Фронт

4 глава. 1 часть.

Дорога среди полей постепенно сменилась мелким полесьем. А вскоре и деревьев почти не осталось — появились волнистые луга, вдали кое-где росли деревья или небольшие кусочки леса. Стало заметно прохладнее, непривычно прохладнее.

Они повернули на одном из поворотов направо и, проехав немного, остановились перед холмом.

— Всё, вылезайте, карета дальше не везёт, — Валий тоже начал спускаться на землю, — значит, вашего нового командира зовут Косточка. Это я вам сразу говорю, чтобы там глаза не выпячивали. Знаем мы вас, молодёжь. Так, рюкзаки на спины, — он указал на четыре небольших ящика, которые были не с провизией, — это берём с собой. Идёмте.

— А нам строиться? — в голосе Бертара слышалось некое волнение.

— Я вам говорил строиться? — возничий не спеша поправил вожжи, — всё равно никто не оценит. Пошли уже.

За холмом оказалась небольшая каменная насыпь с низкой дверью. Вокруг же ничего не было видно, но земля заметно ровнее остального пейзажа. Валий подошёл ближе к двери и вдруг откуда-то сверху холма раздался задорный голос:

— Бать, а мы вас уже заждались! С полсотни телег проехало и всё не к нам! Только четверо, что ли?

— Сколько есть, — отозвался, улыбнувшись, старик, — главный там?

— Даа, — затянул голос, — только вы аккуратно — вчера его немного потрепало, может, отдыхает. Спросите у других тогда.

— Знаем, — Валий потянулся к дверной ручке.

Внутри у самого входа тускло горела свеча, прикрытая почерневшим стеклом. Она освещала небольшую лестницу, ведущую вниз, где располагалась ещё одна дверь. Ребята спустились за возничим дальше и оказались в более просторном помещении. В центре, занимая почти всё пространство, стоял большой массивный стол, вокруг — стулья разных форм и размеров. У стен стояли лавки, ящики, полочки и другие поверхности, уставленные различными потрёпанными вещами. Также отсюда вело ещё пара дверей — направо и прямо.

— Хозяева, — чуть громче обычно произнёс старик, — есть кто?

Правая дверь приоткрылась и оттуда показалось вытянутое лицо молодого парня.

— К командиру можно? — кивнул на него Валий.

Тот моргнул в ответ и вновь исчез. Ящики оставили тут, у стены. Затем пошли туда.

Новая комната выглядела значительно вытянутее прежней. Тут были всё те же земляные стены и деревянный пол, но обстановка куда уютнее. В несколько рядов стояли ширмы, разделяющие занятые лежачими кровати. Их было по пять с каждой стороны. Слева, возле одной из коек стоял письменный стол грубой работы, там же толпилось несколько человек в серой военной форме. Все они обернулись на пришедших и расступились. На кровати, которую до этого закрывали, полулёжа, сидел мужчина лет пятидесяти. Он был широкоплеч, с квадратным лицом, короткими волосами и крупной, местами поседевшей, щетиной.

— Всё-таки, есть пополнение, — он, не спеша, немного привстал и опустил правую ногу на пол, левая осталась в прямом положении под простыней, — совсем детей уже присылают, — он глубоко вздохнул, — Ранний, останься, остальным отдыхать, завтра продолжим, — он устало перевёл дух, — Валий, тебя тоже задерживать не буду, мы тут уже сами разберёмся.

— Мирной ночи, — старик поклонился и обратился к ребятам, — и вам, дай Бог, мира, — он удалился следом за остальными.

Несколько мгновений прошли в полной тишине, пока сидящий внимательно разглядывал новеньких, поочерёдно смотря в глаза каждого из них.

— Три шага вперёд, — резко скомандовал он.

Солдаты тут же повиновались.

— Что с ногой? — мужчина обратился к Бертару.

— Ничего серьёзного. Велели показаться врачу, — глядя прямо перед собой проскандировал тот.

— Позовите Ория, — крикнул он.

Буквально через минуту из дальнего угла комнаты появился парень в длинном светлом переднике и таких же нарукавниках. При его быстром приближении стали особенно заметны большие тёмные круги под глазами, которые тенью падали на худощавом лице, делая похожим на мумию. А высокий рост и крайне тонкие руки завершали образ.

— У него с ногой что-то, хромает, — мужчина указал пальцем на солдата, — надо глянуть.

Бертар в этот момент сильно напрягся, став по стойке смирно.

— Ходить можешь? — Орий не дождался ответа и раздражённо продолжил, — отлично, увидимся завтра, — он развернулся и пошёл обратно, сильно размахивая руками из стороны в сторону.

— Видимо, спал, — сидящий посмотрел ему вслед, а затем строго обратился к новеньким, — а теперь, чтобы вы понимали и никогда не забывали — так разговаривать со мной дозволено только ему и то только потому, что мы тут все живы благодаря его лечению. Новых врачей не было уже больше года, поэтому очень надеюсь, что твоя нога, парень, действительно будет «ничем серьёзным». Имя!

— Бертар Сани, — в голосе была заметная дрожь.

— Остальные, — мужчина перевёл взгляд на рядом стоящего.

— Олдер Рика, — чётко ответил он.

— Важный Чушь, — подхватил приятель.

— Ап Ружь, — его голос казался чуть выше обычного.

— Тут меня все называют командующий Косточка, — он потянулся за сигаретой, лежащей на столе, — и вы теперь будете. Это — Ранний, — он указал на парня, прислонившегося к стене, — мой первый помощник. Не можете найти меня? Ищите его. Если и его нет — слушаетесь любого другого, кто в моем подчинении. Уяснили? — он закурил, отчего помещение наполнилось резким и непривычным запахом, — завтра решу, кого над вами поставить. И может так статься, что вы встретите тут других командующих. Но подчиняетесь в первую очередь мне. Если вообще никого нет рядом — сидите и ждёте. Ясно?

Ребята закивали в ответ, заметно сдерживая позыв закашлять от дыма.

— Завтра утром перед всеми зачитаете вот это, — он потянулся к столу и, выдвинув ящик, начал в нем копошиться, — Ранний отведёт вас к койкам. Только не шумите там! Сейчас многие отдыхают, — мужчина, наконец, достал и протянул небольшой листок, который взял Важный, — подъем с рассветом. Добро пожаловать на фронт, солдаты!

4 глава. 2 часть.

— Эй, Олдер, — над ухом раздался шёпот Бертара, — вроде светает, просыпайся. Давай! Иди, разбуди Важного, а я за Апом. Вспомнить бы, куда его положили.

— Ещё же темно, — друг повернулся и осмотрелся одним глазом, — я тебя еле различаю.

— Забыл, где мы? — удивился тот и продолжил, — это тебе не каюта с иллюминатором. Вон от двери тусклая полоска света видна, солнце точно скоро взойдёт, если уже не сделало этого! Давай шевелись! — последние слова были сказаны чуть громче шёпота.

— Ты всю ночь её сторожил что ли? — Олдер потёр глаза и быстро встал, — ладно, ладно, иду я будить этого Важного, иду…

Нельзя сказать, чтобы парни были сильно шокированы своим новым местом жительства, но всё-таки оказались достаточно удивлены. Помещение, в которое их отвёл Ранний, располагалось напротив холма и было буквально на уровне земли. Вход в него молодёжь нашла наощупь, следуя за сопровождающим в узкий проем. Внутри был стойкий запах грязного белья и сырости, а от пола веяло прохладой. И естественно кромешная темнота. Ранний зажёг крошечный огонёк, и ребята смогли рассмотреть с пару десятков кроватей, стоящих в три ряда и разделённых узкими проходами. На большинстве спали люди, пара просто была расстелена, а на нескольких лежало стопками постельное белье. Как только новенькие приблизились к пустующим местам — сопровождающий тут же погасил свет и быстро удалился, от чего парням пришлось укладываться в темноте. Кровати оказались сколоченными из широких досок и укрытыми шерстяными одеялами вместо матрасов, поэтому спать было непривычно твёрдо и колюче. За ночь Олдер несколько раз вспоминал, как ругался про себя на удобства корабля, но тут уже воображал его с теплотой в душе.

Важный и Ап тоже не сразу поверили, что уже утро, но приняли доводы будивших. Быстро одевшись и кое-как заправив постели, они, наконец, вышли на улицу.

Местность при свете оказалась весьма скучная — вокруг холма был приличный участок вытоптанной песчаной земли, оканчивающийся большой насыпью со стороны самого фронта. В ней и находились входы в блиндажи. А уже за ней начинались гряды небольших оврагов и равнин до самого горизонта. Кое-где росли единичные деревья, но совсем далеко от холма. С правой и левой сторон на горизонте виднелись тёмные полоски полесья.

— Сказал же, что скоро рассвет! — ухмыльнулся Бертар, — если бы не я, то проспали все как один. Вот нам ещё сказали бы, где тут умыться можно, — он начал осматриваться.

— Как тут холодно! — Важный потёр руками щеки, — сейчас только осень началась, а я уже мёрзну. Куда тут ещё умываться? И так взбодрились!

— М-да, согласен, — поддержал его Олдер, — непривычно прохладно. Поэтому и одеяла у нас из шерсти и окон нет, чтобы не дуло, — подытожил он.

— Может, ещё форму из шерсти попросите? — засмеялся Ап, — нам же говорили, что климат тут другой. Че ныть-то?

— Хочешь сказать, тебе не холодно? — Важный перестал тереть лицо.

— Не-а, — тот напыщенно поднял брови, — мне… хорошо.

— Ага, сам-то, небось, с соседней койки одеяло перетащил и спал под двумя, — передразнил его Чушь, — и так ужарился!..

— Ничего я не перетаскивал! Как раз наоборот — совсем не укрывался!

— Тупее тему для конфликта не могли придумать? — вмешался в разговор Бертар, — как бабы, вот правда!

— Ну да, — затянул Ап, — нам, конечно, далеко до драки с Рязиным!

— Я в ней, кстати, тоже участвовал, — напомнил Важный, — так что не нарывайся, а то получишь от «единственных выживших».

— Ты вообще сбежал! — парировал тот, — а ты и бежать теперь нормально не можешь! Тоже мне, противники.

— Ну, всё, — Бертар начал закатывать рукав, — Важный, держи его, а я покажу, что для драки ноги не нужны!

— В какой момент вы забыли, что мы уже на фронте? — Олдер развёл руками, — эй, тут уже есть с кем воевать, не обязательно это делать между собой! — он их растолкал, — командующий вроде вчера дал задание прочитать что-то? Где текст?

— Он тут, — Чушь достал из кармана сложенную бумагу и передал товарищу, — да, действительно, лучше показать себя достойным носить эту форму и не ввязывать в неприятности с кем попало!

— Смотри нос себе не отморозь! — вновь передразнил его Ап.

— Да хватит уже! — рявкнул на них Олдер, отвлёкшись от листа, — что на вас нашло? Тут вон текст начинается со слов «Я клянусь», а вы продолжаете…

— Ну, мы же должны завершить начатое! — наигранно возмутился Важный.

— Эй, свежая кровь, — с холма послышался уже знакомый задорный голос, — мне, конечно, интересно было вас послушать, но лучше действительно делом займитесь, а ещё лучше — сядьте где-нибудь с краю лагеря! Если не видите никого рядом, то это не значит, что вокруг и вправду никого нет.

Ребята растерянно переглянулись.

— Виноваты, — Бертар резко поклонился, — мы…

— Идите уже, — перебил его голос, — уймитесь только.

Олдер, как и остальные, ещё несколько мгновений всматривался в поросший сухим кустарником холм, но так и не смог никого там рассмотреть. Вчетвером они отошли к ближайшему оврагу в паре десятков шагов от землянок и молча осмотрелись.

— Давай зачитывай, что ты там про клятву говорил, — Важный серьёзно нахмурил брови, — а то правда солнце взойдёт скоро.

— Сразу бы так, — Олдер укоризненно осмотрел товарищей, — я клянусь…

— Разве мы можем приносить клятву ещё кому-то кроме императора? — перебил его Бертар, — это ведь незаконно!

— Пусть он хотя бы раз её зачитает, — Важный закрыл глаза руками, — сейчас же мы не перед лицом командующего.

— Логично, — кивнул тот, — тогда решим, как быть. Ладно, начинай, — он махнул рукой.

— Я клянусь, — Олдер перевёл дыхание, — не предавать и не лгать ни командиру, ни моим сослуживцам, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. И если я попаду в плен, то не сообщу и не передам никакой информации врагу, даже под пытками или встречными предложениями. Я до последнего мгновения буду предан только своей Родине и ни один человек или обстоятельство не изменит данной мной клятвы.

— Это сильно, — закивал головой Ап, — и совсем…

— Тут ещё, — продолжил Олдер, — я клянусь безоговорочно подчиняться приказам вышестоящего и всячески его поддерживать, а если таковым окажусь сам, то в первую очередь обеспечивать безопасность тыла, не отступать от заданных позиций и соблюдать предписанный устав. Точка.

— Там что-то было за плен, — Бертар перехватил лист, — «если попаду» … в смысле?! Они нас явно подловить хотят!

