Тетрадь седьмая. Тёртый калач

Тетрадь седьмая

ТЁРТЫЙ КАЛАЧ

*

*

И ещё раз повторюсь.

К содержанию этого романа я имею чисто редакторское отношение. Рукопись ко мне, кто читал Пролог, тот знает, попала случайно, и когда повествование идёт от первого лица, то забугорный садово-огородный лазутчик рассказывает сам о себе, не маскируясь под некое безликое третье лицо.

Но и в третьем лице он рассказывает сам о себе.

А вот врёт или, мягко говоря, фантазирует — судить не берусь.

В той стране, которую уничтожило передовое человечество, у меня не было ни бесплатных соток, ни дачи с тёплыми бассейнами морской и пресной воды.

Впрочем, ничего такого у меня и теперь нет.

********************************************

Итак,

***

Вот и я в хибару влез,

И ко мне вселился бес,

И на пару с этим бесом

Мы с глухим расстались лесом.

*

Далее из текста следует, что лазутчик влез совсем не в ту хибару, в которой они с бесом замышляли стать на постой, а вот как и почему они попали не туда, куда хотели, он ни в одной тетради об этом не упоминает. Но тем, кто прочитал первую часть романа, это всё ясно и без его откровений.*

*

А на новом нашем месте,

Где опять мы с бесом вместе,

Был большой ослиный двор,

И ослами пахнет до сих пор.

У навоза — запах стойкий,

И навозом дом пропах.

На своей железной койке

Я лежу, как на помойке,

Мандражируя впотьмах.

Жутковато мне немножко,

Не привык я к тишине.

Зарешечено окошко,

Но решетка на окне

Не дает покоя мне.

И смотрю я в темноту —

Ни черта не вижу!

Может, я совсем не в ту,

Не в свою забрался нишу!?.

Я ворочаюсь на койке

И вздыхаю в темноте:

К власти все идут не те

В результате перестройки.

Я устал строчить доносы.

Но настаивают боссы,

Чтобы, доллары любя,

Не снимал бы только сливки,

А еще и на себя

Составлял им объективки.

Мало, видно, им генсека.

Раскапризничались гады!

Жизнь простого человека,

Мои беды и услады,

Не за деньги — за награды

Подавай им без прикрас...

Сколько ж надо самогона,

Чтобы опустить шпиона

До садово-огородных масс?!

***

Власть поиздевалась всласть

Над тупыми простаками,

И советовала красть

И "рояль" пить стаканАми.

Зароялились ларьки,

Беспробудны и горьки

Стали разные попойки

На этапах перестройки.

Как отличник разведшколы,

Понимал я, почему

Здесь народ такой веселый,

Под хмельком и полуголый,

И до Фени все ему.

Пьют пока что...

Веселятся.

Протрезвеют — прослезятся.

И подметил кто-то метко:

Облопошили их ловко!

Перестройка стала клеткой,

А точнее — мышеловкой,

Где бесплатные пять соток

Без бассейна и красоток —

Вроде сыра дармового

Для мышей и домового.

Только если домовой

Не рискует головой,

Мышке вряд ли повезет:

Мышеловка хвост прижмет.

Идеолог и отец

Перестроечного блуда,

Хоть известнейший мудрец,

И про ум свой, как про чудо,

Не стесняясь, пишет книжки,

Объяснить не может внятно,

Так, чтоб было всем понятно:

Почему у бедной мышки

Непомерно длинный хвост.

А ответ довольно прост:

Виноват мышиный рост.

И смеется бес впотьмах.

Он все знает наперед.

Ну и если он не врет —

Скоро будет в дураках

Наш мыслитель из колхоза.

Вместо остеохондроза

Генсекретарю ЦеКа

Бросил Бог издалека

Торбу горя и ума.

Разноцветная сума,

Пролетая облака,

Приглянулась бесенятам —

Безалаберным ребятам.

