Смена (1)

7 глава. 1 часть.

Приехали совсем поздно, вокруг тишина.

— Я быстро, — Олдер первым спрыгнул на землю, поспешил на холм.

Побоялся, что предположение Апа о сокрытии травмы Важного от других окажется правдой и те двое новеньких всё увидят.

— Долго же вы путешествовали, — Агар широко улыбался.

— Тихо? — парень запыхался, но старался выглядеть непринуждённо, осмотрелся.

Мужчина тут был один.

— Тихо. Я, если что, и снизу мог ответить. Ты чего это? Переживаешь, что опоздал?

— Да, — согласился тот, — с дозора ведь не снимали, — заметил, что ребята начали выгружаться без него, — но, наверное, сначала надо командиру отчитаться.

— Наверное, — Агар закивал, начал тихо смеяться, — иди, опоздун. Только вон он стоит, — указал пальцем в сторону родника, сейчас вернуться должен.

Олдер спустился, предложил подождать. Вскоре появился Косточка:

— Справились?

— Так точно! — Бертар резко выпрямился, вернул «справку».

— Зачем же так громко? — забрал лист, как обычно принялся всех рассматривать, — люди спят, отдыхают. А завтра их подарки ждать будут. Ну не праздник ли? Пойдёмте, расскажите.

Они спустились в большую комнату. Расположились за столом.

— Что на что потратили — под список, завтра жду отчёт и сдачу, — мужчина сидел напротив ребят, — с чем проблемы были?

— Ни с чем, — уверено ответил Бертар, немного покосившись на Важного, — справились быстро!

— А потом чем занимались? Ходили куда?

— Пленных видели! — выпалил Ап, — их по улице вели.

— И как? Интересно было?

— Не очень, — он нахмурился, отвёл взгляд, — мне не понравилось.

— А потом просто на берегу сидели, где никого нет, — подытожил Важный, — не хотели на неприятности нарваться.

— Ну, это правильно, — Косточка задумался, зачем-то погладил стол руками, — ладно, так, завтра уже. Тебя обратно в койку, ты — наверх, а вы двое чтобы завтра с рассветом были на построении. А, и продукты спустить в погреб.

***

Олдер пожалел, что так и не вздремнул днём. Хотя, возможность была и не маленькая. Но разговоры с ребятами куда ценнее сна. Может, завтра отоспится.

— Я тоже сегодня мало отдыхал, — Агар зевнул следом за парнем, — некогда было.

— А новенькие? — Олдер принялся разминать шею, чтобы проснуться.

— Проводили мы их, обратно, — поймал удивлённый взгляд, продолжил, — почти всех забрали, кого привезли. Осталось буквально три человека. Но вроде как со дня на день должны приплыть ещё, с островов. Обещали, что выделят не меньше трёх десятков, — заулыбался, — и все как вы — свежие!

— Так пока они там, нас же съесть могут! — Олдер принялся тщательнее просматривать горизонт, не разделяя радости, — и разве таких, как мы пошлют сразу в бой? Если так, то он будет единственным.

— Это да, и уже который день тишина стоит. Значит, вероятность всё больше.

— И командир ничего не сказал? Разве так делается?

— Ну, я разговоров их не слышал, но, видимо, солдаты сейчас нужнее в другом месте.

— А мы ведь и на их жалование покупали всякое, выходит, ограбили?

— Это Косточка разберётся, не вы.

— Может, он их сам отдал? Вы же говорили, что странные они.

— Не настолько же, — мужчина тихо засмеялся, — мы все по-своему странные, но со службой это никак не связано. Я так понял, что сейчас перегруппируют многих. Кто приезжал их забирать, обсуждали ещё несколько позиций, куда должны заехать. Давненько такого не было.

— Наступать пойдём? — непонимание сменилось радостью.

— Мы? Едва ли, — Агар серьёзно покачал головой, но потом снова улыбнулся, — а вот они — скорее всего. Мы на подхвате разве только.

— Неужели совсем скоро…

— Да ты не радуйся так, — опять этот смех, — каждый пять лет одно и то же. Только собрались с силами, только начали двигаться вперёд, как они тут же наваливаются и обратно, на ту же границу.

— Но может в этот раз по-другому будет?

— Может, не зря же молодёжь подключили, впервые.

— Особенно, если большинство такими как Бертар окажется, ух, мы их! — Олдер давно не испытывал подобного прилива сил, — поскорей бы это увидеть…

— Ага, ему увидеть охота. А поучаствовать не охота? — Агар как-то странно крякнул.

— Тогда готовиться надо. Я уже всё позабыл.

— Ууу, — затянул тот, — ты тут всего ничего пробыл! Ну, давай тогда, — принял боевую стойку, — а ну-ка, показывай, вспоминай!

Олдер немного растерялся, тоже присел, шире расставил ноги, поднял руки к груди, сжал кулаки. Но удара не наносил. Просто стоял.

— Как устанешь — скажешь, — Агар заметно расслабился, выпрямился, — врагов тоже выносливостью брать будешь?

— Мне бить, что ли? — удивился парень, — прямо так?

— И так, и эдак! На что фантазии хватит, — мужчина рассмеялся, — только учти, ответка будет такой же. Перед Косточкой обоим стоять придётся.

Олдер замахнулся ногой по боку, но Агар успел схватить её. Потянул на себя, повалил на землю.

— С реакцией совсем беда, — почему-то радовался он, — будем исправлять! — протянул руку, помог подняться, — не сильно головой приложился?

— Не, нормально, — Олдер струсил пыль с затылка, — говорю же, что забыл.

А затылок-то уже заметно волосатый, ещё немного и будто ничего и не было. Интересно, кто у них тут стрижками занимается? А то спереди совсем оброс.

— Давай ещё раз тогда!

Внимание с дозора переключилось на тренировку. Появился азарт. Но хоть как-то «поразить цель» не удавалось. Мужчина каждый раз опережал парня, иногда даже в очевидный момент. Тогда начинали смеяться оба.

— М-да, слабоват для противника, — констатировал факт Агар, улыбаясь, — силёнка вроде и есть, а вот скорости не хватает. В школе тоже таким медлительным был или только тут «забыл»?

— Да как-то не отставал, вроде, — Олдер пытался отдышаться.

— То есть, были и похуже? — мужчина наигранно закатил глаза к небу, осмотрелся, — нам конец.

Тут он замер, устремил глаза в сторону:

— Почти пропустили, дураки, — поспешил вниз холма.

Огибая их позицию, будто зная, что это она, кто-то бежал. Очередной одиночник, не иначе. Он уже был совсем близко к дороге, когда Агар настиг беднягу. Отдалённо Олдер услышал всхлипы и высокий голос, будто моливший о чем-то. Мужчина если и отвечал, то совсем тихо, совершенно не слышно отсюда. Повёл под то самое дерево. Сейчас, почему-то, это место гораздо лучше видно, чем в тот, первый раз. Когда же Агар позовёт с собой чтобы он тоже смог помочь? Не то, чтобы хотелось — просто, когда остаёшься один и приходится действовать — лучше опираться на собственный опыт, а не взгляд со стороны.

— А если пропустить? Или если сильнее окажется? — самое время хотя бы получше расспросить, — а если двое — одному не справиться! А трое?

— Погоди, давай по порядку, — мужчина перевёл дыхание, — Если пропустишь, то это только на твоей совести будет. На третьей с ними вообще не церемонятся. А, — он широко заулыбался, — это же ты ещё ни разу с этой стороны её не пересекал. В общем, это днём они культурно себя ведут, а вот ночью… звереют, — он коротко засмеялся, продолжил, — ну а если понимаешь, что не справляешь, то тут уже как повезёт — отпускаешь, а сам бежишь за подмогой или просто отпускаешь. Главное вовремя понять, что лучше остановиться. Лучше выжить самому, чем позволить умереть из-за этих. Это ведь их право — бежать. Просто не понимают они обычно своей участи или надеются проскочить.

— Так, а куда им вообще бежать? На корабле же не уплыть?

— Ну, тут я тебе точно не подскажу. Может, в порту живут — побираются, а может через прерии кочуют, на ту сторону фронта. Но опасно это и долго. Так что не знаю, не общался с такими.

— А если через Остров Героев перейти? Там же совсем близко выходит.

Агар молча посмотрел на парня, хитро заулыбался, но отвёл печальные глаза.

— Не говори никому, что были там, даже не намекай, — достал сигарету, закурил, — а если повезёт опять в Крайнем оказаться — найдите там храм и помолитесь о спасении.

— Храмы же запрещены…

— Один есть, — перебил мужчина, — как раз для таких, как вы. Нельзя живым на остров тот. Иначе туда же вас и затянет. Небось и Важный с вами плавал? Тогда не удивительно…

— «Глупости какие! Кто же в такое поверит в современном мире?» — хотел было сказать Олдер, но почему-то промолчал.

Больше не нашёл, о чем спросить. Да и Агар каким-то отстранённым стал. Обиженным, что ли? Вроде же им не говорил никто за то, что туда нельзя просто так… а дохоранивают тоже мёртвые? Глупости, не иначе.

В голове стали мелькать всякие мысли: а кто ступил на Остров первым? Не Важный ли часом? Или всё же Бертар? Ап точно последним плыл, а Олдер — третьим, выходит? Значит, если кара и есть, то следующий Бертар, не иначе, а потом уже он… Да ну, быть того не может! Ну и глупости в голову лезут! Глупости! Глупости! Глупости! Или?..

— Нагнал я страху, смотрю, — мужчина расслабленно засмеялся, — а ты поверил, не, свежа ещё кровь! Свежа!

— Так вы пошутили? — парень ожидал облегчения.

— Кто его знает? Сам там не был, а другие много чего рассказать могут.

Как-то не особо полегчало. Ну, курить уже пробовал, значит и в храм заглянуть можно. Не зря же он там, где-то, стоит.

7 глава. 2 часть.

К утру поднялся сильный ветер — всё гнал тучи, такие густые, давящие. Если и ливанёт, то будет потоп, не иначе. Кто-то рассказывал, как тут воду из блиндажей выкачивают. Тяжёлая же работа. И главное спешить надо, пока дерево не успело разбухнуть. А потом ещё выносить всё и сушить. Но, пока дождь и не моросил. И горизонт просматривался до самого зарева. Может, пронесёт?

Сон совсем сморил Олдера, ещё и погода самая подходящая и восхода совсем не видно. Побыстрее бы в кроватку. Нельзя так делать — вторую ночь не спать. Потом приходится отдыхать от рассвета и до заката, нет времени, чтобы пообщаться. А ещё и дни короче стали… но зимой, вроде как ночной дозор делят пополам, а в мороз — и того чаще сменяются. Для Олдера это ещё всё впереди, совсем скоро.

Вот уже построение, Сезон опять задерживается. Какие же все отсюда маленькие! Пятнадцать человек, всего лишь. Плюс ещё они с Агаром, плюс Важный и ещё пара раненных в лазарете. И Рогозина с Орием. И всё. А, ещё же те двое, разведка. Никогда со всеми особо не разговаривают. Будто и не отсюда они, а так, мимо проходили. Забегут под холм, побудут немного, потом наберут провизии и обратно. Вот прямо как сейчас! Совсем не обратили внимания на стоящих. Самые занятые, не иначе. Что же там такого делать можно? Интересно, расскажет ли Важный, если спросить?

