Дитя заката. Sv. I.

Грязно-розовым пятном он спикировал с серого октябрьского неба в центр нефтяного месторождения посреди Западной Сибири. Нефтяники колыхнулись в сторону, от «черного неопознанного движущегося объекта с воздуха». А после глухого удара о землю стеклись со всех сторон посмотреть на это чудо-чудное и диво-дивное. Обступили плотным кольцом вздрагивающий штатив в перьях, размером со среднюю собаку.

— Что за птица такая?

— Фламинго это, кажется… С курса сбился.

— Да не в первой. В прошлом году из озера мужик троих обмороженных выловил…

— Э, чуваки, к нам фламинго залетел! — крикнул самый борзый из смены, призывая ко всеобщему шухеру.

Кольцо колыхнулось под натиском новеньких, которым тоже хотелось посмотреть на залетного гостя. Ваське Яровому больше всего нетерпёж:

— Да пропустите, мужики! — продирался через толпу, распихивая сменщиков локтями, невысокий белобрысый парень. — Будьте людьми!

Просочился через последнее кольцо, оттолкнулся даже от кого-то, и толпа выплюнула его в круг. Васька зачарованно уставился птицу:

— Где фламинго? — не верилось, что воспетое «дитя заката» и есть вот этот заморыш с устрашающим клювом. Птица вытянула змеиную шею, взмахнула куцыми крыльями, и осела на длинных тощих кожистых ногах, издав Ваське в лицо протяжный скрипучий звук. Тот даже отступил.

— Фламинго-фламинго, — закивал начальник смены. — Бери дорогого гостя, пойдем осмотрим.

Васька с недоверием посмотрел на гибрид гуся с индюшатиной. С домашней птицей он справлялся в легкую, значит и с этим справится. Стянул куртку и, накинув на заволновавшуюся птицу, обездвижил. Фламинго не сопротивлялся, тихо колыхался в руках Васьки, только черные зрачки его беспрестанно вращались. В каптерке Васька бережно опустил ношу на пол.

— Так вот ты какое, — протянул Васька хмуро глядя на птицу, — дитя заката. Это ж какую извращенную фантазию надо иметь, чтоб песню о тебе сочинить. Хитом была! — он и стал насвистывать прилипший мотивчик.

Песню «Розовый фламинго» любила Янка. Васька прикрыл глаза и вспомнил: Янка стоит в коротеньком шелковом халатике посреди нагретой летним солнцем спальни в Томске, игриво покачивает бедрами под простенький мотивчик, напевает «Думай о хорошем, я могу исполнить!». Васька и думал. Уж лучше это воспоминание, чем то, когда его вещи летели из квартиры на лестничную клетку. Хотел, как лучше: денег к свадьбе подзаработать, чтобы как у нормальных людей, а Янка уперлась: ну и вали на свои заработки! Что толку от такого мужика: все равно что и нет его. Все! Хватит о ерунде всякой думать — мотивчик оборвался, и Васька поинтересовался у бригадира, что щупал птицу:

— Как залетный?

— Обморожения нет вроде. Переломов как будто тоже.

— А откуда он к нам?

— Не откуда, а куда, — бригадир отпустил пришельца и тот в два шага оказался у горячей буржуйки, возле которой с важным видом и угнездился, спрятав куда-то под себя длиннющие ножищи.

— На юг летел.

— На юг — это хорошо, — Васька задумчиво растер замерзшие ладони: к буржуйке подходить было боязно: вдруг эта недоптица ка-а-ак тяпнет? Вон как зыркает. Фламинго, действительно, беспокойно вращал зрачками, вдруг медленно моргнул, потом еще и еще… Пока веки и вовсе не сомкнулись, а клюв бессильно шаркнул по линолеуму.

— Сдох что ли? — заволновался Васька.

— Разморило бедолагу.

Далекий свисток оповестил окончание перерыва.

Руководство уже связалось с центром, поделилось известием о находке. Ответили: заберут в понедельник. А сегодня — лишь вторник. Предстоящую неделю только и разговоров было, что о чудо-птице. Полетело сообщение смс и по проводам — делились новостью нефтяники с родными и близкими, запестрели заголовки региональных газет: «Кто приютит фламинго?» Эта нелепая птица скрасила дни нефтяников, дала пищу для разговоров и размышлений, даже стала яблоком раздора — из толпы поступило предложение птичку освежевать и испробовать. Но гурманы оказались в меньшинстве, а Федор, как окрестили его рабочие в честь путешественника Федора Конюхова, стал талисманом базы.

