с криво сидящим на голове платком. Принц не вписывался в город никаким символизмом — он не торговал рыбой и не был старой женщиной. Поэтому его не любили дополнительно и говорили про него гадости, что у него все не как у людей. Да, сказка все-таки о людях и о рыбе, как не только о еде.
В городе, где жил Принц-как-бы-не-принц, все было удивительно длинным: и мосты, и улицы, и языки, и разговоры, и адреса-пароли-явки, и биографии независимо от возраста. Все знали про всё и стремились всем это рассказать. Например, про Принца говорили, что он тиранит жену и детей — такой вот чудовищный человек! Правда, не упоминалось, что жены и детей у Принца не было; но ведь чудовище не обязательно должно что-то делать, важно, что все верят, будто оно может. Да, отлично, сказка пойдет про длину слухов, широту взглядов и глубину веры!
Слухи в Городе ползли как щупальца у чудовища, и добрались до одной Девушки, причем так коварно добрались, что сбили с ее носа очки, которые позволяли ей видеть людей настоящими. Пока на ней были эти очки, она точно знала, что у нормальных съедобных рыб только один хвост, что платок у старой женщины сбился не в торговле, а в банальной драке. Знала она и что принц вовсе не «как-бы», а «на-самом-деле» принц; что ненавидеть его не за что, а любить — хорошо и очень даже приятно. Первое она знала много лет, второе ей довелось попробовать однажды. Да, отлично, в сказке пойдет речь о переходе чувств платонических к удовольствиям физическим.
Управлял Городом Винир — сложносоставное существо: не то паук, мутировавший до прямоходящего теплокровного, не то человек, отрастивший себе длиннющие жгутики и ложноножки, вездесущие и всезнающие. По ночам Винир перекидывался в еще более страшную свою биоформу, гадил ядом в озеро, на котором стоял Город. Яд испарялся, им дышали горожане и потом с недоверием смотрели на соседей, небо и даже свои отражения в воде и зеркалах. А уж Принца ненавидели еще более дополнительно! Яд проникал в кровь водящейся здесь рыбы, та из уважения к не спящему по ночам главе города старательно отращивала хвосты. Да, прекрасно, эта сказка расскажет о мутациях и трансформациях в живой природе.
По ночам, когда концентрация паучье-человеческо-винира яда в окружающей среде достигала максимума, Принц-который-пока-еще-не-принц спал очень плохо, а с Девушкой-все-таки-сумевшей-укрепить-на-своем-носу-очки все время что-то случалось. Ее приходилось защищать, что восторженно уменьшало чудовищность Принца в ее глазах и удлиняло языки у горожан. Винир не спал — он вырабатывал яд. Горожане спали хуже винира, а иногда не спали вовсе — все беды и даже непогоды происходили в Городе тоже ночью, из-за чего порой случалось так, что место, где можно спать, резко тонуло в темноте и в воде. Обычно по ночам еще шел дождь. Наверное, потому что дождь боялся дневного света, или потому что многохвостые рыбы, видимые при солнце, пугали даже небесную воду. Да, сказка получается про темные покровы суток и про неприятности, таящиеся в ночи.
Однажды в этих отравленных, бессонных и бездомных ночах длинные языки и виниров яд кое-как создали ситуацию, в которой Принца чуть было не повесили, а Девушка едва не созналась, что видит все настоящим через свои очки. Ни одно, ни второе не было нужно никому. Поэтому все разбежались обратно по многочисленным углам, подтопленным домам и лодкам, в которых можно было подраться и поторговаться.
Так и сюжет сказки все время убегал от автора и в конце убежал окончательно. Свести листки с листками и подвести черту из черточек могло только новое Чудовище — настоящее, без щупалец, не ядовитое, но смертоносное.
И когда оно возникнет или пропадет, тогда пойдет совсем другая сказка, в которой Принц станет принцем, Винир утонет в своем яде, Девушка-в-очках получит Мужа-которого-никогда-не-будет-дома, а горожане начнут строить себе дома, где можно спать и ничего не бояться, а глубоко верить и широко смотреть.
А насчет кто главный, хе-хе-хе.
Знаешь, а мне герои говорят — уж лучше бы мы умерли(
Все! Хорошая, насыщенная глава, над которой можно еще ковыряться автору при желании)))
Сочувствую от всей души! Закончила вчерновую роман, тоже серийный, тоже со смертями. Два месяца назад. Все еще в депрессии. Соавтор в шоке, у нее вообще всегда ХЭ, а тут… весьма относительный и вовсе не у тех)))
в общем, жуть.
От меня — переживательные обнимашки!
У меня два тома и начало третьего саги «Темное пламя» (магия, приключения, фэнтези) и ФЛР (его предыстории) «О чем поет вереск», и вот это же «Проклятие...» мое, которое теперь править и править.
В общем у меня все дописанное, но не правленое, кроме финала (третьего тома, который сейчас пишу) и кучи начатых вбоквелов.
Но хочу на сессию притащить Вереск, всех отлюбить основательно
Я знаю примерно, что там надо править, но не совсем. Т.е. теперь вижу недостатки основной линии, но там нужен взгляд со стороны, вот как вышло с Проклятием. Первые главы неожиданно при редактировании вырастают на треть, а кое-что точно нужно бы сокращать. Или нет? Да и интересно ли кому?.. аррры, в общем, авторские страдания во всей красе.
Это я про «О чем поет вереск» и стукалась, дааа!
А те у шумер, а шумеры у атлантов!