— Может, наше направление действительно усилили? — мужчина задумался, прикусив нижнюю губу, — прекрасно же видно, что даже прорыва в двадцать человек мы не осилим. Половина, хоть и стоит перед Косточкой, а раненые. Ещё бы, хотя бы, пару-тройку дней спокойных и силы резко прибавится.

— А там и молодёжь подоспеет, — понимающе закивал Олдер.

— Молодёжь, — Агар достаточно громко засмеялся, — а ты у нас кто? Ох, парень, рассмешил.

***

Пересилив сон, всё же решил зайти к Важному. Заглянув за ширму, Олдер увидел тех самых разведчиков (хоть имена спрашивай!), один сидел около лежащего, другой стоял. Они мигом обернулись, будто затылком видели. Лица приятные, расслабленные. И какие-то по-вражески светлые. Как парень не услышал их разговоров?

— Ладно, пошли мы, — стоявший подошёл, похлопал Важного по плечу.

— Может, завтра ещё заглянем, — сидевший передал блокнот, который до этого держал в руках, встал, — и не сильно расслабляйся! Может, придумаем что-то.

Они вышли, не особо попрощавшись.

— На меня такие надежды возлагали, — Чушь тут же заметно поник, — а я… даже самого простого сделать не могу! — сунул блокнот под подушку, — чего ты хотел?

— Узнать, как дела, — Олдер немного растерялся от тона друга, — да и в целом, может, помощь нужна?

— Судя по движениям — тебе самому скоро помощь понадобится, — окинул парня взглядом, — я тебя до кровати точно не дотащу.

— Да я сейчас уже пойду, — махнул рукой, сел рядом с Важным, — так что?

— Что?

— Как дела?

— Нормально, — лежащий полез рукой под подушку, поправил находившийся там предмет, — интересно только как долго я тут проваляюсь.

— А что говорят?

— А ничего не говорят. Орий сказал, что это только Косточка знает, а он ко мне не заходит. И к нему я, как видишь, тоже не пойду.

— Так давай я схожу! Агар мне как-то сказал, что у него на тебя планы могут быть!

— Ага, возничим. Это я уже понял, — принялся поправлять одеяло, — только ни телеги, ни лошади. Ещё и сиди тут без окон и дверей. Я как узник какой-то!

— Чего эти двое тебе наговорили, что ты такой раздражённый стал? — не выдержал Олдер.

— Я тебе об этом в самом начале сказал! Подвёл я их, очень. И вроде говорят, что всё хорошо, а по глазам вижу, что врут.

— Неужели такой ценный оказался? — усмехнулся парень, — всего-то несколько дней с ними пробыл. Я тебя и то дольше знаю.

— И хочешь сказать, что я не такой? После всего, что мы пережили? — появилась улыбка, Важному заметно полегчало, — да просто план там… не важно уже, забудь.

— Так что, позвать Косточку? — Олдер встал, собрался уходить.

— Я думаю, если ему будет что сказать, то он сам придёт. Знает же где меня найти.

— Может тебя можно хотя бы на улицу вынести?

— Вынести… как будто мешок какой-то, — тяжело вздохнул, — не хочу я туда. Здесь на меня хотя бы не пялятся.

— А я тебя подальше… отнесу, — да, слово и вправду какое-то нехорошее.

— Ага, а потом занесу, — передразнил тот, — иди, спи уже, а то чушь всякую городишь…

Пошёл, так же не попрощавшись.

7 глава. 3 часть.

Сегодня сон был особенный. Невероятно приятный. Кругом бескрайнее поле густой, сочной травы и светит яркое солнце. Но Олдер смотри чётко под ноги и видит только их, идущих по этой самой траве. А в ней росы… утонуть можно! И так приятно ступать, смотреть, как капли сбиваются, двигаются, играют светом.

Проснулся от того, что ногам действительно мокро. Вначале не совсем понял, ещё и шум какой-то непонятный. А, это дождь бьёт и капает с щелей. И прямо на ноги. Поднял голову, сонно осмотрелся. Ну, заливать ещё не заливает, но если так и продолжит лить, то придётся качать — по лестнице начал течь ручеёк. Шторку кто-то открыл, видно улицу с её пасмурной погодой. Интересно, далеко ещё до дозора? Ну, раз не будят, то можно поваляться. Голова немного гудит, но должно вот-вот пройти. Ещё не приходилось стоять в ливень на холме. Туда же как-то подняться нужно. А если одиночник? Спускаться по скользкой траве, да ещё и бегом? Забавное, наверное, зрелище.

Кто-то подходит к блиндажу, слышно, как активно хлюпают по лужам, короткие разговоры. Олдер снова поднял голову. В проёме незнакомый мужчина. Смотрят друг на друга. Так, что-то не то. Форма не та! Резкий вдох, готовность кричать, но тот уже пустился прочь. Отложить шум!

— Агар! Агар! — громким шёпотом парень подлетел к койке старшего, — у нас посторонние! В лагере враги!

— Что? Где? — тот быстро встал, будто и не спал вовсе, — где? — повторил вопрос.

— Заглянул в чужой форме! Сюда!

— Так то может ребята, — он зевнул, заметно замедлившись, — с задания пришли?

— Нет, я же их в лицо знаю! Этот — чужой был! И я ещё голоса слышал! — Олдера начала охватывать паника, — он убежал куда-то…

Агар уже ничего не ответил, а молча встал и быстро направился к выходу. Выглянул, осмотрелся, задрал голову, заглядывая на крышу и вокруг. Поднялся по лестнице выше и вдруг резко наклонился:

— Беги в штаб! — скомандовал он и тут же ринулся куда-то в ливень.

Олдер мигом был уже наверху — поливает знатно. Когда-то, ещё дома, он с Бертаром плавали на Высокие водопады на соседний остров. Вот там, если стать под потоком, так же было. Только тут границ этому нет. Даже холм еле различим. Дверь закрыта снаружи приделанным наспех засовом. Изнутри не откроешь. Не вбежал, а просто вломился в большую комнату, где сидел весь состав, общаясь и отдыхая. Слава Богу, живы… Богу?!

— Там, — наверное, глаза выглядят немного ошалевшими, — посторонние! Чужие! Агар погнался.

Все притихли, резко обернулись к Косточке. Олдер только сейчас заметил его.

— Много? — мужчина быстро встал из-за стола, — спешно направился к выходу.

— Я видел только одного, но слышал разговор, — парень пропустил его вперёд, вытирая целиком намокшее лицо.

Командир махнул рукой, все спешно начали вставать, двигаться на выход.

— Проверь дозорных, — обратился к Раннему.

Олдер вышел последним и уже совсем никого не застал — все ринулись куда-то прямо, в серую стену дождя. Апа он не заметил, а вот Бертар последовал, как и большинство — вперёд.

Начал подниматься на холм, опасаясь самого страшного. И даже если так — не Ранний же будет в дозоре, придётся стоять. А земля скользкая, как тогда, возле Реки, и нет ни плаща, ни чего ещё укрыться от всей этой воды. Мешает, обволакивает, сбивает.

Шагал как будто специально — медленно и не спеша. Всё отдаляя тот страшный момент, который может случиться. А может, и нет. Уже вот-вот, всего шаг остался, а голосов не слышно. Должны же быть голоса! Может, и Раннего… того? И его сейчас тоже?..

Поднялся, осмотрелся, не опуская глаз. Отсюда же совсем ничего не видно! Даже как-то стало жалко себя. Обидно! И всё отводил глаза от того, кто рядом наклонился над чем-то… над кем-то! Это всё ещё кто-то… может, живой?

— Испугал, — Ранний резко дёрнулся, только сейчас заметив Олдера, — второго нет… — голос совсем спокойный, холодный и безразличный, — раз ты тут, то давай, вниз по спирали. Я за Орием.

Только сейчас глаза позволили взглянуть на лежащего. Сезон, ясно по волосам. А вот лица не видно, отвёрнуто в другую сторону. Стало как-то душно, в глазах начало плыть, но тут резкий толчок в грудь.

— Потом полюбуешься, — мужчина начал спускаться, — давай, активнее! Может, он ещё где дышит…

Шёл так же медленно, как и поднимался. Форма неприятно прилипает к коже. Опять с вечера её не снял, опять не подготовил к новому дозору. А теперь уже и не заметит никто. Остановился.

У подножия, но с другой стороны холма лежит второй. Лицом вниз, с задранными вверх руками. Прыгал, что ли? Наверное, побежал звать на помощь, но не туда, а может — туда было некуда, занято нападавшими? Почему же тогда они развернулись бежать? Видно же, что всего две койки с солдатами. Так же подошли — и будто никого и не было. А может, их спугнуло то, что Олдер проснулся? Побоялись, что поднимет шум раньше, чем они успеют до него добраться? Пустые догадки.

С поля никого не слышно. Может, там уже всех… того? На душе стало совсем грустно. Так же хорошо было! Столько надежд и всё в пустую! Поднялся Орий, с ним Ап. Наверное, сидел у Важного всё это время. Увидел Сезона и резко в кусты… слаб желудком, не иначе. Но дождь всё смоет.

— Тут он, — сквозь поток свой голос кажется таким тихим, таким неслышным, — внизу, с другой стороны.

Вроде поняли. Начали помогать спускать с холма. Вначале с трудом подложили одеяло, напитанное водой и от того невероятно тяжёлое само по себе. Олдер рассмотрел лицо. Бледное и морщины, будто стали ещё глубже. Рубашка красная, липкая, вязкая. Но если всё это отбросить, то можно решить, что человек просто спит. Очень-очень глубоко. Очень.

Тащить неудобно, скользко и совсем неприятно. Тяжелее, чем бревна… хотя, те были просто неподъёмными, а это… хочется просто отпустить. Оставить. Забыть. Орий гораздо сильнее ребят. Он держит со стороны головы сразу два конца одеяла и несёт выше них. И как-то ровнее держит, что ли. Ясно, что такой не первый. Привык.

Раньше не замечали этой дверки. Совсем небольшая, как раз с другой стороны холма, где тут же, рядом, лежит второй. Помещение внутри небольшое и не уходит вниз, как остальные. Стоит всего пара вытянутых столов в два яруса и всё. Уложили одного, затем тут же второго. Поспешили наружу.

Дождь немного ослаб, стало видно чуть дальше. Олдер с Апом вновь вернулись на холм и принялись вглядываться в бесконечную серость впереди. Тихо. Только капли шумят так, что всё заглушают. Наверное, это как-то связано. Появились силуэты. Сразу много, двигались не спеша, обратно к штабу. Все запыхавшиеся, мокрые, с заметно опущенными головами. Упустили. Не поймали.

Апу и ещё паре солдат Косточка приказал нести дозор, а Олдера, как свидетеля, усадили в большой комнате.

— Что видел? Что слышал? — командир лишь слегка загладил назад мокрые волосы, — давай всё как можно подробнее вспоминай.

— Проснулся не от них, а до этого, — начал свой рассказ парень, — услышал голоса…

— Сколько их было? — перебил кто-то.

— Я не…

— Трое, это кого я заметил, — подал голос Агар.

— О чем они говорили? — Косточка не отрывал взгляда от Олдера.

— Не расслышал, — он немного растерялся, какое-то отвратное чувство бесполезности, — фразы короткие и говорили спокойно.

