Визуализация моего героя

Всем привет!

Художник Василь Салихов нарисовал мне портрет князя эльдагов, подарив возможность наконец-то увидеть этого персонажа в лицо.  

В сущности, это не совсем портрет, а иллюстрация, где главный герой (зрителю видно только его плечо) без особого успеха пытается убедить горского князя в своей непринадлежности к ватаге разбойников.

Князь сидит в кресле, охраняемый своими горцами, его поза надменна и отрешенна. Он всё уже решил насчёт этого басмарского рыцаря, и верить ему на слово не собирается. Вот-вот прикажет сбросить пленника в бушующие волны Таррека… Но герою жизненно важно переубедить князя горцев.

Как всегда, Василь тщательно выписывает каждую мелочь, наделяя своим характером каждого участника этой сцены — от замершего за княжеским креслом телохранителя и горца вдалеке на лошади до верного пса, с обманчивым спокойствием лежащего у ног хозяина. По траве словно пробегает ветер, в небе мчатся белые облака, а по ту сторону обрыва видны величавые горные вершины.

Далее — отрывок из романа (с сокращениями).

***

Между тем пленников привели к высокой скале, под которой в окружении молчаливых эльдагов расположился князь Джервад. На этот раз под ним было обитое парчой кресло, явно припасённое для подобного случая. Уперев левую руку в бок, правой князь опёрся о рукоять сабли. Его синие холодные глаза смотрели пристально, словно хотели пронзить Гарвела насквозь. У ног князя, положив лобастую голову на лапы, лежал серый мохнатый пёс. Этот телохранитель мог устрашить кого угодно: немаленький рост, а особенно — жёлтый недремлющий взгляд у любого вызвали бы опасливое уважение.

«Такой руку шутя откусит и не заметит», — мелькнуло у Гарвела. Он оглянулся по сторонам. Бежать было по-прежнему некуда.

Справа, на расстоянии десяти шагов, каменная площадка круто обрывалась, и где-то там, внизу, раздавался яростный рёв Таррека. По ту сторону пропасти вздымались поросшие мхом и кустарником неприступные утёсы, а ещё дальше, полускрытые голубоватой дымкой, вставали снежные вершины, сливаясь с небом, точно подернутым тончайшей вуалью.

Слева стройным рядом возвышались уттисы; лёгкий ветер перебирал листья на густо-зелёных кронах. И сквозь ажурную сеть веток ослепительным оком глядело солнце, ещё не успевшее подняться в зенит. Щебет и посвист птиц выражал торжество мира над пронесшейся недавно стихией; сама жизнь, казалось, говорила в это утро о своей красоте и мимолетности.

И так не верилось, что сегодня, сейчас, придётся умирать! (...)

Князь Джервад усмехнулся, словно прочитав его мысли.

— Ви можете видеть, я умэю диржать сваё слово. После нашей биседы вас ждут объятия Таррека. Очень крэпкие объятия!

Гарвел сглотнул. И подумал, что все повторяется. Только теперь следовало переиграть князя эльдагов, а это потруднее, чем чёрных рыцарей. (...)

Усилием воли он подавил в себе нарастающий панический страх. И шагнул вперёд, обращая на себя внимание князя.

Тот слегка наклонился и, опустив левую руку, зарылся пальцами в густую шерсть на холке лежавшего пса. Казалось, эльдаг принимает гостей, а не допрашивает пленников — настолько непринужденными были эти движения. Но острый взгляд из-под чёрных бровей не давал обмануться.

— Зачэм ви оба пришли на землю эльдагов?

— Я уже имел честь объяснить, что ехал в столицу, а здесь оказался случайно. За мной погнались разбойники, и я вынужден был свернуть на другую дорогу…

(та самая иллюстрация)

Князь бросил гладить собаку и выпрямился, поджав тонкие губы. Брови слегка сошлись на переносье, выражая недовольство и досаду.

— Эта я ужэ слышал! Мнэ надоела твая ложь. Тваи люди, — он кивнул в сторону Бартоломе, — гаварят, что ти послан с заданиэм из Замка. Что тибэ паручили выведать? О маих саюзниках, вэрно?

«Нет, ну вот упрямый осёл! — подумал в сердцах Гарвел. — Сколько раз ему повторять, чтобы поверил?! И этот… Бартоломе. Тоже хорош, наплёл с три короба, а расхлёбывать мне!»

— Послушай, князь! — сказал он, еле сдерживаясь, чтобы не закричать, — Да разве ты не видишь, что я недавно посвящён? Ну, какие поручения могут мне давать, ты подумай!

Князь нехорошо прищурился, перебирая пальцами по рукояти кинжала.

— Думаэшь мэня абмануть? — грозно поинтересовался он. — Мнэ извэстны ваши парядки. Аткуда у тибя звэзда, эсли ти нэдавно пасвящён?

Гарвел не знал, как ответить. Сказать, что звезда не его, а командора — какой же дурак поверит?

— Малчишь? — в голосе эльдага прозвучало злорадство. Он покивал головой. — Значит, тибэ нэчего сказать. Ти пришол выследить маего саюзника. Тваему каролю ахота знать, кто мнэ памогает? Так я скажу тибэ: нэбо! Так и пэрэдай, эсли Таррек тибя выпустит. — И он властно произнёс несколько слов по-горски.

Стоявшие возле него эльдаги шагнули к пленникам…