Глава 17

Как же много мы делаем глупых шагов. Вот реально, причём, от банального незнания и даже не пытаясь узнать, а что же было на самом деле. Я позвонил, тянуть бессмысленно, если уж ставить вопрос ребром, то прямо сейчас. Стоял, прямо у подъезда Веси, до которого её довёз и набирал её номер.

— Алло?

— Виталина, добрый вечер. Это Илья.

— Привет, — несколько растерянно прозвучало в трубке. От сердца и в самом деле отлегло, не сбросила сразу вызов.

— Вита, понимаю, неожиданно это, — я выдохнул и прислонился спиной к стене дома, — но ты хотела бы со мной встретиться? Могу билеты куда-нибудь взять, театр или кино…

— Это можно, я имею ввиду встречу, — ответила с замедленностью, — только предлагаю более активный вид. Как смотришь на велосипедную прогулку?

— Скажи когда.

— Вот как раз на майские. Первого. У тебя велосипед есть?

— Куплю, давно хотел. Вита, а раньше никак?

— Я работаю, попросили выйти. Так что эти два дня до девяти, — извинительным тоном проговорила она.

— Ясно. Тогда во сколько и где?

— В двенадцать, центральный вход в Измайлово.

Велик выбрал по каталогу, времени всё равно ездить по магазинам не было. Доставили, наладили, инструкцию вручили. Сам обалдел какой крутой оказался. Между прочим, подумывал вообще машину обратно в гараж загнать, на велосипеде перемещаться по городу, было гораздо быстрее. Пробки это ж бич мегаполисов, никуда не денешься от этого. Но поразмыслив, пришлось оставить. К заказчикам ездить приходилось и за город, да ещё и в полном боекомплекте. В смысле с чертежами, поскольку некоторые не вопринимали ещё их в компе, то возил с собой ещё и бумаги форматом А3. Плюс договора, опять же деньги, если передавались, в общем, жаль, жаль.

Эти две ночи еле засыпал, опять эти нервы, теперь уже, как говорится, в ожидании, томлении. Зато уж если снился сон, то только с ней, аж поутру испытавал давно забытые ощущения с юности. Вот же дурь чёртова, отшибает не только мозги, но и убирает напрочь естественные мужские желания. В самом деле, после того марафона потерял всё это. Врач тогда, уже при выписке, сказал, что наладится, но не сразу. Ну, дождался, радуйся. Вопрос, пригодится ли.

Увидел её издалека, изящный такой велосипедик, прикольный даже. Медленный, по сравнению с моим, но ты ж не на гонки приехал. Лучше мысли в кучу собирай, как ни крути а рассказывать придётся и даже больше чем Веселине. Аж сердцебиение усилилось, надо же…

— Илья, привет, — аккуратно так сошла со своего мини-велика.

— Привет. Первый раз такой вижу. Интересный, — указал на велосипед.

— Складной, лёгкий, супер-компактный, что ещё нужно для наших квартир, — улыбнулась она.

— Напридумывают же. А покажи как складывается. — И в самом деле, раз и готово. Да уж, такую штуковину можно легко в багажник закинуть, ещё масса места будет.

— Твой более скоростной. Попробовать можно? — посмотрела на меня своими странными глазами, в них улыбка. Ёлки, не глаза, а вселенная какая-то.

Короче, спортивная часть нашего, если его вообще можно так назвать, свидания длилась часа три. С взаимным обменом велосипедами. Удивился, но на её было весьма комфортно, этакий миник для городских прогулок. Может тоже себе такой прикупить, для других случаев. Подумаем. С непривычки, после долгого катания, почувствовал боль в икроножных мышцах, да уже и проголодался.