— А этот, кого ты увидел?

— Он рукой о косяк облокотился, — ненужная деталь, — ну, форма их, тех. Меня заметил, я как раз голову поднял! — речь стала какой-то сбитой, — посмотрел, и я посмотрел, а потом он — прочь. А я к Агару сразу.

— Значит, ждать нападения, — командир задумался, осмотрел присутствующих, — давайте…

— Почему в дозоре всего только двое? — неожиданно выпалил Олдер, теперь он не отводил взгляда от Косточки. Появилось какое-то напряжение внутри, пришло осознание, что там, на холме, мог стоять он.

— Ты — в кабинет, — мужчина встал из-за стола, — остальным — готовиться.

***

— Быстро бегаешь? — командир спешно подошёл к столу, принялся что-то писать, — в начале до заставы, что слева, к командиру Мирну. А потом на дорогу и первой же телегой в Крайний. Там прямо по улице и вправо. Большое здание, не промахнёшься. Скажешь — срочно, прорвали. Прямо так и говори, что уже прорвали. Пока добежишь, скорее всего, так оно и будет… — он запечатал конверт, — одному опасно, но больше дать не могу. Тебе бы самому остаться, — внимательно посмотрел на парня, протянул письмо, — плащ накинь, чтобы не намочить.

***

Бежать к «соседям» было страшно. А вдруг и там уже всё? Или ещё хуже — сейчас и его тут же. На месте. Трава здесь густая, а воды, когда спускаешься в низину, почти до колен. И льёт, и льёт на голову. Может, уже пробежал давно? Но вот он, лесок. Роща. Глаза упорно ищут холм, как у них, но тут всё ровно.

— Кто, откуда и куда? — голос с дерева рядом, отдалённый, совсем отдалённый.

— От Косточки, срочно, — дышать тяжело, будто воду глотаешь, а не воздух, — прорвали!

Слышно спускающегося, хруст веток:

— Давно? Много? — мужчина совсем коротышка, ниже Олдера.

— Мне в Крайний надо, — будто не слыша вопросов, кричит тот, — срочно! Там вот-вот… нас мало! — перевёл дыхание, снова откуда-то силы, надо мчаться дальше.

Обратно, к дороге. Тот дозорный показал, где ближе она начинается — но двигаться приходится рядом — не так скользко. И впереди всё серо, ливень снова усилился. Как же тут выжить можно? В таком климате?

Всё-таки поскользнулся, упал. И прямо на грудь, еле успев подставив руки. Письмо у самого сердца, хоть бы не промокло. Но нет времени проверять. Или нет сил? Встал, осмотрелся. Бескрайнее поле, не иначе. Ничего не видно, совсем ничего. И никого. Неужели придётся так до самого города бежать? Тяжело вздохнул, пустился дальше, но уже трусцой. Кажется, Важный что-то там говорил за доставку срочных писем гонцом. Вот бы его сюда сейчас…

— «Так я же за лошадь говорил, телегу», — откуда-то всплыл его образ, — где же её взять, если нету? — произнёс вслух парень.

Вот, кажется, кто-то едет навстречу. Остановился, пусть сами приблизятся. Две телеги.

— Мне в Крайний, — еле-еле удаётся строить предложения, — срочно! К главным.

— А мы..., — возничий в капюшоне, оборачивается назад, видно, что растерян.

Второй начинает спускаться. Олдер делает несколько шагов к нему, невольно глаз скользит по телеге. Убитые. Хоронить везли, что ли. Неужели им не одним ещё люди нужны? Да и кто в такую погоду о мёртвых думает? Или…а мёртвые ли?

Парень нерешительно отступает назад. Что, если эти — уже не свои?

— Олдер? — это Валий, резкое облегчение, — что случилось?

— Те разведку к нам отправили, дозорных убили, нападать будут, — захотелось плакать, будто это и есть спасение, — мне в Крайний надо, срочно!

— Твою седлали? — знакомый тут же обратился к первому возничему.

Тот убедительно закивал, спустился, начал отстёгивать лошадь от упряжи.

— А ты, должно быть, и не сидел ни разу. Но так быстрее всего, — начал успокаивать Валий, — главное держись крепче.

Кобыла головой дёргает, всё назад поглядывает. Дома говорили, что они тут совсем дикие, всадников не принимают толком, возить отказываются. Брыкаются и кусаются. Но что делать, когда надо?

Помогли взобраться. Седла нет, но хоть уздечка на месте. А спина совсем скользкая, то на одну, то на другую сторону перетягивает. Ещё и ручьём вода стекает. Никогда не сидел на живом. Ощущение, что под тобой кто-то дышит, двигается… живёт! Не тяжёлый ли? Не сбросит ли?

— Ты лучше за гриву держись, вот тут, поближе, — даёт последние наставления Валий, — а то со шнурками вместе и слетишь. Ногами по бокам бьёшь, но не сильно — это чтобы быстрее шла. Остальное — как с телегой. Как справишься — заедешь на конюшню и всё расскажешь. Там разберутся. Мы тут будем, где-то, — он осмотрелся, понимая, что «где-то» — это именно тут.

А высоко-то как отсюда! Если падать, то точно разбиться можно. Животное не стоит на месте, всё копытами перебирает, не поймёт — что ей делать. Ногами вроде ударил, а она будто не чувствует, головой вертит. Может, не туда? Или не слушается? А, надо же голову не тянуть назад. И сильнее ударить. И развернуть в сторону дороги, а то сейчас в поле побежит. Слишком много движений, слишком мало времени. Вроде удалось разобраться, пустить её вперёд. А там — дорогу сама знает, верно?

Переходить на галоп было страшно. Несколько раз чуть не падал, но успевал выпрямиться. И не остановишь ведь — не бежит, а летит!

Дождь теперь бьёт прямо в лицо, глаза ничего не видят, кроме ресниц. Так и вправду быстрее, но ноги уже начали ныть от напряжения и постоянных ударов о спину лошади. Руки замёрзли и, кажется, что хватка их вот-вот ослабнет. Неудобно, жутко неудобно. Снова показалось, что непогода начала отступать. Стало видно немного дальше. Или просто глаза привыкли к постоянным ударам капель в лицо? Нет, и вправду утихает. Но тучи такие же серые впереди. Это ещё надолго.

Проскакал мимо нескольких телег. Такая себе участь. Вот и город, намного ближе, чем кажется на первый взгляд. Первый поворот направо? Надо замедлиться.

Пока искал рукой уздечку — снова начал соскальзывать. А она несётся, как от пожара. Да стой ты, остановись! Стало страшно. Может, спрыгнуть? Высоко. Схватиться за «шнурок» ещё страшнее — нужно же отпустить тогда гриву. И тут же упасть, разбиться. Поворот совсем близко. Этот? На улицах ни души. И целые реки вдоль дорог! Лошадь, наконец, сама замедлилась — стало тяжело месить высокую воду. Если спрыгнуть сейчас, то точно по колено будет. Такого на островах не бывает.

Нашёл здание. И вправду громадное. Попытался слезть, но вышло крайне коряво — плюхнулся прямо в воду. Ладно, не по колено, чуть ниже, но от того не легче.

— Срочно! Прорвали! — кричит в окошко проходной, будто внутри тоже дождь шумит, — у меня письмо! Передать, — достаёт, руки мокрые, непонятно — насколько оно повреждено, но текст должны разобрать.

Конверт забирают, быстро уносят куда-то вверх по лестнице. Наконец-то можно выдохнуть. Или нет? Ждать? Или мчаться обратно? Осмотрелся. Большой холл, стоит несколько лавочек. Сидят военные. Серьёзные лица, смотрят на вошедшего. А он, должно быть, выглядит совсем не очень — весь мокрый, взъерошенный, уставший.

Красивое здание. Наверное, похоже чем-то на госпиталь, о котором говорил Ап. Высокие потолки, резные вставки. Пол из камня и всё такое чистое.

— Ты чейный? — задаёт вопрос один из присутствовавших.

— От Косточки, — неуверенно отвечает парень.

— Это не рядом с ним было на днях? — обращается к другим.

Завязываются разговоры. Олдера, подошедшего, будто и не замечают:

— Хотят вторую первую там устроить?

— Вроде же перекинули помощь.

— Так, а потом у Реки прорвали, вернули часть обратно.

— У него хотя бы точка удобная…

Парень смотрит на них и не понимает. Как можно так спокойно стоять здесь? Там, снаружи, творится безумие, а им как будто и дела нет. Видно, что не простые они, не такие как он, и от того как-то мерзко на душе.

За окном темнее. Ещё и эта погода…

— Подойди, — как-то буднично обращается к Олдеру солдат с проходной, не на много старше его, — спрашивают, сколько вас осталось? В письме не указано.

— Я, — как молнией ударило, — «один?!», я не знаю. Меня послали, как только началось… — признался он.

— Ясно, жди тогда, — снова пошёл наверх. Но уже не так быстро, как с письмом.

Люди! Что с вами всеми не так?! Вы же стоите тут, здоровые, сильный! Вы можете в один миг переломить всё! Так почему же создаётся ощущение, что не среди своих стоит человек? И не скажешь ведь ничего.

Спустя бесконечно долгое время уже знакомое лицо спускается с лестницы:

— Первую только усилили, сейчас с неё и подтянутся напрямую к вам. Как всё утихнет — командира вызывают сюда, — он помедлил, — или кто там главный будет…

***

Вышел на улицу. Дождь почти закончился. Но теперь ещё и сумерки настали. А где лошадь?! Оставил же её просто стоять, и ни к чему не привязывал — спешил. Кинулся в одну сторону, затем в другую. Потоки воды на улицах заметно обмелели, но всё ещё сносят. Где же животное? Едва ли она сама домой пошла. Долго метался вокруг здания. Вдруг сама вышла из-за поворота. Повезло, не иначе. Валий говорил, что надо в конюшню после сообщения заехать. А это лишнее время. Вдруг он ещё чем помочь своим сможет? Так. А как на неё самому теперь залезть?

Нашёл лавочку, сел верхом. А сейчас уже ничего — не страшно. Даже приятно смотреть вот так — свысока. И за гриву можно не держаться. Хотя нет, не можно.

Обратно двигался заметно увереннее. И, может, от того упал. Кобыла споткнулась уже далеко за городом, согнула передние ноги и Олдер полетел вперёд, через голову. Лицом прямо в грязь. Но не больно. И дождь, как на зло, прекратился. Пришлось искать траву погуще, чтобы хоть как-то вытереться.

Ну и как теперь сесть обратно? Ни пенька, ни лавочки. А время поджимает. Спешит. Попытался с прыжка, да роста маловато. Прошёлся немного, держа под узду. Попробовал ещё. Ноги совсем не слушаются — устали. А если на руках подтянуться? Гриве не будет больно? Попробовал, вроде не брыкается, нормально. Забрался с первого раза. Ура, можно ехать дальше.

***

— Так и до смерти животное загнать можно, — причитал Валий, пристёгивая лошадь обратно, — мало того, что по дождю гнал, так ещё и обратно пустил. Они хоть и выносливые, но беречь надо.

Поспешили дальше. Телега позади непривычно тарахтела, мешала. Олдер сидел рядом с мужчиной и изо всех сил подавлял в себе желание обернуться. Брезент, которыми накрыли тела, целиком промок и сейчас очень хорошо облегал. Это он заметил, когда забирался наверх. А сейчас они позади. Эти люди. А вдруг среди них есть кто-то живой? Страшно везти такое в одиночку.

