Тайны

— Тайны! Надо же! Тема их вечеринки — тайны! — деланно рассмеялась та самая новенькая в розовом, что не понравилась мне с первого взгляда. Зачем только Гри привела её с собой?

Как назло именно в этот момент перестала играть музыка, и каждый находящийся в комнате услышал. Даже не слова — интонацию: вызывающую, скандальную.

Тишина на пару секунд сковала собравшихся. Двадцать с лишним пар глаз уставились на меня. Ведь инициатором вечеринки была я, а значит, мне и предстояло успокаивать гостью.

Чёрт бы побрал умника, который придумал правило разрешающее приводить на собрания новых единиц! Я понимаю, новые лица должны появляться, но не прямиком же с улицы. Для начала будущие адепты должны хотя бы познакомиться с общностью, а уж потом оказываться в самом центре событий. Пусть даже традиционная карнавальная вечеринка событие не первого порядка.

Мы приходим сюда отдохнуть, поиграть, пообщаться, а тут никому неизвестная арзетта — статисточка начинает насмешничать над темой. Можно подумать, её легко придумать, учитывая, что в общности собраны самые разные единицы.

В последовательностях намного проще — единица находится строго на своём месте, выполняет предписанную роль и общается с теми, кто когда-то выбрал согласно своим стремлениям эту же последовательность.

В общности осуществляется случайная выборка, из которой интегрируется качественно новая функция, члены общности отбираются уже согласно этой функции. Но всегда остается это проклятое правило — проверки функции неизвестным. Как будто устоявшаяся общность может кому-то помещать.

Живешь себе, привыкаешь, становишься уже почти одним целым, не единицей, но общностью и тут появляется неизвестный и запускает режим проверки.

Одно сомнение и весь процесс интеграции может дать сбой, общность перестанет выполнять функцию и попросту распадется на отдельные единицы. Несчастные пытаются спасти дорогое. Но фактически: повторная интеграция равносильна превращению количественных характеристик в качественные, то есть возможна, но крайне редка. Слишком много для этого требуется энергии. А каждой единице энергия нужна в первую очередь для работы в последовательностях.

Сдерживая злость, неторопливо подплываю, к арзетте, что сейчас изо всех сил старается поднять коэффициент флуктуации. Протягиваю бутылку с шампанским, чтобы наполнить почти опустевший бокал, он сейчас бешено, вращается вокруг оси в тонких пальцах той, что пытается отыграть роль.

— Разве Вы не считаете тайны интересной темой? — интересуюсь у нахалки.

Голубые с поволокой глаза смотрят на меня насмешливо, как будто роль уже отыграна, интеграция нарушена или направлена в другое русло.

— От чего же? Тема интересная. Но, чтобы ей действительно быть такой, каждый из присутствующих должен раскрыть подлинную тайну, а не придумывать. Вот это было бы интересно и необычно, каждый скрывающийся под маской смог бы проявить необычные свойства.

— Но придумывая, каждый сможет проявить фантазию, — пытаюсь мягко, без споров увести разговор в нужное русло.

Противница, понимает мою уловку и победно улыбается. Улыбка собирает несколько тонких складок в уголках губ. Как ни странно это идет её небольшому, состоящему из сплошных треугольников лицу. Рот, немного напоминающий лягушачий, меняет очертания, увлекая за собой впалые щеки, «твёрдый» подбородок, торчащие скулы. Лицо неуловимо меняется, становится если не милым, то привлекательным, и, конечно, интересным.

— Зачем проявлять часть себя, нужно показать личность — и с неизвестной никому стороны. Так чтобы окружающие смогли оценить каждую единицу по-новому.

— И что нам даст эта переоценка? — хочется спросить мне, но я сдерживаюсь.

— Хорошо, я поняла. Мы должны раскрыть подлинные тайны. Рассказать о себе то, чего никто в общности о нас не знает. И я, как организатор, должна попробовать сделать это первой.

Роль статистки отыграна, пусть и не так, как она хотела, всё внимание достаётся мне.

— Хочу признаться в том, что эта общность для меня третья, и она стала для меня самой дорогой. Настолько дорогой, что больше всего на свете мне хочется, чтобы она существовала ещё долго, и никакая проверка функций, не смогла бы нарушить её равновесия. Хочу признаться в том, что я только что угостила арзетту отравленным шампанским. Она умрёт, а мы будем существовать дальше — долго и счастливо.

Через минуту она заснёт, и уже никогда не проснётся. В наших силах продолжить вечеринку в привычном русле, не поддаваясь неизвестному фактору. Арзетту никто не хватится — интеграция не перейдёт в новое русло, а значит, она не нужна.

Ещё хочу добавить, что с моей стороны это обычное милосердие, ибо чуть больше года назад, я была в её положении и знаю, что такое потерять общность. Это очень страшно и больно, поэтому мой, возможно кажущийся кому-то слишком смелым поступок, вполне оправдан.

Благодарю всех за внимание.

Когда моя речь заканчивается, неумелая статисточка уже спит. Опасность позади. Ряды наши снова смыкаются, и вечеринка продолжается.

Остается немногое — вытащить тело и отправить его в дезинтегратор.

Что поделаешь на войне, как на войне.