Глава 2

(Юлиана)

Мне было неудобно… Можно даже сказать неловко, находиться рядом с ним. Я как могла пыталась отгородиться от общения с ним… И он понял меня. За весь период времени до нашего отлёта он ни разу не подошёл ко мне. Только, когда диспетчер объявил регистрацию на наш рейс, он подошёл ко мне и, легонько коснувшись губами моей щеки, шепнул, что скоро прилетит и, развернувшись, направился к выходу. Возможно, если бы здесь не было свидетелей, в лице журналистов и таких же пассажиров как я, он просто бы ушёл, не сказав мне ни слова.

Когда мы заняли свои места в самолёте, Жюли пыталась развести меня на разговор, но я быстро притворилась спящей.

Неужели, суровый и вечно всем не довольный мистер Квон Джиён всё-таки умеет любить, а не только кричать и возмущаться?! И его объектом симпатии стала я? Не скажу, что мне не приятно… Просто какое-то странное чувство поселилось в моей душе… Будто я должна была ему что-то сказать или спросить.

Когда через несколько часов самолёт совершил посадку в Солт-Лейк-Сити, я хотела ему позвонить и поговорить о случившемся, чтобы расставить все точки над i. Но мне не хватило мужества. Я уже держала телефон в руках и даже нашла его номер в списке контактов, но не смогла. Я на ватных ногах дошла до кресла и, опустившись в него, просто крепче сжала мобильный в руках.

Не могу! Хоть убей! Не могу этого сделать?

Но почему? Я никогда не была трусливой. Но рядом с этим мужчиной я чувствую себя маленьким нашкодившим ребёнком, которого отчитывают родители…

Когда я видела его в аэропорту, от него так и веяло холодом. Он был похож на того расчётливого Джиёна, с которым я познакомилась на стоянке месяц назад.

— Ты чего такая грустная? — спросила Жюли, когда мы уже были в воздухе по дороге в Париж.

— Я весь день такая. Волнуюсь и голова болит, — не глядя на неё, соврала я. Не хочу смотреть ей в глаза. Говорят, глаза — зеркало души. Мало ли…

— Да? — недоверчиво протянула брюнетка. — И почему это я тебе не верю?.. Поспи. Ты и правда выглядишь уставшей… Видимо этой ночью ты мало спала…

— Жюли! — прикрикнула я и внезапно повернулась к ней. Та сидела с довольной улыбкой, удобно откинувшись на кресло. А сидевшие вокруг нас пассажиры осуждающе на нас посмотрели. — Простите. Жюли, о чем ты говоришь? — уже тише сказала я. — Ничего такого не было!

— А что было? — заинтересовавшись темой, задала вопрос женщина. Она обратила на меня свой ожидающий продолжения взгляд, но я лишь отвернулась к иллюминатору, чтобы скрыть своё смущение. Никогда не любила разговаривать на столь интимные темы.

Надев наушники и включив спокойную музыку, я прикрыла глаза, откинув голову на спинку кресла и, не заметила, как задремала.

Мне снова снился тот лес. Только в этот раз он выглядел каким-то… безжизненным? Всё было спокойным и тихим. Не было слышно, как течёт вода в ручейке, как дует ветер, как щебечут птицы…Только солнце продолжало сиять высоко в небе, но даже его лучи не проникали сквозь крону деревьев.

Но моё внимание привлекла одна маленькая деталь… Выход из леса был не далеко, всего в шагах двадцати-тридцати от меня. Он был так ярко освещён солнечным светом, что не было видно, что находится там, за лесом. Но я почему-то знала, что там большая поляна, залитая таким, же ярким солнечным светом. Наверное, это, как и в любом сне. Ты знаешь, что там, хотя ты этого ещё не видел.