— Это с первой? — наконец подал голос парень.

— Нет, — Валий всё ещё был заметно рассержен, но уже не так сильно, — оттуда не возят.

И точно. Совсем забыл, что Агар рассказывал. Всё-таки обернулся — человек восемь, не меньше. И в первой телеге, наверное, столько же.

— Этих домой везут, — продолжил возничий, — заслужили.

А вдруг среди них есть кто-то из его знакомых? Может, попросить посмотреть? А толку? Лучше не расстраиваться.

— Что сказали? Главные эти?

— Ждать подмогу. Если ещё осталось кому ждать, — Олдер вспомнил слова того солдата.

— Ты главное не расстраивайся раньше времени, — мужчина был на удивление спокоен, — может, и не напал никто.

— Но двоих-то они убили, зачем-то.

— Зачем-то, — повторил он.

— Что, если мы едем прямо к ним в руки? Если они уже и третью разгромили? Что, если они уже в порту? — начал накрывать страх.

— А может, уже к островам подплывают? — Валий будто передразнил, — ну и толку от этих мыслей? Ты лучше расскажи, что нового узнал за то время, что я тебя не видел.

— Ничего особенного, — Олдер поник.

— Прям совсем ничего? А делал тогда что?

— Не помню, — но подумав, всё же добавил, — позавчера ездили за провизией в Крайний.

— О, и чего интересного купили?

— Да ничего особенного, всякого понемножку…

До знакомого холма оставалось совсем чуть-чуть. Горизонт хоть и не был так чётко виден, но с ливнем это уже не сравнится. Ещё и стемнело знатно — самая пора для Олдера.

Внезапно первый возничий остановился, испуганно обернулся, начал спешно разворачиваться:

— Вон они, перебегают уже.

В который раз всё рухнуло? Пора бы уже привыкнуть. Силуэты плохо уловимы, но видно, как мелькают по светлой дороге. Десятки, если не больше. Да, не миллионная армия, но и своих — не сотни.

Валий тоже уже развернулся, а Олдер всё смотрел туда. Может, то не враги? Цвет формы плохо отличим. Хотя, зачем своим бежать в сторону кладбища? Нет.

Спрыгнул, попрощавшись с возничими, хоть они и были против. Уж лучше он сам, тихонько, посмотрит. Не могли всех убить, не могли. Косточка ведь знал, был готов!

Примерно прикинул, с какого расстояния он бы заметил с холма человека. Присел. Могли же оставить там кого. Как же понять? Только рисковать. Может, тогда не надо? О, возьмёт, и обойдёт холм и выйдет, будто отстал от остальных нападавших. В темноте же не видно особо. Но его форма ещё относительно новая, светлая сильно, хоть и впереди виден результат падения с лошади. Вздохнул, нашёл, где побольше грязи. Свежая… обвалялся, как мог. Принялся обходить по диаметру. А тишина стоит… хоть бы кто пискнул! И почему-то страх куда-то делся. Вот идёт, ну точно, что на верную смерть, а в голове мысли о сегодняшнем сне. Как по росе шёл. И как сейчас идёт. Трава жухлая, примятая, совсем не такая. И темно в придачу. А всё равно приятно. Вот сейчас дойдёт — и всё кончится. И не надо больше будет ни куда-то идти, ни что-то делать. Само собой всё разрешится.

Начались первые крыши блиндажей. На холм и взгляда не поднимает, не то, что головы. Остановился, снова прислушался. Тихо. Позаглядывал вниз — пусто, никого. Дверь в штаб нараспашку. Темно. Может, сидят, поджидают? Но надо спуститься, проверить. Начал возвращаться страх. Как будто до этого отступал, чтобы накрыть с новой силой. Зажёг свечу у входа. Никого. Вошёл внутрь, снова прислушался к улице. Совсем никого. Никак не удаётся замедлить дыхание, сделать его тише. Впереди темно, страшно.

В большой комнате полный беспорядок и грязь. Кабинет и лазарет тоже нараспашку. Там не лучше. И опять ни души. Крови не видно. Значит, ушли? Или это они и перебегали дорогу? А кто тогда тут это устроил? Может, специально?

Вышел наружу, собрался было идти, куда те бежали, но в последний момент передумал. Решил подняться на холм. Осмотреться.

Тут как будто и не было этого безумного дня. Как будто вот-вот Агар выйдет из-за спины и широко улыбнётся. На горизонте зарева почти не видно, ослабло. И никого. Нигде. Ну и где же ваши обещанные с первой? Может, податься на соседнюю заставу? Если они тоже не ушли. Или как обычно просто нести дозор? Косточка ничего не сказал по этому поводу. Не успел, видимо. А может и не подумал тогда ещё.

Прошёлся, случайно задел что-то ногой. Взял находку — трубка, курительная. От Сезона, должно быть, осталась. А он там, под холмом лежит. И дверь, наверное, тоже нараспашку. Нет, надо идти отсюда. Неважно куда. Просто двигаться вперёд, бежать, не оставаться на месте.

Начал спешно спускать с холма. Опять поскользнулся, упал, ещё и затылком ударился о землю. Что сегодня за день-то такой?! Принялся растирать ушиб. Идти к третьей? Нет уж. Решат ещё, что одиночник. Нарваться на противника? Умереть ни за что, не иначе. Возвращаться в Крайний? Вообще бессмысленно.

Сполз к подножью, опять осмотрелся. Как тут уязвимо внизу — в любой момент кто-то может подкрасться. Но и холм сегодня не помог дозорным.

Пустился бежать к соседней заставе. Остановился, прислушался. Нет, лучше просто идти, оглядываясь. Как-то страшно приближаться к этим черным деревьям. Высокие, густые, шумные. Ветер хоть и слабый, но всё равно листву колышет. Где тут их дозорный сидел? Подошёл совсем близко, снова прислушался. Похоже, что и отсюда ушли. А лагеря их и не видно вовсе. Тоже, небось, блиндажи. Как же это невыносимо — быть одному! И время тянется бесконечно долго. Вздохнул. Слишком громко получилось. Но всё равно никто не появился.

Так спешил, рвался назад, а теперь бродит тут, как будто это всё специально подстроили.

На горизонте появились силуэты. Да и зарево стало ярче. С первой, наконец-то, соизволили прибыть? Или это не его подкрепление, а их? Ещё одна волна врагов? Стоп. А может, ему записку в штабе оставили? Пока был там — и не догадался осмотреть всё внимательнее. Людей искал, не бумагу.

В это время неизвестные планомерно приближаются к лагерю. Да, совершенно точно свои, не иначе! Один из них верхом, должно быть, самый главный. Впервые видит всадника со стороны. Интересно, он так же статно смотрелся? Едва ли. Солдаты проносятся далеко от леска, где стоит Олдер, не видят его. А он вначале делает шаг, затем ещё — надо срочно доложить, что видел! Куда пошли те, чужие. Но тут же, напротив, со стороны «деревни», выходят ещё люди, нагоняют первых. Парень тоже уже на полпути к ним. Да это же Косточка с остальными! Вот, куда они делись! Значит, точно все живы!

Упал. На этот раз не случайно. Прижался к траве, поднял лишь голову. Схватили командира и этот ещё, на коне, около него ходит. Остальных не подпускают. О чем-то беседуют. Может, это всё же враги, просто переоделись? Всадник что-то кричит, машет в сторону зарева. Приказал своим двигаться дальше. Это прямо очень чётко прозвучало. Снова вернулся к Косточке. Спрашивает сколько их. Тот отвечает. Ещё о чем-то беседуют. Наконец, мужчина на коне удаляется в след за своими. Командира Олдера и остальных оставляют.

Вроде, теперь можно подходить. Народ совсем печальный, им же всё слышно было. На подбежавшего и не смотрят особо.

— Я, — Олдер и не знает, как начать, обратившись к Косточке, — доложил, как вы велели!

— Вижу, — буркнул тот, — молодец.

Из ребят никого не нашёл. Их там, что ли, оставили?

Все под холм заходят, а Агар — наверх уже пошёл. Значит, и ему туда же. Будет, кого расспросить.

***

— М-да, ожидаемо всё вышло, — глаза хмурые, улыбка совсем напряженная.

— Чего тот, верхом, набросился прямо?

— Очевидно же, чего — позиция оставлена, неизвестно, где этих ловить теперь, — мужчина осматривается внимательнее обычного, — а то, что всё равно бы прошли — его не волнует. Мы видели, сколько их…

— Я тоже, — понимающе закивал Олдер, — видел, как они через дорогу перебегали.

— Так ты всё это время здесь сидел? Надо же было сказать, показать. А, теперь пусть сами разбираются! — Агар достал сигарету, заметна дрожь в пальцах, — раз им до нас дела нет, то, чего мы должны надрываться? — закурил, — ещё неизвестно, что командира ждёт…

— А! — вспомнил парень, — так его же… я мигом! — побежал вниз.

В большой комнате все не радостнее Агара. Ходят молча, порядок наводят. Командира не видно. Подсказали, что он в кабинете. Закрыто. Постучал. Постучал ещё громче. Щёлкнул замок.

— Я совсем забыл! — Олдер начал прямо с порога, — там, куда меня посылали — Вас ждут, — последние слова сказаны тихо, начало доходить, что это значит.

В комнате такой же беспорядок, видно, что Косточка ни к чему и не притронулся. Стоит, на свечку смотрит.

— Ты спрашивал, — как будто очнулся, — а я не ответил, — голос спокойный, задумчивый, — потому что сам не знаю. Не знаю, почему они не попросили ещё одни глаза. Мы же тут все сидели, не видели — какой там ливень разыгрался. Может, тогда бы не упустили тех и всё бы так не повернулось. Как будет телега в Крайний ехать — сообщите мне. Иди, нечего там одному Агару стоять…

Олдер молча вышел, дверь позади снова щёлкнула.

***

— Забыл сказать, — произнёс Агар, едва на холме показался парень, — друзья твои пока там остались, с ранеными. А то неизвестно, как ещё за ночь ситуация изменится. Там, всё же безопаснее.

— Что теперь будет с Косточкой? С нами? — Олдер как будто заразился всеобщим унынием.

— Ууу, — затянул мужчина, заулыбался, — ты давай лучше без этого. Его ещё, может, наградят! — «вот говорит и сам не верит!» — за то, что личный состав уберёг.

— Ага, и нас вместе с ним… посмертно.

— Так, перестать! Сейчас же! Наше дело малое — выполнять приказы. Ну, пошлют на первую, ну чего мы там не видели, — засмеялся, обнял за плечо, — что-то ты какой-то весь замаранный…

— Потому что форма неподходящая, — Олдер начал себя разглядывать, — почему нам не выдают такую же, как у этих? Чтобы не видно было?

— Нашёл, у кого спросить такое, — Агар осмотрел свою, уже «более подходящую», — может, не умеют?

— А чего там уметь? Мне кажется, это не сложно.

— Ну, ты ведь не разведка, чтобы незаметным быть!

— А сегодня это бы помогло! Мне кажется, что для войны надо использовать не стандартную форму островов! Там это уместно, а тут — не очень.

— Видимо, наверху считают иначе.

