Интеллектуальный труд

Хотелось бы поговорить об интеллектуальном труде и в особенности о писательстве, как виде такого труда.

  На мой, чисто дилетантский взгляд, в нашей стране не ценят интеллектуальный труд, причём не оценивается он не только на уровне государственном, но и на уровне общественном. Не желает большинство признавать, что писать произведения — дело не менее утомительное, чем, к примеру, простоять у домны по 8 часов в день. Причём непризнание это идёт ещё со времён, как говорится, царя Гороха.

Единственным временем, когда труд писательский был в цене — эпоха Древней Руси, ибо старания монаха Нестора, творения Владимира Мономаха и Владимира Святого не только были оценены по достоинству, но и заняли своё место в истории. Хотя с другой стороны, попробуй кто-нибудь в те славные времена сказать царю: «Что это ты царь-батюшка ерундой какой занимаетесь, Поучения всякие составляете. Лучше бы почаще в чисто поле выезжали, супостатов гонять». Хотя и с другой стороны все писатели того времени в большинстве своём по молодости воинами были.

Про времена АСП, Лермонтова и иже с ними говорить вовсе не приходится. Ибо читать тогда умели лишь 10-20% населения страны, а в писатели попадали зачастую представители высших сословий, работать которым считалось не только дурным тоном, но и чем-то из ряда вон.

По воле моей правой пятки переносимся во времена СССР и там-то да, действительно труд писательский не признавался серьезным. Труд инженера, учёного — вполне, труд писателя — что вы, что вы, как возможно. Ибо не даром же писатели попадали под статью о тунеядстве и обязаны были заниматься видимым физическим трудом на благо страны Советов. Вспомним того же Иосифа Бродского, который под эту самую статью и угодил.

Чести ради стоит сказать, что люди творческого труда — писатели, поэты, художники, философы — в СССР считались людьми, занятыми общественно полезным трудом лишь в том случае, если они были членами соответствующих профсоюзов. Представители органов являлись домой к таким писателям, как Георгий Владимов, Владимир Войнович и Владимир Корнилов, исключенным из Союза советских писателей, к Александру Зиновьеву, лишенному всех званий и уволенному с работы философу. От них настоятельно требовали отчета о средствах существования.

У Войновича второй том «Чонкина» вышел в 1979 году, а в 1980-м Войнович вынужден был покинуть страну — он нигде не работал, подпадал под статью закона о тунеядстве, и он переехал с семьей в ФРГ. Даже ко Льву Копелеву пришел милиционер и поинтересовался, почему он не работает. А Копелев был уже старше 60 лет. И помните знаменитого музыканта Алексея Козлова, в его книге «Козел на саксе» он пишет, что тоже «привлекался»…

А что же теперь? На мой взгляд, пока что мы ещё не избавились от ореола таинственности над головой писателя. А это означает, что русский писатель всё также непорочен и владеет мечом и оралом на безвозмездной основе. Не принято, чтобы писатели получал много. Если получает, то значит, либо где-то работает на стороне (а значит писатель никакой, раз не может головой только работать), либо пишет для власти, либо украл. И ведь наверняка любой пользователи Мастерской, когда говорил родным, что пишет, то натыкался на недвусмысленный взгляд, который означал «тебе, что заняться больше нечем?».

Что же касается меня (пока далеко не писателя, а так, почеркушника), то я помню, как в ответ на вопрос ныне бывшей девушки о том, почему я назвал себя уставшим, сказал, что работал над текстом и увидел взгляд полный недоумения. Как так? Работать над текстом, сидеть за компом и устать… Пфф, не понятно…

Ну и конечно, почему бы в конце не сделать так, как очень любит поступать среднестатистический русский человек — не посмотреть на Запад. А вот, там, коллеги, всё по иному. Там уже не писательство, а бизнес. И считается вполне нормальным, что писатель сидит по несколько часов в день перед монитором и работает. То есть само действо заграницей соглашаются признавать работой, которая ничуть не хуже, чем работа автослесаря.

Прошу извинить за столь разорванный местами текст, ибо всё, что хотел сказать не закрепилось в голове и излилось на электронную бумагу фрагментарно. На этом всё…