Я пыталась подойти хоть на несколько шагов, но не могла. Я будто шла на месте. Но зато я могла протянуть руку и почувствовать теплоту, исходящую от освещённой солнечным светом арки, образованной из ветвей деревьев. Оно приятно согревало мою кожу, слегка щекоча её своим прикосновением. И когда я в очередной раз сделала шаг, продолжая тянуться к свету, мне стало страшно… Не выносимо страшно… Я мгновенно отдёрнула руку и застыла, как вкопанная. Страх пробирался под кожу, до самых костей, заставляя сердце отбивать дьявольский ритм… Я обхватила себя руками и крепко зажмурилась. Я чувствовала, как жар от арки приближается, опаляя собой мое лицо, шею и голые руки…

Но потом всё исчезло… Подул лёгкий прохладный ветерок, сопровождаемый каким-то знакомым приятным запахом… Я ослабила хватку и опустила руки, но глаза открывать не решилась. Чьи-то мужские руки опустились мне на плечи, медленно прошлись по рукам, опустившись до локтей, и одним движением меня притянули к крепкой мужской груди. Меня сжали в своих объятиях, но я не сопротивлялась… Я знала, что с этим человеком я в безопасности. С ним мне боятся не чего.

— Всё хорошо, — прошептали мне на ухо. Я не могла вспомнить, кому принадлежит этот голос. Но это было и не важно. Откинув голову на плечё мужчине, я продолжала стоять в его объятиях с закрытыми глазами. Он провёл пальцами от моего виска до щеки и легонько поцеловал. — Открой глаза. Тебе нечего больше бояться…

— Юл! Юл, открой глаза! — я распахнула свои глаза и наткнулась невидящим взглядом в спинку кресла соседа напротив. Ногти до боли впились в кожаную часть подлокотника моего кресла. А сидевшая рядом со мной, Жюли обеспокоено смотрела на меня и гладила по волосам.

— Милая, ты как? — брюнетка наклонилась ко мне поближе, продолжая гладить мой волосы. — Тебе приснился кошмар?

— Да, — охрипшим голосом, ответила я. — Один и тот же сон. Уже почти месяц.

— Ай, малышка! — воскликнула та. Хитро сузив свои карие глаза, он заговорщицки улыбнулась. — Вот прилетим в Париж и я тебе такой уик-энд устрою! Ты про все свои кошмары забудешь!

— А может не надо? — я немного отодвинулась от женщины, переполненной энтузиазмом. Не знаю из-за чего, но мне стало немного страшно… «Жюли бывает иногда чересчур деятельна. В ней постоянно бушует ураган эмоций. Похуже не без известной Картины будет» — так перед отъездом предупредил меня Ёнбэ. Я не верила, до того момента, как сама не заметила странный блеск в глазах брюнетки.

— Надо! — заключила она. И я не смогла ей возразить. Себе дороже…

Самолёт совершил посадку в главном аэропорту Парижа — Шарль-де-Голль — в начале шестого вечера. А когда мы сошли с трапа, я немного испугалась и замерла на месте.

Сейчас я нахожусь в городе, в котором хотела побывать после того, как впервые увидела французский фильм по телевизору…

Заметив моё замешательство, Жюли решила взять всё в свои руки. Подхватив меня под локоток, брюнетка, весело щебеча о разных удивительных местах Парижа, повела меня в сторону здания аэропорта.

Я и сама не заметила, как втянулась в разговор.

Мы забрали наш багаж и, выйдя на улицу, Жюли поймал такси.

Всю красоту этого удивительного города невозможно передать словами или фотографиями… Его нужно увидеть самому! Собственными глазами!

А вечерний Париж был ещё лучше!

Не большие улочки, выложенные брусчаткой, были освещены множеством фонарей и создавалась атмосфера таинственности, заставляющую прикрыть глаза и представить ту, старую Францию… Представить, как этими улицами раньше ходили дамы в длинных платьях, ездили кареты запряжённые породистыми лошадьми и, возможно, что даже устраивались дуэли.

— Сегодня отдохнём, а завтра я покажу тебе город, — сказала сидевшая рядом брюнетка.

— Ты что, уже продумала наше расписание? — с лёгким недоверием спросила я.

— А как же! — воскликнула она, весело мне подмигнув. Я рассмеялась. Видимо с ней я не соскучусь!

Я повернулась обратно к окну автомобиля, продолжая наслаждаться видами вечернего Парижа…

Такси остановилось, наверное, через полчаса возле небольшого трёхэтажного дома. Когда я вышла из салона авто, оказалось, что водитель уже вытащил наши вещи из багажника и о чём-то беседовал с Жюли. Улыбнувшись нам на прощание, он кивнул мне и, сев обратно в машину, уехал.