— Да они там наверху совсем никак не считают! Как будто тут и не война вовсе…

— Что-то ты совсем расходился, — Агар наигранно нахмурился, — давай без этих мыслей вслух. А то ещё решишь, чего неладного.

— Просто обидно…

— Значит, ты чего-то не понимаешь, — усмехнулся тот, — поэтому не мы командуем, а нами.

— Может, поэтому и война до сих пор не кончилась?

— А может, поэтому она вот-вот кончится?

Разговаривать больше не захотелось. Убеждать бессмысленно.

***

Косточка уехал в город только с рассветом. И тут же на горизонте показались солдаты с первой. Шли не спеша — возвращались. Их командир всё так же на коне. Какой же неприятный тип! Ещё и очки нацепил, будто умник какой. Олдер ночью, видимо, их не разглядел.

Подошли к лагерю, Ранний их встретил.

— А командир где? — начал тот издалека.

— Вызвали, я за него, — помощник держался на удивление дерзко.

— Ну, тогда передай, что мы из-за вас семерых потеряли, — подъехал ближе, — будет должен.

Они двинулись дальше, на свою первую. Пока проходили мимо — дозорные молча любовались. Тут нет молодёжи, все взрослые. Ступают уверенно, даже те, кто заметно ранен. Всего пара носилок, но и они едут молча. Гордятся, что справились.

Выходит, нашли прорвавшихся? Всех поймали? А солдат идёт много, на много больше их заставы. Мы бы семью убитыми не обошлись. Это же половина из нынешних! Этот командир неприятный, очень неприятный, раз такого не понимает.

Ранний поднимается на холм, закуривает:

— Никто так ночью и не прилёг, всё ждали, что нового прикажут. Так что как устанете — позовёте. Я тогда найду, кем заменить. Но лучше не уставайте, — тоже какой-то не такой как обычно. Ушёл.

Агар ничего на это не ответил. Может, самому предложить по очереди? А толку? Одно одеяло под Сезоном лежит, не забрали, а второе тут, но целиком промокшее — и прилечь некуда. Да и вчера же спали, сил должно как минимум до вечера хватить. Кстати:

— Я ещё ни разу не видел, как тут наших хоронили…

— А чего там смотреть?

— Ну, то есть я и тел, — «жуткое слово», — раньше не видел.

— Значит, везло просто, — Агар потёр глаза, активно заморгал, — сегодня, может, заберут их.

— А мы в этом не участвуем?

— Не, раньше, когда много тут народу было, то сами и относили, а сейчас некому. Долго это.

— Когда в штабе убирался, то видел карты — отсюда же недалеко кладбище.

— Не знаю я, что ты там видел, — он улыбнулся, цокнул, — но до ближайшего полдня пути. Если для тебя это близко, то вперёд.

— Наверное, я с масштабом не разобрался, — Олдер задумался, — но выглядело совсем рядом.

— А, ты за то кладбище? — он показал как раз через дорогу, — то старое совсем, довоенное. Не наше, в общем. Так, местный ориентир.

— Я ночью хотел туда идти, думал, вы там окажетесь.

— А я, кстати, о тебе вспоминал, когда мы уходили, — мужчина засмеялся, — так и представлял, как ты приходишь, а нас нет. Но скорее волновался — мог же и на чужих нарваться.

— Ну, я к этому был близок, — тоже заулыбался в ответ, — но пронесло.

— Постарайся и дальше быть таким везучим! — взлохматил парню волосы, о чем-то задумался.

— Говорили же, что лошади — это дефицит, — Олдер нашёл новую тему для разговора, провожая взглядом шедших к горизонту, — а он, выходит, просто так пользуется?

— Это, скорее всего, его собственная, — мужчина пожал плечами, — или купил, или сам же её и нашёл. Таких очень мало, но сразу показывает статус, — поднял высоко брови, закатил глаза, — а может и отобрал у кого из подчинённых. Им эти животные ни к чему, а ему видно дальше.

— Так может нам тоже, пойти поискать?

— Здесь не водятся, — Агар заулыбался, — а где водятся — нас не пошлют.

— Несправедливо…

— А на что она тебе? Уход постоянный, да кормёжка.

— Ну не знаю, — в голове всплыло вчерашнее ощущение верхом, — здорово это! И полезно, когда надо срочно сообщение доставить. Вчера пришлось…

— Это кто же тебе такую милость предоставил? — весело удивился тот, — точно повезло, не иначе.

— Мёртвых везли, — вспомнил парень, посерьёзнел, — мне, может, и повезло, а вот им…

— И им тоже! Не придётся видеть больше всё это безобразие! — Агар подвёл черту.

7 глава. 4 часть.

Командир вернулся после обеда, сам пригнал телегу. Вроде, не сильно расстроенный. Похоже, сумел убедить, что его решение было оправданно. Но какой ценой?

Вернулись ребята с «деревни». Снова всё зажило привычной жизнью. Только дневных дозорных нет. Судя по статистике, которую наблюдает Олдер, выходит, это самая опасная работа тут. А Бертар как-то по-другому выражался. Вот, кстати, и он с Апом — сменщики на сегодня. Надо успеть выспаться до заката.

— Завтра с рассветом опять поедете, — произносит Косточка, закуривая у холма, — почти всю провизию забрали, а что не забрали — то попортили. И личные вещи много у кого пропали…

Да, Олдера не обошла эта участь. Некоторые хоть что-то своё догадались взять, а ему не до этого было. Но ничего такого особо ценного и нет. Разве только письмо от родителей нашёл помятым и немного влажным за койкой. Вещмешок порвали, немногочисленная одежда — просто вывалена на сырой пол, а вот зимняя форма пропала. Ложку с вилкой забрали, но ирония в том, что он ними так ни разу и не воспользовался — на кухне были свои, деревянные, на всех. А эти просто валялись. Жалко. В остальном ничего особого, обойдётся.

Наверное, впервые постирал одежду перед сном. Снова стала жёлто-белой. Почти. Грязь кое-где так и не отошла. Особенно там, где падал на траву. Надо будет и в других местах повторить.

***

— Сегодня слышал, что завтра должны, наконец, с кораблей партию доставить, — Агар глубоко зевнул, потягиваясь, — детский лагерь «Солнышко» будет, не иначе.

— А вдруг не таких, как мы, а старше привезут? Это же всё ещё обучение, вроде. А сюда настоящие солдаты нужны.

— Ты себя недооцениваешь, — мужчина усмехнулся, — то, что вас берегут здесь — вовсе не значит, что берегут везде.

— То есть, только Косточке есть дело до молодых? — удивился парень.

— Нет, конечно, просто ситуация везде разная. И люди тоже.

— Значит, есть похуже нашего положения? — Олдер усмехнулся в ответ, — с трудом верится.

— Дааа, — затянул Агар, — сейчас и вправду кажется, что у нас печальнее всего. Но вот возьми ту же заставу у леса. Все новые, ни одного «старика». И, наверное, мало кто знаком друг с дружкой… а коллектив — это уже половина победы! — с умным видом задрал палец вверх.

— Тогда страшно представить, что нас ждёт завтра, — в голове начали всплывать ссоры между ним и остальными ребятами. А теперь таких вот станет ещё больше.

— Посмотрим, посмотрим, — мужчина задумался о чем-то своём.

Было тихо и заметно похолодало. Наверное, совсем скоро ударят первые заморозки. Но утепляться пока не хотелось. Может, к утру одеяло накинет, как раз новые принесли. Из блиндажа вышел Ап, немного шаткой походкой направился к холму, постоял у входа. Принялся подниматься наверх.

— Чего это тебе не спится? — удивился Агар, усмехнулся.

— Да что-то перехотелось, — тот сильно поёжился, — там внизу совсем неуютно!

— Ааа, — затянул мужчина, посмеиваясь, — ваше высочество привычно к перинам и балдахинам?

— Балда… что? — переспросил парень.

— Шторы, на кровати.

— В общем, сон мне приснился. Страшно реалистичный, — Ап не выдержал, принялся осматриваться, — будто на нас просто море врагов выбежало, но не оттуда, — он указал на зарево, — а с дороги. И мы все мечемся между ними, и бежать, куда не знаем, потому что и с первой на нас тоже бегут и между собой сражаются. А я понимаю, что один остался, что все остальные уже лежат и те прямо на меня бегут!

— Красивое, должно быть зрелище, — Агар понимающе закивал, полез за сигаретой.

— Как проснулся, — парень потёр глаз рукой, — как представил, что это правда… лучше уж тут, видеть.

— И долго ты так собрался… видеть?

— Чтобы уснуть, упасть и разбить голову, — припоминая, вставил Олдер.

Ап задумался:

— Здесь хоть вы есть, а там все спят.

— Ну, если хочешь, то ложись тут, — Агар засмеялся, — только мы мешать будем, разговаривать.

— Не хочу я спать, — парень сморщится.

— А чего ты хочешь? — мужчина стал серьёзнее, — сейчас погода отличная, как видишь, никого лишнего не подпустим. Так что иди и отдыхай, как следует. А то и вправду — вдруг бежать придётся, а ты спать на ходу надумаешь.

Ап немного постоял и всё же, согласившись, пошёл обратно.

— Ещё не хватало от командира получить за чьи-то кошмары, — начал причитать Агар, — тут ещё и не такие ситуации бывали! Не самое страшное приснилось…

— А что? — спросил Олдер.

— Что?

— Какие кошмары бывали?

— Тебе правда это интересно?

— Лучше быть готовым…

— Ты же у нас везучий! Вот и сымпровизируешь, если что. Нечего такое рассказывать. Вчерашнего мало было?

И то верно. Вскрывать старые раны, ворошить прошлое. Жуть, не иначе! Но любопытно…

***

И снова предрассветное утро, и снова тот же состав в телеге. И то же указание вернуться после заката.

— Опять на остров поплывёшь? — заранее интересуется Важный, так же сидя спиной к другим.

— Там после такого дождя вода совсем, наверное, ледяная, — ёжится Ап.

— А у меня есть выбор? — Бертар возмущается, но явно расстроен.

— Интересно, как она туда плавает? — Чушь так же не оборачивается.

— На лодке, ясное же дело, — удивляется тот.

— Ну, так может, стоило узнать, откуда именно? Туда бы и пришёл.

— Может и стоило, — снова этот раздражённый тон.

— Как ты так умудряешься? — судя по двигающимся плечам Важного, он смеётся, — на ровном месте себе проблемы находить?

Бертар проигнорировал вопрос, зашевелил губами — явно что-то недоброе сказать хотел.

— Быстро позавчера добежал? — обращается к Олдеру Ап.

— Ага, — он загадочно улыбнулся, — долетел!

— Прямо всю дорогу не останавливался? — неподдельный восторг, — я бы выдохся.

— Ты чего? Возничих встретил, они лошадь дали. Я как тот, вчерашний был!

— Кто вчерашний?

— А вы не видели? Всадник, командир с первой.

— То есть, прямо верхом? — теперь нынешний возничий, наконец, повернулся, — ничего себе, путёвочка!

— А я о чем? — на душе зародилась какая-то гордость, — выдели бы вы! Непередаваемые ощущения!

— Так может, это? — Бертар с ухмылкой кивает вперёд, — повторишь?

— А почему бы и нет! — соглашается парень, вставая, — и вы тоже попробуете...

— Дааа, особенно я, — затягивает Важный, но совсем тихо, почти неслышно.