— Вита, давай к кафешке. Перекусим. — Она кивнула и свернула к небольшому киоску. Взяли бутербродов, воды, сока. Выбрали этакую полянку, на ней, по крайней мере, народу никого. Всё же день тёплый, да и праздник, понятное дело людей полно в парке. Она вытащила туристический коврик, предусмотрительно, однако. Вот сейчас, так близко, почувствовал на полную катушку её магнетизм. Не только глаз, от всего её тела. Само собой не ошибся тогда, предположив отличную фигуру. Сейчас в спортивной облегающей футболочке, всё обрисовывалось, грудь, вот точно то что надо, кто сказал, что всем мужикам подавай здоровую, по мне так наоборот, ух, понесло… бёдра, ноги обалденно стройные, длинные. Всё, кончай, одёрнул сам себя, вообще не о том думаешь сейчас. И лопай давай.

— Илья, дай ещё сок.

— Наелась? — спросил, протягивая маленькую коробку.

— Угу, — кивнула, уже потягивая через соломинку. Ну, что ж пора и начинать, зачем вообще звонил, если не за этим. По крайней мере, для начала, про продолжение пока бабка надвое сказала.

— Вита, тебе наверняка Василий Митрич говорил… — внезапно слова стали даваться так тяжело, будто кто к ним гирю привязал.

— Говорил, — согласилась она, брови чуть нахмурила, — но без подробностей. Скажи мне одну вещь, — посмотрела внимательно, — тогда, у Василя, ты был… ну, как это… под…

Я перебил и замотал головой:

— Нет. Не был. Вита, честно, без дураков. Не отменял, но сделал перерыв.

— Это возможно? — напряжённо спросила она.

— Да. Цель была. Сессию сдать.

— Успешно?

— Ещё как. Только потом всё бросил. И академию, да и вообще не нужно было туда поступать, — мотнул головой и уставился в просвет между деревьями. Подобрал ноги, положив на колени руки, сорвал какой-то лист и всё мял его в пальцах. Ну и рассказывал, в отличие от Веси всё по полной, это уже не исповедь, а выворот наизнанку. Начиная с любимого деда-академика, в честь которого меня и назвали. Прям, второй дубль, но более развёрнутый. Мне было в каком-то плане легче, что собственно проговорил отдельные моменты несколькими днями ранее, а с другой намного труднее, потому что рассказывал ей. Закончил, собственно, буквально вчера прошедшей репетицией. Она помолчала и произнесла:

— Илья, — запнулась, — знаешь, признаюсь тебе, что вообще с трудом приняла эту информацию. Мне Василь подробно рассказал о наркозависимости, сайт один порекомендовал почитать. На меня произвело тяжёлое впечатление, если честно. Понимаешь, когда тебя это не касается, ты невольно это всё от себя отодвигаешь. Вроде это есть где-то, там, но не рядом со мной. Да и оценка таких людей обычно одна — плохой человек и точка. Но, как говорится, не всё так просто и плоско. У каждой проблемы столько граней, что и не сосчитать и сказать, что вот это правильно, а это нет, нельзя.

— Может ты и права, но проблемы можно решать по-разному. Я просто придурок, что повёлся, даже не на первый косяк, а то что не отстоял сразу своё перед родителями. Надо было плюнуть, к чертям, и жить своей жизнью. Подать документы куда мне хочется и пойти работать, например. Но мне же не хотелось лишаться привилегий в виде финансов, крутяк, когда такие башли. Тачка, новая, после школы папашей же подаренная. Но вот веришь, ерунда полная. Я ни одной студентки на ней не прокатил, мне до зевоты было скучно в этом вузе, не только на учёбу, даже на девчонок. Всю жизнь быть при деньгах и вдруг их лишиться, да ещё самому пахать, вот и делал, что проще, — я зашвырнул измятый листок.

— Ну, хорошо, что дошло. Лучше позже, чем никогда, — с пониманием произнесла Вита.

Я покивал, всё просверливая это самое пространство между двумя огромными липами. Опустив голову вниз всё же спросил, про мучивший меня тот третий раз, которого я не помнил:

— Как ты меня нашла тогда?

— Случайно. С работы возвращалась. Сначала подумала, что ты пьян. Окликнула, ты не реагировал. Говорил всё время что-то, но алкоголем от тебя не пахло. Подняла тебя, поставила на ноги. Я понять никак не могла, подумала, что у тебя припадок или что, — говорила Вита сильно волнуясь, приостановилась перевести дыхание.