— Вот-вот, — согласился Ап, — это же очевидно — нет возможности избежать плена — умри, но не сдавайся. Мне кажется, нам об этом последние лет пять повторяют из года в год.

— А я о чем, — парень закатил глаза, — командир точно нас проверяет!

— Опять проверки, — Важный обречённо сел на холодную землю, но тут же вскочил, — неужели будет как с Наверноном?

— Это мы выучить должны или просто зачитать, — Бертар ещё раз пробежал глазами по тексту.

— Косточка говорил зачитать, — Олдер пожал плечами, — такие вещи нельзя так быстро выучить, а если же запнёшься, то значит, не уверен, что сдержишь клятву.

— Нам говорили иначе, — Ап задумчиво посмотрел на Важного, — что-то на подобие, если клятва сказана не единым целым, то значит, ты уже её нарушил.

— Ну, суть одна — будем зачитывать, — Бертар не поднимал глаз, — а с пленом этим как быть?

— Скажем, что ошибка, — предложил Важный.

— Кто же командующему указывает на ошибки? — усмехнулся Ап.

— Пропустить это, наверное, тоже нельзя, — Олдер забрал бумажку, — надо как-то спросить. О, может у того парня с холма?

— Мы его даже разглядеть не смогли, да и он явно на вахте стоит, а тут мы с глупыми вопросами, — Чушь ещё раз попытался сесть на землю, но снова быстро поднялся, — знаете, что я думаю? Нам надо забыть, что говорили до этого. Так же как мы якобы забыли, что курить запрещено. Это же очевидно — тут всё далеко не так, как нам рассказывали. Ну, то есть, я лично в некоторые вещи просто не верил, а они оказались настоящими и наоборот.

— Например, что тут холоднее, чем на островах, — заулыбался Ап.

— О, солнце начало виднеться! — облегчённо обрадовался Олдер, — пойдёмте к командиру уже!

4 глава. 3 часть.

Войдя в основное помещение под холмом, ребята притихли. Где-то вдали раздавались тихие стоны, наводившие лёгкий ужас на присутствующих.

— Раненые? — шёпотом спросил Ап, обернувшись к Олдеру.

— Может, мы рано? — Важный сжал плечи, — вчера вроде ничего такого не было слышно.

— Это не должно нас касаться. Опасности для нас тут нет, — произнёс Бертар в полный голос, — если вы трусите из-за чьих-то мычаний, то, что будете делать, когда окажетесь на их месте? — он направился к знакомой двери.

— Я не собираюсь оказываться раненым! — Ап несколько осмелел и пошёл следом, — в любом бою должна быть осторожность!

Важный и Олдер молча проследовали за ними.

Бертар чуть слышно постучал в дверь и потянулся к ручке, но затем дёрнулся и постучал ещё раз — более громко. Выждав несколько мгновений, он приоткрыл дверь и заглянул туда. Стоны стали чуть более различимы. Они принадлежали какому-то мужчине, находившемуся через ширму. Командир же отсутствовал.

— Ну и где его искать? — Бертар растеряно закрыл дверь, — не думаю, что нам дозволено самим туда заходить и спрашивать у лежащих.

— А у кого, если не у них? — удивился Важный.

— Найдём Раннего, — кивнул тот, — всё же очевидно!

— А если он в конце той комнаты сидит? — усмехнулся Ап, указав на дверь, — вместе с этим, как его? Не умею я материковые имена запоминать! — он нахмурил брови и уставился в пол.

— Орий, вроде, — Важный прищурил глаза, — как Олдер, только Орий.

— Да, моё имя тоже на «О» начинается, — передразнил его друг, — и на вид мы как один человек!

Вдруг дверь, находившаяся с противоположной стороны комнаты, распахнулась и оттуда что-то обсуждая, вышли двое мужчин чуть старше средних лет. Один был коренастый, но имел идеально ровную осанку. Другой же — несколько выше и двигался более развязно.

— Что-то я вас не помню, — первый остановился перед столом, — новенькие что ли?

— Так точно, — за всех ответил Бертар, — не подскажете, где командующий? — последние слова он произнёс тише.

Незнакомцы с усмешкой переглянулись.

— Там он, — тот махнул головой на дверь за своей спиной, — только подождите, пока остальные выйдут, — и вновь обратился к мужчине рядом, продолжая свой путь к выходу, — нет, я думаю надо поставить всё обратно и посмотреть, что будет…

Ребята молча проводили их взглядом, стоя при этом максимально неподвижно и напряжённо, словно это были их командиры. Спустя пару мгновений появились и другие военные, около десятка человек. Все они были достаточно зрелого возраста, разной комплекции и внешности, но одинаково спокойные или, скорее всего, уставшие. Особого внимания на новобранцев никто не проявил, только один из них, самый молодой, как показалось Олдеру, похлопал каждого из ребят по плечу, будто проверяя, настоящие ли они. Когда же поток людей иссяк и помещение вновь опустело Бертар направился к заветной двери, которая осталась полуоткрытой.

Но тут с улицы вошёл мужчина, ещё не старый, так, заметно пожилой, и быстрым шагом направился к командиру, опередив парня и усмехаясь при этом широчайшей улыбкой. Закрыв за собой дверь, он несколько минут что-то активно и достаточно громко рассказывал (хотя слов всё равно было не разобрать), раздался короткий смех, а после он вышел оттуда и кивком подозвал ребят:

— Ну что, свежая кровь, — это был тот самый «голос с холма», намного старше на вид, — готовы к труду и обороне? — он вновь коротко засмеялся и так же быстро зашагал на улицу.

Бертар сделал шаг в сторону проёма:

— Разрешите войти! — громко произнёс он, обернувшись тут же на товарищей и подзывая их рукой.

Все дружно, едва ли не маршируя, вошли в кабинет командира. Это была небольшая комната, с грубо обтёсанными и неровными песчаными стенами, имеющая из мебели только большой прямоугольный стол, шкаф и пару длинных кривых лавок вдоль стен. Пахло чем-то гнилым, жжёной травой и сырой землёй. Источником света служила свеча, установленная на одном из изгибов стены. За столом же сидел Косточка и с особым вниманием рассматривал заходивших к нему ребят. Спустя некоторое время он неловко повернулся, поменяв положение тела и выставив одну ногу в сторону. Очевидно, что ранение было свежим и непривычным ему.

— Садитесь, — наконец сказал командир и те тут же повиновались, — вам повезло опоздать всего на день, — он сделал продолжительную паузу, — вам повезло, а нам — нет. Тут всегда нужны ещё одни руки, ещё одни глаза, ещё они ноги, — он засмотрелся на ногу Бертара, — Орий сам тебя найдёт, когда сможет. Так, — он начал медленно вставать из-за стола, — ближайшие пару дней обещают быть тихими, а потому должны стать для вас максимально продуктивными. Я не хочу видеть ругань, панику и суматоху, когда нужно действовать быстро и слажено, — последние слова были произнесены наиболее чётко, — а теперь на улицу!

***

Солнце поднялось заметно выше, но всё так же слабо грело, будто это была уже как минимум середина осени, а то и её окончание.

Ребята вышли к завершению построения, когда человек двадцать выстроились в ряд, лицом ко входу, и вольно ожидали командира. Все они заметно приободрились, увидев новобранцев, но никто не произнёс и слова. Новенькие на пару мгновений заметались, но быстро сообразили встать с краю, продолжая шеренгу.

Появился Косточка. Он упирался одной рукой о косяк двери и держал ногу несколько приподнятой. Сделал на неё уверенный шаг. Затем второй. Встал ровно и внимательно осмотрел присутствовавших.

— Рад сообщить, что вчера вечером нам, наконец, улыбнулась удача в виде четырёх новых ртов, — он натянуто улыбнулся, но тут же снова стал серьёзным, — возможно, взамен ныне ушедших.

Повисла долгая пауза. Олдер, стоящий между более высоким Бертаром и Важным (хотя они с Апом одного роста), краем глаза заметил, как опустилась голова крайнего солдата, того самого невысокого, но с идеальной осанкой. Наверное, им тоже следует так поступить. Отдать дань, так сказать. Но как только он опустил глаза на землю, тут же услышал продолжение речи:

— Все мы знали куда идём, — Косточка несколько расставил ноги для более устойчивой позиции, — и все мы знаем, что тут на каждого можно положиться. Иначе некому было бы сейчас это говорить, — он посмотрел прямо на новобранцев и строго произнёс, — Бертар Сани, выйти из строя для зачитки клятвы!

Олдер быстро достал из кармана листок и передал его другу. Тот неуверенно, но практически не хромая, сделал несколько больших шагов вперёд и развернулся к остальным. Его брови сильно нахмурились, а ноздри заметно расширились.

— Я клянусь… — Бертар читал достаточно чётко и громко, но перед «пленом» всё же на мгновенье поднял глаза на слушателей и лишь, затем продолжил.

— Вернуться в строй! — скомандовал командир, когда тот завершил, — Олдер Рика, выйти из строя!

Кажется, голос Косточки в этот раз прозвучал куда громче. И, кажется, остальные не провожали взглядами Бертара так внимательно, как Олдера. Кажется, это куда более волнительно, чем произносить клятву перед императором. Там много лиц, много голосов, а тут ты один. Перед всеми. Перед целым миром, который сужается до этих людей. Ты должен им верить и доверять, потому что отныне они станут тебе дедами, отцами и старшими братьями. А ты для них — внуком, сыном и тем же братом. И именно потому это так волнительно. Валий верно тогда сказал — дороги назад теперь нет.

Клятва Олдера прозвучала почти так же уверенно, как и Бертара, но, наверное, от того, что он не посмел оторвать глаз от листка. Становясь обратно в строй, парень позволил себе широко улыбнуться — всё равно сейчас все смотрят на Важного.

Слова Чушь произносил заметно спокойнее, хотя и видно было что старается. Было странно наблюдать, как полнейший баламут и неряха может вполне себе стойко держаться и совершенно чётко выполнять приказ. Олдер как будто наблюдал редчайшее явление, которое едва ли посчастливится увидеть вновь.

Следом завершил свою речь и Ап. Он говорил совсем уж тихо, приходилось напрягать слух. Было волнительно ожидать, что командир вдруг прикажет повторить или совсем откажет в службе. Но ничего такого не последовало. Парень вернулся в строй и достаточно громко выдохнул от облегчения.

— Отлично! — Косточка вздохнул, — Бертар Сани, выйти и з строя! Ранний, лезвие!

Олдер в недоумении посмотрел на Важного, пока первый шагал вперёд. Важный в свою очередь скривил совсем непонимающую физиономию и даже открыл рот.

— По давней традиции я, как командир данной позиции, обриваю затылки всем новобранцам, чтобы больше никогда не видеть их перед собой, — официально произнёс он, раскрывая опасную бритву.

Делал командир это на сухую, не особо аккуратно по контуру, но в тоже время так тщательно, что по факту идеально гладкой оказалось чуть ли не полголовы. Процедура прошла аналогично у всех. «И все превратились в красавцев, как на подбор» — наверное, так выразился Важный в своих мыслях, судя по его ухмылке.

— На этом утреннее построение завершено. Вольно! А вы, молодёжь, — Косточка махнул рукой и развернулся, — следуйте за мной!

4 глава. 4 часть.

И снова кабинет командира со смесью неприятных запахов и одинокой свечой. Но очевидно, что и он проводит здесь не особо много времени.

— Ваши дела вот-вот должны доставить. Тогда и определюсь со специализацией. Мы обычно подаём запрос, кого потеряли и тогда высылают. По возможности. Но теперь приказ готовить всех на месте, по необходимости. Так что посмотрим. А пока, я бы хотел узнать последние новости с Островов. Нас тут не особо балуют письмами, да и далеко не всё можно в них написать. Только давайте, по существу, и без всех этих приукрашиваний и прочей лести. Всё как есть.

Ребята переглянулись, глазами выбирая, кто будет отвечать. Да и что вообще говорить?

— Нуу, — одновременно затянули Бертар и Важный, но первый всё же продолжил, — наверное, вы хотите знать за императора? Он, вроде как, боится покушений и поэтому не стал провожать нас в порту….

— Да с ним и так всё ясно. А в целом? — Косточка несколько наклонился вперёд, — урожай хороший обещают привезти? Цены не растут? Люди не голодают?

— Я слышал, что возле Крабового острова было наводнение недавно, — задумался Чушь, — может у них и фермы пострадали.

— Меня больше Первые Земли интересуют, — командир отвёл взгляд в стену, — у нас тут большинство оттуда родом. Так совпало. За семьи беспокоимся.

— Мы все с Западного Побережья, вроде, — Олдер переглянулся с каждым из ребят, — но, насколько я слышал — там всё спокойно.

— Да, сильных извержений не было, землетрясений и цунами тоже, — закивал Важный, — дожди шли, но не проливные. Едва ли кто-то пострадал.

— Хорошо бы, — усмехнулся Косточка и вновь принялся внимательно рассматривать новобранцев, — запомните, ребята, всё, что делаете тут — именно ради тех, кто остался там, на островах. Пока живы ваши родные и близкие — вам есть за что сражаться, — он откинулся на спинку стула и вновь вытянул больную ногу.