Ап молчит, с недоверием поглядывая на животное.

— У речки попробуем, — Бертар как-то совсем злорадно засмеялся, — вдруг что, а мы и не скупились.

Проехав небольшие кусты, Важный неожиданно остановился. Подозвав Бертара, что-то шепнул ему на ухо. Парни испуганно переглянулись.

— В смысле ты её потерял? — стоявший крайне громко задал вопрос, обернулся на дорогу, — давно?

Важный виновато пожал плечами.

— Разворачивайся, поехали искать, — уселся обратно на место, как-то странно посмотрел на парней исподлобья. Он что-то произносил губами, но было не разобрать. Взглядом нашёл на дне телеги верёвку, неожиданно ей обрадовался, пальцем показал, чтобы Ап взял её.

— Вот дурень, совсем за карманами не следишь! — речь Бертара была всё такой же громкой, — «кусты», — наконец, удалось хоть что-то разобрать!.. Засада?! Или одиночник? Но ведь день же. А может — наши тренируются? Нашли место… но лучше перебдеть.

Стало страшно и в тоже время волнительно. Могли просто поехать дальше и на первой же заставе сообщить, тут не далеко. Но главный решил действовать. В теории каждый школьник знает как надо, но на практике… всё забывается, приходится по новой придумывать простые вещи. Вроде Бертар на пальцах дал понять — Олдер с Апом обходят с двух сторон, а он идёт напрямик. Сколько же их там может быть? Кусты относительно небольшие, если смотреть как бы, не на них, но человека три как раз могут поместиться. Вот оно, подъезжают.

Руки уже не опущены на колени — они в напряжении сжимают их, а ноги вот-вот разогнутся сами. В следующее мгновенье Бертар разворачивается для прыжка, Олдер следом. Но они уже опоздали — человек всё понял, выбрался из зарослей, чтобы пуститься прочь. Всего один и не такой взрослый — заметно по узким плечам и росту. Одежда чужая, но не солдатская, сшита из той же ткани. Бертар нагоняет быстро, валит на землю, усевшись сверху. Слышно не то стоны, не то всхлипы. Совсем ещё ребёнок… не старше десяти — двенадцати на вид. А где Ап? Олдер оборачивается.

Тот только сейчас прыгнул на землю.

— Ну, где вы? — возмущается Сани, пытаясь перехватить брыкающегося «пленника», — гляди, Ап, что-то он на тебя больно похож, — усмехнулся, наблюдая, как его товарищи принимаются вязать тому руки.

Он и вправду чем-то походил на Ружь — имел кудрявые волосы и такие же пухлые губы. Впрочем, на этом сходства заканчивались. Бедняга был сильно напуган и как-то странно поскуливал.

— Я случайно, это не я, — повторял он.

— Мычать будем или что полезное скажем? — Бертар был рад, ведя того к телеге, — повезло же тебе с нами! Так бы на месте удавили.

— Это теперь с ним в город ехать? — Ап задумался, идя позади всех обратно, — а там куда?

— Я думаю, надо вернуться, — предложил Олдер, вспомнив о других узниках, — пусть Косточка сам решает, что с ним делать.

— Я знаю Косточку! — выпалил пойманный, — и он меня! Мне поручено ждать тут, я свой!

— Да неужели? — засмеялся Бертар, сильнее перевязывая верёвку, — и чем докажешь? Только учти, мы всё равно не поверим.

— Вот там, за бугром, застава, только всех убили, — он сильно начал всхлипывать, — и папу тоже… — он снова заскулил, — а мне сказали ждать здесь.

— Олдер, Ап, сходите, посмотрите, — скомандовал главный, — и кого же тебе тогда ждать?

— Должны прийти ещё, другие!..

Ребята в это время уже пошли, продолжения не слышали.

— Если и вправду свой, то мне тогда вдвойне обидно! — больная тема, — какому-то ребёнку смогли найти подходящую ткань для маскировки, а нам ходить вот в этом!

— Что-то он сильно близко показал, — начал вслух рассуждать Ружь, игнорируя приятеля, — сколько карт я не перебирал, а все позиции на расстоянии от рокады были. Хотя, так далеко от нашего холма я не видел чертежей.

— Может, место удобнее всего оказалось, как у нас? — Олдер остановился, — например, для засады?

Взгляд скользнул вниз — до указанного бугра было ещё с десяток шагов, но уже тут заметна помятая трава. Местами что-то тёмное — кровь?

Поспешили вернуться, оглядываясь.

— Свой он, ага, — Бертар потирал одну из костяшек руки, — с теми, что позавчера прорвались бежал. А раз лично Косточку знаешь, то к нему и отправишься. Если поспешим туда-обратно, то успеем до обеда появиться в городе. Что там?

— Бой точно был, а вот дальше, — Олдер был обеспокоен, — вдруг нас там ещё кто поджидает?

— Начальник! — подозвал его Важный, — на пару слов.

Они тихо перебросились фразами.

— Грузим и поехали, — подытожил Бертар, — давайте активнее.

***

— Сколько же тебе лет? — рассуждал вслух Сани, — неужели таких козявок тоже берут?

— Да он, скорее, чей-то сын, за папу же что-то говорил, — предполагает Ап, — иначе у них положение ещё хуже нашего.

Телега шумела знатно — Важный спешил как мог. А вот пленник больше не проронил и слова, и даже не ныл. Он просто испуганно осматривался, явно пытаясь взглядом найти себе спасение.

— Ты прав — их всех убили, — Бертар смотрел прямо тому в глаза, — и твоего папу в том числе. Тебе неоткуда ждать помощи.

— А что, если, — Олдер обратился к парню на ухо, — это был ещё один прорыв? О котором из наших никто не знает?

— Ты, должно быть, голодный жутко? — он будто проигнорировал друга, — второй день ничего не ел. И спал, наверное, там же в кустах, — внимательно рассмотрел его волосы, одежду, руки, — м-да, чистый слишком. Родник рядом был? Успел с утра умыться?

Тот всё так же продолжал мотать головой по сторонам.

— Прекрати! — Бертар поднялся и со всего размаху ударил пленника по голове. Попал по уху, — соврал за отца, по глазам вижу! А вот я честно убить смогу за такое! — схватил того за грудки.

Олдер кинулся оттягивать напавшего, что удалось не сразу.

— Толку его держать? — он никак не мог успокоиться, — ничего нового не скажет, так я хоть счёт сравняю! А командиру и без этого доложим!

— Он же ещё ребёнок! — голос Апа снова зазвучал слишком высоко.

— А ты кто? — кажется, Бертара это, всё же, попустило, — он явно выполнял военные поручения, а значит, и спрашивать надо как с солдата! Тем более на вражеской территории.

— Вот командир пусть и спрашивает, — подытожил Олдер.

Уже подъезжая к холму, на пути возник Ранний:

— Вы чего вернулись? — лицо было немного обеспокоенным.

— Поймали тут одного, — Бертар спрыгнул с телеги, указал на связанного.

— Этого? Ну и нашли же…

— Разрешите обратиться сразу к Косточке, мы ведь в город спешим, — парень встал по стойке смирно, но уж как-то развязно.

— Ко мне обращайся, он занят, — мужчина приблизился к пятому, начал того рассматривать.

— Этот сказал, что командир его знает, — Бертар широко заулыбался, — но видно же, что врёт.

Пленник, кажется, снова собирался скулить, начал глубоко дышать:

— Он, наверное, забыл меня, а я помню!

— О, опять заговорил, — тот продолжил радоваться.

— Как тебя зовут? — Ранний стал совсем серьёзным, — мне ведь надо доложить.

— Он не вспомнит! А я помню!

— Хорошее имя, спускайся, — мужчина казался уж очень вежливым, — а вы езжайте, давайте, нечего время терять.

— Есть ещё кое-что, — Олдер тоже спрыгнул на землю, — кажется, там, где мы его поймали, тоже прорвали, этой ночью…

— Это он вам сказал?

— Сами догадались, — ответил за того Бертар.

Ранний натянуто улыбнулся одними губами, приказал убрать телегу с дороги, но подальше от холма:

— Сидите, ждите. Рика, со мной, держи этого, — он быстро направился прочь. Отойдя на приличное расстояние от ребят, снова обратился к парню, передав знакомые ключи, — веди его под дерево, и живо к остальным. Ждать меня.

Олдер так и поступил. Малой пару раз дёргался, пытался вырваться, но Бертар хорошо связал — такой узел только резать.

— Чего ты так волнуешься? — причитал ведущий, — раз знаешь командира, то тебе нечего бояться. Ну, а если не знаешь, то я тебе говорю — он хороший, лишний раз не тронет, — вот сказал и сам как-то засомневался.

Но пленник снова ничего не ответил, стали заметны слезы на щеках. Видимо, дошло, что спасения не будет.

— Глупые вы, материковые, — продолжил Олдер, — оделись бы, как мы, будто на парад, и за день нас захватили!

Подойдя к люку, привязал ребёнка к дереву и чуть было не поплатился — тот уж очень резво замахнулся ногой в сторону головы, когда парень полез к замку. Но повезло увернуться. Перевязал подальше, открыл, спустил. Всё как показывал Агар.

А ещё, обходя лагерь, сложно было не заметить несколько лошадей и пару телег, стоявших у самого входа. Теперь понятно, почему Ранний был не особо рад их возвращению — начальство прибыло, не иначе.

***

— Чего ты перед глазами мельтешишь? — Важный задумчиво следил за хождением Бертара туда-сюда, — на остров опоздать боишься? Привет от нас хоть передал в тот раз?

— А что, если за нами следили? — Ап выглянул из-за борта телеги, — а сейчас тихонько окружают?

— Или, когда мы будем туда ехать — нападут по пути? — заулыбался Олдер, — теперь одних вряд ли отправят. Или перенесут на завтра… что-то они долго.

— А есть что мы будем? — Бертар остановился, уставившись на парня, — поголодать денёк, конечно, можно, но не думаю, что у всех на это хватит сил.

— Так новенькие же приедут, а с ними, по идее, и провизия. Как с нами тогда.

— Сомнительно, — Важный покачал головой, — это же просто совпало так.

— Значит, пусть и сегодня так же совпадёт! — Ап зевнул и снова скрылся где-то на дне телеги.

От холма отъехало двое всадников, пронеслись мимо ребят и галопом пустились в Крайний.

— Вот я так же тогда летел! — Олдер широко заулыбался, но ребята никак на подобное уже не отреагировали.

Вновь появился Ранний:

— Езжайте, только быстро. И смените лошадь, — он отдал Бертару ещё пару бумаг.

7 глава. 5 часть.

Подъехали к тому же песчаному пляжу. Оставив Чушь, двинулись к знакомой площади.

На этот раз людей было как-то меньше, временами даже видно дома на противоположной стороне. Не удивительно — базар потихоньку закрывался. Около фонтана сегодня выставлена высокая деревянная перекладина с петлями-верёвками для повешения. Там уже колыхалось пара тел. Ребята почти успели скупиться, прежде чем окружающие загудели, заулюлюкали где-то в конце улицы. И снова новая порция пленных. Их каждый день, что ли, ловят? На этот раз много мужчин и женщин, целая толпа.

