Первая белорыба

Багряное небо ушло слушать ветер.

Море трепетало, вынашивая белорыб. Волны искривлялись, закручивались в спирали, выплёвывали скользкие бусины водорослей.

— Ткуч, ткуч, — это проклюнулась первая белорыба. Высунула из вязкой воды зубастую голову.

— Ткуч, ткуч, ткуч, — белорыбы выпрыгивали в небо, хватались присосками за остатки облаков. Некоторые со стоном падали вниз.

Небо не слышало. Оно подпевало ветру.

Первая белорыба оказалась самой умной. Она не прыгала в небо, а отправилась искать берег.

Море шалило: щекотало первую белорыбу, хватало её за пушистый хвост.

Жужжали электромедузы, выплясывая на гранях куборослей. Гигантская чупанцера ныряла на ту сторону, вырывала когтями корни столетних деревьев, выплетала гнёзда.

Стало зябко. Белорыба вывернулась скелетом и почесала плавником тонкие косточки.

Море сразу отвлеклось и ринулось в воронку — там вязли и верещали недомоллюски.

— Кувыр, кувыр…

Белорыба вернула обличье и распушила хвост тысячью иголок.

— Клац, — к белорыбе прицепился звездообразный краб.

— Ткуч, — первая белорыба попыталась его скинуть. Зубы на голове ощетинились. Впустую.

Краб покачивался, но прочно держался.

Небо вернулось к морю. Оставшиеся белорыбы отклеились от облаков и взлетели. Небо выравнивало их полёт, разбивало на маленькие стайки. И они летели и парили, радуясь свободе. А потом сгорали.

Первая белорыба хотела большего.

Море выгнулось, защемило покровы между базальтовых скал, слизывало с камней крошки янтарной сласти.

— Ткуч, — первая белорыба выкинула присоски. Звездообразный краб оторвался и повис на прозрачных стенках. Калейдоскоп задрожал и размножил краба.

Но белорыба успела проскочить, закружилась в водяном стержне. Колодец вынес её на берег.

Первая белорыба вывернулась скелетом, скинула иголки и зубы, покатилась мягким шариком по серпантину.

Шуршало падающими цветками. Они отталкивались от стеблей и листьев, кружились, шевеля разноцветными лепестками.

— Брям, — цветок едва не раздавил белошара.

— Ткучи-чи, — пискнул он и свалился на водяную лестницу. Журчащая вода медленно стекала по прозрачным ступенькам. Белошар запрыгал по лестнице, выбивая тысячи брызг. Брызги рассыпались и превращались в серебряную пыль. Она загадочно мерцала и переливалась.

— Ткучи-чи-чи, — белошар забрался на самый верх и очутился на дышащей поляне. Трава перекатывалась буграми и тащила белошара к треугольной норе. Нора расширялась и пульсировала. Из неё вылупился огромный глаз.

— Я ждал тебя, — прошептал кошачий глаз и заглотил белошара в бездонное чрево.