— В школе нам говорили, что население Островов сейчас переживает святое время, когда даже самый бедный может рассчитывать на помощь, — спохватился Бертар.

— Среди ваших знакомых были те, за которыми приходили? По разным причинам, — командир достал из ящика сигарету.

— У меня соседей отправили на отработки, — вдруг подал голос Ап, — они что-то украли вроде, но я точно не знаю. А ещё моего первого учителя вроде как тоже. Я плохо помню, но он, кажется, оказался из другого народа, приехал к нам под прикрытием и его раскрыли.

— Сейчас вспомнил, но не уверен, — Важный почесал бритый затылок, — у меня был друг, жили на одной улице. Я как-то прихожу, а дома пусто. Ну, то есть, вот прям пусто. Не думаю, что они резко переехали. И в школе потом о нем как будто забыли. Но это давно было, я во втором классе был.

— Соседей тоже больше двух лет назад забрали, — подхватил дальше Ап, — а за последний год я ничего подобного не слышал. Вернее, в газетах много пишут подобного, но именно чтобы кто-то из знакомых…

— Или знакомых-знакомых — нет, — кивнул Чушь.

— Может действительно — святое время, — пожал плечами Косточка, — если вспомните какое-то событие или новость за последний год, особенно с Первых Земель, то говорите сразу. Или может, кто из знакомых есть у вас оттуда — тут это всё очень важно.

Ребята понимающе закивали. Повисла минутная пауза.

В дверь постучали. Вошёл мужчина, может, чуть моложе Косточки, но совсем невысокий, с достаточно сбитым телосложением и с какой-то примятой сверху головой.

— Всегдатый, — командир снова сел за стол, — а вот и твои подчинённые. Познакомишься, проведёшь экскурсию, ну и работой обеспечишь. Пусть привыкают.

Тот молча кивнул, но видно, что не особо доволен.

Вышли из кабинета, мужчина тут же, без особо энтузиазма, начал рассказ:

— Штаб, тут и собрания проводят и едят и непогоду порою пережидают, — обошёл стол к выходу, махнув в сторону другой двери, — там лазарет, а, — он остановился, уставился на принесённые ребятами коробки, — это дело надо вскрыть, ставьте на стол.

Внутри оказались индивидуальные наборы на солдат, как пояснил Всегдатый. Тёплая форма из шерсти, несколько портянок и платков, пара комплектов нижнего белья, кожаный ремень, металлические столовые приборы, скреплённые между собой, деревянный гребень, небольшое зеркало, бритва. Так же тут лежал кусок мыла и пара продолговатых, но узких свёртков из бумаги.

— Даётся один раз и на всю жизнь, так что бережём, что имеем. А если не имеем — покупаем, — он быстро вытащил из каждого ящика свёртки, — это вам ещё рано. Да и делиться надо.

— Я слышал, что ещё каждому фляги положены, — шёпотом сообщил Важный Олдеру, но Всегдатый услышал.

— За флягой я тебя лично на первую пошлю, — резко ответил он, — и за котелком туда же! На второй такое не выдают. У нас стационар, а не походы! Берём, что подарили и тащим под койки. Живо! — почти криком скомандовал он.

Ребята быстро выбежали на улицу, неся коробки, но тут услышали за спиной другой приказ:

— Стоять! Я экскурсию не закончил, — Всегдатый вышел вперёд, обвёл рукой вокруг, — это мы называем лагерем, — неспеша продолжил он, — блиндажи заменяют комнаты. Славе — направо: сортир, баня, пусто, пусто, одна спальня, вторая спальня, кухня, пусто, схрон, дрова. Сверху потолок слабый — кто наступит, тот получит. Причём от командира.

Входы образовывали собой небольшой земельный вал в виде полукруга, который позволял относительно свободно передвигаться по открытой площадке перед холмом незаметно для противника. Сейчас некоторые солдаты сидели на лавках около этих самых входов и размерено занимались полезными делами: штопали, что-то мастерили, вели беседы. Слышалась тихая песня от одного из них.

— Там в овражке родник, — мужчина махнул в левую сторону, — что же вам ещё рассказать? Работы тут, конечно, не то, чтобы много, но у меня уже список в голове имеется. Относим пожитки, берём в схроне лопаты и к дороге. Живо!

***

— Это его «живо» мне точно сниться будет, — ворчал Важный, смотря, как остальные выбирают инструменты для копания среди прочих тяпок и граблей, — во, это мне, — он выхватил лопату у Апа, — мой размерчик.

Тот молча, даже не оборачиваясь, взял ещё одну. Поспешили в указанное место.

— Клуши-капуши, — начал громко причитать Всегдатый, как только они показались из-за холма, — вот, отходная яма, — он стоял по ту сторону дороги, — как видите, почти полная. Нужна новая. Старую закопать — на следующий год что-то посадим. Три на три и до завтрака управитесь.

— Разрешите? — Чушь сделал шаг вперёд, — четыре ямы один на один? Урожай больше будет…

— Пожалуйста, только между ними места побольше оставьте, — мужчина быстро согласился, развернулся в сторону лагеря и ушёл.

Парни радостно принялись за работу. Один на один ведь куда меньше, чем три на три.

Совсем скоро всё было сделано и в лучшем виде — ровно и почти гладко. Даже не устали.

Хотели было пойти позвать для оценки результата, но решили не торопиться. А то ещё нарвутся.

— Хорошо вышло, — вскоре Всегдатый всё же появился, и, без каких-либо эмоций, добавил, — ну, а теперь расширяем каждую до три на три. И в темпе!

Трое уставились на Важного, но молча вернулись к заданию. Мужчина закурил, принялся прохаживаться вдоль трудящихся:

— Окопы рыть сейчас незачем, а в земле каждый изваляться должен — примета хорошая, — вслух как бы рассуждал он, — так что это ты славно придумал. Жаль только, что на завтрак не успели. Ох, и добрая была каша, — он потянулся.

Бертар всё чаще начинал обращать внимание на свою ногу, то потирая её, то приседая на землю в процессе доставания земли из ямы. М-да, с одной такой они бы давно уже справились, а так надо каждому, по одному.

— Так, че ты хромаешь? — поинтересовался мужчина.

— Получил травму, — Бертар выпрямился.

— Да ты копай, — устало махнул тот, — руками же работаешь, не ногой…

Важный и Олдер встретились непонимающими взглядами, одновременно выглянув из ям.

— А травма из-за чего?

— От удара, — парню явно не хотелось отвечать.

— Об что?

— Об пол.

— А, упал, — Всегдатому тут же надоела эта беседа, — так бы сразу и сказал, — он зевнул, — что неуклюжий. Ничего, зато копаешь хорошо. Ладно, вылезайте, — сорвал травинку, начал её мять в руке, — Вначале смыть грязь. А потом, значит, вы двое, — он указал на Бертара и Апа, — помогать с обедом, а вы — собрать всё постельное и постирать. Идёте сейчас на кухню и ищите Рогозину — она наша мать местная — всё что бытовое — всё к ней. Бегом, живо!

4 глава. 5 часть.

— Хорошо, — сухо сказала женщина, — а теперь идите полоскать.

Рогозина была немного упитанной женщиной, лет эдак, под шестьдесят. Она носила старое закрытое платье в пол, а волосы тщательно прятала за платком, завязанным в несколько оборотов на шее. Её образ дополнялся шлейфом сырого лука и земли. Увидев ребят у себя на кухне, она лишь кивнула, выдала каждому по четвертине буханки хлеба, видимо, из жалости, и тут же усадила Бертара с Апом чистить картошку, а Важного с Олдером отвела в уже знакомое помещение «где вечно темно».

— Собираете всё, и несёте в чан за кухней. Одеяла не трогать. Под койки не лазить. Как чан наполнится — довести до кипения, — тихо сказала она и быстро удалилась прочь.

Парням потребовалось некоторое время привыкнуть к темноте, чтобы ненароком не собрать простыни вместе с парой спящих солдат.

— А давай Апа разыграем? — шёпотом спросил Важный, стягивая белье с койки рядом.

— Сомнительный приз, если честно, — спокойно ответил Олдер и только потом понял, что формулировка имела другой смысл. Заулыбался, — я против, но интересно услышать идею.

— Не, тогда не интересно. Тогда я сам…

Чан оказался достаточно вместительный — большой, высотой по грудь Олдеру и соответствующим диаметром, он медленно томил некий желтоватый раствор. Кстати, при дневном свете постельное выглядело явно не первой свежести. Много, где присутствовали ржавые разводы и мелкие дырки, а на некоторых даже виднелись пятна запёкшейся крови.

И подобная стирка не особо как спасла ситуацию — когда белье перекладывали в тазы для полоскания единственное что немного изменилось — это кровь — она стала коричневого цвета.

Далее Рогозина отправила ребят за чистой водой. Родник находился в небольшой низменности и протекал уж очень вяло, от чего ведра наполнялись крайне медленно. Прополоскав всё дважды (больше носить воду не было сил, а выглядело оно вполне прилично), женщина показала ещё одно помещение рядом, где под потолком были натянуты тросы, а из-за расположения проёмов по помещению гулял сквозняк. Парни только успели зайти с полными тазами постельного, как к ним подбежал Бертар.

— Значит, — тут же затянул Важный, опустив ношу на пол, — тебе вернули ноги? А кухарка только Ап?

— Тебе лучше при мне не разговаривать, — запыхавшись, но оттого ещё радостнее выглядел парень, — фух, так много чего сказать хотел, а теперь передумал. Этот Орий настоящий профессионал!

— Прям совсем, не болит? — удивился Олдер.

— Ну, немного болеть оно ещё долго будет, но уже не так, — Бертар, наконец, отдышался, — главное не сильно напрягать.

— Да, прямо как сейчас, — Рика только сейчас положил свой таз на землю.

— А, вообще я не за этим же, — тот махнул рукой, — как вернулся, уже на обед велели звать.

***

Кухня была относительно небольшой, но умещалось тут много утвари, пара громоздких дровяных печей и стол, рассчитанный примерно на шесть персон.

— Ого, какая порция! — радостно удивился Важный, садясь, — а ты нам сюда ничего не подсыпал? — он принюхался, глядя на Апа.

— Я тебе и без миски всыпать могу, к чему формальности? — не менее радостно ответил тот, расположившись напротив, — между прочим, все пальцы натёр, пока готовил!

— Бедняжка, — приятель попытался его погладить по голове, но быстро отдёрнул руку и принялся за трапезу.

Это было овощное рагу. Вполне съедобное, но только в начале. Дальше казалось всё более и более жирным от растительных масел. К концу Олдер сильно пожалел, что не оставил и кусочка хлеба с утра. И даже выпитая залпом большая кружка воды не особо спасла ситуацию.

Сейчас они сидели на этой же кухне за столом для готовки вместе с Рогозиной, которая совершенно не обращала внимания на разговоры ребят. Остальные солдаты ели под холмом, так как именно туда отнесли тарелки и собственно само блюдо.

— Хорошо, — женщина поставила свою миску на стол, — вы идите развешивать, а вам я сейчас принесу посуду мыть, — она встала из-за стола и не спеша направилась прочь.

— Странная она, — задумчиво подытожил Важный, смотря вслед.

— Можно подумать, ты обычный, — Бертар начал собирать всё со стола, — молчаливая просто. Мы от неё тут только «хорошо» и «плохо» слышали. И, поди, догадайся — что именно «плохо».

— Ага, — продолжил Ап, — оказывается с картошки кожурку надо потолще снимать, а с луковиц ботву не трогать. Кто ж знал, что они тут скотину держат и этим её кормят?

— Интересно, где эта скотина сидит? — удивился Олдер, — ни звука, ни запаха мы не ощущали.

— Может под землёй, а может, возят куда, — пожал плечами Бертар, — главное, что всегда есть надежда увидеть эту самую живность в своей тарелке, а не как сейчас — даже без мясного бульона.

— Мне кажется для здешних мест даже такое блюдо — уже праздник, — Олдер зачерпнул из бочки ещё кружку воды, — мне одному ужасно пить хочется?

Ребята переглянулись и закивали.

— Сейчас бы ещё чем-то сладким закусить, — потянувшись, произнёс Важный, — чтобы лучше думалось.

— Поверь, — Бертар положил руку на плечо товарища, — это тебе не поможет, — и тут же, не дав себя схватить, быстро перебежал на другую сторону стола.

— На этот раз прощаю, — тот махнул рукой и направился к выходу, — живи, выживший!

Олдер собрался идти следом, но его одёрнул Ап:

— Должен признаться, что я планировал немного иначе, — произнёс он.

— Ты о чем? — удивился парень.

— Ту миску с рагу должен был съесть Важный…

4 глава. 6 часть.

После завершения работы всем четверым было велено притупить к выбиванию одеял. Всегдатый на этот раз тоже наблюдал за процессом, расположившись на одном из них рядом.

