5

К острову Утиный самоходка добралась лишь глубокой ночью. Белые ночи, из-за близости полярного круга, способствовали круглосуточной навигации. Пришвартовав судно к торчащим пням канатами, экипаж, не сходя на берег, улегся отдыхать. Лишь Сева, непривычный к белым ночам, не спал. Развалившись в кресле капитана, забросив ноги в кроссовках на штурманский столик, он размышлял о превратностях личной жизни.

Закончив учебу в институте, он устроился на работу в НИИ гидрологии северных рек. Через год, женившись на дочери директора этого самого НИИ, он переселился в квартиру к тестю. Спустя полгода тесть скоропостижно скончался и мечты Севы об успешной карьере рухнули. Отношения с женой у него были ровные. Каждый как бы отрабатывал свою роль в семейной жизни, как это и бывает часто, в браках по расчету. Показная слащавая нежность и повышенная заботливость друг о друге, которые они демонстрировали окружающим, была, в некотором роде, игрой двух взрослых людей. Детей у них не было и серьезно об этом они не задумывались. После смерти тестя, Сева так и остался на должности младшего научного сотрудника. Низкая заработная плата и рутинная работа по обработке сводок, поступающих со всех концов огромной Сибири, и составление на их основе, никому не нужных, по его мнению, графиков, его отнюдь не прельщала. Уволиться с работы не позволяла его жена, подвизавшаяся в качестве помощника руководителя областного отделения правящей партии. По ее мнению, иметь мужа, работающего в научном учреждении, было престижно. Неделю назад, жена неожиданно, сопровождая политика, вылетела в Италию на какой-то конгресс с последующим отдыхом на средиземноморских курортах. Это нисколько не огорчило Севу, даже обрадовало. Он быстренько наметил грандиозные планы времяпрепровождения в ее отсутствие. Но в первую — же ночь после ее отъезда, подвергся сексуальным домогательствам своей тещи, молодящейся женщины сорока восьми лет, проживавшей вместе ними. Сказавшись больным, он тактично выпроводил ее из своей спальни. Понимая, что эта ее попытка не последняя и ужаснувшись грядущим перспективам, Сева следующим же утром напросился в экспедицию на должность завхоза. Он резонно полагал, что обеспечивать работников экспедиции всем необходимым можно, проживая в ближайшем населенном пункте, а не со всеми в тайге. Прилетев в Барсох, он устроился на квартиру к пожилой женщине, соседкой которой и являлась та самая разведенка, с которой Сева и познакомился. В настоящий момент, он был озабочен мыслью, выполнит ли Подводник данное им обещание и, что потребует за выполненную услугу. С этой мыслью он и заснул.

Остров Утиный был обязан своим названием большому озеру, в летнюю пору кишевшему множеством, гнездящихся здесь уток. Водился здесь и крупный карась. Располагалось оно посреди острова. Это был большой остров, покрытый всевозможным кустарником и заросший густым хвойным лесом. На острове находилась база рыболовецкой бригады, используемая рыбаками в зимний период. В это время рыбаки ловили ставными неводами налима в реке и карася в озере. В летнее время база пустовала. На территории базы располагались просторное зимовье с маленькими подслеповатыми оконцами, несколько навесов, сколоченных из жердей и небольшая банька. На высоте четырех метров от земли находился большой лабаз на четырех ошкуренных лиственницах с вбитыми в них железными заостренными штырями для защиты от вороватых рассомах и медведей.

Утром первым проснулся Спиртобой. Зачерпнув ведром, с привязанной к дужке веревкой, воду из реки, он умылся. Затем поднявшись в капитанскую рубку, обнаружил в ней, спящего в неудобной позе, Живчика. Разбудил и предложил ему освободившееся место в кубрике. Сева пробрался в кубрик и быстро заснул, проспав до середины дня. За это время, Спиртобой приготовил завтрак, разбудил и накормил экипаж, после чего они вместе приступили к разгрузке судна. Быстро перетаскав все, ранее перемещенные с судна на берег, оборудование и вещи в зимовье, а продукты в лабаз, команда самоходки присела на берегу перекурить.

— Николай, я слышал, что твоя жена уехала в город? — спросил Подводник.

— Да — ответил Спиртобой — Решила проведать родителей, а заодно и подлечиться.

— А что с ней?

— Да, что-то по женской части.

— Поэтому и забеременеть не может?

— Не знаю. Может быть.

— Ну, дай бог, все будет удачно и у тебя будут дети.

— Спасибо, Петр Иванович.

— Ну, значит, ты теперь временный холостяк и тебя никто не ждет с рейса?

— Получается, что так — согласился Спиртобой.

Докурив сигарету, Подводник поднялся, отряхнул штаны от налипшего лесного мусора и, поднявшись по трапу, сказал:

— Мужики! Будите Живчика, пусть принимает хозяйство. КПСС, просмотри машину, что-то мне подсказывает, что редуктор барахлит. Спиртобой! Ты сегодня развлекаешь заказчика и выполняешь все его прихоти. Все. Вечером отчаливаем домой.

— Как все прихоти? А если он пьянствовать начнет? Он же с собой шесть бутылок водки взял, да и в пути не один раз прикладывался.

— Все-то ты видишь. Значит, и будешь с ним пьянствовать. Сегодня я освобождаю тебя от твоих обязанностей.

Завистливо взглянув на Спиртобоя, КПСС, обойдя его и поднявшись на палубу, скрылся в машинном отделении. Николай, недоуменно пожав плечами, остался на берегу, дожидаясь Живчика.

Через три часа, за импровизированным столом в виде куска брезента, брошенного на речную гальку и накрытого немудрящей закусью, сидели Спиртобой и Живчик. Уже крепко навеселе, они яро спорили.

— А слабо тебе, полный стакан без перерыва? — громко вопрошал Живчик.

— Да легко — с трудом ворочая языком, утверждал Спиртобой.

— Ну, тогда пей — настаивал Живчик.

— И выпью — упрямился Спиртобой.

С палубы самоходки за ними наблюдали Подводник и КПСС. Семен укоризненно качал головой и неодобрительно сплевывал в воду. Подводник, протирая детали, разобранной помпы, поощрительно прогудел:

— Кому слабо? Николаю? Да он три таких стакана примет и ему ничего за это не будет.

И Спиртобой, медленно, давясь, выцедил стакан. Посидел, качаясь из стороны в сторону, затем опрокинувшись на спину, затих, посапывая носом.

— Семен! — отдал команду Подводник, собирая детали насоса — Заверни Спиртобоя в брезент и помоги подняться на палубу Живчику. Все, отчаливаем.

— А как же Николай?

— Остается здесь, будет охранять базу.

— Он же тайги боится.

— Ничего. Никто его тронет и не съест.

Сева, тяжело поднявшись по трапу и проходя в кубрик, пробормотал:

— Спасибо, Петр Иванович. Я в долгу перед тобой.

— Так вы договорились! — осенило Семена — Значит, вы все специально подстроили?

Его вопрос остался без ответа.