Глава 13

Центр, в который меня привёз Василий Митрич, оказался просто на высшем уровне. Реально качественная помощь и даже работа. Изгоняя депрессию и мрачные мысли, я воткнулся опять в свои чертежи, ноут взял с собой. Попутно объяснял как пользоваться графическим редактором, да и другими программами, товарищам по несчастью, что называется. Провёл там несколько месяцев, даже понравилось. Врач там Яков Семёнович, ух, дядька, силён. Даже пожалел, что не встретил такого человека раньше, всё разложил передо мной, причём не направлял, а просто предлагал пути. Ещё была у него интересная придумка, этакий своеобразный поход в одиночестве. Центр располагался практически в лесном массиве, огромном просто, короче, это меня заинтересовало. Выдали карту с маршрутом, рюкзак с малым скарбом и вперёд, выбрал самый длинный путь. Вот это мне реально помогло, неделя одиночного похода, наедине с собственными мыслями, в конце которого я принял решение, чем я конкретно хочу и буду заниматься после выписки. Данными мыслями поделился с Яковом Семёновичем, он кивнул и хлопнул меня по плечу, со словами: «Это лучше».

Вот сюда-то и припёрлись сначала мать с отчимом, потом отец, хорошо хоть один, а не с очередной патлатой. У него прям, мания. Только таких предпочитал. Злость от их приезда уходила, сделал несколько дыхательных упражнений, неплохая штука оказалась и вправду помогала.

Через неделю приехал Василий Митрич:

— Ну, здоров. Как чувствуешь? Посвежел смотрю, — спросил, пожимая руку.

— Хорошо. Спасибо вам. За всё. — говорил запинаясь, чувствовал, что прямо волна какая-то горячая в груди и к горлу.

— Главное, чтобы на пользу. Я тебе работу нашёл. Друг у меня занимается строительством загородных домов. Пойдёшь?

Захлестнуло всё же этим. Никак не мог слова произнести, потом наконец, прокашлявшись, выговорил:

— Василий Митрич… ну, это вообще… да у меня мечта с детства дома такие проектировать, — потом осёкся и посмотрел на него, — только… я же… у меня диплома-то нет.

— Так флаг в руки. Я тебе помогу перевестись с минимальными потерями, — со спокойной уверенностью произнёс он.

— Подождите, у меня ж специальность-то вообще ничего рядом не стояло. Международная… — договорить я не успел.

— Илья, ты с одного раза понимаешь? — приподнял он бровь.

— Конечно. Но тут-то архитектура, — ответил я растерянно.

— Я договорился. Пойдёшь на третий. Ты справишься, я в тебя верю, — спокойно произнёс Василий Митрич.

— Ага, — опешил я, потом собравшись с мыслями, спросил, — а вы же вроде, преподаватель по гитаре или я что-то путаю?

— Нет, — он усмехнулся, вдруг хлопнув себя по лбу, раскрыл пакет который всё лежал на скамейке, между нами, — вот. Тут тебе, понимаешь гостинцы и мороженое. Любишь?

— Да. Мороженое я люблю, — озадаченно посмотрел на него, он протягивал мне вафельный стаканчик.

— Это моё любимое, с детства, — пояснил он.

— Василий Митрич, я понял. Вы мне тут зубы заговариваете, — прищурился я.

— Самую малость. Я, понимаешь ли, Илья, служил когда-то в полиции, то есть тогда ещё милиции. Отделение сейчас как точно именуется не отслеживал, но короче по борьбе с наркотиками.

Ну, сказать, что удивил меня Василий Митрич, ничего не сказать. Я сидел наверное, как мальчишка в третьем классе, которому абсолютно серьёзно рассказывают о приземлении летающей тарелки в соседнем дворе.

— Обалдеть, — выпалил я.

— Типа того, — хмыкнул он, но тут же лицо приняло какое-то официальное выражение, — первое, что тебе скажу, сел бы ты, не фиг делать. Прилично у тебя было.

Я вздохнул, тут прав на все сто пятьдесят. И сел бы на немало, точно.

— Второе, — продолжил он с жёсткостью, я повернулся к нему, — сразу тебе скажу, всякая моя помощь закончится, только ты дашь слабину. Не прощу.

— Понял. Сам не хочу. — Мотнул я головой. Нет, обратно я точно не хочу. Весь этот угар полуторагодичный проворачивал в мозгах каждый день, проведённый здесь в центре. Туда ни ногой.

— Будет тяжело, — предупредил он, — но сам впрягся, должен понимать. Считай, тебе крупно повезло, что не дошёл до героина и системы. И что не опустился, воровать не пришлось, вещи выносить, тут как ни крути, папаше своему спасибо скажи.

— Да. — Я замялся, — только насчёт отца вы не правы.

— Почему же?

— Я понимаю, что виноват, начав всю эту бодягу, но отправной точкой были мои родители, а конкретно мой отец. В смысле, лично для меня, — нахмурившись, отвернулся, вспомнив тот эпизод после школы. Я молчал, потом всё же заговорил, не мог удержать это в себе и выложил как на духу, с самого начала, с моего профессорского деда и чести, блин, семьи.

— Ясно, — резюмировал он, выслушав меня. — Совет. Выброси всё из головы и начни по новой. Есть работа, будет учёба в новом вузе.

— Василий Митрич, да, я начну. Можно ещё попросить кое о чём?

— Не наглеешь? — усмехнулся он мягко.

— Боюсь, сам просто не справлюсь. Хочу поменять квартиру.

— А-а, — протянул он, — это дело нужное и умное. Кстати, симки надо будет ещё поменять. А первое время у меня поживёшь.

— Я у вас весь кредит выбрал, — улыбнулся, глядя на него.

— Ничего, у меня глубинный НЗ. — Глянул насмешливо и спросил, — а не хочешь узнать от кого гостинец-то?

— Он ещё и с отправителем? — удивился я.

— Конечно. Виталинка тебе презентовала.

Невольно задержал руку, уже занеся над пакетом, потом опустил. Вот это меня уже не отпустит, похоже, несмотря ни на какие обороты в моей жизни. Ну, снилась она мне всё время, оторваться не мог. Моя она и чужая жена, что с этим делать? И Василию Митричу об этом не поведаешь.

— Да. Передайте ей спасибо большое, — проговорил я и уставился в ствол ближайшего дерева.