Вначале процесс шёл достаточно легко, но пыли скопилось немало. Кое-где так же попадали пятна, но указания их оттирать не было, поэтому парни просто делали, как приказано. Перекладина, на которую надо было вывешивать полотна, была на небольшом пригорке с краю лагеря и таким образом давала хороший обзор. Поэтому, ещё на первых одеялах, ребята увидели Валия с небольшой связкой бумаг, заходившего под холм. Вскоре он оттуда вышел и быстро уехал. Важный некоторое время наблюдал за входной дверь в ожидании, что их вот-вот позовут. Но никого не было. Поэтому вернулся к делу, даже не получив замечания от старшего. И только на втором десятке, когда солнце находилось ближе к закату, и руки их уже заметно дрожали от перенапряжения, а сами они выглядели изрядно растрёпанными и запыхавшимися, к ним подошёл Ранний:

— Отнесите всё обратно, завтра продолжите, — спокойно произнёс он, засунув руки в карманы, и будто не заметив Всегдатого рядом, — приводите себя в порядок и под холм. Ужинать.

***

— О, а вот и детишки! — громко отреагировал один из сидящих за столом мужчин, как только в большую комнату вошли ребята, он был самым крупным среди присутствовавших и почти на полголовы возвышался над остальными, — моститесь тут, вам уже насыпали. Меня тоже Олдером зовут, так что твоё имя я сразу запомнил, приятель.

Это была мелкая картошка в мундире и несколько кусочков солёного сала. Атмосфера же в душном помещении стояла крайне приятная: солдаты, успевшие приступить к трапезе, весело общались, кто-то смеялся, кто-то серьёзно доказывал свою правоту, а кто-то просто молча кушал. Больше всего внимания привлекал мужчина, зачитывавший что-то из газеты, но не на столько громко, чтобы слышали все:

— С Великих гор сошла четвертая лавина за месяц, но на этот раз без жертв, — он делал это выразительно, будто со сцены, — о, они отменили праздник урожая у Истоков, всё-таки дела не так хороши, — усмехнулся, остальные его поддержали, — наш великий правитель планирует провести эту зиму в кругу семьи и ограничить церемониальные шествия. Не долог час…

Очевидно, что газета была каким-то чудом раздобыта с вражеских земель.

Ап и Бертар в это время обошли присутствующих и сели по другую сторону стола. Тут же, ближе к лазарету, был приставлен стол пониже, за которым расположились раненые в полулежащем положении. Косточка сидел во главе стола, как раз через пару солдат от Олдера. Сейчас это был улыбчивый, расслабленный мужчина, полная противоположность уже знакомого командира. С одной стороны от него расположился Ранний, с другой — Всегдатый. Последний что-то увлечённо рассказывал главному.

— А травы тут буйные, — вдруг громко затянул песню один из присутствующих, — и река могучая, несёт воды бурные в наш далёкий дом, — к нему присоединилось пара голосов, — и леса тут тёмные, а деревья черные, все стоят — колышутся, всё зовут домой…

— Давайте что повеселее, — рядом сидящий с Олдером немного толкнул того, — к нам, наконец, молодёжь прислали, а вы тоску нагоняете! Лучше спойте про лето!

— Не, тогда уж лучше «Сестру», — предложил сам певец, сутулый мужчина с крючковатым носом, — а может новенькие что скажут? А? Кто-то из вас умеет петь? — он поймал взгляд Бертара на Важного, — Чушь, верно?

— Я скорее люблю, не сказал бы что умею, — он показательно откашлялся и затянул, — там, где восходит солнце и лучами дарит тепло…

— Ясно, хватит, — вдруг перебил сам Косточка, — мы такое… а знаешь нешкольную какую-то песню?

— Мы знаем, — неуверенно вспомнил Олдер, глядя на Бертара, — только она не совсем приличная, — он смутился и отвёл глаза в сторону.

— О, интересно услышать, что в вашем не испорченном понимание «неприличная», — рассмеявшись, командующий уселся поудобнее, всем видом давая понять, что ожидает чего-то удивительного.

Остальные, немного посмеявшись, притихли.

— Я тоже её знаю? — полушёпотом спросил Бертар у Олдера, наклонившись над столом.

— Про удачу, — подсказал тот.

— Ааа, — закивал товарищ, — ну, да, только я не всю помню, будешь тогда солировать.

— Я родился в лесу под кустом, — наконец смущено начал он, отбивая рукой ритм, — мать сказала — быть лесником. На лоб упал мне лист золотой, отец тут же крикнул — отмечен судьбой. Только вот незадача — от меня ушла удача, когда я встретил её, — последние слова получились особенно протяжными и на секунду певец замолк, — мне было семнадцать, ей было пятнадцать, когда я встретил её. Не помню ни дня, ни недели, все мысли истлели, когда я встретил её. Только запомнил лишь взгляд мимолётный, когда я встретил её, — Олдер многозначно посмотрел на Бертара и вновь продолжил в одиночку, — Я вырос в семье молодцом, — он вновь начал отбивать ритм, — мать сказала — выполню всё. Лишь я закончил, тут же отец — иди на охоту, ты ж сорванец! Только вот незадача — от меня ушла удача, когда я встретил её...

— А когда неприличности пойдут? — перебив исполнителя, задал вопрос старший Олдер, — я не для себя спрашиваю, другие вот тоже, интересуются.

— Ну что ты за человек, а? — наигранно возмутился Косточка, — парень старался, ноту вытягивал, а ты всё испортил! Придётся по новой начинать, — он махнул рукой.

— Ладно, — без радостно вздохнул Олдер и вновь начал отбивать ритм, — я родился в лесу под кустом…

Тут же раздался громкий смех присутствующих.

— Ужас, сама наивность, — с улыбкой произнёс командир и обратился к ребятам, — Ну, как первый день?

— Всё отлично, — хором проговорили те.

— Никто обидеть не успел? Ну, кроме сейчас.

— Нет, — они активно замотали головами. Вдруг, не услышит за шумом вокруг.

— М-даа, — Косточка натянуто улыбнулся, а затем резко и задорно повысил голос, — Олдер, который теперь старший, что важно для любого солдата?

— Уметь забывать, что снаружи война, — отозвался тот.

Все дружно подхватили, начав добавлять свои варианты:

— Уметь расслабляться!

— Хорошо рассказывать анекдоты!

— Или петь!

— Верно, — командир продолжил, — так сложилось, что вечерами, не всегда, но часто, — он взял одну небольшую картошину и с кожурой закинул в рот, — мы тут сидим и говорим обо всем, кроме того, что за дверью. Потому что иначе — можно просто сойти с ума. Уяснили?

Парни активно закивали. Косточка вновь натянуто улыбнулся:

— Вот люди сидят, ждут, как вы себя проявите. Может, расскажете, чего интересного или исполните что… неприличное, — он внимательно посмотрел на каждого новобранца по очереди, — не затягивайте, ночь хоть и длинная, но всем спать положено.

— А что рассказывать? — подал голос Бертар.

— Анекдоты, тебе же сказали, — вновь послышался смех.

— Ну, ну, — командир стал немного серьёзнее, — не только. Вот, например, что вы любите в свободное время делать?

— Эти двое — рыбачить, — ответил за них Важный, — Ап…

— Ориентирование, — с набитым ртом произнёс он, — на местности.

— Не знал, — удивился Чушь, — а я, а я что-то новое искать люблю! Ходить там, или бегать куда, залазить во всякие штуки.

— О, — подал голос Ранний, сидевший рядом с Косточкой, — будет, кого за дровами теперь посылать на Реку! И дерево найдут и рыбы принесут, и даже не заблудятся!

— Погоди ты, — улыбнулся командир, — погоди. Всему своё время.

Некоторые из сидящих уже успели управиться с ужином и начали вставать из-за стола. Легко поклонившись Косточке, они выходили прочь на улицу.

— А меня вот что ещё интересует, — старший Олдер вновь толкнул своего тёзку, — невестами и уж тем более жёнами вы, конечно, ещё не успели обзавестись, такое и спрашивать смешно. А вот родители, братья, сестры? Большие семьи?

Олдер хотел было сказать за невесту Бертара, но решил, что тому лучше самому об этом рассказать. Похвастаться.

— У меня только мама и сёстры-близняшки, — произнёс товарищ, — пятый год пошёл, — он нежно улыбнулся, опустив глаза.

— Ууу, — затянул Ап, — повезло! А у меня четверо братьев и три сестры и все старшие!

— Так ты не первенец? — удивился Ранний, обратившись к Косточке, — давненько таких у нас не было.

— Ну, семья большая, прокормить каждого сложно, — командир нахмурил брови и снова принялся внимательно разглядывать новобранца, — отец тоже воюет?

— Уже не знаю, — Ап начал говорить заметно тише, — последнее письмо пришло как раз после моего рождения. Больше о нем вестей не было. Как и от самого старшего — Горина…

— А я один в семье, — Важный управился с едой, — и мама с папой на островах, работают на благо нашей Родины, так сказать.

— У меня дома мама и младший брат, — наконец черед дошёл до Олдера, — папа тут где-то. А можно как-то узнать, где он служит? Я бы очень хотел с ним встретиться.

— Я подумаю над твоей просьбой, — кивнул Косточка, — но ничего обещать не могу.

Их становилось всё меньше в большой комнате. Раненых уже успели проводить обратно в лазарет и даже убрать приставленный стол. Осталось с десяток человек. Все поели и просто сидели, разговаривали.

— А у меня жена и сын дома, — Олдер старший потянулся, — хотя, может уже и не один. Вот-вот родиться должен! Письмо жду — сильнее следующего отпуска!

— Ясно, так и запишем, следующий отпуск пропускает в пользу товарищей, — закивал Ранний, облокотившись на небольшой шкаф позади.

— Но, но, я попрошу!

— Что, но, но, — тот вернулся за стол, выпрямив спину, — после тебя ещё никого не посылали, а уже больше полугода прошло!

— Что это за тон? Олдер тут при чем? — вмешался Косточка, — и не пугай молодёжь, твои два года ещё не прошли. Будет тебе бумажка.

Но Ранний лишь махнул рукой, встал, поклонился и вышел прочь вместе с ещё несколькими солдатами.

— Ребёнка не успел сделать, вот и переживает, — пояснил ребятам старший, тоже вставая из-за стола.

Новобранцы как-то резко остались наедине с командиром.

— Хотелось бы услышать мнение, — он притих, задумался, — что главное в войне?

— Выжить, — Олдер сразу вспомнил Валия.

— Или вообще в ней не участвовать, — кивнул Ап.

— А если не удастся, то забрать как можно больше врагов, — Бертар заметно разозлился, — а ещё лучше — уничтожить их всех!

— Жестокость — не самое лучшее качество, если действовать необдуманно, — Косточка посмотрел на того укоризненно, переключился на Важного, — а ты как считаешь?

— Считаю, что моё мнение целиком совпадает с тем, которое от меня хотят услышать! — достаточно громко ответил Чушь и тут же улыбнулся.

Мужчина ответил тем же, но совсем устало:

— Ну, пора по койкам, — проговорил он, поднимаясь из-за стола, — завтра жду так же у себя, с рассветом.

***

Ночью Олдер поднялся по нужде и направился к выходу, как вдруг его схватила чья-то рука:

— Пойдём спать, — прошептал знакомый голос.

— Что? — не понял парень.

— Тихо, тихо, давай проведу, — рука не отпускала, но тело начало подниматься с кровати.

— Ап? Отпусти, я ссать хочу! — Олдер всё же освободился, — ты нормальный вообще?

Тот замер, ничего не ответил, а только резко улёгся обратно, отвернувшись и накрывшись одеялом.

4 глава. 7 часть.

— Что на тебя нашло? — достаточно грубо спросил Рика, когда ребята уже встали с коек.

— Важный сказал, что ты лунатик и надо тебя укладывать… — немного растеряно ответил парень.

— Разыграл, всё-таки? — Олдер обернулся на Важного, собирающегося позади, — ну такое себе.

Тот достаточно громко рассмеялся. Видно, понравилась шутка.

Ребята, одевшись, вышли с блиндажа на улицу. Всегдатый подозвал их рукой, стоя рядом с Косточкой.

— Так, значит. Сегодня до обеда вам надо успеть выбить одеяла, насколько я понял, и навести порядок в блиндажах, — командир как раз собирался уезжать на только что подъехавшей телеге, — мусора там скопилось немерено, а Рогозина едва успевает с готовкой. Под койками только ничего не трогайте. В остальных помещениях — дерзайте. А после обеда — ищите меня. Должен буду уже вернуться. Если нет, то идите на кухню помогать.

***

Работа выдалась пыльная, как и вчера. Ещё и дымом с первой несло знатно. Одеяла казались тяжёлыми, а руки быстро начали болеть от напряжения и какой-то внутренней вибрации. Ближе к полудню было решено сделать короткий перерыв и просто посидеть на пригорке, любуясь лагерем. Сегодня, после подъёма, часть солдат отправилась куда-то вместе с Косточкой, ещё часть — засела под холмом (Всегдатый в том числе не напрягал), а остальные опять занимались собой и своими вещами — брились, штопали, стирали форму. На виду было всего человек пять, и те, ниже уровня земли около входов в блиндажи. Было тихо и спокойно. На молодёжь никто не обращал внимания.