Вытянув ручку своего чемодана, я не спеша пошла за подругой. Мы поднялись на небольшое крыльцо, и Жюли открыла дубовую дверь, из-за чего я услышала звон колокольчика.

Картина, представшая передо мной, сильно меня поразила… Мы оказались в огромном холле, в центре потолка висела невероятно красивая кованая хрустальная люстра. Вытянутая, похожая на невиданный ранее цветок, она переливалась всеми цветами радуги из-за отражавшихся от её поверхности лучей света. Её «стебельки» извивались под разнообразными углами, обвивали друг друга и закручиваясь в спиральку на концах. А хрустальные капельки, которыми были усеяны стебельки цвета, весело звенели, когда до них доносился порыв ветра из приоткрытой двери.

— Когда-то это дом принадлежал какому-то маркизу, — сказала Жюли, проходя вглубь зала. — Но сейчас это просто многоквартирный жилой дом… Нам на третий, — женщина, подхватив свои вещи, кивнула в сторону лестницы в конце холла, и я без возражений пошла за ней. — Хотя, нет. Вру. Не многоквартирный. Их здесь всего четыре. Дом же не очень большой. Хотя, потолки здесь высокие. Но, то, что он жилой, это правда.

— Я тебе верю, — заверила я, вдруг разговорившуюся брюнетку.

Поднявшись вверх по лестнице, укрытой красным ковром, с витыми перилами, Жюли остановилась напротив белой двери с выцветшей табличкой с цифрой четыре и аккуратно вставила ключ в замочную скважину.

— Прошу, — Жюли распахнула передо мной дверь и отошла в сторону. — На время твоего пребывания в Париже эта квартира в полном твоём распоряжении.

Войдя вслед за подругой в квартиру, я обомлела.

На полу лежали ковры двух цветов — зелёного и красного — с рисунком, похожим на множество маленьких шестиугольников. Единственное окно в этой большой комнате было широким и занимало почти всю стену. Его полукруглая арка прикрывалась белым тюлем и плотными зелёными шторами, в тон одному из ковров, перевязанным золотистым шнурком с кисточкой. В левой части потолка, над зоной отдыха, была полукруглая выемка, в центре которой висела небольшая хрустальная антикварная люстра, чем-то похожая на люстру в холле.

Мрамор, куполообразные и аркообразные детали, деревянная мебель… Войдя в эту квартиру, я будто действительно попала во Францию на много лет назад. Этот дом ещё хранил в себе дух прошлого.

— Это квартира моей бабушки, — ответила брюнетка, проходя вперёд и кидая свою сумку в кресло. — Она давно умерла, а квартиру оставила мне. Но я редко здесь бываю. Только когда хочу уединиться, спрятаться от всех. Об этом месте кроме меня и моего знакомого никто не знает.

— Я здесь буду одна? — мой голос был немного удивлённым, хотя что-то подобное я подозревала с самого начала. Просто не хотела верить, что буду в незнакомом городе одна.

— Ну, до приезда твоего супруга — да, — ответила женщина, подходя к окну и закрывая окна. А обернувшись, она сложила руки на груди и подмигнула мне. — А потом прилетит Джиён и составит тебе компанию.

Я усмехнулась. Мне кажется или она решила поработать сводницей?

Молча кивнув, согласившись совсем сказанным, я подошла к заинтересовавшей меня стене. Она была завешана фотографиями разной давности и вида. Бабушка Жюли очень её любила, поэтому и повесила здесь её фотографии разных возрастов.

На одной из фотографий была маленькая чернявая улыбающаяся девочка, которая сидела в этой гостиной в одном из кресел и обнимала огромного серого мишку. У неё не было некоторых передних зубов, но из-за этого она выглядела очень мило.

На второй фотографии была уже девушка постарше. Одетая в чёрную мантию с красной окантовкой, её тёмные волосы струились по плечам. А конфедератка с кисточкой в тон окантовки, съехала немного в сторону. Девушка улыбалась. И это было видно не только по широкой улыбке. Это виделось в её глазах. Она была рада окончанию университета.

Но и была ещё одна фотография, за которую постоянно цеплялся мой взгляд.

Я пробегала по ней взглядом, переходила на другие, но снова что-то тянуло меня вернуться к созерцанию старого фото.