Судя по выкрикам, это были не военные, а предатели, воры и прочие «павшие». Все разного возраста — совсем молодые, кто постарше и даже старики. Да и состояние в большинстве своём рознилось: кто почти не отличался от обычных граждан, а кто выглядел похуже тех двух мужчин до этого. Есть пара обритых наголо женщин, одна идёт почти голая — в коротком мешке вместо платья. Плачут, взывают о милости, падают на колени. Жалкое зрелище.

— Ты куда это? — обращается Бертар к отдаляющемуся Апу.

— Мне прошлого раза хватило, сами любуйтесь, — отвечает тот, — буду ждать с Важным на берегу.

— Ладно, — достаёт из кармана список, — осталось всего — ничего, так что мы сами.

Пленные идут сейчас змейкой среди толпы, один за одним. Особенно громко шумят и просят о прощении первые, увидевшие их конечную точку прибытия. Странно, свободных петель всего шесть, а человек десятка три как минимум. О, вот и телеги для тел… Интересно, как с теми двумя «певцами» поступили? Ведь этой конструкции здесь не было.

Тут Одера привлекло что-то в приближавшейся персоне. Дёрнул за рукав товарища. Это была Делита. В совсем помятом, незнакомом платье, но с узнаваемыми чертами лица, она шла молча, опустив голову. Её лоб был вымазан чем-то черным. Совсем скоро там стало различимо косое клеймо… «Трофейная».

Олдер взглянул на Бертара. Тот смотрел серьёзно, не моргая. Казалось, что он очень зол. Но как только она прошла мимо, парень тут же отвернулся и удалился прочь. Его друг последовал следом.

— Хорошо, что ты не успел ей ничего такого сказать важного, верно?

— Кому — ей? Ты о ком? — да, Бертар был явно зол. Но держался, как мог, — хоть слово кому-то скажи! В миг… — он пригрозил кулаком и тут же осёкся.

Олдер ничего не ответил. Сам не ожидал такого поворота.

— Делита! — раздался мужской крик откуда-то со стороны, — что же вы творите? Совсем обезумели!

Ребята вернулись, выглянули на центр площади.

Это был дряхлый старик, сутулый, с широко расставленными руками. Он кинулся к пленнице, принялся что-то пояснять конвоирам. Девушка выглядела отрешённой, даже сейчас, когда неминуемая участь, похоже, миновала.

Откуда-то появился платок, накрыли ей голову и лоб. Повели в сторону, меж домов, но также в сопровождении пары военных.

— Ошиблись? — удивился Олдер.

Бертар же так и молчал.

— Хорошо, что она нас не заметила, — добавил парень.

***

— Ну, кого на этот раз видели? — Важный сидел в телеге, облокотившись на край руками, — а то Ап сказал, что там какие-то страсти...

— Ничего особенного, — Бертар махнул рукой, — в тот раз было интереснее. Давай, Рика, показывай, какого оно — верхом!

— А как же остров? — удивился Ап, — а то потом не успеешь обсохнуть...

— Нашёл её дом, возле площади как раз, — соврал тот, — больше не нужно плавать.

Важный прищурено посмотрел на Бертара, но ничего не ответил.

Отстегнули от упряжи лошадь. Эта вела себя намного беспокойнее прошлой — двигалась резче, выше поднимала ноги, вырывала из рук узду.

— Что-то она нервная какая-то, — Олдер начал жалеть о том, что согласился, — та поспокойнее была.

— Не боись, я крепко держу, — произнёс Бертар, хотя выглядело это совсем не так. И как будто это не он старший сейчас, как будто ничего плохого не может случиться.

Подвели поближе к телеге, хотя, наверное, запрыгнуть с земли выглядело бы эффектнее.

Когда Олдер уже успел закинуть ногу через спину животного — она начала резко брыкаться, высоко задирая задние конечности. Парень съехал ей на шею. Стало страшно. Больно ударился о борт повозки, кажется, немного стесав кожу. Но Бертар и вправду хорошо её держал, резко потянув вниз. Вот только лошади, судя по всему, это не понравилась, и она начала тянуться к его рукам, чтобы укусить, параллельно продолжая брыкаться.

В итоге вырвалась, начала скакать вокруг своей оси. Олдер достаточно сильно сомкнул руки на её гриве, но это всё меньше помогало держаться. Плохая оказалась идея, не иначе. Тут-то и пришли в голову мимолётные слова Валия, обращённые к другому возничему — "седлали ли её?".

Кто бы мог подумать, что это важно?

Всё-таки, просто слетел в сторону. Ударился в начале пяткой, потом копчиком и в конце затылком. Животное уже было не над ним, когда, наконец, понял, что случилось. Стало очень больно. Ударенные места расходились по телу непереносимым жаром, каким-то одновременным онемением и усиленной чувствительностью. В ушах звенело.

Бертар погнался за животным, быстро уносившимся вдаль. Рядом с лежавшим присел Ап.

— Живой, не? — взволнованно произнёс он.

Олдер не ответил, как-то сложно это казалось, невыполнимо. Голова кружилась, даже в горизонтальном положении. В глазах пульсировало.

Не сразу, но всё же удалось сесть, в спине стрельнуло, лёг обратно.

— Мне, конечно, частенько скучно бывает в лазарете, но я как-то не планировал обзаводиться сокамерником, — пытаясь пошутить, произнёс Важный, — причём тем же самым, что и на корабле. Никакого разнообразия!

Вернулся Бертар, без лошади:

— Вообще в поле ускакала, — он был очень зол, — наездник великий! — замолчал, увидев состояние товарища, — ты чего?

— Нормально, сейчас, — Олдер снова попытался поднять голову, но теперь в груди появились странные дребезжания в области сердца. В глазах потемнело, — не сейчас… ещё чуть-чуть.

— Покатался, ага, — Бертар постоял какое-то время рядом, отошёл в сторону, — я к конюшне, — произнёс он.

— Может, ему врач нужен? — крикнул Важный.

— Не, нормально, — Олдер поднял высоко руку, помахал нею, — вроде нормально.

— Что-то болит? — Ап был обеспокоен больше других.

— Не так, чтобы очень, — снова попытался подняться, сесть. На этот раз получилось, — спина, как-то не так, — медленно выровнял её, — мне кажется, могло быть и хуже, — активно проморгал глазами.

Вновь появился Бертар, подозвал Апа. Поспешили вдвоём обратно, к конюшням.

— Ага, прекрасно, — будто в пустоту произнёс Чушь, — а мне что прикажете с ним делать?

Олдер попытался встать, но голова закружилась, сильно стрельнуло в ногу. Снова сел.

— Сиди ты уже, — крикнул тот, — а то ещё навернёшься.

— Хорошо, — парень снова лёг, — ты прав.

Стало приятно. Не телу, а где-то внутри. Небо сегодня казалось невероятно голубым, кое-где медленно проплывали сильно размытые облака. Красиво, но дома не так. Там оттенок другой, немного фиолетовый, а здесь — такой… голубой.

Ребята вернулись спустя достаточно долгое время, вели под узду другую лошадь.

— Не поймали? — спросил возничий.

— Поймали, но не мы, — Ап расстроено поглядывал на Бертара, — пришлось дать немного денег за потраченное время конюхов...

— Зато эта хоть спокойная, — Олдер снова поднял голову, — заметно, — опять лёг, закрыл глаза.

Животное сразу пристегнули.

— Может, ему в госпиталь надо? — где-то над головой произнёс Ап.

— Не надо, — отчеканил Рика, — лучше ложись рядом. И молчи, — голова начинала гудеть от малейшего шума.

Бертар достал из-за пазухи свои бумажки, начал ними шелестеть. Олдер открыл глаза, стал наблюдать за процессом — его приятель активно что-то искал.

— Я скоро вернусь, — произнёс он, убирая всё обратно, — а, и вот расписка, — передал Важному один из листов. Пошёл в сторону города.

— Интересно, она нам хоть раз пригодится? — парень принялся её изучать.

— Ну, Валию же тогда пригодилась, — припомнил Ап, — когда мы на первую ехали, забыл?

— А если бы её не было? Забрали и повели в самое жаркое место? Дела наши ведь им тоже нужны!

— Может, — Олдер подал голос, — там это не важно? Главное, что ещё одни руки.

— В таком случае, будь я тем злобным командиром, просто порвал и выкинул эту писульку! Делов-то! — подытожил Важный.

— Значит, не настолько он злобный, каким ты его представляешь, — парень, снова начал пытаться сесть, — может, только делает вид, что злой. А на деле — хороший.

— По его солдатам этого не скажешь, Ап, придержи его!

Тот быстро поднялся, поспешил на помощь. Голова всё так же гудела, спине было больно двигаться, а вот на пятку просто невозможно наступать. Но в целом передвигаться оказалось куда реальнее, чем могло показаться на первый взгляд. Падение с лошади после ливня оказалось не таким пугающим. Но тогда и ситуация была другая, наверное, в этом причина.

— Обратите внимание, — Важного это явно забавляло, — среди нас только один остался, ещё ни разу не травмированный.

— Я просто осторожный, — возразил Ап.

— Надолго ли? — не унимался Чушь, — у тебя выбора просто нет!

***

Бертар вернулся достаточно скоро, совсем расстроенный. Кажется, даже плакал, судя по глазам. Принялся наводить порядки в телеге.

— Я тут вспомнил, — Олдер сейчас стоял, опираясь на повозку, — Агар за храм какой-то говорил. Может, сходим?

— Здесь даже такое есть? — Ап округлил глаза, — а не накажут?

— Ты на ногах еле стоишь, какой храм? — Бертар укоризненно посмотрел на парня, — ещё и тебя тягать я не собираюсь, — резко умолк, взглянув на Важного.

— Просто поговаривают, что тот остров вроде как проклят, и нужно искупиться, и тогда всё наладится, — будто оправдываясь, произнёс Олдер.

— Вот тебе речка, иди искупайся, — тот махнул рукой, — и что-то я не помню, чтобы ты в проклятия верил!

— Да просто слишком много всякого происходит…

— Потому что война происходит! — Бертар бросил сумку, повысил голос, — хочешь в храм? Иди в храм, но как только солнце приблизится к закату — мы тронемся.

— Перехотелось, — Олдер оторвал руки от телеги, уселся рядом на землю.

Задумался о своём состоянии. Если Косточка заметит, то спросит. А отвечать что? По любому же заметит. Говорить правду? Придётся. Глупо, конечно, но голова сейчас не в состоянии придумать что-то получше.

Потянуло дымом — Бертар, видимо, опять закурил. Может, и Важный с ним? М-да, меняются люди… а Ап ходит неподалёку, что-то в траве высматривает. Счастливейший из них.

Вначале вспомнил за рыбалку, и что опять удочек нет, а потом — что вечером же дозор! Надо спать, срочно. И как у него это постоянно из головы вылетает?

С трудом забрался в телегу. Да, Бертар и Важный уже докуривают. И как им эта гадость могла понравится? Умостился среди сумок с вещами — в этот раз потратили почти все выданные деньги. Пришлось многое утраченное возмещать. Задремал быстро. И совсем скоро почувствовал, что уже тронулись — провалился в сон ещё глубже.

Проснулся от пинка Апа. Заспанный, сел рядом, начал осматриваться ещё не открывшимися полностью глазами. Солнце едва коснулось горизонта, было достаточно светло. Им на встречу кто-то двигался, причём в большом количестве, судя по облаку пыли. Поэтому и разбудили. Мало ли что.