— Нас так мало, — Бертар сильно щурился от палящего солнца, — неужели тут всегда так? Не удивительно, что столько раненых. Сражаться просто некому.

— А вы заметили, что позиция эта уже не первый год укреплённая стоит? Блиндажи, койки, лазарет, — Ап глубоко вздохнул, — выходит, просто отбиваются.

— Может, ждут подходящего момента, — предположил Важный, — действительно, если так мало солдат, то кому наступать?

— Снилось сегодня, как я драться бежал, — Бертар закрыл руками лицо и нервно засмеялся, — по своей улице, представляете? Как раз возле дома Олдера битва началась! Но я не успел добежать до первого противника, проснулся. А он такой злобный был, но почему-то без зубов. Жаль, не успел врезать хотя бы разок!

— Тут, я думаю, успеешь, — Важный лёг, опустив голову на землю.

— А что, если они сюда больше не прорвутся? — предположил Ап, — на первую же много наших отправили. Там их всех перебьют и всё?

— Смешной ты, — тот слабо ударил его рукой по предплечью, зевнул и повернулся на бок, — всего несколько кораблей приплыло, а их целый материк. Удивительно, что сюда так редко доходят.

— А я думаю не удивительно, — возразил Бертар, — мы намного умнее и сильнее материковых. Их просто больше. Помню, мне кто-то говорил, что один наш может заменить десять их, пока… — он запнулся.

— Как там Валий говорил? — к разговору подключился Олдер, — истинная задача солдата — это забрать с собой как можно больше противников.

— И умереть, — завершил Ап.

— Тогда я планирую забрать не меньше пятидесяти, — Бертар встал и начал отряхивать одежду.

— Не многовато ли? — подняв голову, удивился Важный.

— За себя, за мать, сестёр… и за отца, — ответил он, — нет, надо больше, намного больше.

Парень отправился к лагерю, видимо, за новой партией одеял.

— Мне такая математика не нравится, — Ап тоже встал, — по его логике мне надо убить больше ста. А я ещё ни с одним не дрался.

— Он тоже, — Важный резко присел на корточки с прыжка, а затем только встал, — хотя пытался.

— Ага, противник, — фыркнул тот, — и минуты не продержался.

— Зато выжил!

— Вы эти выбивайте, а я к Бертару, — не выдержав разговоров, произнёс Олдер.

Одеяла в итоге закончились почти к обеду, из-за чего в блиндажах ребята успели лишь собрать паутину с потолков, и то не всю. На обед были тонкие лепёшки с варёными овощами.

— Второй день балуешь, мать, — радостно произнёс старший Олдер удаляющейся прочь женщине, садясь рядом с младшим, — это она из-за вас так старается, — он легко толкнул парня, — понравились вы ей.

— Но мы сегодня не помогали с обедом, — удивился Ап, — и не успели… — его незаметно одёрнул Бертар.

— Вы же ещё совсем дети, — мужчина расплылся в улыбке, — так что просто скажите спасибо и кушайте на здоровье.

— А Косточка ещё не вернулся? — Бертар осмотрел присутствовавших.

Обедало значительно меньше людей, чем вчера за ужином, не было даже лежащих в лазарете.

— Соскучились по нему, что ли? — старший приступил к трапезе, — не, ещё не появлялся.

— А если на нас сейчас нападут? — не унимался парень, — нас же совсем мало! И командира нет…

— Не нападут, не бойся, — мужчина закачал головой, активно пережёвывая.

— А что нам делать, если нападут?

— Вот как нападут, тогда и узнаете.

— А если они вот сейчас нападут?

— Вы зачем сюда пришли? — Олдер резко посерьёзнел.

— Сражаться, — Ап зачем-то поднял руку над головой.

— Кушать, кушать вы сюда пришли, — тот резко выдохнул, — вот и кушайте.

Парни притихли. И вправду, остальные ели молча, лишь изредка можно было услышать пару коротких фраз.

Появился Всегдатый, неспеша прошёлся к новеньким, встал за спиной Бертара и Апа. Напротив, Олдера и Важного. Затем так же неспеша погладил первых по голове. Руки скользнули к ушам и крепко схватили их:

— Работу не закончили, а на обед быстро прискакали? — так же спокойно начал он, продолжая сжимать кулаки, — сейчас на счёт три я отпускаю, и вы мигом отсюда испаряетесь! Три! Живо! — он достаточно громко завершил реплику и даже успел дать подзатыльник Апу.

— Ну ты, конечно, прямо командир, — смеялся Олдер старший, пока парни спешно покидали штаб.

Обед, по сравнению с ужином, прошёл очень быстро, и они вновь вернулись к работе.

— Вчера так здорово было, а сегодня будто хоронили кого-то, — Важный сидел на ступеньке перед выходом из блиндажа, — совсем ничего непонятно!

— Может они без Косточки не веселятся? — предположил Ап, растирая заметно опухшее ухо.

— Я думаю, они просто не захотели влезать в эту тему, — Бертар оперся на плечо Олдера, — там же все мои вопросы слышали, но никто не ответил. Ещё и этот потом явился…

— Значит, не положено, — пожал плечами Важный, — ладно, понесли?

Они наводили порядок в одном из самых дальних помещений. Это была давно неиспользуемая землянка у бани, одна из стен которой обвалилась. Парни собирали камни и землю в ведра и выносили их за пределы лагеря, за дорогу. Можно было бы начать с более посещаемых мест, но в итоге единогласно остановились на этом. Даже почти закончили, когда их, наконец, позвали к командиру.

***

— Как я и думал — ничего толкового в эти бумажки писать не научились, — Косточка поднёс спичку к сигарете и выпустил первый клубок дыма, — значит, пойдём как обычно — от обратного. Дрессировка — это, конечно, хорошо, но времени нет. Надо вас готовить к конкретным вещам. В последнем бою не стало одного дозорного. Агар остался без напарника. Его звали Зорин, — мужчина задумался, сделал глубокую затяжку, — Олдер займёт его место.

Парень кивнул.

— Далее. Орий заходил — говорил, что вы с ним хорошо побеседовали, — командир посмотрел на Бертара, — а ему давно уже никого в помощь не присылали. Раненых всё больше, а он один. Так что будешь пока что у него… служить. Крови же не боишься?

Тот молча покачал головой.

— Отлично, — Косточка открыл одну из папок, — значит, за время обучения в школе, Ап неоднократно был отмечен в высоких знаниях по расположению небесных светил, точных расчётах и активном ориентировании на местности, — он сделал очередную затяжку, закрыл папку, — среди нынешнего состава в этой части нет особо хороших картографов, хоть и все, вроде как, школу окончили. Там работы немного, но в начале времени уйдёт прилично. Отчитываться мне лично. А Важный закончит, что не успели. Всегдатый проконтролирует. Завтра с рассветом быть у меня, — он внимательно посмотрел на парня, — задание твоё ещё не готово.

Олдер хоть и смотрел прямо перед собой, но всё равно почувствовал, как расстроился Бертар и обрадовался Ап. Сам же он ещё не решил. Вроде, как и за умершего неприятно, но с другой стороны — это в каком-то роде престижно. Насколько ему было известно, дозорные имели больше всего времени для отдыха и их не тревожили, даже когда всех остальных вызывали на построение.

4 глава. 8 часть.

— Ну, свежая кровь, пойдём, — задорно усмехнулся Агар, выходя из кабинета командующего, — дорогу-то ты, я думаю, найдёшь, не заблудишься.

Солнце почти скрылось за горизонтом. Подъем на холм занял шагов десять с учётом обхода особенно заросших кустарником мест.

Ближе к вершине росло пара небольших деревьев, а между ними, присев, расположились два солдата. Один был совсем седой, сутулый и выглядел весьма уставшим, второй заметно моложе и, наверное, оттого чуть более живой. Но с невероятно большим количеством мелких шрамов по всему лицу, будто расчесали металлическим гребнем.

— Виноват, командир задержал, — всё так же радостно поприветствовал их Агар, — всё тихо?

— Тихо, — хмуро повторил за ним старший, вставая, — ты Олдер, если я не ошибаюсь? Видали тебя и на построении, и вчера вечером.

— Так точно! — отчеканил тот.

— Я Сезон, он — Марин. Наверное, сложно будет все имена за день — другой упомнить, но нас тут не так много, а знать и видеть, кто и где находится порою очень важно…

— Спасибо за начало лекции, — перебил его напарник Олдера, широко улыбаясь, — но вы лучше отдыхать идите, а я уж сам продолжу.

Тот махнул рукой, пожелав светлой ночь. Марин так и не произнёс ни слова. Даже эмоции никакой не выразил. Новобранец, наконец, осмотрелся.

Отсюда было видно весь лагерь и даже чуть больше — дорога шла ровной полосой и имела единственное короткое ответвление в сторону холма, за нею располагался достаточно большой участок равнины, который ближе к горизонту вновь переходил в лёгкие неровности низменностей. Сам лагерь тоже был как на ладони: вытоптанная почва у подножья вполне органично вписывалась в общий пейзаж, а границы блиндажей можно было рассмотреть только днём. При этом виден каждый вход. А ветви и листья совершенно не мешают обзору, как вначале думал Олдер.

— Так, значит, — Агар посерьёзнел, присел и раздвинул жухлую траву, — видишь, труба небольшая в землю зарыта? Это наша связь. Напрямую она выходит в основную комнату, но также отведена к командиру и в лазарет. Если надо срочно поднять тревогу — бей по ней камнем, можно в неё кричать, для пущего эффекта можно прямо внутрь землю кидать, — он снова широко улыбнуться, — но это уже лишнее. И это только на случай внезапной атаки! — мужчина пригрозил пальцем, — когда ты видишь больше двух противников. Нечего панику на ровном месте поднимать. Понял?

Олдер закивал.

— По нужде если надо — вон там желобок проложен, — он указал на одно из деревьев, — нечего местную флору портить. Ну, за место работы вроде всё рассказал. Теперь смотри туда, — Агар указал на вражескую сторону, — найди самую нижнюю точку горизонта, куда я показываю, это мы называем «ямой». Она хорошо в глаза бросается. Слева от неё небольшое возвышение и снова низменность. Это «яр смертников». Вот оттуда чаще всего одиночники выбегают. Ещё чуть левее, вот одно дерево стоит, потом ещё левее пара, ещё — вот оттуда на нас несколько дней назад напали. И до этого не один раз было. В общем, та точка у нас самая горячая. Называем её «печкой». Ещё левее начинается уже зона леса у Реки. Она, конечно, не резко начинается, но там застава стоит и до нас противники обычно оттуда не доходят. Теперь по правую сторону от «ямы». Видишь, через пару небольших возвышений прям большой такой холм идёт, там ещё дерево. Сейчас плохо видно, но вообще оно давно высохло, это просто в сумерках кажется густым и живым. Так вот, это мы называем «спичкой». Если с «печки» на нас кто-то планирует напасть, то на «спичке» как минимум один сидеть будет. Но оттуда, насколько я помню, никто не приближался. Ещё правее, вон до той кучки деревьев тоже, бывало, нападают, там когда-то деревня была, хоть от неё уже ничего и не осталось, кроме подвалов, но мы всё равно так место и зовём. А дальше если смотреть, то там ближайшая к нам часть стоит, так что, их уже проблемы начинаются. Но это не значит, что мы не должны помогать. Что видим — сообщаем! Понял?

На этот раз Олдер кивнул не очень уверенно.

— Да ты не волнуйся, — Агар тихо засмеялся, — это поначалу всё кажется сложным. Тут главное как можно быстрее запомнить пейзаж. Где и как тень падает, какой куст в темноте может человеком показаться, какой зверь какие звуки издаёт. Оно же ещё и первая ночь самая тяжёлая — днём не спал, а теперь и ночь бодрствовать. Но ты об этом не переживай. Если вдруг уснёшь — сегодня прощаю. Я сегодня буду считать, что снова один в дозоре. Смотри дальше, — он развернулся в сторону дороги, — это рокада. Иногда вдоль неё тоже можно народ встретить. Но чаще единичный. И если оттуда, — он вновь указал на «печку», — все бегут, то отсюда — ползут. Потому что укрыться негде. И заметить их проще. По поводу дороги. Если кто пешком идёт и телеги не видно, то в любом случае это подозрительно. Всегда. Ну и последнее, пожалуй. С самого начала старайся не вглядываться. Учись видеть всё и сразу. А только потом обращать внимание на детали. Иначе быстро устанешь и что-то упустишь. Вот как я — просмотрел горизонт, всё, отвёл глаза в сторону, посмотрел на дорогу, осмотрел лагерь, под ноги посмотрел, опять на горизонт. Оно же ещё темнее станет — начнут огоньки мелькать в деревьях. Ну, то есть, на самом деле их там нет, но глазам будет казаться, что есть. Решишь ещё, что это люди ходят. Понял?

— Но ведь совсем темно не будет, верно? — наконец подал голос Олдер.

— Там? — Агар посмотрел в сторону заката и через время добавил, — нет, там никогда не бывает темно. Я забыл, что вы тогда поздно приехали. Думал, мне придётся рассказывать. Валий?

Кивнул парень, так же рассматривая зарево.