И только Васька терзался. Ходил сам не свой. Набирал заученный телефонный номер, и а в ответ лишь длинные гудки или сообщение о недоступности абонента. Наверняка, Янка все еще злилась, но не может же она дуться вечность!? Да он же ради нее на все готов. Хоть две, хоть три смены пахать: лишь бы у них все было. А как закончит, так свозит ее — он уже и придумал все — на Юг, на родину этих самых, фламинго! А может шубу ей купит. А может…

— Эй, Василий, ты идешь? За Федором приехали!

Васька лишь чертыхнулся — ну что за люди: ни минуты покоя! — но Федора провожать пошел. Забирали Федора как большого начальника — на вертолете. Иначе он вряд ли выдержал путешествие. Сделали групповое фото для местной газеты, и, шумно вращая лопастями, вертолет плавной стрекозой поднялся в небо. Васька все стоял, глядел вслед улетающей «делегации», сжимая в рукавице мобильный телефон. И было по-мальчишески обидно, что он так и не успел рассказать Янке о Федоре, поделиться с ней своей находкой и открытием. А теперь-то что? Поздняк метаться! Не новость это давно.

Через день узнал от радостных коллег: Томский зоопарк принял Федора. И как только представилась возможность — схватился за телефон.

Янка вышла из женской консультации «Мать и дитя» и, осторожничая на скользком крыльце, посильнее запахнулась в пальто. Их лето стремительно сменилось промозглой осенью, которая куталась в бесснежные морозы. В глубинах сумочки запиликал телефон. Янка остановилась, роясь внутри. Нашла! И опоздала — мелодия стихла. Янка нахмурилась: Васю она слышать очень хотела: сказать нужно много. Но звонить первой она не будет!

Первое время волновалась, что он все в серьез тогда воспринял: шутка ли выкинуть вещи жениха, да еще и со слезливой истерикой. Сама от себя не ожидала. Доктор объяснил: гормоны. А она Васе как раз хотела довериться, рассказать. А он!? Сообщил, что снова уезжает. Когда он ей так нужен! Когда отошла: уже Василий трубку не брал. Она конечно, все понимает — режимный объект. Неужто он, как маленький, дуется на нее? Не мальчик уже. И вот тогда она обиделась. А потом…

Он звонил, она не хотела.

Он звонил, она не успела.

А вдруг он больше не позвонит и на ее звонки не ответит? Янка решительно глянула на телефон. Мобильник отозвался вибрацией. Смс от Васи: «Сходи в зоопарк. Спроси Федора! И… думай о хорошем!» Дурак! Столько не виделись, не общались, а написал ерунду — навестить какого-то Федора. Янка негодовала, а ноги несли ее в Томский зоопарк.

«И как искать его?» — купила билет и задержалась у кассы. Попытка не пытка:

— А как мне Федора найти? — спросила, наклонившись к окошку билетерши и обдав его паром теплого воздуха. Ногам в ботинках на тоненькой подошве становилось холодно, и она уже переминалась с ноги на ногу.

— Федора? — удивленно уставилась билетерша, но тут переменилась в лице и выдохнула, — Ах! Вы к Федору! Это вам в вольер зимовки птиц.

Янка прошлась по пустующей территории зоопарка и свернула по указателям: здесь находились попугаи и прочие заморские гости. В помещении стала отогреваться. Ослабила шарф, расстегнула пуговицы пальто и, посмотрела на свое отражение: еще немного и живот не скроешь. Глядишь, в апреле будет прибавление.

Внимание привлекло табличка на стекле «Федор», ниже — вырезка из газеты, о том, как благородные томские нефтяники спасли сбившегося с курса розового фламинго. И на фото рабочих — ее Вася! Птица уже освоилась и с важным видом стояла в вольере, не интересуясь посетителями. С виду невзрачный пернатый обещал за зиму отъесться и стать насыщеннее, ярче, наряднее.

«Просто нужно время», — подумала Янка, набирая смс: «А ваш Федор ничего!»

Долгожданный ответ пришел тут же: «Выйдешь за меня?»

Янка улыбнулась, положила руку на живот и отправила: «Выйдем»