Приближаясь, это оказался целый караван из телег, груженных людьми человек по двадцать. В одних сидели заметно бывалые, серьёзные мужчины, в других — более молодые, а в-третьих — такие же, как они — практически дети.

Повозок было много, наверное, больше сотни. И все ехали молча, рассматривали встречных им ребят. Хотя, кое-где всё же вели беседы, но также прерывались, глядя на парней.

За одной из телег ехал Валий — поднял руку в приветствии. Важный повторил, заметно выровняв спину. Вскоре караван проехал полностью.

Вдали было видно, как некоторые свернули на позиции второй и сейчас ехали в сторону.

— Как будто сюда всех с острова вывезли, — Ап выглядел немного обеспокоенным.

— Мне больше интересно — на скольких кораблях они плыли, — Олдер представил всю эту армаду. Как к материку причаливает первый из них, в то время как от дома только-только отплывает последний. Может, и отец сидел среди этих? Надо было тщательнее всматриваться в лица. Хотя, отпуск ещё не должен закончиться.

***

Приблизились к холму с последними лучами солнца. Рядом стояли три пустые телеги. Но хотя бы вокруг людно — знакомые солдаты привычно занимались бытовыми делами, кто-то просто отдыхал, общались.

— Я схожу, узнаю, сидите пока, — Бертар спрыгнул, поспешил к командиру.

К ребятам приблизился Агар с голым торсом — верхняя часть формы в руках:

— О, сегодня вовремя, — заулыбался он, — справились?

— Можно и так сказать, — так же с улыбкой ответил Олдер.

Мигом вернулся Бертар:

— Отгоняй к дороге, — хмуро скомандовал он, — рано мы.

— Вот так всегда! — мужчина наигранно обиделся, — ну, как освободитесь — милости прошу. Сегодня должно быть интересно!

— Это не выглядит странно? — шёпотом спросил Ап.

— Больше, чем ты думаешь, — ответил Бертар, — но так сказали.

***

Вначале от холма отъехали те самые телеги, затем послышались шумные разговоры. Видимо, новеньких вывели из большой комнаты и повели спать. Где они, интересно, все там уместятся? Это же около шестидесяти душ выходит, раз транспорта три!

На дорогу вышел Косточка, собственной персоны. Помахал рукой и принялся ждать их приближения — запрыгнул почти на ходу:

— Давай к самому входу, сейчас выгрузим и ко мне, — произнёс он.

Так и сделали. Он всё поглядывал на Олдера, но вопросов не задавал. Вошли в кабинет следом за ним. Впервые тут темно. Командир прошёл, зажёг свечу. В это время Бертар усадил Важного на скамью. Ребята стали рядом. В дверь постучали — вошли двое, разведчики:

— Не опоздали? — облегчённо произнёс один из них, — здорово!

Важный заметно был рад их видеть, но в тоже время стеснён, да и совсем не понимал, что происходит. Как и Олдер, и Ап, и Бертар.

Косточка полез в стол, достал маленькую бархатную коробочку.

— Сегодня, наконец, привезли. Обычно всё не так происходит, — как-то виновато начал он, — тут остальные в курсе, но не все. Не каждый поймёт почему. Ты повёл себя храбро, — обратился к Чуши, смотря прямо в глаза, — и вот они — свидетели того поступка. Если бы не ты — не был бы обнаружен враг, двигающийся со стороны соседней заставы через «деревню», и мы бы не дали отпор вовремя. От высшего руководства прими эту награду в знак нашей признательности тебе, — он открыл короб и достал оттуда металлическую пластину с гравировкой — местный аналог медали. Подошёл, прикрепил к груди парня.

Важный всё это время сидел молча, чуть приоткрыв рот и совсем не двигаясь. Ничего не понимал. Медленно принялся рассматривать лица присутствующих, будто прося объяснить, что случилось. Но едва ли кто-то был в силах это сделать.

С улицы послышался шум. Атака? Не похоже.

— Сидите тут, — Косточка скомандовал, указав на четверых ребят.

Выбежал с разведчиками наружу.

— Вот это да, настоящая! — Ап восторженно принялся рассматривать награду, — не знал, что это ты тогда был!

— Ап, ты совсем? — Бертар заинтересованно выглядывал в открытый дверной проем, — или ещё не очень?

— Он же с нами тогда ехал, забыл? — Олдер закрыл двери.

— Тогда не понял, — Ап нахмурился.

— Зачем он это сделал? — Важный всё также был растерян, — это же неправда!

— Потому и не награждали при всех, — констатировал факт Бертар, — главное, что мы, да те двое подтвердить могут. А остальные…

— А если они узнают? — тот испугался, — зачем оно мне надо? — снял пластину, принялся её рассматривать, вдруг осенило, — это мой билет… домой.

Ребята резко на него обернулись.

— В смысле? — теперь не понял Бертар.

— Поэтому и держал при себе всё это время, — по щеке Важного скользнула слеза, но голос был всё таким же ровным, — чтобы дать мне шанс вернуться на острова. Но зачем?

— То есть, без неё домой не возвращаются? — тот скривился.

— Вспомни слова Валия о калеках — там, такие как я, не нужны!

— А тут ты вернёшься и начнёшь всем кругом рассказывать о своём великом подвиге и склонять молодёжь к фронту! — Олдер мило улыбнулся, — ты это умеешь — красиво излагать!

— Не хочу я врать! Так что я там не нужен, — Важный медленно закачал головой, — никому не нужен.

— У тебя же родители живы, — Бертар опять нахмурился, — оба. Им точно нужен!

Тот промолчал, снова уставился на медаль.

— Если откажешься, то всю жизнь так и будешь телеги возить, — кажется, Ап начал о чем-то догадываться.

— Да я уже, вроде как, смирился, — парень совсем ссутулился, — но едва ли буду долго заниматься этим именно здесь. Не каждый же раз при появлении кого-то сверху мне смогут выделять транспорт. Это так, временная мера…

— Он, наверное, уже и о корабле договорился, — спустя долгое всеобщее молчание, произнёс Бертар, — ты не сможешь отказаться.

— Может, как раз на этих, что привезли новых, поплывёшь, — предположил Олдер.

— То есть, — Важный только сейчас поднял глаза, — мы прощаемся?

— Тогда хорошо, что так, — Сани был как никогда серьёзен, — а не у могилы.

Чушь не выдержал — заплакал. Все кинулись его обнимать. Замерли в такой позе.

Некстати вернулся Косточка:

— Это как понимать? — как-то легко спросил он.

— Вы его отправляете на острова? — вытирая глаза, первым пришёл в себя Бертар.

— Если получится, — произнёс мужчина, проходя к столу, обратился к Олдеру, — где ты уже навернуться успел?

— Ехал стоя, упал с телеги, — вышло совсем неуверенно, но может, спишет на ситуацию?

— А зачем встал?

— Показалось, что ещё кто-то в кустах засел, — а вот это прямо хорошо придумалось!

— Кстати о кустиках, — Косточка сел за стол, — хорошо сработали, молодцы. Но больше так не делайте. Непонятно, почему этот малой не закричал, когда вы его поймали. И почему вообще один сидел. Там отряд буквально в соседнем лесочке был. Точно не убежали бы. В таких ситуация работаем чётко по уставу — вначале докладываем ближайшей заставе и ждём от них дальнейших указаний. А с этим уже пусть руководство разбирается.

— Он сказал, что знает вас, — Бертар опять усмехнулся от этих слов.

Мужчина совсем не по-доброму на него взглянул, промолчал.

— Медаль ведь эта должна была достаться кому-то другому? — подал голос Важный.

— Так, — командир встал, — ты — наверх, остальные спать. И письма свои заберите, — придвинул вперёд, всё это время лежавшие на столе конверты, — с новенькими доставили.

***

Этой ночью Олдера клонило в сон с самого начала. Голова была будто каменная. Поддерживать диалог с Агаром не то, что не хотелось… не было желания даже слушать его.

Впрочем, как и не было сил стоять. Прочитать послание тоже нет возможности — слишком темно. В общем, вечер сплошных разочарований.

— Видел бы ты эти лица, — радостно рассказывал мужчина, будто не замечая состояния парня, — такие счастливые и любопытные! Не то, что вы… как вспомню эти ваши предрассветные разборки, — он засмеялся, — сплошное умиление!

— Такие же молодые? — надо же хоть из вежливости что-то спросить.

— В большей степени, — Агар громко выдохнул, — теперь придётся есть в два захода — все точно не уместятся. Завтра первым делом начнут, наверное, обустраивать всё как надо. Я заходил в блиндажи, — снова рассмеялся, — при мне так ещё не спали! Хорошо, что хоть они с приданным — тёплого много чего передали.

— Здесь никогда так людно не было?

— Ни разу! Они, наверное, решили, что два малых за одного взрослого сойдут…

Олдер не выдержал — присел на одеяло, принялся прощупывать пятку — может, сломал? Вроде болит, но целиком, нет определённой точки.

— Что вы там такого в городе делали? — мужчина, наконец, обратил внимание, — мало того, что поднялся никакой, так ещё и сидишь теперь.

— Ударился сильно, — почему-то сегодня откровенничать не хотелось, — стоять неудобно.

— Ну, так это командиру надо было докладывать, — Агар осмотрелся, закурил, — м-да, весело.

Какое-то время они молчали. Олдер всё же поднялся — днём отдохнёт нормально, наконец. Наверное.

— Я слышал, вы там кого-то поймали? — мужчина вернулся к разговорам.

— Да вообще мелкого, в кустах сидел, — пожал плечами парень, — опять повезло, не иначе.

— Это не вам повезло, а ему. Тут у нас нет особо сложного выбора — они нападают, мы отбиваемся. А вот скажи — если на тебя вдруг выбежит женщина, к тому же беременная? Ещё и голая! Поднимется рука? Или этот ребёнок? Хотя, ты и сам ещё малой. Они пытаются нас уничтожить, любыми способами. Но чем тогда мы хуже? Сиди на месте его взрослый и поймай его такой же — всё было бы проще в разы. Но вот окажись на вашем месте, я, например, — задумался бы лишний раз — а правильно ли поступаю. Хотя, со временем это всё притупляется, сейчас уже на такое не куплюсь, скорее всего. Понял, о чем говорю?

— Кто-то из наших мог бы его отпустить? — Олдер устало скривился, — очевидно же, что чужой.

— Не отпустить, но внимание бы рассеялось. Они порою так голову заговаривают, что и не поймёшь — сам решил, или это он подсказал. Но это те, кто ловят, рассказывают, от них слышал.

— Слишком много нюансов, — парень прошёлся руками по волосам ото лба к затылку, — надоело уже. Когда отпуск?

Агар засмеялся, но ничего не ответил.

— Там был бой, — продолжил Олдер, — где словили этого. А мы даже не знаем — выжил ли кто. Раз вы говорите, что те рядом сидели — значит, тоже прорвали и значит, там тоже никого теперь… старого.

— М-да, зачастили, — мужчина почесал подбородок, — но видишь, всё равно никто дальше пройти не может!

— Или об этом просто не говорят, — парень никак не мог выбраться из мрачных мыслей, — сейчас так много народа привезли… выходит, в ближайшее время подкрепления ждать неоткуда будет.

— Да тут хотя бы с этими разобраться! — засмеялся, — а тебе всё мало.