4 глава. 9 часть.

Долгое время они молчали. Старший размеренно всё осматривал, а младший часто на него поглядывал. Олдер хотел задать много вопросов, не только о своей новой службе, а в целом — о жизни тут. Но всё не мог подгадать момента. А вдруг сейчас он его отвлечёт и тут же пробежит кто-то! Ведь в любой момент может что-то случиться. А внизу, под ними, спят люди. Уже близилась полночь, когда по небу медленно начала плыть огромная луна Барѝн. От неё стало очень светло, но в тоже время прохладно. Парень поёжился. Начало клонить в сон.

— Если честно, я думал ты поразговорчивее будешь, — наконец прервал тишину Агар, — даже на мгновение успел забыть, что не один, — он вновь оголил зубы в улыбке, развернувшись к парню.

— Отвлекать не хотел, — признался тот.

— Ну, с одной стороны это правильно, а с другой — как же научиться всему, если просто молчать? Да и уснуть так можно.

— А всегда дежурят по двое? — спросил первое, что пришло на ум Олдер.

— Во-первых — не дежурят, а несут дозор, а во-вторых — нет, — мужчина обернулся на дорогу, и затем продолжил, — раньше все по очереди «дежурили», по первой даже командиры. По три, четыре, иногда пять человек. Но это всё ещё до меня было. Просто очень важно, чтобы каждый хорошо запомнил местность, чтобы, если пришлось, то смог сориентироваться. Твои друзья тоже тут будут, — он усмехнулся, — и «старики» иногда приходят память освежить. В общем, бывает довольно людно.

— Но вчера вы были один, без напарника, верно? — удивился парень.

— Верно, — подтвердил тот, — и не только вчера. Бой был очень сильный, и не всех мы перебили в итоге, часть назад убежала. Наших отправили отдыхать, кого-то лечить, в общем, не до дозора. Подобное уже случалось раньше, — мужчина пожал плечами, оглядываясь, и продолжил, — когда первый раз один заступал — вот тогда страшно было. Днём со всеми отбивался, не отдохнул и поэтому очень сильно боялся уснуть. Ещё как раз именно тогда к нам Косточку распределили командовать, в первый же день бой, с десяток убитых, почти половина солдат раненых, кухня загорелась… в общем, всем тогда тяжело было. Мой напарник, Радий ещё, раненный в лазарете лежал, я хотел было доложить, чтобы кого-то в помощь выделили, но и сам понял, что некого. Так тут потом весь день и проспал, — он вновь усмехнулся, — не было сил идти в койку, а сменщики мне и не мешали уже. На вторую ночь полегче стало…

— А почему дозорная точка всего одна? Мы же тут выходит, очень уязвимы? — спросил Олдер.

— Ну как тебе сказать, — Агар громко вздохнул, осмотрелся, задумался, — а зачем больше? Вернее, куда больше? Перед нами весь горизонт как на столе карта, слева застава, справа застава. Позади чисто поле. Из-под земли они не вылезут. Так что уязвимость, как ты сказал, под большим вопросом. Но мы всё равно не одни, — он широко улыбнулся, — караулы от соседей и нас сторожат, вот там, ближе к горизонту. И наши тоже раньше дежурства там вели, да только переиначили — нас совсем мало стало. А если бой? Уж лучше, когда все выспавшиеся сидят, чем по кустам ночевавшие.

Они вновь погрузились в молчание. Олдер начал заметно медленнее думать, а ещё правую руку стало очень больно напрягать — видимо, выбивание одеял не прошло без последствий. Но через день другой должно пройти. Сейчас он наблюдал, как плавно движется луна над головой, и какими яркими кажутся тени в её свете. Скоро наступит день, и он спустится в блиндаж, где пахнет сыростью, укроется выстиранной простыней и проспит до самого заката.

По дороге проехало несколько крытых телег в сторону Река. Дозорные проводили их взглядом.

— А как же тренировки? — неожиданно для себя задал вопрос парень.

— Какие? — вначале не понял мужчина, — а, это как в школе, где друг с дружкой надо будто бы драться? — он тихо засмеялся, — силы тратить? Забудь эти забавы, зарядку после сна сделал — уже хорошо. А остальное всё само придёт, когда враг нападёт. Ух, я сегодня прямо дружу с рифмой! Ну, когда долгое затишье, то и мы разминаемся знатно, — начал активно разводить руки в стороны, — хотя, вас же ещё обучать надо. Совсем бойцы никакие, наверное. Тогда не знаю. При мне таких мелких ещё не привозили.

— Выходит, у нас всё совсем плохо? — Олдер почувствовал некую досаду, — раз даже не обучая кинули вот так.

— Мы буквально на днях обсуждали, — Агар не перестал разминаться, — чтобы полноценно обучить солдата государство выделяет год его жизни. Плюс содержание казарм, плюс другие расходы. А в итоге всё равно нужно на месте ещё доучивать местным нюансам. Особенно на первой. И это ещё призыв на фронт ранний сделали, а до этого, при мне, был с 20 лет. Видимо, там наверху поняли, что чем раньше человек привыкает, тем потом ему проще будет. Воевать же вас не посылают пока что.

— А на первой?

— Я говорю за нашу позицию, — оборвал мужчина, — за других не могу знать.

И снова повисло молчание. Появился лёгкий ветерок, а с ним и далёкий шум шуршания травы. Олдер забеспокоился — сейчас, наверное, очень удобно было бы подкрасться и напасть. Но, судя по спокойному Агару, это лишь фантазии утомлённого парня. Надо бы придумать ещё вопрос.

— Того дозорного, это враги так его? — парень вспомнил исполосованное лицо, — почему он в каких-то зарубках?

— Ты про Марина? — переспросил мужчина, — коршун напал. Причём мы тогда на построении были. Просто подлетел и вцепился в лицо. Повезло, что глаза не задело. В принципе, его после этого и поставили в дневной дозор, — он заулыбался, — тут среди веток такие птицы не достанут. Вроде и в безопасности и пользу приносит. Но ситуация странная. Оказалось, что для него это не первый раз. Просто на Островах птицы поменьше и таких ран не в силах нанести.

— Вот и ещё одна причина умереть, — Олдера всё больше клонило в сон.

— У тебя что там, список, что ли? — Агар усмехнулся.

— Нет, простые наблюдения.

— Давай делись, не жадничай, — тот был явно навеселе.

— Ну, самое банальное — это в бою, — парень, глубоко вздохнув, начал разглядывать землю под ногами, — ещё отравиться, или заболеть от переохлаждения. Или не вернуться. Тут же бесконечные поля и леса. Можно куда-то просто пойти и умереть, не дойдя!

— М, а куда ты идти собрался? — мужчина немного посерьёзнел, даже нахмурил брови.

— Мало ли куда пошлют, а я заблужусь.

— Одного точно не отправят, — тот снова расслабился, заулыбался, — пока не запомнишь.

— Так, а если меньше двух бежит, то мы их пропускать должны? — спохватился парень, — с холма ведь тяжело дотянуться будет.

— Мне нравится, что ты считаешь это трудной задачей, а не невозможной, — рассмеялся Агар, — а что? С одним не справишься?

— Это убивать их?

— Зачем? Скрутил хорошенько, и противник уже угрозы не несёт, — мужчина облегчённо выдохнул, — а жизнь забирать лишний раз не надо.

— Но они же нас… — не понял Олдер.

— То на первой актуально, там всех без разбору, а у нас тут свои правила, — ответил немного резко, — там выбора не дают. Или ты, или тебя. И только один раз. Едва ли кто выживает, — умолк, будто сказал что-то не то.

В голове начали мелькать знакомые имена товарищей.

— Неужели оттуда никто не возвращается? — на его глазах выступили слезы, но вроде как небольшие, незаметные.

— Возвращаются, — Агар совсем помрачнел, — только не все. Может, единицы из сотен, — он заметно выдавливал из себя каждое слово, — я был там, ещё совсем юным, всего один день. Забирал кое-что для командира. Его тоже Олдером звали, кстати, здоровый же был мужик, — он нервно усмехнулся и на секунду умолк, — жарко там.

4 глава. 10 часть.

Утро наступило резко. Олдер всё-таки задремал и очнулся, когда на холм вместе с солнцем уже поднялись сменщики. Это были те же Сезон и Марин, с кем он познакомился вчера.

— Сейчас к командиру — отчитаться за смену, — проговаривал Агар, спускаясь перед парнем вниз, — потом на кухню за пайком, а потом уже отдых. Если чего срочного не будет, — он обернулся, чтобы улыбнуться.

Косточка встретил их как раз у входа в холм.

— Горизонт был чист, по дороге никто чужой не ходил и не ездил, в лагере все спали, — после приветствия отчитался старший дозорный, и радостно добавил, — поставленный напарник проявил большой интерес, бдительность и внимательность к данной задаче.

— Хорошо, — кивнул командир, вначале пристально рассматривая лицо Агара, а затем новенького, — иди, приведи себя быстро в порядок. А после жду в своём кабинете.

Единственное до чего смог додуматься не выспавшийся парень это подбежать к роднику, окунуть лицо прямо в его прохладу, а затем мокрыми руками немного пригладить замятые волосы на голове. Рука скользнула к затылку — какое же странное посвящение у них тут.

***

В большой комнате под холмом было не людно — только Ап сидел за столом, окружённый неровными стопками старых книг, помятых и грязных карт, а так же пачкой более чистой бумаги. Когда парень поднял голову на вошедшего, то Олдер понял, что тот совсем не спал.

— С новым солнцем, — произнёс сидящий и снова опустил глаза.

— С новым жаром, — слова вышли уж очень вялые, — тоже не ложился? — спросил он, обходя комнату к заветной двери.

— Да про меня по ходу забыли, хоть и многие мимо проходят, — немного раздосадовано ответил тот, — наверное, так и буду сидеть, пока всё не разгребу!

Олдер постучал в дверь и после одобрения вошёл.

— Присаживайся, — Косточка стоял, опираясь обеими руками на стол, а после так же сел, — то, что ночь прошла гладко я знаю, а сам то ты как, много нового узнал?

— Старший подробно рассказал, как нести дозор и на что обращать внимание, — немного заплетающимся языком попытался отчеканить парень, — я всё понял!

— А ещё? — он потянулся за сигаретой, — ночь длинная, а Агара, если спросить, то молчать не будет, — он затянулся и подмигнул. Но вышло это крайне несуразно.

— Ну, — тот задумался, пытаясь вытянуть что-то из разговора, — немного за первую. Вот.

— Интересно было? — мужчина сделал затяжку, внимательно смотря на солдата.

— Если честно, — парень натянуто улыбнулся, — первую половину ночи мы молчали, а потом я больше боролся со сном, чем слушал.

— Понятно, — Косточка закивал и отвёл взгляд в сторону, — «если честно». Ты был на посту, солдат, — он немного повысил голос, — и своей борьбой со сном мог очень легко нас погубить! Чтобы подобного ответа я больше не слышал. Запоминай так, будто видишь и слышишь всё первый и последний раз. Понял?

— Так точно, — Олдера как будто разбудили.

— Напишешь родным, лист оставишь в той комнате на столе, — он махнул рукой и вновь сделал затяжку, — свободен.

4 глава. 11 часть.

Олдер вошёл в большую светлую каюту. На глаза тут же попались Рязин и Новый, сидящие на одной из двух кроватей и собирающие маленькие бутерброды из серого хлеба, зелени и ломтиков ветчины. Парень сделал шаг навстречу и почувствовал, как наступил на что-то мягкое. Под ногами оказалось одно из готовых блюд. Весь пол был покрыт ними. Когда он поднял глаза, то товарищи сменили лица и это уже были Бертар и Ап. Важный сидел на другой кровати, свесив ноги. Его тоже окружали готовые бутерброды.

— Видал, что мы смогли достать из кухни с Агаром! — радовался он, — только Навернону не говори!

— Не скажу, — улыбнулся парень и вдруг понял, что сказал это голосом своего напарника-дозорного, от чего улыбнулся ещё больше.

— Жарко там, — добавил Важный, начав внимательно разглядывать свои ноги.

Олдер резко открыл глаза. Свет сменился темнотой и стало как-то зябко. Он поднял голову. В щели пробивался тусклый свет, значит ещё день. Парень встал и шаткой походкой направился к выходу — телу необходима была разминка после физической работы. Хорошо, что вчера не было сил снимать форму, так как сегодня нет сил её одевать.

Судя по солнцу, свободного времени оставалось не так много. Надо бы сходить на кухню — обед ведь он пропустил, потому и сны такие, скорее всего. А после — найти хоть кого-то из ребят и узнать, как они провели этот день. С Апом всё было понятно ещё утром, Бертар скорее всего в лазарете, а вот где Важный — та ещё задачка.

***

— Хорошо, — кивнула Рогозина, забирая пустую тарелку со стола, едва Олдер положил ложку.

— Я думал сам её помыть, — вызвался было тот.

Но женщина лишь молча покачала головой и удалилась прочь. Парень не стал особо настаивать. Видимо, у них тут так не принято. Хотя позавчера это никого не смущало.