Меня привлёк взгляд изображенной на фото женщины. Взгляд, которым она смотрела в объектив фотокамеры. Он завораживал. Возможно, именно про этот взгляд говорили «он заставлял затаить дыхание и на веки потерять сон, лишь бы снова посмотреть в эти глаза». Вначале можно было подумать, что она холодная и непреступная. Возможно, даже жестокая и властная. Но если присмотреться, можно было заметить их мягкость и доброту. И огонь, скрытый глубоко внутри. Эта женщина была бунтаркой в глубине души, но всю жизнь скрывала это, как бы ей это было и неприятно. А на фото она смеялась. Хоть это и не было заметно. Уголки губ были лишь слегка приподняты, но это нельзя назвать улыбкой. Смеялись её глаза…

Её взгляд пронизывал насквозь, заставляя сердце биться чаще, а душу трепетать от счастья, а гордая, королевская осанка и аккуратно сложенные на коленях маленькие ручки, выдавали её благородное происхождение. Белое, закрытое под горло платье с длинными рукавами. Белый веер, лежал на коленях, и она придерживала его кончиками пальцев. Её волосы были заколоты в сложную причёску, а на голове красовалась шляпка с цветами.

— А кто эта женщина? — спросила я, не оборачиваясь. Я услышала осторожные шаги, а потом меня обняли со спины, а на плечё опустился её подбородок.

— Это моя прабабушка, — ответила Жюли. — Я её почти не знала. Она умерла, когда мне было восемь.

— Невероятная женщина. Очень красивая, — почти шепча, сказала я. — У неё, наверное, от поклонников отбоя не было.

— Это да. Бабушка рассказывала, что мужчины всегда кидали в её сторону заинтересованные взгляды. Она, кстати, была дворянкой, — обернувшись в кольце рук подруги, я удивлённо похлопала ресничками, ожидая продолжения. — Чего ты удивляешься? Да, прабабушка была дворянкой. Во время Революции в семнадцатом году, она бежала вместе с семьёй из России сюда, в Париж. Ба говорила, что многие тогда сюда бежали… А потом она познакомилась с моим прадедом, они поженились и… Ну, не важно.

— Ты у нас значит дворянка? — со смехом в голосе, спросила я.

— А что, не видно?

— Нет.

— Зараза! — Жюли разомкнула объятия и легонько стукнула меня по плечу. — Так. Слушай меня внимательно. Продукты здесь есть. Я заранее позвонила своей домработнице, и она сходила в магазин. Мой номер ты знаешь, если что звони. Ключ от квартиры я оставляю тебе, — брюнетка глянула на экран мобильного и скривилась. — А мне пора домой. Мои родные знают, что я прилетела, и требуют заехать. Прости, милая.

Чмокнув меня в щёку, женщина помахала мне ручкой и, прихватив вещи, выбежала за дверь. Я осталась одна. Время было позднее, но есть мне не хотелось. Заварив себе чаю, благо зелёный в запасах имелся, я села в кресло и достала из сумочки телефон.

На часах уже было начало седьмого вечера. В Вегасе сейчас уже утро. Интересно, а Ён уже встал?

Найдя в контактах его номер, я нажала на надпись «Написать сообщение» и уставилась в белый экран. Что делать?

«Привет. Надеюсь, ты хорошо спал…» Нет!

«Как дела? Чем занят?..» Не то!!!

«Доброе утро. Пишу утро, потому что уверена, что у вас недавно встало солнце. У нас уже вечер… Я решила не звонить, чтобы лишний раз тебя не злить…»

Отправив сообщение, я отложила телефон и вернулась на кухню, чтобы залить пакетик с чаем уже согревшейся водой. Уже собираясь уйти в зал, я заметила на столе лежавшую сегодняшнюю газету. Я не знала французского, но ради интереса взяла газету с собой.

Усевшись в кресле, я стала перелистывать французский источник информации, пока не наткнулась на знакомую фразу. Найдя в телефоне переводчик, я стала набирать текст и даже не обратила внимание на новоприбывшее сообщение.

«Несколько дней назад было совершено покушение на владельца компании Kwon Corporation месье Квон Джиёна. К счастью, сам месье Квон не пострадал. Но сотрудник его службы безопасности погиб на месте. Семье погибшего была выплачена компенсация от главы компании. Как нам стало известно из достоверного источника, взрыв личного автомобиля месье Квона был произведён самодельной бомбой с таймером…»

Всё что случилось за последние дни встало на свои места. И взвинченное состояние Джиёна, и его внезапный звонок с требование возвращаться и мой отъезд… Меня просто отослали подальше от всего этого.