— Так вызвала бы скорую и все дела, — вздохнул и снова мотнул головой.

— Меня тогда твои глаза напугали просто. Такие зрачки расширенные и словно не видишь. Не ожидала такого эффекта, застыла как вкопанная. У меня даже телефон из рук выпал. Я пока его собирала, ты к своему дому направился. Еле шёл, но в нужном направлении. Я за тобой. В общем собрала, он у меня даже заработал, руки тряслись просто, Василю только с третьей попытки набрала. А он в ответ, мол, не трогай, под кайфом, скоро буду. Он по делам был за городом. Ты тогда уже до подъезда дошёл, хотела с тобой подняться, но он говорит, не смей. Честно, боялась что ты один в квартире что-нибудь сделаешь, но он предупредил, чтоб не совалась, что ты спать будешь, в общем…

— Правильно всё сказал. Вита, вот за твоё «случайно» буду по гроб жизни благодарен. Я бы не остановился тогда сам. Хоть и нашло просветление, но… короче, руки делают то, что хочет дурь, — нахмурился я.

— Василь сделал больше, — произнесла она.

— Ему я вообще не знаю чем отдавать. Для меня мать с отцом за всю жизнь столько не сделали. — Я повернул голову к ней. Смотрела на меня внимательными тёмными глазами, — Вита я… наверное для многих других, скажем так со стажем, я как говорится, только баловался наркотой. Но знаешь, никому не посоветую, всё это такая дрянь, такая беспонтовая иллюзия, что ты в кайфе этом, секунды, а расплачиваешься уже даже не часами, днями а жизнью, причём даже если и не в гробу, то всё равно существуешь от дозы до дозы. Какая на фиг это жизнь.

— Согласна и это больно. Больно сознавать, что люди сами себя доводят до такого… — она резко сдвинула брови и покачала отрицательно головой, — невозможно. Кому-то может и по фиг, я всегда близко к сердцу это принимаю, оттого тяжело. Мне как-то сюжет по телеку попался, про детей-сирот, тоже, вот знаешь, не могу на такое смотреть спокойно. Нервная, наверное…

— Да нет. Просто сердобольная. По-честному, настоящему, — я слегка погладил её по плечу.

— Таких комплиментов я ещё не получала, — вышло у неё как-то даже печально.

— Других ты тоже достойна. Вита, ты всё-таки не ответила, почему сразу в скорую не позвонила, также проще было бы, — вот сейчас глаз оторвать от неё не мог уже по другой причине. Она вздохнула.

— Илья, ты мне сразу понравился. Тогда у Василя. Думала такого не бывает, у меня как-то всегда, раньше, всё постепенно происходило. Работала классическая схема, можно сказать. Но тот день… — она чуть нахмурилась, — весь вечер как на иголках, еле заснула потом. Да ещё Олег со своими… в общем, он ревнивый до чёртиков, всё что-то мерещилось всю дорогу. А тридцать первого, твой поцелуй, не знаю, у меня совсем что-то перевернулось. Пойми, я же осознавала, когда тебя увидела в том апреле и поняла, что тебе может грозить, тем более, если у тебя с собой наркотики были.

Я сглотнул, судьбой она мне что ли послана, в самом деле. Без перехлёста, ангел-хранитель и всё тут.

— Не поверишь, такая же точно история. Хотел тебя проводить тогда, потом нарисовался твой муж, точнее я понял, когда кольцо у тебя на руке увидел.

— А мы тогда уже приняли решение развестись, — грустно проговорила она. Я застыл, глядя на неё, оценив, видимо, моё выражение на лице, она снова сдвинула брови и горькая усмешка на губах, — да, вот такая ерунда. Так что ты вполне мог бы меня проводить. А кольцо я ему отдала тем же вечером. Он настоятельно требовал его вернуть.

— Но… — я всё никак не мог собраться, проворачивая в голове те события, — он так по-хозяйски… ну, в смысле…

— Илья, — перебила Виталина, — ты встречал когда-нибудь по-настоящему ревнивых людей.