Он направился к лазарету в надежде перекинуться парой слов с Бертаром. Но друг оказался совсем не готовым к встрече. Сейчас это был самый настоящий мясник, с большим широким фартуком до самых пят, забрызганным мелкими капельками крови, а также массивными нарукавниками до самых плачей, имеющими аналогичный вид.

— Операция прошла не самым лучшим образом, — Бертар был каким-то вялым, но в то же время злым, — Орий сказал, чтобы к утру всё блестело как новенькое.

— Ну выглядит не так плохо, как ты говоришь, — приободрил его товарищ.

— Это ты операционную не видел, — ещё более озлобленно ответил тот.

— Не знал, что тут есть такое помещение.

— Оно как раз там, в конце, — он махнул рукой, — написал уже семье?

— Ага, но мало, всего пол листа, — пожал плечами Олдер, — больше вопросов задал, чем сам рассказал, — он улыбнулся, всё ещё пытаясь хоть немного приободрить друга, — у отца письма куда красивее выходили.

— Ну, тебе хоть было что написать и на кого ровняться, — Бертар осмотрел лежащих около них мужчин и продолжил, — а мне что делать? «Мама, я весь в крови, но не своей и не во вражеской»? И ни одного трофея, ни одной похвалы командира, ни одного убитого противника!

— Мне кажется это ещё не самое худшее место, — парень покачал головой, — тебе не грозит смерть от ранения или ещё чего. Ты ведь спасаешь жизни!

— Нет, — тот покачал головой ещё сильнее, — спасает их Орий, а я так, принеси-подай да подотри. Не хотел бы тебя пугать, — он понизил голос до шёпота, — но в следующую атаку я не собираюсь тут сидеть! Пойду в бой со всеми, и будь что будет. Уж лучше…

Он не успел договорить, их прервал сильный кашель одного из больных, после чего Бертару пришлось отвлечься, а Олдер понял, что ему уже пора заступать. Вторая ночь. Должно быть полегче.

***

— Животные, — только поднявшись на холм, завёл разговор Агар, — вчера упомянул, а тему не раскрыл, — он широко улыбнулся, — их тут почти не водится — многих переловили на супы. Птица сейчас в основном. Да мелкие грызуны. Мы для них ловушки ставим. Но из лесов что угодно показаться может. Просто запомни, что человек себя иначе ведёт. По долгу не смотрит из кустов и кроме шуршания никаких звуков обычно не издаёт. А твари и зарычать могут, и зашипеть.

— Значит, если я пойму, что рядом враг — надо начать каркать? — хорошо, когда спать не хочется, можно и пошутить.

— Если ты так близко подпустил к себе врага, то надо в трубу бить, а не выделываться, — укоризненно произнёс мужчина, — но если выбора нет — делай то, что спасёт жизнь. Остальное уже мелочи. Вон, Рогозину уже и не счесть сколько раз заваливало. Она же ничего не говорит особо, но как только бой ближе положено к лагерю приближается — хоронит нажитое. Наверное, впервые само вышло, а потом уже будто так и надо. Догадались только на пятый раз, что не случайно это.

— Почему она, кстати, такая? — интересно, можно ли тут такие вопросы задавать? — молчаливая.

— Есть причина, — Агар задумался, — по молодости у неё и семья была, и два сына. И не одна тут жила — кухарка, прачка, санитарка да писарь. Четыре девчонки. Сами вызвались. А потом то одну убило, то другая в тыл вернулась. А её, с ещё одной, Марой, как-то украли у нас. В плен. Мы их уже похоронили. А она вернулась. Вот такая. И за семью больше ни слова. Хотя, и муж ещё жив был, и сыновья. А отреклась от них. От всех, — мужчина глубоко вздохнул, умолк.

— Выходит, сбежала? — спросил Олдер совсем тихо.

— Знаешь, кто такой инок? — продолжил тот, — мы тут так называем солдат той стороны, которые к нам перешли воевать. Вот такой вот ей и помог. А потом обратно вернулся. Может, чувства какие были, а может и убеждения. Не знаю.

— То есть, в начале предал своих, а потом и наших? А там его ещё и простили?

— Любой человек ищет, где получше. Вот, если взять Острова. Одеждой и прочим обеспечивают, пропитанием тоже, от тебя только драться требуют. А им там что? Или идёшь драться, или мы заберём все твои пожитки. Ещё и детей убьём. Бедно они живут, очень бедно. И законы страшные. Но есть такие что и сами вызываются. Мы для них нелюди…

— А вы давно были на Островах?

— Да, уже прилично так, — мужчину явно это удивило.

— Значит, скоро поедите? — попытался поддержать диалог тот.

— Не уверен, — он немного обмяк и присел на землю, — жены по молодости я не завёл, детей нет, мать с сестрой только, да брат. А это не причина покидать позицию, вот так.

— Как это? — Олдер тоже присел рядом.

— Если не ошибаюсь, сейчас вся молодёжь в курсе, что солдата каждые два года домой отправляют. Да вот только не каждого, — Агар начал мять в руке сорванную травинку, — это относится к тем, кто с большей вероятностью даст потомство, продолжит династию служащих, так сказать. Это вроде, как и не секрет, да только знают не многие. Обычно как поступают — пару раз в отпуск отправят домой, а потом в деле меточку поставят — женился или нет, есть родные или нет. К жене и детям всегда посылают, если чего лишнего не сделал тут и взболтнул чего нето. А вот к родным — вроде, как и не отказывают, но в тоже время и бумажки не дают. Это же всё не командир решает, а выше. Но и это ещё не самое страшное, хотя скорее обидное. Бывает так, что письма от семьи приходят, приходят, а потом раз и всё — сколько не посылай — ответа не будет. И отпуска, значит, больше не жди. Значит, сделал что-то плохое ты для страны или родня твоя. Может они и живы, может и ты не погиб, да только кому-то из вас придёт похоронка. И всё — зачем мёртвому отпуск? А тут ты числишься, воюешь, и нет тебе пути домой. А если ещё и дашь понять, что всё понял — живо на первую отправляют, — он махнул рукой в сторону зарева и резко поднялся.

— Значит, у нас не особо лучше, чем у материковых?

— Как это? — Агар заметно приободрился, — мы все сюда добровольно пришли, причём с большим заделом на успех. А их насильно тянут, заставляют. Так что наша победа — лишь вопрос времени!

4 глава. 12 часть.

— Атака! Атака! Бегут с «печки»! — сквозь сон донеслись отдалённые крики, — Атака!

Парень подскочил прямо на кровати, от чего ударился головой о дощатый потолок. До этого и не знал, какой он. Надо срочно одеться, но руки, как назло, не слушаются от напряжения. Мимо уже пробежали к выходу пара человек. Вот и он готов. Выбегает на яркий свет. День в самом разгаре.

— Сколько их? — кричит командир, задрав голову к вершине холма.

— Десятка три, — отвечает ему голос, — на «свечке» никого не видно. Наверное, сами не ожидали что побегут.

Но последних слов Косточка уже не слышит. Он быстро что-то говорит Раннему, а затем со всеми остальными солдатами бежит навстречу врагу, попутно отдавая быстрые приказы. Олдер вначале решает следовать за всеми, но потом замечает, что помощник командира зовёт его и потому останавливается.

— Найди своих друзей, и поднимайтесь на холм, смените дозорных. Они нужны нам тут, а вы лучше не мешайтесь! — прокричал он в нарастающем гуле криков, после чего сам побежал к остальным.

Апа удалось найти сразу — он сидел весь бледный в большой комнате за столом и совершенно не шевелился. Бертар был в лазарете, но в весьма напряженной картине — Орий держал его за грудки среди коек и что-то крайне доходчиво пытался донести. Вероятнее всего, что сбегать не хорошо.

— Хочешь лежать тут среди раненых? Или отправиться на Остров Героев? — сквозь зубы цедил ему врач, глядя прямо в глаза, — я тебя спрашиваю!

— Нам было велено сменить дозорных, — переводя дыхание, вмешался Олдер, — а я Важного ещё не нашёл.

— Прекрасно, — Орий, наконец, расслабил хватку, но при этом начал активно жестикулировать руками, — выделил он напарника, а когда действительно понадобились вторые руки… мальчикам ведь драку посмотреть охота! Посмотрю я, как ты корчиться будешь, пока до тебя очередь на операцию дойдёт, — последние слова он произносил уже спиной к ребятам, удаляясь вглубь помещения.

— Не знаешь, где Чушь носить может? — проговорил Олдер как никогда быстро.

— С утра тут ошивался, а потом — не знаю, — Бертар со злостью снял фартук с нарукавниками и бросил их на пол, — может, как нормальный солдат воюет там!

— Дурак, — подал голос мужчина с перевязанной головой и закрытой чёрным платком нижней челюстью, лежащий на ближайшей к ним койке, — говоришь, чего не знаешь, слюнегляд невоспитанный!

— А я хочу узнать! Разве не ясно? — ещё больше разозлился тот.

— Гипергрыз ты нерешительный, чего же тут неясного! — раненный немного повысил голос.

— Шли бы вы, ребят, — послышалось с закрытой ширмой койки, — я сам Ория позову, этому ещё рано ото сна отходить.

К удаче парней с Важным они столкнулись на выходе. Тот имел немного обезумевший взгляд, но в целом был, как обычно, просто растрёпан.

— Нам было велено сменить дозорных, — вновь повторил Олдер.

— А я приказа не слышал, — Бертар грубо протиснулся мимо Чуши и побежал прямо к остальным.

Его друг плотно сжал губы. Силой же не потащишь обратно. Всё равно вырвется. Судя по крикам, стычка уже началась, но отсюда плохо видно, что происходит. Только отдаляющуюся знакомую фигуру и множество движений в поднимающейся пыли.

— Я его приведу, — вдруг вызвался Чушь, — а вы поднимайтесь. Мы и так их время отнимаем.

***

С холма достаточно отчётливо и вполне различимо открывалась вся картина. Количество своих и чужих было примерно равным. А если присмотреться, то заметно, что среди материковых больше молодых. Видимо, им тоже как раз новую партию «свежей крови» доставили. И дрались они не хуже островитян. Но тут Олдер начал присматриваться более детально, искать знакомые фигуры и понял, что силы не совсем равны — на каждого «своего» приходилось полтора «чужого». Их форма, как и говорили в школе — была такой же простой, фасон несколько вытянут, скрывает от части ноги. И цвет не жёлто-белый (оранжево-серый спустя год носки) а коричневый с зеленцой — под цвет местной травы. Поэтому в начале кажется, что их меньше.

— Вон наша парочка, обнимаются, — непонятно чему радуясь, воскликнул Ап, указывая пальцем куда-то в толпу.

Бертар и Важный действительно несколько выделялись в своих ещё новых формах. К тому же, в отличие от остальных, стычка у них была друг с дружкой. Олдер попытался быстро найти командира и его помощника — может, повезёт и остальные солдаты не заметят самоволку. А они будто тут и сидели на холме.

Глаза цеплялись за динамичные фигуры словно магнитом. Вот своему одним ударом сломали ногу ниже колена, вот враг загорелся от короткого пламени и теперь бегает в панике. Кажется, совсем молодой юноша посмотрел прямо в глаза Олдера, когда сзади последовал смертельный удар в спину — кровь из рта полилась мгновенно. Другой противник уже успел лишиться руки, но всё также уверенно стоял на ногах… Марин, молодой дозорный сменщик, только что рухнул прямо под ноги Косточке, но из-за чего именно — Олдер не успел заметить. И в этом всём безумии его товарищи — одногодки всё ещё оставались живы.

— Ты видел это? — Ап резко отпрянул на шаг назад.

— Что? — парень попытался понять, что именно должен был заметить.

— Бертар только что такой кувырок сделал! — он схватился за затылок не отводя взгляд, — как можно было не увидеть? Там был один этот сзади, и впереди, и он как раз хотел к шее, а тот!

Олдер вновь нашёл ребят, когда те уже успели всё-таки отбежать в сторону лагеря. Видимо, убеждения сами себя нашли.

Но бой на этом не завершился. Вначале сражение было словно локальным, но постепенно растянулось. И вот уже со стороны левой заставы бежало ещё с пару десяток человек. Как только группа примкнула к сражавшимся, в считаные мгновенья наступила тишина. В этот момент на холм поднялись запыхавшиеся ребята.

— Я уж думал начать похоронки писать, — и снова как-то радостно произнёс Ап.

Но парни промолчали. Они не глядя уселись на землю — Бертар полулёжа, облокотившись на локти, а Важный — по-детски раскинув ноги.

Все сидели в тишине некоторое время. Отдышались. Снизу доносились отдалённые неразличимые голоса. Видимо, шла перекличка.

— Это не моя фамилия, — вдруг заговорил Важный, — настоящей я не знаю.

Ребята обернулись на него.

— С чего ты решил? — спросил Бертар раньше остальных.

— Мать однажды проговорилась. Они всё время твердили, что у нас предков не осталось, но оказалось, что как минимум один дед жив и находится на Материке. Только не знаю я ни имени его, ни фамилии, вообще ничего. Ни-че-го, — парень уставился в одну точку.

— Интересно… — затянул Ап.