И пока она летела,

Свора молодых чертей

Сунуть нос в нее успела...

А генсек, копаясь в ней,

Удивлялся только тихо:

— «Ну и хитрая сума,

Горе есть, ума нема.

Там, видать, неразбериха

Или тоже перестройка...»

Бес рассказывает бойко,

А под ним трясётся койка.

Бес заходится от смеха!

Для него — одна потеха,

Как советский тут народ

Через сад и огород

В коммунизм прёт.

Я на черта полуголого,

По преданию — бесполого,

Глаз кошу и страшно злюсь,

Ну а сам его боюсь.

И всё думаю про беса:

Зря его я взял из леса.

С этакой нахальной рожею

Вряд ли он — творенье божие.

Ах, науке неизвестно,

Как бесполые уроды

Расплодились повсеместно,

Хоть у нас на них нет моды.

Ну и с мышкой суть ясна:

Все на дармовщинку падки..

Таковы уж времена,

Наши хищные повадки.

И развалят сумасброды

На сады и огороды

Нерушимый СССР.

********************************

Лишь подумал так, и вдруг

Слышу непонятный звук...

Словно кто-то неживой

За стальной наружной дверью

Шарит костяной рукой...

Даю волю суеверью...

Только верится с трудом,

Что нечистый лезет в дом.

Персональный и нахальный,

С козьей мордой, с рожей сальной,

Бес довольно-таки кстати

Развалился на кровати.

Он, похрюкивая рядом,

Целит в дверь лукавым взглядом

И ни одного момента

Не потерпит конкурента.

Может, оборотень там:

Из могилы вылез сам

И бомжует по ночам?..

Хоть и рядом тут кладбище,

Но покойникам и трупам

Дела нет до нашей пищи.

И по меньшей мере глупо,

Словно в зеркалах кривых

Путать мертвых и живых.

Не нужны усопшим шмотки

И бутылки из-под водки.

К черту эти предрассудки,

А с ворами плохи шутки.

Я — за вилы, за топор,

И на цыпочках — к двери.

Ну, попробуй отопри

Хитроумный мой запор!

А за дверью — шорох вновь...

В моих жилах стынет кровь...

Может, мышка там, норушка,

Чешет лапкою за ушком?

Но какое надо ухо,

Чтоб таким прекрасным слухом

Обладать могло оно!

Мне такое не дано.

Может, это пьяный Левка,

Что недавно очень ловко

Передвинул свой забор

На мои четыре сотки?

А теперь, мудак и вор,

Не жалея своей глотки,

Круто врет на свой манер,

Что ошибся землемер

И возврата нет назад.

Только вряд ли этот гад

Даже в пьяном состоянии

В мое верит обояние...

Может, это скользкий Борька?

Перебрал с коржами горькой

И по-пьянке ухнул в пруд...

А теперь бомжует тут.

Только вряд ли так случится.

Хоть воды он не боится,

Когда здорово хмельной,

Но обходит стороной

Это место старый плут,

Чтобы черти снова тут

Не макнули его в пруд.

И вдобавок сам везде,

Сузив узенькие глазки,

Нам рассказываем сказки,

Как купался он в воде

Не по доброй своей воле.

Черт попутал его в поле.

Ну, и вопреки рассудку

Увязался ночью лунной

Он за девицею юной,

Как ему казалось, — в шутку.

Шла девица за водицей...

Девка, в общем, ничего...

И смутила ум его

Ближней правой ягодицей.

Коль чужое, так не тронь.

Ну а черт тут был на что!

Надоумил он ладонь

Положить на место то...

Говорят, тогда Маруся

Разъярилась, словно в ней

Тысяча была чертей.

А с него вода, как с гуся,

Вылез из воды сухой.

На вопрос: что со щекой?

Врет он нам с телеэкрана,

Что наткнулся на барана,

Что совсем он не такой

Безалаберный повеса,

Как изображает пресса.