— Кхм… не попадались как-то, — растерянно ответил я.

— Повезло. Он до сих пор так себя ведёт. Если звонит, то начинает с того где я была и что делала.

— Не понял, вы же в разводе? — опешил я.

— Ты точно не понимаешь, — покачала она головой и снова только тонкая усмешка на губах, — я вот тоже не сразу сообразила, что им двигала не любовь ко мне, а чувство собственничества. Обладать ему надо было кем-то, распоряжаться, командовать.

— Так а что же ты тогда в новый год?..

— Его мать тогда пережила инфаркт и он упросил меня изобразить семейный праздник. Вот, как ни странно, с ней у меня до сих пор тёплые отношения, она хорошая женщина, не посмотри, что свекровь. Так что это был последний день, когда я была с ним. С Ольгой Петровной потом поговорила спокойно, она приняла моё решение.

— Последний день? — Я стукнул себя кулаком в лоб. Чёртовы поступки, чёртовы слова. Почему мы не говорим друг с другом, откровенно. Как сейчас? Ну, задержись я, не прыгни сразу в лифт, что ж за хрень такая.

— Да, Илюш. Я имела ввиду не последний день года, — с грустью проговорила она.

— Чёрт, — выдохнул я уже вслух, задрав голову вверх.

— Не представляешь, что я про себя говорила, что не успела тогда тебе хоть слово сказать.

— Вита, объясни почему не позвонила потом, у Василия Митрича же все мои контакты были. Или ты сейчас уже переменила мнение? Не хочешь связываться? — посмотрел в её лицо.

— Илюш, всё просто, — она чуть улыбнулась, — и не бери в голову эту ерунду. Я с тобой сижу рядом, у меня сердце колотится. Я работаю в турфирме, менеджер по новым направлениям. Ты был в больнице, а мне предложили контракт по странам Карибского бассейна. Уезжать не хотела, но Василь настоял. Я с ним, не поверишь, поругалась даже. Плюсом шло ещё одно обстоятельство в виде Олега, он меня доставать стал своими звонками. Так что, несколько месяцев я проработала в поте лица, буквально. Впечатлений море, работа интересная, но вот, одно мешало оставаться там — это ты. Я разорвала контракт, не доработала два месяца и прилетела в Москву четыре дня назад. Сразу попросили выйти, сейчас обвал на летние турпоездки. Новыми же твоими контактами Василь меня не снабдил, даже больше, у меня же и старых не было. Кстати, — оживилась она, на лице улыбка заинтересованная и открытая, — а мой-то номер как у тебя оказался?

— Веселина, — пояснил я, опять не отводя от неё глаз. Она запнулась, задумавшись. Затем взгляд стал понимающим и даже озорным.

— Веселка, конечно же. Гитара. Ты в группе у Артёма?

— Точно.

— Вот это поворот, — удивилась она и проговорила, — хотя, Василь, всегда тебя хвалил.

— Всегда? Это слишком, — ответил я.

— Да я о тебе лет с пятнадцати слышала, — улыбнулась она.

— Это как это? — опешил я. Ну и ну, чего не ждал, того не ждал. Гонял он меня будь здоров в то время.

— Ты пришёл к нему заниматься лет в одиннадцать?

— Типа того, ну да. В пятом классе, — согласно кивнул я. — Только что-то не припоминаю, чтобы Василий Митрич меня нахваливал, по крайней мере, тогда.

— Это не в его стиле, — усмехнулась Виталина, — сначала наддаст как следует, а вот через энное, порой немалое время, может быть и услышишь.

— Может и правильно, вполне действенный метод. И не только по-поводу гитары.

Начал накрапывать мелкий дождь, она подняла голову:

— Ух ты, — проговорила Вита, — а у меня ничего от дождя нет.

— Так поехали, — поднялся я и протянул ей руку. — У меня тоже ничего. Ты сейчас где живёшь?

— У родителей. На третьей Парковой. Не так далеко.