— В начале подумал, что родители шпионы, — Важный истерично рассмеялся, — испугался, что случайно сдам их и останусь сиротой. Но потом решил, что о нас всё известно там, — он перевёл взгляд вверх, — наверное, у них была секретная служба когда-то…

Все вновь притихли.

— Так, — в этот раз нарушил тишину Олдер, — а почему ты тогда Важный?

— А, — он махнул рукой, продолжая рассматривать одну из веток, — отец соседу проспорил, что такое имя утвердят и не поменяют на нормальное. Они ведь дочку ждали…

— Понятно, — подытожил Ап без особых эмоций.

— Уже можно спрашивать? — Чушь медленно повернул голову к Бертару, — что вам тогда Навернон шепнул? А то так помрём и не узнаем.

— Это ты мне лучше ответь, — тот отвернулся, — раз вспомнил.

— Не понял…

— Трофейный ножик украли же, а командир как-то быстро всё попустил после первой же ночи обысков, — сел, согнув ноги, — потому что сразу его и нашёл. У меня. А знаете, что ещё нашёл? Ключи от той каюты. И у кого? У Рязина. Вот и думайте что хотите, — встал, принялся нервно прохаживаться, — что сказал? «Правда всегда на стороне победителя, а если кто отступит, то тут же пойдёт под трибунал». И ничего не докажешь, — сел обратно, — почему-то тогда я в это поверил. А сейчас уже понимаю, что и Рязину их подкинули…

— То есть, он оказался ещё более безумным, чем мы думали, — подытожил Рика.

— Не-а, тут другое меня интересует, — Важный заулыбался, — а был ли этот нож вообще на корабле? Или Навернон всё выдумал с самого начала?

— Сейчас я просто хочу забыть этот позор и никогда больше не вспоминать, — Бертар подобрал небольшую веточку и принялся ломать её на мелкие кусочки.

— Целиком поддерживаю! — как-то быстро добавил Чушь.

Вдруг Олдер вспомнил, что они тут вроде как на дозоре и должны его нести. Он осмотрелся, как учил его Агар, но мимолётных взглядов оказалось недостаточно — днём пейзаж был совершенно другим. Иначе выглядела «печка», «яр смертников» ничем не отличался от «ямы», а «спичка» действительно оказалась высохшим деревом, хоть и очень ветвистым. Всё имело цвет и меняло его, когда сверху проплывали облака. Наверное, днём ещё сложнее — очень легко можно отвлечься на всю эту красоту и простор. А примерно на половине расстояния к горизонту среди травы виднелись тела, словно груды камней. И несколько солдат бродило между, что-то обсуждая. Остальные уже, видимо, успели вернуться в лагерь и Олдер ничего этого не видел. Поздравляю, солдат, дозорный из тебя хуже некуда. Так и погубить всех можно.

— А что там за деревья? — рядом встал Важный и показал пальцем в сторону «печки», — это тот самый Бескрайний лес? — появилась более приятная тема для разговора.

— Балбес, ты карту Материка хоть раз видел? — не глядя вызвался Ап, — тот лес от нас на юге, а ты на север сейчас смотришь. Очевидно же, что там течёт Река. Тут только возле неё может быть столько зелени, как на горизонте, — и дальше, как бы невзначай, продолжил, — интересно, какие тут применяют…

— Наказания? — закончил за него Бертар, гляди исподлобья на товарища.

— Посылают за дровами? — не придавая значения вопросу, начал рассуждать Важный, — тут ведь зима есть, будет ещё холоднее. А греться надо.

— Сейчас осень, дурень, какие дрова? — Ап постучал кулаком по лбу.

— Так запасаться уже надо! — в такой же манере ответил тот.

— На первую посылают, — как бы в пустоту произнёс Олдер, продолжая осматривать горизонт и едва уловимый, белый, почти прозрачный, дым.

4 глава. 13 часть.

Разговор командира с Бертаром был очень долгий. Солнце уже давно скрылось за горизонтом и Олдер с Агаром уже во всю несли дозор, когда из-под холма показалась знакомая фигура и медленно направилась с вёдрами к роднику. Приятель хотел позвать того подняться и всё узнать, но как-то постеснялся при старшем. Утром всё узнает. Тем более что Бертар вскоре вернулся обратно, видимо, помогать в лазарете.

— Сегодня была одна из самых быстрых стычек за последние пару лет, — завёл разговор Агар, — непривычно как-то. Мне даже понравилось в начале! — лица не было видно, но чувствовалось по голосу, что улыбается он с натяжкой, — ты ведь их не знал. Не успел…

— Марина я видел же до этого, — тихо ответил Олдер.

— Да? — мужчина обернулся к парню и резко посерьёзнел, — И много ли узнал? О семье, о молодой жене? Он показывал тебе, какие портреты рисует простым угольком? Не знал ты его, не знал.

— Но вы знали, — спустя долгую паузу подытожил тот, — и можете мне о нем рассказать.

— Нет, — так же подумав, ответил Агар, — если мы будем обсуждать всех ушедших, то от нас самих ничего не останется.

— А как звали второго? Я видел, как несли два тела.

— Рус. Он один был у нас тут материковый с тех земель, много секретов знал, — мужчина достаточно медленно осмотрелся, особенно долго простояв спиной к Олдеру, затем сделал то ли зевок, то ли просто глубоко вздохнул, и продолжил, — он был первым помощником прошлого командира, да и Косточка часто только с ним и советовался. А так, со стороны, ну деревня деревней, даже говорил порою с ошибками.

Агар махнул рукой и вновь отвернулся.

— Мне отсюда показалось, что там все молодые, — Олдер перевёл взгляд вверх к едва заметным звёздам, — грустно это.

— Им — да, а нам чего грустить? — удивился мужчина, — они ведь сюда прибежали сами. Не за пирожками же.

— Но почему их тогда так мало?

— Сколько смогло прорваться.

— Через первую?

— Ага.

— И их всегда столько?

— Не, я же говорил, иногда одиночники выбегают.

— А сколько больше всего выбегало?

— О, этого я тебе не скажу. Меня тогда ещё тут не было, — Агар встретился глазами с Олдером и улыбнулся, — но в первый год, когда только пришёл, тут тоже было жарко. Помню, нас тогда человек пятьдесят служило. Тогда ещё и порядки другие были, но это мелочи. Так вот, я ещё даже в дозор не был отправлен, совсем кровь свежая, нам только копать да стирать. А просыпаюсь как-то ночью под всеобщий вой, — он нервно засмеялся, — выбегаю. Ничего понять не могу. Запомнил только, как в зареве они бегут, целой стеной и все на нас, — мужчина грозно поднял руки, — впервые тогда одного на себя принял, а потом видимо, кто-то сзади стукнул, что я очнулся уже утром, — он вздохнул, осматриваясь, — зря, конечно, твой друг так сегодня поступил.

— Видели его?

— Мельком, — Агар ещё раз глубоко вздохнул, — глаза у него осознанные были. Как будто знал, куда шёл. Страшно это, как по мне.

— Я тоже не совсем понимаю его это стремление всем доказать, что он солдат. Хотя, всегда таким боевым был, это да.

Тут старший замер, глядя в сторону «ямы», затем немного пригнулся и показал туда пальцем.

— Считай, — тихо произнёс он.

В долю секунды Олдер увидел крошечный черный силуэт, двигающийся вдали.

— Что считать? — спросил парень почему-то шёпотом.

— Сколько их. Помнишь? Если меньше двух — тревогу не поднимать, — напомнил мужчина.

Но фигура была всего одна и двигалась определённо, не скрываясь — напрямик.

— Надо бы его встретить, — он поспешно начал спускаться с холма, — а ты, если ещё кого заметишь — бей по трубе!

— Так точно! — ответил Олдер.

Но одиночка действительно бежал один и никого следом. Вскоре ему на встречу (почему-то не спеша) выбежал Агар, и, почти там же, где утром был бой, они столкнулись. В зареве горизонта было видно лучше, чем при полной темноте, но всё равно не так хорошо, как днём. Судя по движениям, мужчина смог повалить бедолагу. Хотя не особо заметно, чтобы тот сопротивлялся.

Олдер думал, что сейчас его приведут прямо к командиру, устроят допрос, что крики будет слышно даже тут наверху, но Агар повёл его куда-то в сторону от лагеря, где в тени деревьев ничего не видно, а после вышел вновь на свет и поднялся, едва запыхавшись.

— Ну, об этом только командир рассказать может, — как бы оправдываясь и отвечая на немой вопрос, проговорил он, — одиночники ведь не просто так одиночки, верно? — он снова широко улыбнулся, глядя прямо в глаза Олдера.

4 глава. 14 часть.

Агар сам пошёл отчитываться о прошедшей ночи командиру по вполне понятной причине, а Олдер направился прямиком к другу в лазарет. Бертар спокойно сидел около койки и не спеша отмывал ноги одного из воевавших вчера солдат. На фоне звучал диалог из-за соседних ширм с завидной порцией отборного мата о вчерашнем дне. Спустя пару мгновений мужчина, которому проводилась процедура, левой, уцелевшей рукой, похлопал Бертара по плечу и указал на вошедшего. Тот на мгновенье обернулся, но тут же дальше продолжил свою работу.

— Я в порядке, — достаточно чётко произнёс он, когда друг подошёл ближе.

— Тоже всю ночь не спал? — издалека начал Олдер.

— Хотел бы с тобой поболтать, — спустя паузу ответил тот, — да только тут я нужнее.

Слова эти звучали как никогда спокойно и, казалось, что перед ним не Бертар, а кто-то более взрослый. Неужели человек может так резко поменяться? Олдер посмотрел на раненого перед собой. Мужчина сидел с закрытыми глазами, будто стараясь делать вид, что не хочет участвовать в разговоре. Он имел уже не первое ранение, судя по шрамам, но вот отсутствие правой руки было чем-то новым и непривычным. А ещё определённо болело сильнее от осознания того, что теперь он, ещё живой, будет списан. Кажется, так выразился возничий?

— Может, я тоже могу чем-то помочь? — вдруг отозвался Олдер.

— Это не твоя работа, — так же спокойно продолжил Бертар, — к тому же твой отдых важнее моего.

— Орий сказал, просто освежить, а не освежевать, — всё же не выдержал «пациент», — ты мне этой мочалкой скоро кожу снимешь!

— Простите, — он резко принялся обтирать ноги сухой тряпкой, — немного увлёкся. Вам что-нибудь принести?

— Помоги укрыться, пожалуйста, — устало произнёс тот, — хотя, давай я сам. Надо учиться же.

Последние слова были произнесены уж совсем жалостливо, но Бертар проследил, чтобы ничего не выглядывало из-под простыни. В лазарете, в отличие от остальных спальных мест, они были чистыми. Относительно. Пятна крови всё равно кое-где виднелись.

***

— В общем, Косточка сказал, что если я уж так переживаю за то, что написано в письме, то писать мы их будем вместе, и со стороны будет выглядеть так, будто я не какой-то там санитар, а самый настоящий солдат, — Бертар всё ещё поражал своим спокойствием.

Сейчас они сидели в большой комнате рядом с лазаретом.

— То есть, — Олдер задумался, — все эти поступки ты делал только чтобы семье угодить?

— Не только! — на мгновение у него вернулся былой запал в глазах, — я всё ещё убеждён, что способен на куда большее, чем делаю сейчас. Но, наверное, моё время просто ещё не пришло. Я как бы в резерве. Один ты у нас делаешь работу, которая действительно приносит толк фронту. Хотя, и на твоём месте я бы тоже не хотел быть…

Последние слова могли прозвучать немного обидно, если бы Олдер не знал друга. У того давно уже чесались руки кому-нибудь врезать да посильнее. А может даже убить. За родину. Иначе же это преступление, а так вроде как пользу принёс. Фронту. Ну и себе на душу. А дозорный только дозор несёт, с этим, наверное, даже девчонка справится. Жаль, что сейчас тут только Рогозина осталась.

Она как раз в этот момент убирала со стола стопки книг на пол и готовила поверхность к завтраку. Его товарищи, наверное, узнавали много нового, общаясь тут со всеми.

— Кстати, где они? — очнулся он, — Ап и Важный.

— А, — Бертар поднял глаза в потолок, будто вспоминая, — один делает обход вроде, командир поручил всех пересчитать под список, как будто тот сам не знает кто, где и как. А второго я со вчера не видел. Не знаю, может, побежал куда, своего деда искать, — он начал злиться, — такое ощущение, что тут все по блату и один я не на своём месте!

— Может, Косточка хочет, чтобы ты видел, что может принести необдуманное стремление драться? — предположил Олдер.

— Орий мне об этом уже говорил, — пожал плечами тот, — а я думаю, что они сейчас там, — он указал на дверь в лазарет, — потому что не хотели быть там, — указательный палец переместился на входную дверь, — а я хочу быть там! И уж точно там и останусь! Чтобы не напрягать других операциями и перевязками! — парень начал повышать голос.

— Тихо ты, — его друг обернулся на Рогозину, которая как раз закончила протирать стол, — я думаю, мы уже и так долго тут сидим, а мне отдыхать пора…