И возможно с пьяных глаз

Угодил с мостков как раз

В этот самый чертов пруд.

Остальное в прессе врут!

Бес хохочет на постели:

Ах, неужто в самом деле

Ты сочувствуешь народу

Или только мутишь воду?

Не до беса мне сейчас:

Не спускаю с входа глаз.

А за дверью — долгий вздох...

Ну, с чего переполох?!

Стал бы тут вздыхать так горько

Даже в стельку пьяный Борька.

Может, это только Колька?!

Их, мазуриков, здесь столько...

Необтесанных и гадких,

На добро чужое падких!

Я рифмую Николая,

Тишины не нарушая.

Молча крою его матом

И считаю виноватым

В смертных и других грехах,

И корю его за страх,

От которого впотьмах

Липким потом я пропах...

И на том себя ловлю:

Если доберусь до Коли —

Тут же гада утоплю

В самодельном алкоголе.

*

Можно только догадываться, каких жутких анекдотов о жизни наших огородников наслушался в разведшколе будущий дачный шпион, и как он теперь, оказавшись на нашем месте и в нашей шкуре, чувствовал себя на бесплатных сотках. А, может быть, и сгущал краски, чтобы получить надбавку за вредность труда, которая, как известно, дачным шпионам не полагается.

**

Гневом праведным пылая,

Стал прикидывать в уме:

А какого Николая

Поношу я тут, во тьме?

Здесь кругом, во всей округе,

Знаем все мы друг о друге,

И попал мне на язык

Не какой-нибудь негодник,

А культурный огородник,

Тот, который не привык

Матерщинные тирады

Посылать из-за ограды

Нищим братьям по труду.

Должен к своему стыду

Здесь заметить:

дал я маху!

Позабыл со страху

Псевдоним секретный свой

И шпионский позывной.

Сколько не мудри,

а только

Здесь один в округе Колька.

У него, к его стыду,

Нет тут братьев по труду.

Если допустил промашку —

Надо сразу дать отмашку.

Эта заповедь шпиона

К нам пришла от Пинкертона.

Ну и я, собравшись с духом,

Крикнул хрипло через дверь:

— Человек там или зверь? —

И к двери приставил ухо.

— И не то, и не другое!.

Яблочко тут наливное!

Вишня спелая в соку!

Крем-брюле под маринадом!..

Вам, конечно, мужику,

Вроде это все не надо.

Вам бы острое, хмельное...

Ну и все такое...

Вы там слышите меня?

Слышать-то ее я слышу,

Только даже среди дня

Не пущу к себе под крышу.

И уж, точно, мне не надо

Крем-брюле под маринадом

И все прочее в соку...

Вряд ли посредине ночи

Незнакомка страстно хочет

Разогнать мою тоску.

Может, за ее спиной

Молчаливою стеной

Зэки беглые стоят...

Или семеро ребят,

Что из маленьких козлят

Выросли в больших козлов...

Или пьяную ораву

Она тащит за собой...

Я им только дверь открой —

Они ввалятся гурьбой

И добавят на халяву,

И замучают гульбой.

А под занавес спалят,

Семь и более козлят,

Деревянный домик мой.

*

А за дверью голосок,

В общем-то, хорош для слуха.

Он не низок, не высок

И ласкает мое ухо:

— А, похоже, прав был мой:

Ментилет у вас дурной

И нацелен на запой!

Интересная раскрутка...

Только вряд ли это шутка.

Говорит она со стоном

И почти давясь от слез:

— Вы пропахли самогоном!

Вы прокурены насквозь!

И у вас — костей хандроз!

А когда поджилки слабы,

То уж, точно, не до бабы!

Только страшно мне одной!

Вы там, что, совсем глухой?

Или безразлично вам,

Что втолковывает мой

Мне о вас по вечерам?

И забавный инструктаж...

Я забыл про вилы аж.