После того как я узнала про взрыв, я не могла успокоиться. Я пыталась поспать, почитать книгу и даже посмотреть фильм на ноутбуке. Но ничто не могло отвлечь меня. Пока я не решила принять ванную. Валэри всегда говорила, что это расслабляет.

Зайдя в ванную комнату, я включила воду и села на бортик самой ванной. В голове тут же всплыли образы недавнего сна. Этот страх… Мёртвый лес… И человек. Мужчина… На ум мне приходила одна единственная мысль. Но это не могла быть, правда! Не могла же я представить себе ЕГО! Это бред. Признать Джиёна моим защитником — это полный бред!

Расстегнув молнию на платье, я приспустило его вниз и далее оно само упало на пол. Я распустила волосы, из-за чего они рассыпались по спине и плечам, прикрывая обнажённую грудь, и погрузилась в воду. Она приятно обволакивала кожу, заставляя расслабиться и забыть обо всех невзгодах.

Когда я распахнула глаза, я поняла что задремала. А это не хорошо. Если бы Эри была здесь, она была бы в бешенстве. Был уже случай, что я заснула в ванной и чуть не утонула.

Нырнув под воду, я подождала несколько секунд и вынырнула обратно. Мокрые волосы тут же прилипли к лицу и шее.

Ступив мокрыми ногами на плитку, я сняла полотенце с вешалки, а слегка протерев кожу и волосы, обмоталась им и вышла. Телефон лежал на кухонном столе и мигал. Когда же я подошла, то заметила красноречивую надпись «43 пропущенных от Квон Джиён». Я рассмеялась.

— Привет, — сказала я, когда поднесла телефон к уху и дождалась ответа на гудки, — я была немножко занята и не слышала, что ты звонил.

— Да мне пофиг! — получила я не очень приятный ответ.

— Да, я так сразу и подумала, — я рассмеялась. Пофиг? Никогда не знала, что если парню «пофиг» на девушку он будет ей звонить в течение получаса. — Я так и подумала, когда увидела сорок три пропущенных… А почему не пятьдесят? Сил не хватило?

— Терпения, — едко ответил тот, но я уже не слышала былой грубости в его голосе. Это было уже скорее лишь бы позлить меня.

Мне было приятно с ним разговаривать. На душе стало легко и тепло. Я вздохнула с облегчением, когда поняла, что он не злиться. И даже не сильно расстроилась, когда он подтвердил новость о взрыве и мои размышления. И упоминание моего прозвища, данного им же.

А когда она пожелал мне спокойной ночи, я даже улыбнулась и действительно захотела спать. Этот невыносимый тип иногда бывает на удивление милым и приятным…

Последующие дни, после нашего с Жюли приезда были не самыми лёгкими. Когда я сообщила ей, что наш уик-энд переносится, она для вида обиделась, хотя я была уверена, что очень даже рада такому раскладу.

Мы занимались обустройством зала, подготовкой списка гостей… Я даже и не думала, что обычная выставка может представлять такое количество организационных работ.

Когда после очередного рабочего дня, я на такси приехала домой, я по уже появившейся привычке поднялась на третий этаж и, открыв дверь квартиры, зашла внутрь.

Не включая свет, я стянула с себя сумку и очки, и сразу направилась в душ. Хотя, если бы я сразу сообразила, что с квартирой что-то не так, последующих событий можно было и избежать. Но я никогда не искала лёгких путей.

Натянув на ещё влажное тело ночную сорочку, я залезла под одеяло и сразу же прикрыла глаза. Сон уже начал подбираться ко мне маленькими шажками. Усталость за сегодняшний день была слишком сильной. Но из дрёмы меня вывел странный шорох и шевеление на кровати. Из-за того что мой мозг слишком устал и не сразу начал соображать, я реагировала медленно. Нормальная девушка с криком соскочила с кровати и включила свет в спальне. Я же просто перевернулась на другой бок… Где и встретилась с двумя смеющимися карими глазами и наглой улыбочкой, на таком… уже родном лице.

— Ну, привет, моя дорогая жёнушка!