К косяку примкнул топор,

И, пусть баба мелет вздор, —

Двусторонний диалог

Состояться мог.

— Женщина, заткни фонтан —

Я не клюну на обман.

Раз пришла на рандеву,

Так давай — по существу!

— А по существу — все просто.

Я сейчас вам объясню.

Клюнули на болтавню

Генерального прохвоста

Бывшие союзники:

«Лагерники — узники».

И когда пошел процесс —

В них во всех вселился бес.

Наши бывшие «рабы»

Разом встали на дыбы.

Пограничные столбы

На свои взвалив горбы,

Дружно двинулись холопы,

Но не в сторону Европы,

А в обратном направлении,

Так, чтобы при отделении

Прихватить не только Крым.

Ну и вот, однажды мой

На рогах пришел домой

И по изгороди грым!

Сами знаете, какой

Для отпетого нахала

Заразителен пример.

Ну и под шумок развала

Нашего СССР,

Передвинул он забор

На два метра на ваш двор.

Ну, теперь сообразили,

Почему мы нахамили?

И, бесспорно, вы теперь,

Даже дверь не открывая,

Догадались, кто такая

Рвется в эту вашу дверь.

Я киваю… о-е-ёй!

Угодил в запор стальной.

У меня лоб — нежелезный,

Слезы брызнули из глаз.

— Диалог наш бесполезный

Затянулся в этот раз!

Надо в нем поставить точку! —

Не болтать же нам всю ночку.

— Ну а я, конечно, понял,

От чего козел хвост поднял!

Дама грым ногой в косяк:

— Вы не нервничайте так

И не убивайтесь шибко!

Ваша главная ошибка

Состоит совсем не в том,

Что заблудшую овечку,

Экономя свою свечку,

Не пускаете вы в дом.

Ошибаетесь вы хуже,

О моем сказав так муже.

Не зависимо от моды

У козла любой породы,

Даже если он двуногий,

Сами знаете, что есть,

Ну а мой пока — безрогий!

Сатисфакцию и месть

Вы оставьте для другого.

А такого… а такого,

Честно вам должна сказать,

Еще надо поискать!..

— Я устал твой слушать вздор

Про реформы и забор!

— А, по мненью Горбачева,

У нас есть свобода слова!

И уж вы на мой роток

Не накинете платок!

Я супруга не отдам

На посмешище врагам!

Мой супруг почти святой.

От культуры вдалеке,

В металлическом ларьке

Влез он в бизнес с головой.

Среди мерзостей и гадства

Извлекает он из пьянства,

Без амбиций и без чванства,

Наше скромное богатство.

И могу сказать я смело:

Скоро будем на Шершелах.

Сами знаете, какой

Заразительный пример

Нарушает наш покой.

И нашелся землемер...

Ну, теперь вам все понятно?

И должна я лечь костьми,

Черт обоих вас возьми,

Если ночью вы обратно

Двигать станете забор.

Интересная задумка

У крутого полоумка...

Отодвинул я запор

И распахиваю дверь:

— Госпожа соседка Тая,

Объясните мне теперь,

В красноречье не впадая:

Где сейчас козел безрогий?

Бизнес делает убогий

Или ваш джельтмен удачи

Пьяный дрыхнет здесь на даче?

— До чего же вы тупой!

Одного намека мало.

Разве я вам не сказала:

Страшно в доме мне одной.

А вокруг такая глушь.

Волки шастуют в лесу.

А вы думаете, чушь

Я от скуки тут несу.

Будь со мною рядом муж —

Не было б у нас предлога

Для такого диалога.

— Милая ты сторожиха!

Что же ты мне тут так лихо,

Кроме всего прочего,

Голову морочила.

Раз уж так ты рвешься в гости,

Про свои бы сразу кости

Заводила речь.

Ну, про то, что хочешь лечь

Этими костьми...

Черт тебя возьми!

*****************************************